Ну надо же было такому случиться? Как раз закончились занятия в университете, осень ещё не пролилась дождями, но день уже довольно существенно сократился. Я возвращалась назад в общежитие по самой короткой дороге, которая, естественно, не совпадала с освещёнными улицами и шумными проспектами — всё больше дворы, натоптанные тропинки и темнота порой непроглядная. И вот тут-то это и случилось.
Уверена, такое случалось с каждым — меня так прижало, что я просто не могла терпеть до дома -ну просто не в моготу — и я присела под дерево, благо место располагало. Небольшой темный парк с прекрасными кустами то тут то там, слева и сверху что-то то ли заброшенное, то ли давно не работающее, обнесенное кирпичным забором с частыми проломами и местами латаний этих проломов.
Приношу извинения за подробность, но только лишь зажурчало, тут же произошло два обстоятельства, предопределивших в значительной степени сегодняшний вечер. Я ощутила тут же неописуемое облегчение и, второе, то ли звук, то ли просто оказавшись рядом, но мной тут же заинтересовались два субъекта, общения с типажом которых я всегда сторонилась.
— Слыш, Колян, ты тока погляди — сидит и ссыт! — сплюнул в сторону первый, одетый, как и полагается такой публике, в спортивные светлые штаны с тремя полосами по бедру, темные кроссовки, спортивную куртку зеленого цвета, кепку со светящимся околышем, картину довершали солнцезащитные очки, надетые поверх кепки.
— Дрон, это она в нашем парке гадит, а старые потом на нас гонят! — подтвердил второй, одетый примерно так же, только без солнцезащитных очков и расцветка «обмундирования» несколько отличная, а так — брат близнец.
— Студентка, небось! — нарезали они вокруг меня круги, рассматривая сверху. Я все так же и сидела в позе, в которой меня и застала пара местных гопников, светя своим обнаженным задом.
— Студентка? Я спрашиваю? — грубовато переспросил Колян. — Ты чё, совсем страх потеряла? — склонился он ко мне. Я кивнула не понимая как себя вести.
— Вот сука же! — добавил Дрон. И добавил, рассматривая мою задницу, как мне казалось, светящуюся в темноте. — А я бы ей вдул!
Мысль явно пришлась по вкусу и напарнику. Тот едва не облизался:
— Шоб знала, сука, как ссать у нас в парке! В назидание, так сказать! — он владел некоторыми штампами, из-за чего в своей среде слыл шибко умным.
— Щоб лишь как в прошлый раз не получилось, — о чем-то напомнил напарник.
— Не боись, братан! — рассмеялся второй и я даже не смогла среагировать, как моя голова оказалась у него под мышкой, рот тут же закрыла рука, сдавливая рвущийся изнутри крик. Я настолько опешила, что потеряла волю к сопротивлению, хотя всё же какие-то махи руками ещё совершала, когда меня тащили за голову, подымая из положения сидя.
— Борзая сука! — радостно заметил тот, что держал меня за голову. Прошлая такая же была. Как мы её?
— А то! — я ощутила как рука меня тут же схватили сзади за промежность, больно сжала всё моё достоинство, а пара пальцев бесцеремонно проникла вовнутрь, заставляя вытянуться на носочках, следовать туда, куда меня тащили и не ерепениться, как мне советовали гопники. Я не знала что делать. Мои трусики болтались где-то внизу, попка белела пятном, время от времени ощущая грубое мнущее прикосновение чужой руки, а голова всё так же оставалась зажатой под рукою.
Меня куда-то тащили. Я не имела возможности рассмотреть все в подробностях. Помню кусты, пролом в стене, потом густые заросли, кое-где ржавые остовы чего-то технического и, наконец, старый ржавый ангар с почерневшим от времени деревом столом. На этот стол, собственно, меня и вбросили. Лицом вниз. Причем поперек стола, так, что ноги остались с одной стороны, голова свисала с иной.
— И не думай! — довольно грубо толкнул в спину меня один из гопников на мою попытку приподняться.
— Лежи спокойно, сучонка, и все пройдет для тебя нормально, — добавил второй.
После этого они замялись, оказалось, что ни у одного из них нет презервативов.
— Гандоны есть? — наклонился один из них к моему лицу. Я отрицательно покачала головой.
— Вот же суки пошли! — возмутился он, достал свой возбужденный член и несильно ударил меня по губам. — Хотя, похоже, ты сука не общаковая, потому чистая, — принял решение он и тут же вставил головку мне в губы. — Соси, тварь! — добавил он проталкивая член как можно дальше. Я едва не задохнулась и мой хрип прекрасно о том свидетельствовал.
— Чё она там кудахчет? — со спины смеялся второй, примеряясь к моей расщелине. — Щас толкать буду, — предупредил он. — Как бы не грызанула.
— Спасибо, братан, — тут же освободил мой рот первый, не оставив все же меня в покое похлопывая членом по щекам, по губам…
— Ой! Не надо! — запричитала я ощутив как второй член проходит мои половые губы и протискивается вовнутрь.
— Завали е… — чем-то тяжелым грюкнул по столу тот, что водил своим агрегатом у меня по губам. — Бошку сейчас отобью! — вновь грюкнул он, впихивая член в рот мне. Я скосила взор и краем глаза заметила большой ржавый разводной ключ, которым он мне и угрожал.
Насиловали меня весело. Не для меня, конечно. Один толкал меня сзади, описывая мою попку, глубину влагалища, разводя ягодицы и делая вывод что там я ещё девственница. Второй не отставал спереди, упоминая глубину глотки, явное отсутствие опыта в «отстрочке», требовал не трогать мою попку так как он желал быть первым.
Хватило их минут на пятнадцать. Правда за это время они успели дважды поменяться местами. Просто вот так, переговариваясь и обсуждая меня, будто перед ними кусок мяса, решили поменяться, одному, мол не терпелось взглянуть на мои, как он выразился, ляжки, второй хотел «вдуть по самые гланды». И вдул, что говорится, с лету, лишь подойдя к моему лицу. Второй мерился в попку, даже приложился разок-другой, но оставил это на закуску, до боли вцепившись в мои бедра и затарабанив что было силы в меня сзади.
При этом он хрюкал, улюлюкал, спрашивал, нравится ли мне как меня делают настоящие пацаны, а не мягкожопые мажоры? Не знаю — в другой ситуации, может и нравилось бы, но я знала чего ожидать от них и их разыгравшегося воображения, потому что сменившись второй раз и спустив практически сразу мне на ягодицы, то ли Дрон, то ли Колян, пока второй толкал меня в рот, вдруг вспомнил о каком-то псе, что стерег всё это заросшее и гниющее хозяйство и с которым, как я поняла, у пацанов «всё было на мази».
— А Мурза суку давно видел? — поинтересовался тот.
— Да хрен его знает, — продолжал трахать меня в рот второй, постукивая время от времени разводным ключом по столу. — Но лишняя сука ему не помешает! — рассмеялся он трепля мои волосы и я ощутила как эта мысль тут же добавила ему возбуждения, сделав головку большой, а член вибрирующим. Он разразился спустя несколько минут, и мне пришлось все это проглотить, потому что насильник настаивал, громко стуча ключом рядом с моей головой.
— А она не сбежит? — спрашивал один второго оставляя мое тело, переброшенное через стол, с руками вдоль тела, свисающей головой, где из уголка стекала струйка спермы, с обнаженными ягодицами, забрызганным тем же, юбкой, прикрывающей лопатки и трусиками, что чудом ещё как-то болтались внизу, в районе обуви. Было уже достаточно темно и пацаны подсвечивали себе зажигалками, выходя из круга тусклого света, бросаемого одинокой лампочкой, что висела над этим столом.
— Ты ж не станешь бежать, сука? — переспросил в солнцезащитных очках. — А то я тебя наизнанку выверну и матку твою вместо флага вывешу! — обрисовал перспективу он.
И лишь где-то в сторонке тихо зажурчала пара струек, как я сползла с того самого стола, бросила мешавшие трусики, и ничего не поправляя, бросилась бежать. В кусты, потом мимо ржавого железа, вроде в том же направлении, откуда меня и привели. Юбка липла к попке, во рту разливался неприятный вкус спермы вперемежку со всем остальным. Погони не было слышно до самого пролома в стене, а дальше уже было не важно — я рванула в сторону освещенной улицы, где рассчитывала на помощь прохожих, если что…