Мы с сестрой уже довольно давно жили отдельно от родителей у нашей бабушки. Отца мы практически не знали и видели последний раз хорошо если в пятилетнем возрасте, а мама заглядывала пару раз в месяц, проведывая и занося гостинцы. Кажется, ей не очень нравились такие дни. Трагедию своей личной жизни она по нашему общему мнению перенесла на детей, и осталась в стороне от их воспитания и повседневной жизни. Нужно сказать, причина этого была довольно серьёзная. В шестнадцатилетнем возрасте она перестала расти.
Время шло, окружающие становились взрослее, а наша мама так и оставалась в теле старшеклассницы. Через пару лет она забеременела, и роды дались очень тяжело, а в дополнение ко всему её парень, наш отец, ушёл к подвернувшейся женщине с пышными формами.
Впрочем, несмотря на эти обстоятельства, Лена, как мы обычно её называли, все-таки заботилась о нас и выделяла половину своих доходов на содержание близнецов. Работала она из дома, но хорошие навыки обеспечивали ей успех в области фриланса.
Прошлой осенью я уехал из своего провинциального городка и, поступив в один из столичных университетов, погрузился во всё прелести студенческой жизни. Связь с домом осталась только по переписке и благодаря частым звонкам сестре и бабушке. Учебный год пролетел стремительно, и я решил вернуться домой на каникулы, а чтобы устроить родным сюрприз, заранее об этом не сказал.
Странно, но, когда я подошёл вечером к своему дому, квартира оказалась пустой и открытой. Свет был выключен, а в гостиной царил обычный беспорядок. Вероятно, обитатели гостили у кого-то и забыли закрыть дверь. Впрочем, выяснять это и портить сюрприз я не хотел. Раздевшись и оставив на полу вещи, я с дороги зашёл в ванную и принял душ. Уже собираясь обтереться полотенцем, мне бросилась в глаза чёрная макушка, выглядывающая из дверной щели. Макушка двинулась, и я встретился взглядом с раскрасневшейся Леной. Несколько секунд мы молча пялились друг на друга, затем она панически закричала и убежала. Только что мама подглядывала за мной в ванной.
Я ошарашенно стоял и пытался осознать происшедшее. Было стыдно, тело будто облапали грязными руками, но в то же время в памяти запечатлелось возбуждённое лицо Лены. Опомнившись, я накинул халат и вышел из ванной.
Она сидела на диване в зале. В чёрной помятой майке и растянутых джинсах, мама отворачивала от меня лицо. Спутанные чёрные волосы, хотя неопрятные, тоже были весьма красивы. Я невольно сглотнул и, подойдя ближе, сёл рядом. Лена развернулась и облокотилась на мою грудь; посмотрела через круглые очки мне прямо в глаза.
— Извини, Лёша.-тихо произнесла она, — Я случайно увидела, как ты принимаешь душ, и не смогла отвести глаз. Ты так повзрослел, уже на выданье, а я так до сих пор и осталась для тебя чужим человеком… Извини и за это. Я очень виновата перед тобой. Говори, что хочешь получить в качестве компенсации за моё ужасное материнство?
Её слова были сказаны и грустно, и томно. За меня держалась и просила прощения хрупкая девушка, которая чувствовала себя виноватой. Сейчас она была зависима от меня. Стыдно признаваться, но от этого я ощутил волну дикого возбуждения.
Поняв это, Лена будто случайно прикоснулась к моему члену через ткань. Глядя прямо в глаза, она села попкой на мои колени и вкрадчиво сказала:
— Прошу, хозяин позвольте мне исполнить ваши прихоти этой ночью.
Мама… Зачем ты так…
Слыша моё смущённое бормотание, она начала ерзать на коленях и прижиматься к груди. Поднеся губы к самому уху, Лена жарко прошептала:
— Ну же, давай сделаем это. Ты же хочешь воспользоваться своей бесполезной мамой.
— Ты точно согласна быть моей шлюхой?
— Да.
— Тогда решено, — сказал я, поднимаясь и сбрасывая халат. Взял девушку за голову, затем снял очки и опустил на колени перед собой.
— Соси.
Лена раскрыла набухшую головку, робко облизала её и обвила губами кончик. Ладонями мама неумело держала меня за бёдра.
— Задействуй руки и поласкай мою мошонку.
Что я делаю? А, какая уже разница…
Минет был весьма неумелым-сказывалось отсутствие личной жизни. Чтобы хоть как-то усилить ощущения, я продолжал отдавать приказы:
— Задействуй язык и попробуй брать за щеку. Можешь попытаться взять глубже. Будь настойчивее, и… Эй!
Лена обхватила меня за пояс и начала быстро надрачивать мне своим ротиком, возбуждённо постанывая. Её ногти неприятно впились в тело. Я отпрянул, я правда не хотел настолько осквернять ленино тело, но меня не отпускали. Язычок ласкал уздечку, а девушка с силой пыталась высосать весь запас спермы. Я кончил и, не сдержав непристойного стона, упал на колени. Прямо напротив находилось ухмыляющееся женское лицо. Лена с удовольствием улыбнулась и вдруг поцеловала меня, проникнув внутрь языком. Через мгновение я отпрянул, но она быстро притянула мою голову и поцеловала снова. Так унизительно, и в то же время так распутно…
— Ты, зарвавшаяся сука! Давно не указывали места? Или ты считаешь себя равной, жалкая рабыня? Тогда не остаётся ничего, кроме как подвергнуть тебя наказанию.
Я поднялся и медленно размял руки. Не совсем здоровые увлечения последних лет дали о себе знать. В глубине души жило опасение, что мама ужаснется и разочаруется во мне, но на деле та возбудилась ещё больше. Она стояла на четвереньках с раскрытым, испачканным спермой ртом, и казалась такой послушной, похотливо качая попкой… Прекрасная старшеклассница.
Я с силой развернул её. Облокотившись на диван, Лена тяжело дышала. Я спустил с неё джинсы и бережно снял мокрые розовые трусики. Шлепок. И ещё несколько шлепков. Боже, как она дрожала, а её киска текла всё сильнее с каждым ударом. Как же можно было не посмотреть поближе и не обнюхать это развратное место?
— Не смотри.
Я молча начал играть с её узеньким анусом, щекоча дырочку и пытаясь просунуть палец внутрь. Стоны и мольбы моей матери побуждали продолжать это до бесконечности, но, собрав всю волю в кулак, я выпрямился и нацепил женские трусики ей на голову пахучим местом прямо напротив носа. Затем собрал руки за спиной и связал запястья подвернувшимся отрезом ткани. Осторожно приставив, я быстрым движением вогнал член в эту неисправимую потаскуху. Она закричала, но процесс уже было не остановить. Медленно наращивая темп, я ебал эту бесполезную шалаву в киску, разводя её булочки в разные стороны.
Такая тугая и такая влажная… Это был мой первый сексуальный опыт с девушкой, поэтому, чтобы не кончить внутрь, приходилось быть весьма осторожным. Очень осторожным, ведь Лена хаотично сжимала свои мышцы то ли от удовольствия, то ли со злым умыслом. Ну ладно, сука, ты у меня сейчас попляшешь. Я наклонился вперёд, прекратив движения, и полез под её сбившуюся чёрную маечку. Упругая и небольшая грудь, такая горячая. Соски вовсю торчат. Самое время размять это замечательное место.
— Ты ведь не против отдать мне свои подростковые сиськи? Ах да, ведь бесполезно спрашивать…
Нежно погладив её подростковые прелести, я начал щипать и дергать аккуратные сосочки.
Она была слишком возбуждена и, не в силах терпеть такой пытки, начала самостоятельно насаживаться на столь желанный член. Дурочка, будто я тебе позволю.
Одной рукой я придерживал её за бёдра, а оставшейся продолжал играть с заведённым телом.
— Жестоко…
— Как и следует с такой безнравственной девкой. Знаешь, а ведь сейчас тебя имеет сын твоего ненавистного бывшего, и тебе это так нравится… Ведь нравится, да?
Она вздрогнула, но промолчала. Как жаль что не удалось увидеть её лица в эту секунду…
Тем временем мой член успокоился достаточно для того, чтобы продолжать иметь это эротичное тело. Начав не сильно, но быстро, я наращивал амплитуду, с удовольствием слушая неприличные стоны удовольствия. Что бы такого сделать… Снова наклонившись, я схватил её руками за шею и начал придушивать.
Кстати говоря, за это время я заметил один уголок во влагалище Леночки, при воздействии на который её реакция становилась более бурной. Неужели это и есть женская точка G? Хмм… Изменив угол проникновения, я сосредоточил на ней основные усилия.
Лена задергалась, заохала и закричала. В этот же момент её киска сильно сжалась: мама кончала. Мой пик тоже был близок. Быстро вынув, я опять ударил её по заднице и перевернул на спину, а затем обрызгал своим семенем стройный животик.
Сил не осталось. Я повалился на Лену, всё ещё выделяя остатки спермы. Её лицо было искажено удовольствием, рот раскрыт, а язык вывален. Как же сладко я её тогда поцеловал…
Продолжение следует