Когда вернулись домой, Бетти проводила Дейла в его комнату. Когда она спустилась, я перетащил во двор самую тяжелую коробку, с помощью тележки, которая была у меня в гараже. Бетти начала двигать несколько коробок поменьше, а я стал их открывать.
Инструкции казались простыми. По моим расчетам, на сборку каркаса уйдет полчаса.
Однако с помощью Бетти на это ушло больше часа. Бетти часто садилась на деталь, которую я искал. Однажды она держала нужную мне деталь в руке, в то время как я рылся во всех коробках, пытаясь ее найти.
После того как рама была собрана, ушел еще час на выкатывание корпуса и подключение системы фильтрации и насоса. После этого я начал наполнять его водой. Мы с Бетти легли спать и оставили его наполняться на ночь.
Когда легли в постель, Бетти навалилась на меня.
– Алан, я просто хотела, чтобы ты знал, что ты – самый милый, самый добрый человек, которого я когда-либо знала, – сказала она.
И тут это случилось. Губы Бетти нашли мои губы в темноте, и весь мир изменился. Первый поцелуй был неуверенным. Как будто она думала, что я ее отвергну.
В конце концов, у нас были почти все виды секса, какие только можно придумать. Я исследовал каждое отверстие на теле Бетти, но мы никогда не целовались. Поцелуй был слишком интимным. Это раскрыло бы фарс, что секс между нами – только финансовый.
Этот первый поцелуй открыл ворота потопа, когда наши рты соединились, затем открылись, и наши языки слились. Это было похоже на то, как если бы мы вдруг начали все сначала. С этой дополнительной стимуляцией все что мы уже делали, стало свежим и новым.
Как будто мы вдруг отчаянно захотели что-то сказать или доказать друг другу, а слова не шли, и нам пришлось делать это языком тела.
Бетти чувствовалась еще более влажной, но при этом какой-то напряженной. Ее бедра бились об меня с чувством отчаяния. Как будто она пыталась вогнать себя в меня. Казалось, Бетти думала, что с достаточной силой она сумеет соединить наши половые органы в одно целое.
Мы оба были в поту, когда она объявила: «Мммгнна, я кончила!», и все, что у меня было, каждая унция телесной жидкости вытекла в нее.
Я начал с нее скатываться, а она обхватила меня своими длинными ногами.
– Алан, останься так на некоторое время, – прошептала она. – Я просто хочу чувствовать тебя в себе и твой вес на мне. Алан… Я должна тебе кое-что сказать… – начала она.
Прежде чем она успела что-то сказать, раздался тихий стук в дверь.
– Вы, ребята… Э… закончили? – спросил Дейл. Он даже не заглянул в комнату. Я тоже почувствовала его смущение. Никто не должен быть в таком положении, чтобы слушать, как трахают его собственную мать.
– Не забывайте прямо под вами – дети, – тихо сказала Салли.
– Это его вина, – сказала Бетти. Выражение ее лица было невинным, как у новорожденной. – Он всегда заставляет меня что-то делать.
– Конечно, ма, – сказал Дейл, качая головой.
После того как дверь закрылась, мы улеглись обратно. Я перекатился как можно дальше от Бетти.
– Почему ты там? – спросила она.
– Не хочу заставлять тебя делать что-то, – сказал я.
– Кстати, о чем-то, – сказала она. – Сегодня ты, конечно, много в меня влил. Тебе, наверное, понравилось.
– Да, – сказал я ей. – Пока ты не бросила меня под автобус.
– Да ладно, Алан, – заныла она. – Мне пришлось это сделать. Не хочу, чтобы мой сын думал, что я какая-то шлюха.
– Хорошо, Бетти, – сказал я. – Спокойной ночи.
Через несколько минут я почувствовал, как она завозилась. Затем она начала пинать одеяло. Наконец, заговорила.
– Алан… тащи свою задницу сюда, чтобы я могла уснуть. Я устала, – скулила она.
***
На следующее утро Бетти приготовила завтрак. Дети еще спали, пока мы ели.
Дейл продолжал странно смотреть на нас. А Салли выглядела неуютно.
Наконец, Бетти сломала лед.
– Дейл, дорогой, мне очень жаль, что тебе пришлось стать свидетелем того, что случилось прошлой ночью. Но ты – взрослый мужчина с двумя детьми, которых, я уверена, не аист принес. Так что, ты знаешь, что у мужчин есть потребности. И мне нравится, когда Алан счастлив, поэтому иногда я ему уступаю, – сказала она.
– Ма, это ты кричала, – сказал Дейл. – Все в порядке. Спина Салли болит уже несколько дней. Поездка не пошла ей на пользу.
– Почему бы вам не пойти и не опробовать джакузи? – предложил я.
– Я не хочу провоцировать детей, – грустно сказала Салли.
Мы с Бетти посмотрели друг на друга.
– Не думаю, что это станет проблемой, – сказала Бетти.
В этот момент на кухню вошли дети, выглядевшие свежими и энергичными.
– Пахнет едой, – сказала Эмма, заползая ко мне на колени.
– У нас еще есть хот-доги? – спросил ДиДжей.
Бетти поставила на стол тарелки для обоих, и они сразу же принялись за еду.
– Мне пришлось заставить их начать есть, чтобы они закончили, и мы могли запустить часы, – сказала Бетти.
– Какие часы, – спросила Салли.
– Прежде чем лезть в воду, надо подождать полчаса после еды, – сказала ей Бетти.
– Стало быть, они полезут в ванну вместе со мной? – спросила Салли.
– Не совсем, – ответила Бетти.
После того как дети поели, Салли пошла переодеваться в купальный костюм. Бетти заняла детей, заставив их надуть несколько поплавков, которые она выбрала накануне вечером.
Затем заставила их переодеться в купальные костюмы, которые купила им, пока была в «Мейерсе».
– А как насчет тех гигантских пистолетов, которые ты купила, – спросил я ее.
– Супермочалки, – спросила она. – Это для нас!
Мы все вышли во двор, и детские крики, когда они увидели бассейн, были слышны, наверное, за два квартала.
Через несколько секунд дети уже карабкались по лестнице в бассейн. Дейл и Салли все еще смотрели широко раскрытыми глазами.
– Откуда…? – в замешательстве начал Дейл.
– Где вы достали…? – добавила Салли.
– Вот так мы это и делаем! – гордо сказала Бетти. Она обхватила меня за талию, и я подумал, что попал в рай.
Несколько минут спустя я показывал Салли, как регулировать форсунки и напор воды в джакузи. Дейл, казалось, не знал, чем себя занять, и смотрел, как играют в бассейне дети.
– Мама, идем в бассейн! – крикнул он.
Бетти только покачала головой.
– Мне нельзя, – сказала она. Он просто смотрел с недоумением.
Когда о детях позаботились, а их родители были заняты, я решил провести некоторое время, работая над машиной 68. В местной мастерской по тюнингу мне поставили двигатель 5.0 и трансмиссию. Сам я делал только то, на что у меня хватало знаний и времени.
Пока продолжались звуки брызг и крики, я устроился на своей тележке для работы лёжа под автомобилем и забрался под машину. Парни из тюнинговой мастерской не сделали ничего с выхлопной системой, кроме коллекторов. Так что, остальная часть выхлопной системы зависела от меня. За последние пару недель я установил каталитические конвертеры, так что, теперь я намеревался приступить к установке своей системы Flowmaster Outlaw cat-back.
В сочетании с горячими кулачками в двигателе мой 68-й должен будет грохотать как никто другой, а также обладать мощью, которая бы его поддерживала.
У меня все было готово. Были разложены гаечные ключи и были наготове детали и зажимы. И я уже был готов начать, когда заметил ноги. Тут она наклонилась и схватила меня за ноги, вытащив из-под машины.
Тот факт, что у моей тележки есть эти безумно скользкие ролики на шарикоподшипниках, облегчил ей задачу.
– Там найдется место под машиной для меня? – спросила она. Я молча кивнул и вкатился под машину. Она схватила одеяло из багажника моего второго «Мустанга» и залезла под 68-й рядом со мной.
– Продолжай работать, а я буду передавать тебе необходимое, – сказала она.
Я внутренне застонал, вспомнив, как она помогала мне собирать детский бассейн.
– Я хотела кое о чем поговорить, – улыбнулась она. – Знаешь… Прошлая ночь была для нас немного другой, – сказала она.
Я вспомнил наш первый поцелуй. Вспомнил, какими мягкими были ее губы и насколько более интимным стал секс.
– Это очень больно для моей задницы, – щебетала она. – Но мне нравится делать это для тебя…
– Боже, неужели это все, чем вы двое занимаетесь? – спросил Дейл, только что пришедший в гараж. – Это же средь бела дня!
– Мы полностью одеты и работаем над машиной, – сказала Бетти, – спускайтесь сюда.
Дейл встал на колени и заглянул под машину. Бетти помахала ему рукой.
– Но я думал… – пробормотал он. – Но ты сказала, что у тебя… болит задница!
– Вот что бывает, когда слышишь только часть разговора между двумя другими людьми, – сказала Бетти. – Алан лежит на своем скейтборде с мягкой обивкой. А моя задница упирается в твердый бетонный пол этого проклятого гаража… Так что, мне больно.
– Прости, мам, – сказал он. – Я думал, ты… ммм…
– Не извиняйся, – сказала Бетти. – Я имею в виду, это не то, что мы…
– Слишком много информации, ма, – сказал Дейл. – Мне не нужен список того, что вы двое сделали или не сделали.
– Мы работали над машиной, умник, когда ты ворвался сюда с обвинениями, – сказала Бетти.
– А что вы делаете с машиной? – спросил Дейл.
– Мы… Подключаем эээ… Вибро… циркулярную… заднюю часть, – сказала Бетти.
Мне было трудно сохранить бесстрастное лицо. Когда я начал смеяться, она ударила меня локтем по ребрам.
После долгих разговоров и еще большего количества ударов локтем. Дейл предложил мне установить стеклопластиковый капот и комплект распорки капота.
Работая, мы разговаривали. Примерно через двадцать минут работы Бетти попросила меня принести колу, которую оставила на рабочем столе. Я решил принести ее по двум причинам. Первая заключалась в том, что если я этого не сделаю, она будет продолжать меня теребить по этому поводу, пока ее не получит. Вторая заключалась в том, что работа вверх ногами очень утомительна, и мне все равно хотелось передохнуть.
Когда я подошел к рабочему столу, то заметил, что все мои инструменты по-прежнему аккуратно разложены, но кока-колы нет.
– Бетти, здесь нет колы, – сказал я.
– Черт возьми, я забыла, – сказала она. – Да и все равно мы пьем пепси.
Когда я вернулся под машину, Бетти лежала на моей тележке, а ее одеяло было на моем месте.
– Я в восторге, – щебетала она. – Теперь мы можем посмотреть, как твоей заднице понравится бетон!
– Бееееттттиииииии, – сказал я! – У меня есть идея. Почему бы тебе не пойти на террасу и не присмотреть за внуками?
– Потому что это не моя работа и не мое место, – сказала она. – Я должна быть с тобой!
Мы работали еще час, в то время как Дейл рассказывал нам о своей жизни во Флориде и о том, что не может найти работу. Я тогда ничего не сказал, но был уверен, что смогу ему помочь. Я не хотел его обнадеживать, чтобы он не разозлился или не разочаровался, поэтому держал это в себе.
Дейлу понадобилась помощь в регулировке капота, поэтому я встал и размял спину и больные плечи.
– Я собираюсь начать обед, – объявила Бетти.
– Бетти… – резко сказал я.
– Я знаю, Алан, мне не четыре года. Я знаю, что мне можно делать, а что нет, – прошипела она.
Через несколько секунд она снова заглянула в гараж.
– Ребята, вы должны это увидеть! – прошептала она.
Мы с Дейлом вышли во двор. Бетти быстро пересекла двор и показала на Салли в джакузи.
– Она спит, – хихикнула Бетти.
– Ей это нужно, – сказал Дейл. – Не думаю, что за всю дорогу она хоть раз сомкнула глаза. А вчера вечером я пытался помассировать ей спину, но она была вся в узлах.
– Может, тебе стоит отнести ее в дом, – сказала Бетти. – Она не должна спать на солнце в таком состоянии. Она точно сгорит. А еще она проснется похожей на сливу.
Под палящим солнцем даже дети потеряли большую часть своей энергии. Они оба лежали на поплавках, совершая медленные круги в центре большого бассейна.
– Я слегка проголодалась, бабушка, – сказала Эмма, подходя к Бетти, с ее купальника стекала вода.
– Я собираюсь приготовить на обед несколько сэндвичей и картофель фри, дорогая, – сказала Бетти.
– Я думал, что хотдог – это и есть сэндвич, – сказал ДиДжей.
– Я запущу гриль, – сказал я. – Дейл, ты можешь посмотреть? Мне нужно сделать важный телефонный звонок.
– Конечно, – сказал он.
Я позвонил Тому Данну, начальнику отдела кадров на моем заводе. Том был отличным парнем. Он переехал в Мичиган с нашего предприятия во Флориде, где был третьим в очереди на пост руководителя отдела кадров. Это означало, что пройдет двадцать лет или больше, прежде чем он сможет возглавить этот отдел. Но переезд в Мичиган, который был менее привлекательным штатом для жизни, дал ему больше возможностей.
Будучи менеджером по персоналу, он мог перепрыгнуть через старого помощника менеджера, когда его бывший начальник уйдет на пенсию, если тот решит это сделать. Для меня было хорошо то, что он остался в хороших отношениях со всеми своими старыми коллегами во Флориде.
Он сделал для меня телефонный звонок. И как только мы закончили обедать, мне позвонили. Я несколько минут обменивался любезностями с женщиной, а затем передал трубку Дейлу.
Тот выглядел очень смущенным, но мы слышали, как он отвечал на множество вопросов. Он закончил разговор несколькими крайне взволнованными «Да, мадам» и «Обязательно».
Когда он положил трубку, его крик разбудил Салли и почти уснувших детей.
Он повернулся ко мне.
– Ты нашел мне работу! – кричал он. – Всего в двадцати милях от нашего дома! Я могу доехать туда за двадцать или тридцать минут по автостраде.
– Что? – спросила Салли. – Как ты это сделал? Он подавал заявления несколько месяцев.
– Э… Я только что устроил ему собеседование, – сказал я. Бетти, как обычно, обхватила меня рукой за талию и сжала.
– Я никогда не слышал, чтобы кто-либо проводил собеседование по телефону, – сказал Дейл. – А она спросила только мое имя, какую школу я закончил и когда смогу начать работать.
– И когда, ты ей сказал, дорогой? – спросила Салли.
– Я сказал ей в понедельник рано утром, – ответил он. – Чем скорее начну работать, тем скорее у нас появятся деньги.
– И тем быстрее мы сможем купить себе квартиру, – сказала Салли. – Мне нравится жить с твоими тетей и дядей, но знаешь… женщине нужно собственное пространство.
Я огляделся и увидел, что для детей это волнение ничего не значило. Они растянулись на диване и заснули.
– Если мы собираемся уезжать рано утром, думаю, нам тоже стоит вздремнуть перед обедом, – сказала Салли.
– Хорошо, вы двое. В доме дети. Не делайте ничего такого, чего бы не делали мы, – сказала Бетти.
– А есть ли что-нибудь, чего вы двое не делаете? – спросила Салли.
– Наверное, нет, – ответила Бетти.
***
Бетти прибралась на кухне, а я вернулся в гараж, чтобы поработать над выхлопной трубой 68-го. Это был не первый раз, когда я всерьез подумывал о том, чтобы установить в гараже гидравлический подъемник.
В итоге я все сделал и закрепил. И даже получил возможность послушать систему, и мне понравился глубокий резонансный гул. Я думал, что это потрясающе. Знал, что это до смерти напугает людей, которые останавливаются рядом со мной и думают, что моя машина – это прямая классика 68 года.
Но когда я зашел в дом за Бетти, чтобы она могла это услышать, то услышал кое-что еще. Я услышал нечто, что, в отличие от моей выхлопной системы, напугало меня до смерти.
– Мама, мы – семья. Ты должна быть с нами. Во всей Флориде полно богатых стариков твоего возраста. И они тебя полюбят, – сказал Дейл. – Алан, конечно, хороший парень, но вы же не женаты. И, по правде говоря, мне не нравится, как он с тобой обращается. Что это за чушь насчет того, что тебе можно делать? Ты старше него, мама и можешь делать все что захочешь.
Бетти просто начала над этим смеяться. Я вернулся в гараж. Мне и впрямь нужно разобраться во всем этом.
Я не мог понять, что со мной не так. Что я делаю не так? Почему все, кого я когда-либо любил, бросали меня? По крайней мере, на этот раз я знал все заранее. На этот раз я не буду шокирован или смущен. И, по правде говоря, на этот раз все имело смысл.
Бетти не столько покидала меня, сколько воссоединялась со своей семьей. Она сможет проводить время со своим сыном. Он – ее единственный ребенок. И она сможет лучше узнать свою невестку. У нее также будет возможность увидеть, как растут ее внуки. Одни лишь эти двое детей стоили того.
Она так много для меня сделала, знала она об этом или нет. Бетти вошла в мою жизнь и научила меня снова любить. Что еще важнее, она научила меня снова жить. Именно она заставила меня вытащить голову из задницы и перестать хандрить из-за шлюхи, на которой я женился. Я снова счастлив.
Но Бетти тоже заслуживает счастья. Я не могу быть таким эгоистичным засранцем, что пытается помешать кому-то другому быть счастливым только потому, что без нее я буду несчастен.
***
Бетти
В поисках Алана я вышла в гараж. Я все еще не могла поверить в то, каким замечательным человеком он оказался для моей семьи. Я была так счастлива, когда он согласился позволить им остаться в доме, но он пошел дальше. Покупка бассейна для детей и все остальное – это больше, чем я когда-либо надеялась.
Но потом он пошел еще дальше. Он улучшил их жизнь гораздо более важным и гораздо более долгосрочным образом, найдя моему сыну работу. И сделал это так тихо. Не хвастался и не просил ничего взамен. Просто сделал это, дал им насладиться моментом, а затем вернулся в гараж, чтобы поиграть со своей машиной.
Я понятия не имела, как он отреагирует на то, что я собираюсь сделать… И вообще, что Дейл и Салли хотели попросить у него дальше. Это было то, о чем мы никогда не думали и не задумывались. Но я была уверен, что он будет этому рад.
– Алан, – позвала я.
Я огляделась и заметила, что в гараже темно. Алан стоял перед машиной и работал над капотом, который установили они с Дейлом.
– Какого черта ты здесь в темноте? – позвала я. – Ты не сможешь починить машину, если не будешь видеть.
И тут он отвернулся от меня. Я включила свет. Алан что-то скрывал от меня.
Когда я щелкнула выключателем, осветив гараж, он вытер лицо и изобразил явно фальшивую улыбку. Думаю, даже он понимал, что улыбка ему не удалась. Поэтому он нахмурился, как будто был зол.
– Черт возьми, Бетти, разве я не могу спокойно поработать над своей машиной? – спросил он.
– Нет, – резко ответила я. – Что тебя расстроило?
Я была уверена, что подошла та сука с другой стороны улицы и что-то ему сказала. Либо она, либо его бывшая жена, которая все еще жила там с ней.
– Я не расстроен, – соврал он. – Просто прищемил капотом руку. Было чертовски больно.
Я знаю Алана. И поняла, что он пытается мне солгать. Я решила, что это выяснится позже.
– Алан, Дейл и Салли хотят… – начала я.
– Я знаю, – сказал он. – Я рад за тебя. Обо мне не беспокойся… Ну, то есть, если беспокоишься.
По его щеке скатилась слеза, и я разозлилась. Кто бы его ни расстроил, у него в заднице сейчас будет одна взбешенная рыжая голова.
– Ты должна быть со своей семьей, – сказал он. – Там твое место.
И вдруг я поняла. Алан подслушал часть моего разговора с моим неблагодарным сыном.
– Да, я действительно хотела бы поехать, – сказала я. – Эти богатые старики-пенсионеры из Флориды, наверное, с удовольствием посмотрели бы на мою бледную белую задницу, торчащую из этих шорт.
Я надеялась, что он начнет ревновать и разозлится. Я должна была что-то сделать, чтобы вернуть моему мужчине его огонь.
– Но я должна тебе слишком много денег, – сказала я, – может быть, через год или около того.
– Бетти, если что… это я должен ТЕБЕ, – сказал он. – Ты сделала мою жизнь намного лучше… Деньги не смогут этого заменить. Мне нужно, чтобы ТЫ была счастлива. Ты должна быть со своей семьей. Ты мне ничего не должна. Мы квиты.
– Арррррррррргхххххххххх! – закричала я так громко, что меня могли бы услышать на Луне. – Какого хрена я всегда попадаю к лжецам? Неужели мужчины просто не способны говорить проклятую Богом правду?
В гараж заскочил Дейл.
– Мам… Ты в порядке? – спросил он.
– Нет, блядь, я не в порядке, – закричала я. Я указала на Дейла. – Твой отец… Твой биологический отец был лжецом. Он соблазнил двадцатилетнюю девушку, заставив ее поверить, что он в нее влюблен. Говорил о нашем будущем и о жизни, которая у нас будет. Все это была полная чушь. Как только я забеременела тобой, он исчез. Мне понадобилось больше года, чтобы его найти. Я пришла к нему домой с тобой на руках и узнала, что у него уже есть жена и трое детей. Я подала на него в суд. Его адвокаты меня уничтожили. Выставили меня какой-то золотоискательницей, желающей разрушить его семью. Он представил все так, будто это я преследовала его с намерением забеременеть. И якобы я сделала это лишь для того, чтобы получить от него деньги. Проблема была в том, что все деньги были у семьи его жены, а она не должна была мне ни цента.
– Год спустя я встретила твоего отчима. В нем что-то было. Мы боролись вместе в течение многих лет. Но нам всегда удавалось прокормиться. И я думала, что мне повезло. Много ли мужчин согласились бы взять к себе рыжую с чужим ребенком? У нас были хорошие и плохие времена. Но я думала, что мы счастливы. Потом, в позднем подростковом возрасте… Ты исчез. Вскоре после твоего исчезновения я узнала, что все было ложью. Твой отчим держал склад наркотиков у крупного дилера. Его работа заключалась в хранении наркотиков, чтобы дилера никогда не могли поймать с большим количеством товара. Это дерьмо было по всему нашему дому. Оно было спрятано в стенах и полах.
– Потом конкурирующая наркобанда убила дилера и начала уничтожать его организацию. Все выплыло наружу. Твой отчим не только не любил меня… У него по всему городу было еще три дома с женщинами и детьми. Я была для него просто тупой киской. Мы даже не владели домом. Когда полиция взяла его под арест, они даже не посчитали ни одну из женщин достаточно ценной, чтобы ее защищать.
– Я боролась, пыталась и в итоге осталась бездомной. После нескольких очень дерьмовых лет на улице меня нашел Алан. Дейл, ты такой же плохой, как и твои гребаные отцы. Этот человек был к тебе только добр. Всего за два дня он сделал твою жизнь бесконечно лучше, а ты не только не благодарен за то, что он для тебя сделал… У тебя даже не хватает смелости попросить меня уйти с тобой в открытую. Я уже сказала тебе не только «нет», но и «ЧЕРТ ВОЗЬМИ, НЕТ».
– Мне снова жаль, мама, – сказал Дейл. – Прости меня, Алан. Я неправильно понял некоторые твои сигналы. Я как бы видел своего отчима с одной из других семей, и знал, что она никогда мне не поверит. У моей мамы была история, когда она выбирала парней, которые ей не подходили. И все это дерьмо между вами двумя о том, что она может делать, а что нет. Я думал, что ты издеваешься над ней, а она просто терпит это из страха, потому что ей больше некуда идти.
– Дейл, Алан не разрешает мне выходить на солнце, потому что я рыжая. Я не загораю, я просто сгораю. В начале этого лета я очень сильно обгорела. Алан поставил тент, но мне не разрешают выходить на полное солнце. Не потому, что он издевается надо мной… Это потому, что он не хочет, чтобы я пострадала. Он присматривает за мной как за драгоценностью, – сказала я. – Мне это нравится.
– Мама, я ничего этого не знал, – сказал Дейл. – Прости.
– Не извиняйся, – сказала я ему. – УБИРАЙСЯ. Дай мне наедине разобраться с моим следующим лжецом.
– Бетти… Я никогда не тебе лгал, – сказал Алан. – Я… Я…
– Заткнись, Алан, – сказала я. – Ты никогда не говорил мне проклятой правды, с тех пор как… – Я вытерла слезу. Он мгновенно оказался рядом, обнял меня, и все в моем мире встало на свои места.
– Прости, Алан, – сказала я. – Той ночью, когда ты, наконец, поцеловал меня… Я все поняла. Я пыталась найти способ, как нам разобраться во всем этом. Пыталась поговорить с тобой, когда мы были под машиной, но нас прервал Дейл. Алан… Черт возьми! Ты же мужчина. Скажи мне, чего ты хочешь! Я никогда не говорила тебе «нет». Ни разу.
– Бетти… – сказал он. – Пожалуйста, не уходи. Я хочу, чтобы ты была со мной до конца моих дней… Я люблю тебя!
Тогда я нанесла ему удар.
– Алан, я уже говорила тебе, что чувствовала, когда мы были под твоей проклятой машиной, – кричала я! – Я сказала тебе, что я… принадлежу ТЕБЕ! Я тоже люблю тебя, болван!
– Так, что же ты хотела спросить у меня тогда…? – спокойно сказал он.
– Дедушка, мы можем вернуться в бассейн? – спросил ДиДжей.
– Вот и все, – сказала я. – Мы решили, что раз я их бабушка… Ты должен быть…
– Для меня это будет честью, – сказал он, затем повернулся к ДиДжею. – Да, ДиДжей, но только на некоторое время. Я должен снять бассейн и слить его.
– Оу… – сказал ДиДжей.
– А ты не хочешь, чтобы я упаковал его и положил в твою машину, чтобы ты мог забрать его с собой домой? – спросил Алан.
– Уххх! – воскликнул ДиДжей. Он убежал в волнении. – Эмма… Это – МОЙ бассейн. Я могу забрать его с собой домой, а ты не сможешь в него залезть… Так сказал дедушка. Я могу устанавливать правила. В МОЕМ бассейне никаких девочек!
– Похоже, я провалил дело, – сказал Алан.
***
Алан
После этого между мной и Бетти все стало еще лучше. Как будто то, что мы вытащили кота из мешка, сделало нас более свободными. Примерно через неделю после отъезда детей я сделал следующий логический шаг.
Я купил Бетти большой бриллиант и попросил ее выйти за меня замуж. Она без колебаний ответила «Да», и я подумал, что все драмы закончились.
Но через десять дней я заметил, что Бетти ведет себя странно. Это напомнило мне то, как вела себя Шэрон, когда изменяла мне. Я не думал, что Бетти изменяет, но был уверен, что что-то происходит. Она хранит от меня какой-то секрет.
Я часто наблюдал за Бетти, когда она спала, и ее сон стал другим. Казалось, что она борется с чем-то даже во сне.
Я чувствовал себя дураком, но знал, что буду чувствовать себя еще большим дураком, если меня опять обманут.
Поэтому я начал следить за звонками Бетти. И обнаружил кое-что, о чем не был уверен, что хотел знать. Бетти часто звонила во Флориду. Я догадался, что, возможно, она жалеет о принятом решении остаться со мной. Какой бы замечательной ни казалась мне наша совместная жизнь, пребывание со мной не могло сравниться с пребыванием с ее сыном и внуками. Я должен был найти способ сделать Бетти счастливой, иначе я был уверен, что потеряю ее.
Я был на работе, когда это случилось. На самом деле я пытался придумать, как затронуть эту тему с Бетти.
В комнату вошла моя секретарша, вид у нее был расстроенный. Она привела в мой кабинет двух полицейских.
– Мистер Хейл, боюсь, у нас для вас плохие новости, – сказал он. – Примерно два часа назад в результате аварии на дороге Восьмая миля погибла женщина. Нам нужно, чтобы вы проехали с нами на место происшествия для изучения улик.
Я был в шоке. Я не мог придумать ни одной причины, по которой Бетти могла бы вернуться на Восьмую милю. Но во время долгой поездки на место происшествия я придумал две причины. Первая заключалась в том, что Бетти пыталась помочь другим бездомным женщинам.
Другая заключалась в том, что она меня бросила. Возможно, просто не могла со мной встретиться и решила попытаться добраться до Флориды самостоятельно.
Когда мы приехали, дорога была перекрыта, и движение было перенаправлено, в то время как криминалисты выполняли свой долг. К счастью, тело уже увезли.
По словам очевидцев, двое мужчин преследовали женщину, выбежав на встречную полосу на оживленной дороге. Мое сердце стало биться громче. Все звучало точно так же, как Бетти описывала свои испытания с этими двумя придурками в день нашего знакомства. В тот раз ей повезло, что ее не сбила машина. Но теперь ее везение закончилось.
Я посмотрел на мужчин, и, похоже, они были именно такими, какими она их описала. Я бросился на них, намереваясь убить одного или обоих.
– Успокойтесь, сэр, – попросил полицейский. – С этими двумя придурками мы уже имели дело. Они больше никогда не выглянут из тюрьмы.
Другой полицейский завершил сделку. Я чуть не потерял сознание, когда он спросил меня, узнаю ли я тот самый рюкзак, который купил для Бетти. Видимо, она решила уйти от меня. Видимо, я был настолько ужасным человеком, что снова стать бездомной было предпочтительнее, чем остаться со мной.
А потом, чтобы еще больше усугубить ситуацию, один из криминалистов принес мне бумажник Бетти для опознания. В нем даже были ее водительские права с моим адресом.
И тут я упал в обморок. Слишком много горя за слишком короткий промежуток времени сказалось на мне. Я был разбит. И мне было уже все равно. Я начал рыдать прямо там, на улице.
Мне было наплевать, кто увидит мои слезы. Тот, кто не мог понять моего опустошения и чувства потери, никогда не был влюблен и поэтому не имел значения.
Хуже всего было то, что я понятия не имел, почему Бетти решила собрать свой рюкзак и просто уйти от меня, не сказав ни слова.
Ранее тем утром она опять была в порядке. Было похоже, что она смирилась с тем, что ее беспокоит. Когда я ушел на работу, она поцеловала меня так, будто это был наш последний раз в жизни, и сжала мой член.
– Тебе лучше не показывать эту штуку ни одной из тех сучек, с которыми ты работаешь, – сказала она. – Эта штучка моя, а я не люблю делиться.
Я вдруг понял, что это было притворством. Бетти притворялась нормальной, чтобы выбить меня из колеи, чтобы я не знал, что она меня бросает. Слезы, которые я проливал, усилились.
– Господи, парень. Соберись. Стань ковбоем. Ради Бога, веди себя как мужчина. Я знаю, что это тяжело, но потри на это грязью и иди, – сказал один из копов.
Гнев, который копился во мне, выбрал этот момент, чтобы вырваться наружу. Я крутанулся как молния, и он так и не увидел кулак, который свалил его на задницу.
Как только он справился со своим удивлением, он выхватил пистолет и наручники.
– Вы под арестом… – начал он.
– Хватит, Боб, – сказал его напарник. – Ты этого и добивался. Этот парень только что потерял жену, черт возьми. И тебе понадобилось пойти и сделать из него мачо. Если бы у тебя дома тебя ждало что-то еще, кроме «Икс-бокса», может быть, ты бы это понял.
– Но он… – зашипел коп, которого я ударил.
– И ни один судья не даст ему даже часа в тюрьме, учитывая обстоятельства. Ты можешь опять попасть на тренинг по чувствительности… ЕЩЕ РАЗ! – сказал его напарник. – Кроме того… ты и впрямь хочешь, чтобы стало известно, что какой-то гражданский средних лет сбил тебя на задницу посреди Восьмой мили?
Он повернулся ко мне.
– Сэр, мы бы хотели, чтобы вы поехали с нами в центр города для опознания тела.
– Мне нужно пойти домой и подготовиться, – сказал я. – Не волнуйтесь, утром она будет все такой же мертвой.
Когда я пришел домой, все рухнуло. Я опустилась на диван и выплакал все глаза. Я посмотрел на свой дом, и это снова было то, чем он был. Это был мой гребаный дом. Но не наш дом. Это было просто место, где хранилось МОЕ дерьмо.
Единственное, что делало его особенным – это Бетти! С уходом Бетти ничто не имело значения. Как будто судьба… Жестокая судьба каким-то образом дала мне кого-то, кто вернул свет в мою жизнь, а затем капризно забрала ее так же легко, как вы или я могли бы задуть свечу.
Эпилог
Алан
Бетти… Будь она проклята. Она была единственной причиной, по которой я оказался здесь.
Я ненавидел похороны. Какого хрена они не могли похоронить эту суку без меня? Разве не достаточно плохо, что я плачу за это?
Блядь! Мне еще нужно было придумать несколько приятных слов, чтобы сказать об этой гребаной суке!
Бетти, будь она проклята.
И почему все эти люди здесь. Большинство из них едва знали Бетти, но все равно ее любили.
Все любят Бетти. Я люблю Бетти.
Будь моя воля… Я улыбнулся, думая об этом. Все эти похороны были притворством. Ни одна деталь не была настоящей. Как там говорят? Похороны – не для умершего. Похороны нужны для того, чтобы семья чувствовала себя лучше. Может быть, идея в том, что это дает тем, кого умерший человек оставил после себя, какое-то чувство завершенности.
Я был единственным человеком, с которым у этой стервы были настоящие отношения, и, покопавшись в своем сердце, я обнаружил, что действительно и по-настоящему ненавижу эту стерву.
Все эти похороны были действительно для Бетти, а не для меня.
Но это было не по-настоящему. Гроб… Я вообще-то за него не платил. Я взял его напрокат. Одежда, которая на ней… Тоже взята напрокат. Даже могила была вырыта для кого-то еще. Церемония заканчивалась несколькими избранными мрачными словами местного священника после того, как я произносил свои слова. Затем все покидали место захоронения.
В стороне стояли несколько крупных мускулистых мужчин с небольшим бульдозером. Все предполагали, что после нашего ухода они засыплют могилу.
Но если бы кто-нибудь когда-нибудь вернулся на место захоронения, чтобы навестить ее, а этого никто никогда не делал, то обнаружил бы, что там похоронен кто-то другой. Они бы решили, что неправильно запомнили место и напрасно искали ее.
На самом деле, как только все уходили, ее тело вынимали из гроба, снимали с него всю одежду и кремировали в рогожном мешке. Ее голову побреют, а волосы продадут, чтобы сделать парики для больных раком. Я подумывал о том, чтобы пожертвовать ее тело науке. Но был небольшой шанс, что эта сука действительно принесет пользу, и о ней будут хорошо думать.
Если бы не Бетти…
Я скреб по дну своей души, пытаясь придумать что-нибудь хорошее, чтобы сказать об этой суке. Единственное, о чем я мог думать, это то, что она мертва. Я мог жить дальше и не беспокоиться о том, что когда-нибудь снова увижу эту суку.
Чертова Бетти, она манипулировала и контролировала меня с момента нашей встречи.
Это был еще один пример этого.
Теперь мне нужно было придумать несколько хороших слов об этой суке. Давай, Алан… Это не должно быть так уж сложно. Было время, и не так давно, когда ты думал, что любишь ее.
Да, было. А она мне лгала, использовала меня и бросила. Да пошла она! Кремация слишком хороша для этой суки. Если бы это зависело от меня… Я бы оставил эту суку гнить на обочине дороги на Восьмой миле. Пусть ее жрут голуби. Пусть тысячи машин, проезжающих каждый день, переезжают ее и забрасывают дорожным мусором ее гниющий гребаный труп, пока он не станет лишь частью дорожного покрытия.
Я ненавижу эту гребаную сучку! И всегда буду ненавидеть.
Я сидел там, в красивой маленькой церкви на территории кладбища. Когда ОНА села рядом со мной и обвила мою руку вокруг своей, как будто та принадлежит ей.
– Алан, поправь свое лицо, – сказала она. И я так и сделал. Я был так зол, что мое лицо показывало мою ярость. Я обещал ей, что буду вести себя хорошо, в конце концов, это всего лишь на один день.
Чертова Бетти! Она всегда могла заставить меня делать то, чего я не хотел. Наверное, это и есть любовь.
– Ты придумал, что сказать? – спросила она.
Я кивнул.
– Скажи мне, – прошептала она.
– Лучшее, что я могу придумать, это то, что она чертовски мертва, – прошептал я в ответ.
– Если ты собираешься заниматься в ближайшем будущем трахом, тебе лучше придумать что-нибудь получше этого, – ухмыльнулась она. – О, и Алан… Вот!
Она сунула мне в руку лист бумаги, пока на нас никто не смотрел.
– Ты можешь выплатить его в рассрочку.
Я посмотрел на бумагу и обнаружил счет на почти тринадцать тысяч проклятых Богом долларов.
– Кто только придумал арендовать похороны, – шипела Бетти.
Ладно, я думаю, вы все запутались. Некоторые из вас, вероятно, думают, что я был настолько влюблен в Бетти, что вообразил, будто со мной говорит ее дух, но на самом деле все не так сложно, не так метафизично и не так драматично.
***
Помните, как я сидел на диване и рыдал над Бетти? Вернитесь туда, и мы продолжим рассказ.
Там я плакал и думал, почему Бетти бросила меня. Дело в том, что она вела себя странно в течение нескольких дней, и мой разум, все еще нервный после того, как мне изменила и бросила моя первая жена, поспешил с выводами.
Выражение «изменив раз – будет изменять всегда» может быть правдой, а может и нет. Думаю, все зависит от человека и ситуации. Но выражение «пуганая ворона и куста боится» верно на сто процентов. Я занимался тем, что психиатры называют «переносом». Я переносил поведение своей первой жены на Бетти.
В общем, пока я сидел и плакал, открылась дверь, и вошла Бетти, злая как черт. У нее был такой гнев, какой бывает только у рыжих.
Затем она повернулась, посмотрела на меня и крикнула…
– Ты тоже, черт возьми!
Я подбежал к ней и начал целовать. Слезы текли по обеим моим щекам, я был так рад ее видеть.
– Все в порядке, милый, – засмеялась она. – Я на самом деле не так уж и зла на тебя. Но нам нужно серьезно поговорить. Я злюсь на твою проклятую бывшую жену.
– Вступай в клуб, – сказал я. – Пойдем наверх! Мы можем провести собрание клуба в спальне.
– Грррррр, – прорычала она.
– Хорошо, – сказал я, все еще обнимая ее изо всех сил, почему ТЫ ненавидишь Шерон?
– Ну, ты же знаешь, что она жила с Мэрилин через дорогу, верно…? – начала она.
– Кого волнует? – ухмыльнулся я. – Шлюхи из одного гнезда…
– Несколько дней назад Мэрилин выгнала ее, милый, – серьезно сказала Бетти. – Я кормила ее и давала ей деньги…
Вот дерьмо… Вот оно, – подумал я.
– Ну, сегодня утром я была немного озабочена. Вообще-то, последние несколько дней я была вне себя от беспокойства, – сказала она.
– О чем ты беспокоилась, дорогая? – спросил я.
– К этому мы еще вернемся, – нервно ответила она. – В общем, сегодня утром я пригласила Шэрон на завтрак. Также пришла и Марта. Я отдала Шэрон рюкзак, который ты мне купил и которым я так и не воспользовалась. Решила, что если ей придется быть бездомной, она должна быть готова. Пока мы с Мартой говорили о назначении для меня, Шэрон, очевидно, украла мой бумажник и все мои наличные!
Я разразился смехом. Все это имело смысл. Полиция нашла тело. Мне показали рюкзак и бумажник Бетти, и я поверил, что Бетти больше нет.
Я объяснил это ей.
– Так вот почему ты плакал, как ребенок? – засмеялась она.
Я кивнул и крепче обнял ее.
– Алан, если ты будешь продолжать так меня сжимать, то НАШЕГО ребенка выдавит из меня на пол, – сказала она. Я впал в шок. Бетти уставилась на меня, ожидая моей реакции.
– А чего ты ожидал? – сказала она. – Есть шестидесятилетние женщины, рожающие тройню… А мне нет и пятидесяти. У меня еще не наступила менопауза, а ты постоянно засовываешь в меня эту штуку и наполняешь меня своим содержимым. Вот так и делают детей, знаешь ли… Ты что, никогда не слышал о презервативах?
И тут я поцеловал ее. И она поцеловала меня в ответ.
– Значит, ты хочешь оставить его себе? – спросила она.
– Конечно! – сказал я. – Это мой первый ребенок. И я не могу придумать никого на земле, с кем бы я еще предпочел иметь детей.
– Не-а! – сказала категорически она. – Одного ребенка… Без множественного числа.
– Об этом мы поговорим, – сказал я.
– Алан, я буду самой старой мамой в начальной школе, – заканючила она.
– И самой милой, – добавил я.
– О, Боже. Мне будет шестьдесят, когда он перейдет в среднюю школу, – простонала она.
– А все остальные мальчишки все еще будут пялиться на твою задницу, – ухмыльнулся я.
– Алан, почему ты так со мной поступил? – ныла она.
– По той же причине, по которой собираюсь сделать это с тобой сегодня вечером, – промурлыкал я. – Я люблю тебя, Бетти. И всегда буду любить.
– Алан… – пролепетала она.
– Да, Бетти, – сказал я, думая о том, как я рад, что это было не ее тело на Восьмой миле. Я также подумал, как мне повезло, потому что то, что случилось с Шэрон в тот день, могло случиться и с Бетти в день нашей встречи.
Все – в руках судьбы. Возможно, Восьмая миля – не просто дорога.
– Алан… Почему мы должны ждать до вечера? – ныла она. – Давай сделаем это прямо сейчас. Мы ведь можем сделать это опять… сегодня вечером!
– И именно поэтому ты беременна! – ухмыльнулся я.
***
Вернувшись на похороны, я, спотыкаясь, подошел к подиуму, моля Бога о вдохновении. Я оглядел все лица, большинство из них, как и я, не обращали ни малейшего внимания на Шэрон.
Они все были здесь, потому что, как и я, любили Бетти. Бетти хотела похорон Шэрон, потому что, как она сказала мне: «Это вполне могла быть и я, Алан».
Когда я смотрел на все эти лица, то видел только Бетти. Она права. Это могла быть она. Это могло произойти в день нашей встречи или в любое другое время в течение дней, недель и месяцев, предшествовавших нашей встрече.
Мысль о том, что машина врезалась в мою Бетти и перебросила ее тело через Восьмую милю, напугала меня до смерти. Я разрыдался прямо на подиуме. Бетти сразу же оказалась рядом со мной и помогла мне вернуться на свое место.
Когда мы сели, я услышал голоса.
– Мне так его жаль, – сказал один человек.
– Он так ее любил, – сказал другой.
– Его переполняют эмоции, – сказал еще один.
– По крайней мере, теперь у него есть Бетти, – сказал кто-то другой.
– Алан, – прошептала Бетти рядом со мной. – У тебя был эмоциональный срыв? Ты нашел что-то, что заставило тебя думать о Шэрон и плакать? Это какое-то воспоминание о вас двоих и о том, как сильно ты любил ее до того, как она… Ну… ты знаешь, что сделала.
– Бетти… О Шэрон у меня нет хороших воспоминаний, – сказал я. – Когда я был там, все что я мог видеть – это тебя. Все, о чем я мог думать, это о тебе, и как сильно я тебя люблю.
– Это должно было сделать тебя счастливым, простофиля, – ухмыльнулась она.
– Так и было, – сказал я. – Пока я не вспомнил, что я здесь только из-за ТЕБЯ и из-за того, что ТЫ заставляешь меня платить почти тринадцать тысяч проклятых Богом долларов, чтобы похоронить женщину, которую я терпеть не могу. Это и заставило меня заплакать!