Ты сама этого хотела

Эта история произошла десять лет тому назад в одном турецком курортном и портовом городе, где я работал представителем нашей торговой компании, принимая и отправляя грузы. Начальство не долго думало кого отправить в Турцию — из всех сотрудников только я владел турецким и английским профессионально. Не взирая на то, что я руководил международным отделом и не очень-то разбирался в вопросах морской логистики, выбор был сделан.

Мое семейное положение в тот период не отличалось стабильностью. Дети достигли совершеннолетия и не очень-то нуждались в отеческой заботе, разве что в регулярной субсидии, а жена — кандидат филологических наук вращалась в профессорской среде, упрекая меня, за то, что ушел «из науки в работники прилавка», так она называла коммерсантов. Полагаю, что её «вращения» среди профессоров не ограничивались только заседаниями кафедры и конференциями, которые в последнее время становились все продолжительнее. Похоже, что её часто оставляли «после уроков» и «наказывали» дополнительными занятиями.

Ревновать? Нет, извольте! Наши с женой отношения уже несколько лет обрастали сосульками. В смысле — остывали. А что касается моей «сосульки», то уже давно она пользовалась успехом у некоторых юных и постарше особ, не насытившихся, видимо, в своё время этой забавой.

Одна из таких, кто и станет героиней этого рассказа, работала у нас в отделе продаж. Звали её Юлия. Она была свободна от супружеских уз. Выскочив замуж сразу после школы, Юлька быстро поняла, что в «школьные годы чудесные» зажиматься в гардеробе и быстрый секс на «лежачей дискотеке» совсем не то, что ежедневные заботы о еде, стирке и уборке. После всего этого настроения ложиться в постель с мужем, пропахшим машинным маслом слесарем автосервиса, совершенно не возникало.

Когда муженька забрали в армию, Юлька быстро сориентировалась и поступила на мировую экономику в каком-то профильном ВУЗе. Училась прилежно и весьма неплохо освоила помимо бухучета английский и французский. Из её рассказа я узнал, что в тот период она окончательно поняла, что поторопилась с замужеством — так много было соблазнов вокруг! Она и сама была для многих соблазном. Молодых горячих самцов замужняя красотка притягивала как магнит.

Юлька была хороша собой. В ней не было красоты в классическом понимании. Даже более того, пропорции её тела, скажем так, были далеки от идеала. Юлька была, что называется, кровь с молоком. В народе таких называют «ладная девка». Между сочными округлостями ягодиц и груди располагалась узкая талия, что делало всю её фигуру похожей на песочные часы.

Полноватые, но пропорционально развитые и достаточно длинные ноги вообще вызывали восторг, особенно, когда она надевала мини или обтягивающие лосины. Дополняло картину не испорченное ещё ботоксом и филлерами приветливое лицо с природным румянцем на щеках, глазами цвета неба, аккуратным слегка вздернутым носиком и на редкость красивым маленьким ртом. Полные от природы губы так и манили на поцелуй. Веселые кудряшки светло русых почти пшеничных волос обрамляли эту красоту.

Такой я увидел её на работе. А тогда в универе она радовала своей красотой однокашников, при чем ребята со старших курсов и многие преподаватели, по её словам, делали ей самые серьезные предложения. Но она даже мысли не допускала, чтобы изменить мужу. В это я, естественно, не поверил, потому что услышал эту историю, лёжа рядом с ней на кровати, на втором после знакомства свидании.

Когда Юлькин муж вернулся из армии, он, после первой недели глухого пьянства в один из вечеров, приревновав, грубо надругался над благоверной, что и послужило поводом для нее самой подать на развод.

С Юлькой мы познакомились на Новогоднем корпоративе. К тому времени она проработала в компании всего пару месяцев и ещё не успела обзавестись какой-либо «славой» среди сослуживцев. Юлька вела себя корректно и мило отшучивалась от двусмысленных приколов молодых жеребцов.

На том корпоративе мы оказались соседями по столу. Эти места распределяли наши айтишники на основе какой-то ими созданной программы. Ещё за наш столик жребий определил секретаршу «Главного» Оксану — девицу видную, «сделанную» с ног до головы, и известного в коллективе по нику «ЭсПэ» главного айтишника Сергея, человека неприметного, невысокого худощавого очкарика. Он на этом празднике жизни выглядел абсолютно чуждым элементом и понуро смотрел в тарелку, по привычке тарабанил пальцами по краю стола, тоскуя по своей «клаве». Ну, да ладно.

Оксанка всё время вскакивала с места и неслась то к столу шефа, то распоряжаться на кухню. Очкарик сидел молча. Мы с Юлей познакомились и разговорились. Тогда я выяснил, что у нее вполне рабочий язык… Нет, вы не так поняли, не язычок, а язык — английский, и я предложил перейти в мой отдел, где как раз не хватало специалиста со знанием не только иностранного языка, но и специфики международной торговли.

Короче, вечеринка прошла достаточно весело, но сдержано. Никто не напился и не «шалил» в туалете. Мы с Юлей танцевали и вели вполне себе светские беседы, договорившись в конце вечера встретиться через денёк-другой где-нибудь в кафе для продолжения знакомства. На такси я проводил девушку до её съемной квартиры, но, вопреки ожиданиям, не получил предложения «подняться на чашечку кофе». Ладно, не все сразу…

«Всё и сразу» получилось на втором свидании после новогодних и рождественских каникул. В первый же рабочий день она сама заглянула в мой отдел, как бы по вопросу одного контракта, где надо было «уточнить формулировки». Среди листов договора, положенных передо мной лежала записка «Если предложение посидеть в кафе в силе, то я сегодня готова». Не задумываясь написал, что после работы буду ждать в машине в переулке за офисом. В ответ получил улыбку и кокетливый взгляд.

— Благодарю, Владимир Николаевич, это важная поправка. Теперь все стало на свои места, — как бы по делу проговорила Юля, собрала бумаги и вышла.

Что мне нравилось в Юльке — она точно знала чего хочет и умела этого добиться. Вот и тогда она села в машину и прямо заявила:

— Владимир, а давай я сама угощу тебя кофе.

— Э, нет! Не допущу, чтобы за меня платила женщина.

— Ты меня не понял. Я приглашаю тебя к себе домой.

— Ах, вот как! Помню, что после корпоратива мне не было оказано такой чести.

— Всему своё время. Вот оно и настало. Так что?

— С радостью. Поехали.

Юля улыбнулась и чмокнула меня в щеку.

Её съемная двушка была вполне достойного размера и, в отличие от большинства квартир, сдаваемых внаём, была отделана и обставлена с хорошим вкусом. Это был крепкий советский дом, строившийся, видимо, для партийной элиты «последнего призыва». Просторная кухня, большая гостиная и спальня с кроватью kingsizе впечатляли пространством и комфортом. Во всех интерьерах царил стиль и порядок, что свидетельствовало о хорошем вкусе и организованности хозяйки. Даже в ванной у зеркала на полочке не было ни одного второпях забытого предмета — ни щеточки, ни заколочки. Идеально!

— Кофе или чай? — спросила Юля, сопровождавшая взглядом мой «поход».

— Огласите весь список, пожалуйста, — ответил известной фразой из «Операции Ы».

— Песчаный карьер, — с улыбкой подхватила Юля.

Определенно она мне нравилась все больше и больше. Надо ли говорить о том, что эта симпатия вполне определенно действовала и на «змея искусителя», томившегося до поры в левой штанине в режиме «stаnd-bу». Если я ещё имел толику сомнения в том, что это приглашение закончится в постели, то «змей» определенно чувствовал добычу.

— А может кофе отложим на потом? — предложил, добавив голосу некоей интимности.

— А «потом» это когда?

— «Потом» будет после того, как мы внесем определенность в наши отношения.

— Ты хочешь делать это рассуждая?

— Нет, безрассудно…

Я обнял Юлю, поднял на руки и унес на кровать. Она молчала и только улыбалась, позволяя делать с ней всё, что я хотел. Целуясь, мы срывали с себя одежду, и когда оказались полностью обнаженными, Юля спросила:

— Может для начала в душ?

— После…

Следующим звуком, вырвавшимся из её рта, был громкий вздох от проникновения поднявшего голову «искусителя» в её влажное лоно. Эта увлажненность… что-то значила!

Первый акт «марлезонского балета» был бурным, но непродолжительным. Почти как у Коэльо — одиннадцать минут, может чуть больше. Юля обняла меня за шею, прижимая, целуя, оглушая стонами, а я только шевелил бедрами, запуская «змея» во все уголки влажной норки.

Юля на пару секунд опередила меня на финише и уже дрожала всем телом, когда я предпринял попытку вытащить «гада», чтобы не пролить «яд в гнезде», как она с силой прижала мои ягодицы к промежности, вынудив излиться в нее. Ещё пару минут мы оба вздрагивали от спонтанных спазмов. Не разжимая объятий, мы пролежали ещё какое-то время.

— А ты монстр, Вова… я чуть сознание не потеряла…

— «Чуть» не считается. Вот когда потеряешь, тогда и посмотрим… — неловко пытался отшутиться я.

— Теперь давай всё-таки в душ.

— А ты «залететь» не боишься?

— Буду даже рада залететь от такого производителя, — Юля широко улыбнулась, глядя на изменившееся выражение моего лица. — Что? Испугался, папаша?

— Нисколько! От такой женщины, как ты, приму ребеночка с радостью.

— Ах, ловлю на слове!

Юля кокетливо улыбнулась и скрылась в ванной, а я вдруг задумался над собственными словами и неожиданно для самого себя понял, что был серьезен и честен, безотносительно к расслабленному после секса состоянию, в котором люди легко дают любые обещания и клятвы. Правда, беременность Юли на тот момент в моём сознании была весьма эфемерной — то ли будет, то ли нет. Возможно, именно этот фактор и способствовал моему столь благодушному расположению. Но настроение было прекрасным, а вечер предполагал дальнейшее телесное общение.

В ту ночь мы ещё дважды насладились сексом. Юля волшебно владела телом и языком. Чувствовался опыт, почерпнутый из практики, а не из порнофильмов. Мне было очень хорошо с этой женщиной, которую я уже видел в роли своей любовницы.

Но я ошибался. Нет, не совсем так… После той ночи я, естественно, как мужчина, должен был сделать ей «предложение» и я сделал. Я пошел к начальству и убедил шефа поставить Юлю моим замом, буквально выбив эту, не предусмотренную штатным расписанием должность. Я уже думал, что теперь-то мы будем ежедневно делить с ней не только офис, но и кровать.

Но я ошибся. Юля повела себя настолько профессионально корректно, что ни у кого из сотрудников не возникло даже тени сомнения в отсутствии каких-либо отношений между нами или между ней и кем-либо из мужской части сотрудников. При этом мы продолжали встречаться с периодичностью один-два раза в неделю.

С ходом времени эти встречи становились все реже. Юля не считала нужным объяснить свои отказы, а я не требовал от нее отчета. В итоге, где-то через год, Юля завила о том, что выходит замуж и пригласила на свадьбу меня и ещё нескольких наших коллег, включая шефа.

Во время скромного по столичным меркам свадебного торжества Юлька даже намеком не дала усомниться в своей непогрешимости, вела себя как целка, что даже стало задевать моё самолюбие. Боле того, после свадьбы она напрочь отказала мне в свиданиях, с чем пришлось смириться. Благо, для «утешения» было достаточно «верных подруг».

По работе Юля оказалась незаменимым сотрудником и достойно заменила меня в роли руководителя отдела, после моего отъезда в Турцию.

Почти год мы контактировали с Юлей только по делам и по телефону. Даже во время моего отпуска, когда я завился в офис с традиционными восточными сладостями, Юля не удостоила меня ничем, кроме целомудренного объятия и дежурного рукопожатия. Я отчитался перед начальством и, как положено, перед Юлией. По работе у меня созрел один проект, который в целом начальство поддержало, а детали надо было обсудить с Юлей. Но начинать с рабочих вопросов не хотел.

— Юлия Александровна, — начал я с легкой иронией в голосе — Как поживаете? Как супруг? Когда на крестины детей позовете?

— Всё некогда, Владимир Петрович. Работа, понимаете ли…

— А помню, раньше вы находили время и на отдых…

— Помню, что и вы находили время расслабиться, Вова!

— Фамильярность со стороны начальства? Что бы это значило?

— Значит, что прошлое остается в прошлом! Давайте о будущем. Я читала эссе по вашему проекту. Думаю, что перспективы есть. Вы ещё долго будете в Москве?

— Ближайшие две недели я здесь.

— Хорошо, я думаю, что до вашего отъезда мы обсудим детали. А пока посмотрите, что я предлагаю обсудить.

Когда Юля говорила эту фразу, она что-то писала на листке и потом протянула его мне. Там размашистым почерком было написано: «Сегодня в 18:30 на Маяковской. Сбрось локацию и сними номер».

— Да, хорошо. Понятно, буду работать над этими вопросами.

Я вежливо поклонился и вышел из кабинета.

До вечера была ещё куча времени. С отелем проблемы не возникло, хотя ожидал наплыва гостей столицы. Отель на Лесной показался вполне подходящим для нашей встречи. Труднее было с парковкой: почти час наматывал круги, чтобы найти местечко. Чуть не опоздал ко времени. Скинул локацию и стал ждать.

Ранней осенью Москва особенно красива. Даже её центр. Листву уже позолотило время. Почему людей время покрывает сединой, а деревья золотом? Вот бы и нам так?! Подумал, а сам мысленно рассмеялся — ну, ладно, для женщин золотые локоны ещё нормально, а мужчинам? Смех! Улыбался, ловя на себе улыбки встречных прохожих. В основном улыбались девушки и женщины.

Должно быть не так уж я стар и плох, раз привлекаю внимание молодых особ женского пола. Как они хороши в своих ещё по-летнему легких платьях! А эти ножки! Ах, какие ножки идут прямо на меня! Затянутые в капрон икры будто изваяны скульптором. Боже, в разрезе юбки мелькнуло округлое колено и ещё немного выше… Стоп! Это же ножки Юлии! Как я мог не узнать?

Удивительная для женщин пунктуальность! Хотя, это её качество я сразу отметил, едва она начала работать в моем отделе.

— Привет! Ты на такси? — Юля жестом пресекла мою попытку обнять её.

— На машине.

— Ух, жара все не уходит. Давно ждешь?

— Нормально. Ты что такая запуганная? В офисе ещё понятно, а здесь на улице?

— Ты моего не знаешь… ревнивый, блин, как… не знаю кто.

— Опа! А тогда на свадьбе нормально вроде себя вел.

— Да, сейчас все на слежке помешались. Ты знаешь, что теперь в офисе везде камеры понатыканы?

— Не знал… чья инициатива?

— Этот наш айтишник. Помнишь, за нашим столиком сидел тогда? Вот маньяк настоящий. Убедил шефа поставить даже в курилке. Хорошо ещё туалеты отстояли!

— И что, много шпионов поймали?

— Ага! — Юля рассмеялась, — поймали уборщицу, которая бумагу из офиса для внука тырила и… держись (!) Оксанку на измене с замом по логистике Ильей Тимофеевичем. Шеф орал на нее так, что стены тряслись. Но не выгнал, а перевел в отдел маркетинга.

— А Илья?

— А что ему будет. Он же соучредитель и дружбан шефа. Да шефа только и разозлило, что в офисе они этим занимались. Похоже, что Оксанка у них общая была.

— И все шпионские страсти?

— Да. А куда везешь?

— На Лесную в отель.

— Нормально. Там и поесть можно. Ты же накормишь даму?

— Нет, наброшусь и всю кровушку из тебя выпью.

— Зверик мой! Вова, а я по тебе соскучилась… правда. Вот так не думала о тебе, а когда сегодня увидела… так вся и потекла. А ты меня вспоминал, хотя бы?

— Честно… нет. Только когда по работе общались. А когда сегодня увидел… Ты такая красотка стала. Похудела стильно. Хотя мне ты той пухляшкой очень нравилась.

— Ты меня ещё голой не видел!

— А у меня есть шанс?

— Кокетничаешь? Как говорится, посмотрю на твое поведение.

— Ты что-то про мужа сказала… ревнивец, говоришь.

— Да ну его… там другое… но, давай не сейчас.

— Ладно. Тем более что уже приехали.

Мы наскоро перекусили в ресторане и поднялись в номер.

— Вова, а ты вообще-то с женой живешь? — спросила Юля у самой двери номера.

— Нет.

— А где живешь?

— В Турции, как знаешь. Сейчас остановился у друга. А сегодня с тобой в отеле.

— Прости, но остаться не смогу. Ты мне скажи, разводиться собираешься или так все на самотек оставил?

— Хочешь за меня замуж?

— А возьмешь?

— Без раздумий!

— Ловлю на слове! — Юля улыбнулась, — Но я ещё подумаю. А сейчас в душ. Пойдешь со мной?

— Иди, я догоню.

— Минут через пять заходи.

Юля взяла из сумки какой-то пакет и бросила её на кресло. Она повернулась и направилась в сторону ванной, как я преградил ей дорогу, обняв, целуя яркие губы.

— Пусти… дай привести себя в порядок… — Юля мягко оттолкнула меня и скрылась за дверью ванной.

Я разделся, включил телевизор на музыкальном канале и последовал за Юлей. За прозрачной стеклянной стенкой душевой кабины взгляду предстало прекрасное женское тело. Она преобразилась за прошедший год. Похудела. От этого ножки стали визуально длиннее, а узкая талия ещё больше подчеркнула округлость бедер и налитую грудь. Член немедленно отреагировал пульсацией, принимая боевую стойку.

— Заходи. Что остановился? — голос Юли вывел меня из ступора.

— Любуюсь.

— Так используй шанс увидеть меня голой.

— Ты стала ещё красивее.

— Спасибо зарплаты хватает на это, — Юлька оставалась все той же циничной умницей.

Я отодвинул стеклянную створку и шагнул в кабинку.

— О, смотрю, ты форму не потерял, — глядя на восставшее естество, с усмешкой сказала Юля, — Как там турчанки? Скучать не дают?

— Тренируют периодически.

— Как? Так? — и Юля опустилась на колени, охватив губами головку.

— Юленька… я даже мечтать о таком не позволял себе…

— А я только об этом и мечтала, — оторвавшись от ласк проговорила женщина, — Пойдем уже в кровать… хочу его внутри ощутить скорее.

Юля вышла первой. Пока она промокала с кожи влагу, я любовался изгибами её тела. Она была грациозна в наклонах и движениях рук. Я замечал это и у других женщин, как будто неведомый хореограф специально ставил им этот номер. Наверно хореографом была сама природа.

И ещё одно люблю наблюдать — как любовница одевается после секса. Да, именно одевается, а не наоборот. Раздевание всегда стремительно и сумбурно, а одевание медленно и грациозно. Но, ещё раз повторю, именно после секса. Женщина расслаблена после оргазма, утомлена ласками, ей не хочется думать о дороге домой, в ней уже просыпается чувство вины перед мужем, она гонит эти мысли и немного грустит. Она прекрасна в эти минуты. Прекрасна и желанна! Часто именно в эти моменты я вновь набрасывался на любовницу и овладевал ею, несмотря на протесты и сопротивление.

Юля увернулась от моих рук, сбросила на них полотенце и, кокетливо вильнув бедрами, вышла из ванной. Наскоро промокнув на себе воду, я поспешил за женщиной.

Она стояла у края кровати, опершись на нее одним коленом, и увлеченно смотрела на экран телевизора, где под ритмичную музыку то ли танцуя, то ли занимаясь гимнастикой, извивались полуголые девицы.

— Смотри, это что? — удивленно спросила Юля, — Я так отстала от современной эстрады или как это теперь называется?

— Поющие вагины.

— Вот именно.

— Зато какой ритм! Ум-ца, ум-ца, ум-ца… То что надо для секса.

— Дурачок… м-м-м-м-м…

Мои ладони скользили по спине, сжимали ягодицы, а губы лишили Юлю желания говорить. Она выскользнула из моих объятий, села на край кровати и продолжила то, что прервала в душевой.

Я не мог ошибиться — она и минет исполняла как-то по-особенному, не так, как год тому назад. Она была ненасытна. Вот что я отметил для себя. Напрашивался вывод, что Юля не удовлетворена сексуально. Но как похотливо жадна она в этом состоянии!

Член с первых секунд выгнулся дугой от напряжения, став похожим на стоп-кран. Юля сжала ладонями мои ягодицы, глубоко заглатывая напряженное естество и глядя мне в лицо. Её горло клокотало, а член блестел от источаемой на него влаги. Я чувствовал, как головка упирается в нёбо и скользит по нему дальше в горло. Стоп. Рефлекс и назад… Юля снова берет дыхание и опять проглатывает член. Так больше нельзя — я готов кончить.

Хочу остановить Юлю, но она ещё крепче прижимает мои ягодицы и глазами умоляет, чтобы я продолжил. Тогда кладу ладони на её затылок и несколько раз быстро прижимаю так, что мошонка ударяет ей в подбородок. Семя выстреливает в горло, наполняет рот. Юля поперхнувшись глотает и глотает густую субстанцию. У нее на глазах слезы, но она только сильнее прижимается щекой ко все ещё торчащему члену и тихо на одной ноте стонет.

— Что с тобой произошло, девочка моя? — спросил Юлю, когда она легла рядом, приведя себя в порядок после бурного дебюта.

— А что ты заметил?

— Ну, что ты напряженная какая-то и, главное, сексуально неудовлетворенная что ли.

— Ты меня ещё трахнешь, да?

— Ещё не раз.

— Нет, прямо сейчас давай. Я не хочу говорить ни о чем, пока у меня там всё горит. Хочу тебя.

— Хочу посмотреть на твой огонь.

Я откинул одеяло, раздвинул руками её ноги и поцеловал лобок.

— Я сейчас его погашу, — пальцами раздвинув малые губы, я подул в блестящую от выделений половую щель.

Поразил возбужденный клитор. Раньше я тоже делал Юле куни, но не замечал его. Да, казалось мне, что была чувствительная горошина, приятная на ощупь языка. А теперь горошина напоминала красную фасолину и манила на поцелуй. Я зажал губами этот твердый отросток, вызвав стон любовницы. Языком из стороны в сторону по клитору и тело Юли прогнулось и дернулось. Но это был ещё не оргазм, а только его предзнаменование.

Языком снизу вверх вдоль щели. Влажно. Прижать на входе во влагалище и потом сразу на клитор. Сжать его губами, втянуть в себя. Теперь пальцем во влагалище и нажать изнутри в сторону клитора. Ещё и ещё раз. Всё! Спазм. Юля прогнулась на «мостик», резко опустилась на спину, содрогаясь всем телом до пальчиков на ногах.

— Стой… уйди… Подожди ты… Дай отдышаться, — продолжая вздрагивать, Юля отталкивала меня.

Люблю я женский оргазм. Они ведут себя при этом по-разному. Одни кричат и даже пытаются скатиться с кровати, сжаться в комок. Другие вздрогнут со стоном и затихают, надолго теряя чувствительность и эмоции. Есть такие, что прижимают к себе бедра мужчины, не выпуская из себя член, и бьются, не размыкаясь, в сладких конвульсиях. А бывает, что женщина теряет от этого сознание. Такие меня пугают сначала, но потом пробуждают чувство собственного сексуального величия, дескать, насмерть затрахал.

Юлька была из первой категории. Ей нужна была короткая передышка, чтобы восстановить дыхание и вернуть чувствительность. Чего я не хотел ей дать на этот раз. Я сжал её в объятиях и, несмотря на протесты, бедрами раздвинул ноги и вошел сразу на всю глубину. Она вскрикнула от боли, устремив на меня широко раскрытые глаза, но вместо того, чтобы оттолкнуть, обняла за шею и впилась ртом в мои губы.

Влагалище сочилось влагой страсти и хлюпало. Какое-то время Юлька молча лежала, прижав мою голову к своему плечу, но вскоре тело её ожило и бедра подхватили заданный мною ритм любовного танго.

Она была прекрасна. Волосы беспорядочно, но красиво разметались по подушке. Веки то прикрывали синеву глаз, то открывали их для замутненного негой взгляда. Алые от поцелуев губы обрамляли раскрытый в стоне страсти рот. Налитые груди то раскачивались вверх и вниз, то вдруг начинали вращаться навстречу друг другу от моих толчков. Бедра раскрылись широко, давая свободу моим движениям и открывая взору вид на место соединения мужского и женского начал.

Я выпрямил спину, оперся на вытянутые руки и наслаждался видом прекрасного женского тела, движениями члена во влажном лоне и звуком аплодисментов, издаваемых бедрами любовников. Темп все возрастал и параллельно с ним все громче звучал дуэт наших стонов.

— Давай сзади, — едва перехватив дыхание сказал я.

— Нет… так кончай… так хорошо… я уже… в меня… ах…

Опираясь на одну руку, другой сильно, но нежно, сжал одну грудь Юли. Склонил голову и ртом захватил сосок другой груди, и так, играя ими, плавно опустился на нее всем телом. Крепко обнял женщину. Поцелуем закрыл стонущий рот. Юля уже вырывалась из плена, дрожа всем телом, когда я несколькими сильными ударами завершил этот акт, излив семя в глубине её тела.

— Ты неисправимо хорош в постели, — Юля достаточно быстро пришла в себя.

— С тобой нельзя быть другим, Юлька.

— Я вот таким тебя всегда представляю, когда с мужем трахаемся.

— А что так? Он тебя не удовлетворяет сам?

— Не то… удовлетворяет. Иногда! Все у него там нормально, но, блин, не знаю как сказать… тоска с ним.

— Что, даже в постели?

— Во всем. Это хуже! Ты спрашивал, что со мной. Так вот это самое.

— На свадьбе он такой спортивный, накачанный красавчик был. Не похож на скучного зануду. Что-то изменилось?

— Да, к сожалению. Короче, он на своей фирме теперь такие порядки установил, что там народ стонет, но из-за зарплаты не уходит. Все по струнке, все под колпаком и под объективом. Везде шпионы, как ты сказал. Ну ладно бы только на работе. Так нет, и за мной следит. Где была? С кем в кафе сидела? Блин, и знает, ведь, в каком кафе! Я так покумекала, покопалась в своих вещах и нашла жучка в косметичке. Вот сука, знает, что без косметички женщина никуда не ходит.

— Так он знает, что сейчас ты в отеле?

— Семен Семеныч! Ты меня за кого держишь? Жук спокойно лежит в папке с документами на охране в офисе. Мне ещё туда надо заехать будет. А муженек пусть верит, что у меня срочное совещание.

— А с сексом что?

— Только по субботам. И никаких детей. Заставил спираль поставить. Спрашиваю, а когда нормальную семью будем строить? Рано, говорит, вот «этот» проект завершить надо… Ага! А потом будет новый проект, потом расширение, потом потоп… я так никогда не рожу. А в сексе он всегда был нудный, самовлюбленный культурист. Тоска, короче. Спасибо, Володечка, что ты приехал и сделал мне хорошо!

— Только позови!

— Ты сегодня к себе, в смысле к другу поедешь или тут ночуешь?

— Не решил пока.

— Мне уже надо ехать, но если заночуешь здесь, то завтра утром ещё к тебе приеду.

— Вот это деловой разговор! О любви, конечно!

— Да, я твое предложение по порту сегодня ещё обмозгую. Идея очень хорошая и кстати. Ладно, милый мой Вова, пойду выплескивать наших не зачатых детишек.

Я подвез Юлю к офису, где она забрала папку с жучком, а потом и к дому.

— Ты меня сегодня недолюбил. Ты знаешь? — кокетливо сказала на прощание Юля. — Готовься завтра доделать начатое.

— Я бы уже сейчас начал доделывать и так бы всю ночь доделывал.

— Всему своё время, Вова! Всё, пока. Я пошла. Завтра позвоню предварительно.

Юля осмотрелась по сторонам и подарила невинный чмок в щечку. Взглядом проводил до подъезда её соблазнительную фигурку и остро почувствовал, что недоделал — «богатырь» пытался разорвать оковы.

Приятно кататься по ночной Москве. При хорошей почти летней погоде, которая радовала москвичей в ту осень, улицы в центре были полны людей. Кафе и рестораны ещё не убрали свои летние веранды. Захотелось оказаться среди людей. Удачно припарковался на Чистопрудном бульваре и пошел по дорожке вдоль воды.

Не успел пройти и десятка метров, как от компании молодежи, оккупировавшей одну из лавочек, отделилась девушка и направилась ко мне. Худенькая, в узенькой юбочке и яркой футболке совсем ребенок.

— Дяденька, а вы денежку мне не подарите?

— А у тебя день рождения или ещё какой праздник?

— Праздник. Ага, праздник, — девица на вид школьница рассмеялась, — У меня сегодня прописка!

— О, поздравляю. И где же тебя прописали?

— Да, вот тут в подворотне и прописали, — смеясь ответила девчонка.

— Как в подворотне? Разве в подворотне прописывают?

Девица просто зашлась смехом.

— Дядя, ты хоть знаешь, что такое прописка?

— Конечно. Паспортный стол и адрес проживания.

Она опять засмеялась и сквозь смех смогла разъяснить старому дяде:

— Прописка, дядя, когда вон те трое, — она махнула рукой в сторону лавочки, — трахнули меня по очереди. Блин, ты что не знаешь что ли?

Я посмотрел в сторону скамейки. Компания пристально и не очень дружелюбно смотрела в нашу сторону. Нет, те трое тщедушных юнца не представляли опасности. Больше проблем могла доставить одна из двух девиц, сидевшая с ними. Эта толстуха могла сбить с ног, и тогда…

— Так у тебя праздник значит. О, да. А зовут тебя как?

— А не все ли равно?

Девица, которая во время всего разговора смотрела в сторону или в пупок, подняла на меня глаза. Это было красивое личико, только испорченное неумело оттененными веками и яркой помадой на губах.

— Мне не все равно. Я подумаю над подарком, но должен знать, кому его подарю.

— Леночке, — девица почему-то снова засмеялась.

— А что же в этом смешного?

— Ничего… просто парни сегодня сочинили — «Леночка, разведи коленочки!» Смешно же!

— Лена, а лет тебе сколько?

— Ну, вот, началось… много, бля! Имею право на личную жизнь уже.

— Ну, если так, то живи.

— Э, дядя, а подарок?

— А сколько ты хочешь?

— Сотку дай, а хочешь за пятихатку отсосу?

— А давай, — неожиданно для себя самого согласился я.

Девица не ожидала такого. На секунду замерла, а потом, неожиданно на «вы», тихо спросила:

— А где хотите?

— Ну, в подворотне не будем. Пойдем ко мне в машину.

— Пошли, — Лена махнула компании, что все в порядке, и молча пошла за мной.

Мы сели сзади. Стекла задних дверей были тонированы и в сумерках практически не просматривались. От девчонки пахло дешевыми духами и спиртным. Юбочка задралась и открыла глазам стройные, но ещё по-женски не сформировавшиеся ножки.

— За тысячу дам, — было первое, что сказала Лена, сев в машину.

— А ты давно даёшь?

— Не бойся, не целка уже давно.

— А тебе это нравится самой?

— Тебе сосать? Или говорить будем?

— Деловая ты!

— Время — деньги!

— А хочешь, покатаю по Москве?

Девица удивленно посмотрела на меня. Видно было, что в этой милой головке мыслительный процесс дал сбой. Она даже как будто испугалась, прижалась всем телом к дверце.

— Не бойся, я не маньяк. Мне просто скучно.

— Знаю… но там пацаны ждут… я проставляюсь сегодня просто…

— А, вон что! Значит они тебя потрахали, а теперь ещё ты и проставиться должна?

— Такие правила.

— А зачем тебе это?

— Ну, я с ними просто хочу тусить. Я вообще в другом районе живу. Там свои дела. А здесь я в колледж поступила. Ну, это вот, «прописываюсь» к ним, значит.

— Сложные у вас порядки. Давай так сделаем — ты отдашь им денег, а поедешь со мной.

— А сколько?

— Ты же сотню просила?

— Э, дядя, так не пойдет. Если пошла, значит сосать или давать. Такие правила. А значит «пятихатка» и не меньше.

— А какой профиль у твоего колледжа?

— Медицинский. Ну, там сестры, лаборанты, провизоры. А зачем?

— Так для интереса. Смотри, сейчас ты отдашь парням бутылку, чтобы не скучали, и поедем со мной.

Я вспомнил, что в багажнике у меня всегда для ГАИшников припасена водка, коньяк и даже виски.

— Пойдет. А где купишь?

Не стал отвечать, а вышел и вытащил из коробки наугад поллитровку «Джони Пешехода». Подумал, не круто ли для шпаны, но не стал жадничать. Пусть привыкают к хорошим напиткам.

— На, держи. Сейчас подъедем поближе, выйди и отдай им.

— Ого, нихерасе! Дядя, я тебе бесплатно дам!

— Малыш, не раздавай себя даром. Это не благотворительность.

Мы проехали вперед и девчонка выскочила из машины, легко перепрыгнула невысокое ограждение и подбежала к компании, которая, как мне показалось, уже собиралась уходить. В открытое окно доносились обрывки фраз и восклицаний по поводу такой «проставы» от «доброго дяди», который даже «отсосать не просит».

По поводу «прокатиться по Москве» толстуха басовито заявила «ебать повезет». Парни одобрительно кивали и посматривали в мою сторону. Лена чмокнула всех на прощание и так же бегом вернулась к машине. На этот раз она села на переднее пассажирское сидение, пристегнулась, весело посмотрела на меня.

— Едем!

— Как твоя «простава»?

— Ты мне сделал кул!

— Что я тебе сделал?

— Ну, это, круто, короче. Дядь, ты вообще крутой, да?

— В смысле чего?

— Ну, тачка у тебя крутая, сам в пиджаке, в багажнике «Дьюти Фри»…

— А это круто, да?

— Ещё как! Пацаны завидуют, а девки тоже с тобой захотели… ну, это… покататься, — Лена засмеялась. — Ну, ты понял, да?

— Чего же не понять. А ты вообще понимаешь, что напиться и потрахаться скоро надоест. Что потом делать будете?

— Не, ты дядя не беспокойся. Я вообще-то хорошо учусь. И в школе тоже хорошо. Проституткой не буду. Мне нравится лечить. А это… ну, если в колледже вообще парней нет почти, то эти трое самые крутые, что ли. Вот и я с ними теперь. А у вас в школе или там в универе не так было?

— Не так. Но это давно было. Тоже в группы собирались. Но так, чтобы «прописки» какие-то… такого не было.

— А как вы знакомились и трахались?

— Как все люди. На дискотеке, например, знакомились. А остальное дома или в общаге бывало.

— У нас тоже, в общем, так, но в «команду» сейчас только по прописке. Типа входной билет.

— Смотри, какая Москва красивая!

— Да, вижу. Я вообще в первый раз вот так на машине по центру. Спасибо. А ты меня куда везешь?

— Домой.

— К тебе?

— К тебе.

— Э, а как… у меня там родоки телек смотрят. Ты меня… это… ебать не будешь, что ли?

— Нет. Поздно уже и детям спать надо.

— Ой, только вот это не надо… детям, блин!

— Лена, оставь мне твой телефон или мейл, если есть. Я тебе позвоню или напишу потом. Хорошо?

— Ага, поняла. Когда? Завтра?

— Не знаю пока, но позвоню точно. Ты, главное, учись хорошо и не пей всякую гадость. А давать всем подряд не надо. Вписалась вот, а теперь поддержи свою марку, что ли. Стань у них королевой! Отдавай себя только по любви, а не по прописке.

— Легко тебе говорить. Но вообще-то я так и хотела. У них там сейчас Натаха толстая рулит. Но я найду, как её подвинуть. Ух ты! А это Кремль?

— Первый раз видишь?

— Не, но так с подсветкой! Вообще супер!

— Так, давай, говори, куда тебя везти?

— А ты точно позвонишь?

— Обещаю.

— Ладно, в Сабурово. Это по Каширке…

— Знаю.

Убедившись, что Лена зашла в подъезд, я поехал в сторону центра, надеясь ещё где-нибудь перекусить. Круглосуточный фастфуд радушно встретил компанией молодых людей, для которых в этот поздний час как будто только начинался день. Признаться, и мне не хотелось ещё спать, но делать больше было нечего.

Глядя на молодых, взбодрился. Думал о Лене. Не хотелось, чтобы растрачивая себя в таком темпе, она стала рухлядью в зрелом возрасте. Что-то отеческое проснулось во мне по отношению к ней. А ещё эти словечки матерные, которые если и не произносились, то висели на губах в каждом предложении. Зачем? Все нужно ко времени и к месту.

Вот и здесь от столиков то и дело доносится мат. Особенно коробит, когда матерятся девочки. Ладно, что-то я разбрюзжался по-стариковски. Мысленно пожелал Леночке успеха в достижении авторитета в её компании и решил, что обязательно позвоню ей перед отъездом.

Утром Юля позвонила около девяти и сказала, что будет у меня через полчаса. Да, времени на любовь оставалось совсем мало. Спустился к стойке регистрации и продлил номер ещё на сутки.

Юля, как я и предполагал, задержалась дольше получаса и как ураган вбежала в номер, разбрасывая по сторонам туфли, блузку, юбку… В том, что не успела сбросить с себя в коридорчике, вбежала в ванную, крикнув:

— Я сейчас…

— Не спеши. У нас много времени с тобой, — я зашел в душевую кабинку как вчера.

— Тебе же в двенадцать надо рассчитываться?

— Да, но только завтра.

— Ты продлил что ли?

— Да, но с условием, что ты сегодня весь день будешь со мной.

— Да, да, да!!! Иди ко мне.

После первого акта, когда мы утомленные лежали на кровати, Юля вдруг заговорила о работе.

— Знаешь, Вова, я вчера детально продумала твое предложение по порту и (!) — здесь она сделала многозначительную паузу, — …и приеду смотреть все на месте в следующем месяце! Ты рад?

— Слов нет! А шеф знает?

— Потому и задержалась сегодня. С утра у него на докладе. Я же умная девочка — вчера за ночь все подготовила и сегодня «плииз», получите! Он, как только прочел, сразу одобрил и разрешил командировку.

— На сколько дней предполагаешь?

— Ты придумай что-нибудь, чтобы я могла задержаться.

— Ладно, соображу.

— У тебя, надеюсь, там нет турецкой жены? — игриво спросила Юля.

— Так гарем же! Куда его деть?

— А придется… а то я им косы пообрываю!

Юля засмеялась и обняла меня. Мы разомкнули наши объятия только через пару часов, когда почувствовали голод. Это был настоящий сексуальный марафон: менялись способы и позы, нежность сменяла страсть. Юля была ненасытной, а я как мог удовлетворял её похоть. За это время она кончила, по моим наблюдениям, раза четыре, а может и больше. Просто сильные оргазмы перемежались спорадическими мелкими, уловить которые я не успевал. А сам я излился дважды и теперь чувствовал, что надо бы подкрепить мужскую силу таблеточкой.

Решили пообедать в городе, но не в центре, боясь привлечь к себе ненужное внимание вездесущих знакомых. Отъехали по Ленинградке до Динамо и там нашли вполне приличный ресторанчик, название которого я не запомнил. Когда уже пили кофе, Юля спросила:

— Слушай, Вова, а все же, с кем ты там живешь в своей туретчине?

— Юля, приедешь, познакомлю со всеми наложницами, — пытался отшутиться.

— А евнухи при твоем гареме тоже водятся? — Юля приняла мою игру.

— Зачем евнухи! Вполне нормальные парни.

— И ты им доверяешь своих наложниц? А если они их… того?

— Все мы живые люди со своими страстями и желаниями.

— А когда я приеду, познакомишь с твоими «евнухами»?

— Вот это заявка! Тебе меня мало?

— Ладно, серьезно… только тебе признаюсь. Мой меня достал совсем. Мало того, что следит и ревнует к чему угодно, так теперь ещё и сам не ебёт. Ну, как, по субботам было регулярно, но как в анекдоте про вдову «медленно и печально». А перед твоим приездом за неделю объявил, что у него сексуальный пост на месяц начинается — духовные практики у него такие. Как тебе? А мне что делать, спросила. А он, типа «и тебе полезно душу очистить».

— Что? Разводиться будешь?

— Нет пока… Так-то он нормальный, обеспечивает все на высшем уровне и в компании остроумный, веселый… если бы не ревность и вот эти «практики». Как будто не видит, что у меня другой темперамент. Ты не поверишь, но до твоего приезда я ни с кем. Терпела. Не то чтобы тебя только и дожидалась. Нет! Просто когда увидела тебя, решила, что буду своего рогатить. Ничего с собой не могу поделать. И вот сегодня даже… вроде накувыркались уже, хватит… а нет, ещё и больше хочется. Ты как? Силушка молодецкая ещё осталась?

— Юль, поехали уже, а то от твоих рассказов брюки рвутся.

Таблетка начала действовать и изрядно бугрила ткань на гульфике.

— Ах, вот как! — Юля кокетливо улыбнулась и наклонилась, чтобы под столом посмотреть на то место на брюках.

— Убедилась?

— О, да! В бой, мой генерал!

Бой продолжался до позднего вечера. Юля спохватилась, когда после очередного оргазма посмотрела на часы.

— Бляяя, уже одиннадцатый час! Мой сейчас может в офис нагрянуть с проверкой. Всё, Вовочка, спасибо тебе. Не дал девочке погибнуть от недоёба. Прости за сленг.

По счастью, юлин муж в тот вечер тоже «завис» с какими-то гостями компании. Так что, обошлось.

Через два дня я уехал к двоюродному брату в Карелию. Рыбалка, грибы, ягоды, веселые карелки в сауне. Короче, отдыхал душой и телом две недели. Кстати, тоже может рассказик веселый получиться. Надо подумать!

По возвращении в Москву Юлю не застал — она была в командировке где-то в Европе, с которой уже тогда начинались «тёрки». Мы только созвонились и договорились, что я на месте составлю программу её командировки и пришлю официально шефу. Ещё три дня я провел в сборах и решении разных «семейных» вопросов.

За день до отъезда позвонил Лене. Она сбросила, но через полчаса перезвонила и сообщила, что очень ждала мой звонок, но сбросила потому, что была на занятиях. Мы договорились встретиться в кафе неподалеку от её колледжа после занятий.

— Эй, привет, дядя! — Лена подбежала ко мне и кинулась на шею, как к близко знакомому.

— Сумасшедшая! Привет, малыш!

— Только не «малыш», ладно? Не люблю.

— Хорошо. Но ты же мне ещё не сказала, сколько тебе лет, вот я и не знаю, как тебя называть.

— Значит так, мне семнадцать, но ты не беспокойся, я на тебя заявлять не буду, если ты со мной… ну, это…

— Давай садись и закажи себе что-нибудь.

— Мороженое хочу и ещё это… тирамису… и милкшейк тоже…

Я сделал заказ и пока Лена поглощала сладости любовался ею. Днем и без агрессивного ночного грима, как в тот вечер, она была мила и прекрасна. Коротенькая юбочка в клетку демонстрировала ровные худые ножки. Зато под блузкой угадывались весьма объемные для её хрупкой фигуры груди. Не разбираюсь в их номерах, но если номеров пять, то там было на два точно. Как я не заметил это в первый вечер?

— Что смотришь? Нравится? Да, там все моё, без пушапов разных. Могу показать.

— Не сейчас.

— А когда?

— Ты мне скажи, у тебя загранпаспорт есть?

— Да, есть. Родаки в прошлом году сделали. Летали отдыхать в Черногорию.

— Хорошо. Теперь скажи когда у тебя заканчиваются занятия весной… ну что там у вас, сессия что ли?

— Ну да. В июне, числа пятнадцатого примерно.

— Смотри. Я приглашаю тебя следующим летом в студенческий кампус… ну, это международный лагерь отдыха такой от турецкого университета в Анталии.

— Круууть! Дядь, ты супермен! Хочууу!!!

— Смотри, все будет официально. Тебе приглашение пришлю от университета. Билеты тоже оплачу.

Лена вскочила с места, села мне на колени, обняла и принялась целовать, чмокая.

— Дядя, а тебя вообще-то как зовут, — вдруг прервав чмоканье, спросила девчонка.

— Владимир Николаевич, — удивленный неожиданным вопросом ответил я.

— Дядя Вова, значит! — она опять чмокнула меня в щеку.

— Пусть так, — вот ещё для одной женщины я стал «Вовой», — Но смотри, при посторонних или в компании я для тебя Владимир Николаевич. Запомнила?

— Ага, дядь Вов! — Лена засмеялась.

В этот момент захотел поднять её на руки и уложить в кроватку. Тем более, что «домкрат» под её попкой уже толкал вверх.

— Слезай. Доедай свои сладости и я отвезу тебя…

Она прервала меня на полуслове:

— К тебе?

— Нет. Домой.

— Ты что такой зашкваренный, блин. Я же чувствую, что ты хочешь. Вон как напирает на ляжки.

— Хочешь летом в лагерь?

— Да, хочу, хочу, хочу и сейчас трахаться хочу… ну что ты? — Лена умоляюще смотрела на меня.

— Значит так, девочка, мне некогда сегодня, а завтра я улетаю. Вот тебе моя карточка. Там все телефоны и почта. Напишешь мне все твои данные по анкете, которую тебе сброшу, как только приеду в Турцию.

— Ну, давай хотя бы отсосу в машине, дядь Вов?

— Отсосешь ещё. Не подавись только, — во мне неожиданно проснулась злость на нее за эту навязчивую мысль, что благодарить мужчину можно только сексом или минетом.

— Ты что, рассердился?

— Нет, но начинаю… Ты доела? Поехали.

— Нет, Владимир Николаевич, у меня через полчаса лабораторная практика, — картинно вежливым тоном проговорила пигалица.

— А, ну, ладно. Учись хорошо и жду тебя в Турции.

— Дядь Вов, не сердись только, — сказала Лена серьезно, — Ты суперский. Я все сделаю, не сомневайся. И вообще я хорошая девочка, вот увидишь.

— Я верю. Ну, что? Тогда пока!

— А поцелуй меня по-взрослому на прощание. Пожалуйста.

Она и представить себе не могла как сильно я хотел это сделать. И сделал. Когда губы разомкнулись мне показалось, что девчонка потеряла сознание. Она обмякла всем телом и я плавно опустил её на стул.

— Оохууенно… — врастяжку прошептала Леночка.

Я рассчитался на кассе. Ещё раз посмотрел на Лену, которая в каком-то оцепенении продолжала сидеть за столиком, и направился к машине.

Мысль пригласить Лену в международный летний кампус пришла мне ещё после нашей первой встречи. В университете Акдениз у меня был знакомый профессор, член коллегии университета, с которым мы были связаны по работе. Он мог помочь в преодолении некоторых формальностей, которые могли воспрепятствовать приглашению именно Лены, потому что она училась не в университете, потому что с её колледжем не было студенческого обмена и тому подобное. И он помог. Но история с Леночкой — тема нового рассказа, который, возможно, ещё напишу.

На следующий день я улетел к месту работы.

— Представляешь, он мне весь полет в любви признавался, звал к себе на виллу и даже в Париж, блин… А ты видел кто его встретил? Эта жаба толстая наверно жена. И мужики эти здоровые наверно сыновья… Один ничего такой, кстати. А папаша вот карточку свою сунул.

Я взял визитку и прочитал знакомое имя. Это был один довольно крупный по турецким меркам бизнесмен. Его фото часто мелькали в глянцевых журналах, рассказывающих о тусовках местной элиты. Он владел несколькими текстильными фабриками и пошивочными предприятиями одежды известных европейских марок. Сейчас, возвращаясь из Москвы с текстильной выставки, где, наверняка, он подписал несколько выгодных контрактов, его кресло в бизнес классе ТНY оказалось рядом с Юлей.

— Позвони. Он крутой перец!

— Какой там у него перец? Молотый, наверно, — Юлька рассмеялась собственной шутке.

— Ладно! Смотрю, в самолете хорошо угощали.

— Очень даже. Я наверно целый бокал виски выпила. А он все подливал и подливал… Слушай, давай сегодня никуда не пойдем. Останемся в отеле. Я соскучилась по тебе. А дед, хоть и старый, но такой заводной… короче, трусы у меня мокрые. Да!

— В отель мы заедем, конечно, но «скуку разгонять» поедем ко мне домой. Не против?

— Очень даже за! Вовочка!

Почему-то мне даже приятно, когда эта молодая женщина, которая в дочери мне годится, называет меня так. Сам не понимаю, но так сладко её губы это произносят, что не возникает никакого возмущения. Наоборот, хочется сразу целовать эти алые лепестки, которые эротично вытягиваются, произнося «во-во» и раскрываются на «чка».

— А ты спать не хочешь? Всё-таки ночной рейс.

— Ещё успею выспаться… на твоей кровати… да?

— Ты в отеле только дорожную одежду оставь, а все остальное ко мне забери. Я тебя в отель не отпущу.

— Ну да, правильно.

— А ты в море поплавать не хочешь для бодрости?

— А можно? Сколько градусов?

— Вода почти как летом. Здесь в октябре самый сезон — не так жарко на воздухе, зато море ещё теплое.

— А далеко?

— Да вот оно!

За поворотом глазам открылся залив и набережная с высокими пальмами и белыми домами на первой линии.

— Ой, как красиво! Ты знаешь, я так отстала от жизни — первый раз в Анталии. Хотя все знакомые уже тут перебывали по много раз.

— Вот как? Ну, как говорится по-турецки — Ноş gеldiniz!

— Это что значит?

— Добро пожаловать.

— Да, спасибо. А твой дом далеко от моря?

— Метров двести.

— Сколько? — Юля искренне удивилась. — Ты серьезно?

— Увидишь. Так, вот и твой отель.

Отель «Хиллсайд Су» — приличная «пятерка» у самого моря. Интерьеры современные без коврово-бархатной помпезности. Все рационально и уютно. Когда Юля вошла в просторный двухкомнатный номер с балконом, окном в пол и видом на море, то охнула и сказала:

— Э, Вова, я бы в этом номере пошалила!

— Можем вместе пошалить. Или у тебя другие планы?

— Пока нет…

Юля открыла дверцу балкона, подошла к перилам и, воздев руки к синему небу, мечтательно произнесла:

— А вот тут ты меня трахнешь с видом на море…

— Что-то новое в Камасутре — «с видом на море»!

— Как хочешь, а сделать это обязан!

— Прямо сейчас?

— Нет, сначала к тебе… потом на море… а потом любовь на сон грядущий, — разделяя этапы действий, произнесла Юля.

Собственно говоря, так и прошел первый день пребывания Юли в Анталии. Наплескавшись в море, она взбодрилась, но после первого «приветственного» оргазма быстро заснула и проспала почти до вечера. На часок прилег и я, ведь предстояла бурная ночь, и надо было поддержать форму. Вечером мы поужинали в ресторанчике на набережной, где обсудили программу завтрашнего дня и намеченных встреч.

Как приятно прогуляться вечером вдоль моря! Немного прошли по бульвару с высокими пальмами, а потом спустились к кромке воды. Лунная дорожка на чешуе морских волн как луч прожектора сопровождала нас. В удивительно теплом для осени воздухе звон цикад перемешивался с уханьем басов ресторанной музыки и заунывными мелодиями традиционного турецкого романса — фасыла. Легкие волны лизали прибрежные камни. Скатываясь в море, волны с приятным тихим рокотом увлекали за собой отшлифованные камешки.

Юля разулась и шла по краю мелкой мозаичной гальки, рассказывая что-то из своего детства, хохоча и дурачась. Мила, как ребенок. Даже трудно было себе представить, что ещё днем этот «ребенок» похотливо облизывал головку моего члена и широко разводил бедра, призывая к совокуплению. Глядя на нее, испытывал какое-то отеческое чувство. Вспомнил Лену. И к своему немалому удивлению, ощутил, как дернулся в шортах «проказник». Вот уж точно — седина в бороду…

Но бес, однако, сидел не в ребре, а подбрасывал угля в топку похоти и разврата. Не задумываясь о возможных неприятностях с полицией, которая камерами отслеживает все происходящее на пляже и променаде, увлек за руку Юлю к укрытой тентом груде шезлонгов и пляжных зонтиков. Откинув край брезента обнаружил, что не я первый решил использовать это укрытие для уединения. Кто-то, возможно сами работники пляжа, устроили между рядами укромное местечко для уединения с девчонкой или просто для сна.

— Куда ты меня тащишь, сумасшедший? — кокетливо воскликнула Юля, прекрасно понимая моё намерение.

Я ничего не ответил, а только прижал к себе женщину, поцелуем закрыв ей рот от дальнейших вопросов.

Признаться, давно не испытывал такого. С юности. Ощущение опасности или когда делаешь что-то запретное или просто на грани дозволенного, подстегивают физиологию, стимулируют выброс адреналина. В итоге действуешь быстро и решительно, движения выверены и отточены, ощущаешь, как кровь бежит по жилам. А когда событие связано с сексом, член железным натиском рвет любые преграды.

— Сумасшедший… сумасшедший… сумасшедший… — только и повторяла Юля, перехватывая дыхание, когда я сдергивал с нее шорты и трусики, когда стаскивал одежду с себя.

Не давая женщине опомниться, поставил её в Г-образную позу с опорой на шезлонг и, увлажнив головку слюной, втолкнул член сразу на всю длину. Её короткий крик погас под пологом брезента и смешался с шумом бульвара.

— Не ори… — я процедил сквозь зубы, потому что от напряжения, даже челюсти свело.

Я примитивно по-животному имел самку. Буквально с первого движения влагалище захлюпало. «Сучка была готова», — с каким-то сарказмом отметил для себя. Похоть в адреналиновом угаре, казалось, не просто сделала железным, но и удлинила член. Отчетливо ощущал, как головка не просто касается, а бьет в какую-то стенку внутри женщины, от чего она вздрагивает и охает, поворачивая голову в мою сторону. Наверно хочет попросить быть нежнее. Но не просит. А значит, продолжаю в том же темпе и с тем же напором. Сколько еще?

От толчков шезлонг вплотную прижался к собранным в колонны «собратьям» и стал раскачивать всю укрытую тентом конструкцию. Это могли увидеть стоявшие наверху у ограждения люди. Но мне было все равно. Я размеренно, как машина, «гонял поршень». Юля тихо, сдерживая себя, монотонно выла. Её руки и ноги периодически подкашивались и в тот момент член ударял куда-то в сторону, что заставляло её вздрагивать. Она тут же восстанавливала прежнее положение тела.

В какой-то момент женщина просто рухнула всем телом на шезлонг. Член выскочил и ударил по животу. Юля свернулась в комок, как эмбрион, и дрожала, дергая поджатыми к животу ножками. Она выла, а я в эту минуту её любил и ненавидел. Меня всегда приводит в восторг женщина, испытывающая оргазм. И сейчас я любил её, вот такую, бьющуюся в конвульсиях и стонущую. И ненавидел, за прерванный акт и моё неудовлетворенное естество, которое в любую секунду уже было готово взорваться семенем.

И вдруг это произошло! Струи вылетали с таким напором, что пролетали над телом женщины и повисали на стене и сложенных шезлонгах белыми сгустками. Только последние две капли упали на песок. Оказывается, что в эти секунды я неосознанно дергал рукой липкий от женских выделений член.

— Ты зверь, Вова… так нельзя… а если бы кто залез сюда…

— У тебя была бы возможность попробовать турка… а может и не одного…

Мы сидели на краю того самого шезлонга и натягивали на себя одежду. Руки и ноги были ватными, поэтому данный процесс проходил медленно и неловко.

— Дурак ты, Вова. Хотя, знаешь, сегодня на пляже там сидели четыре парня и так смотрели на меня! Они прям трахали глазами. Раздевать глазами, сам понимаешь, уже не надо было.

— Они всегда такие темпераментные и всегда хотят.

— Ну, по темпераменту тебе равных нет. Что ты творил сейчас! Но ты больше так не делай… ой, нет, все просто супер, но вначале аккуратней, пожалуйста. А то можешь весь кайф сломать тыком своим. А вообще все было просто класс.

Юля потянулась ко мне губами. Понемногу мы пришли в себя, вышли из под укрытия и под руку, как влюбленные, побрели домой.

Первый день пребывания Юли в Анталии подходил к концу. Почти до полуночи мы просидели в гостиной, обсуждая рабочие вопросы. Юля наслаждалась прохладой вечернего морского воздуха, уютом мягкого кресла и вкусом турецких ликеров. Банановый и ежевичный пришлось не раз повторить, от чего Юля изрядно захмелела к концу вечера. Легкое, почти прозрачное платье-халат не скрывало наготы её тела.

Фалды разошлись, обнажив ноги почти до точки их схождения, а груди разметали по сторонам легкую ткань и задорно выглядывали наружу глазами сосков. Румянец, который покрыл её лицо вечером, после приключения под тентом, не спадал, а от выпитого становился все ярче. Юля была прекрасна в своей доступности! Она манила к себе и я не мог устоять. Мой тонкий банный халат уже давно топорщился у лобка, норовя раздвинуть края ткани.

Сделав глоток виски из своего бокала, я скинул на кресло халат и опустился на колени перед креслом Юли. Понимая мои намерения, она пальцами взъерошила мои волосы, придвинула бедра ближе к краю сидения и прижала мою голову к промежности. Она пахла сексом. Когда ладонями шире развел в стороны бедра, большие губы раскрылись я увидел, как размыкаются лепестки малых губ.

Тонкие нити эликсира страсти разрывались и, превратившись в капли, стекали по щели к анусу. Лепестки малых губ блестели и переливались в свете люстры, как экзотический моллюск, предназначенный для гурмана. Этим гурманом сегодня был я.

Капля эликсира вожделения уже достигла ромашки ануса. Языком я остановил её дальнейшее продвижение и вернул в исходную точку, легким нажимом вдавив во влагалище. Юля со стоном дернулась всем телом, резко сдавила мою голову бедрами и обмякла. Через несколько секунд, придя в себя, она проговорила:

— Вовочка… первый раз со мной такое… я кончила… прости…

— Ты больше не хочешь?

— Нет… в смысле да, хочу… подожди только… что-то на меня так нашло?!

— Я хочу тебя целовать там.

— Погоди… только нежно, ладно…

Я покрывал поцелуями её бедра, лобок, стараясь не прикасаться к влажным губам и клитору, пока не ощутил, что Юля сама стала ловить ими мой язык и губы. Сначала едва касаясь, затем все плотнее и плотнее я прижимал языком горошинку клитора, играя с ним. Нырял в устье влагалища, чем вызывал стоны моей любовницы. Так она дала понять, что уже хочет заполнения.

Она по-прежнему полулежала в кресле с закрытыми глазами. Её промежность манила, а член уже просто горел от желания. Высота кресла идеально подходила для соединения этих двух изнывающих от похоти органов. Кресло оказалось очень удобным для секса. Сначала я довел её до оргазма стоя на коленях.

Затем сменил позу, вытянувшись в планку с опорой на ручки кресла. А финишной для обоих стала поза, когда Юля собачкой стояла на сидении, а я в полный рост загонял горячий поршень в хлюпающее влагалище. Юля скрутилась калачиком на кресле, а я упал на колени перед ним, положив голову на голое женское бедро все ещё вздрагивающее от спазмов оргазма. Мы оба были без сил.

Утром я взял Юлю едва проснувшуюся. Это был ласковый утренний секс, после которого начался наш рабочий день. Предстояли переговоры в порту, а затем в Зоне свободной торговли.

В порту надо было добиться разрешения разгружаться на причале «зоны», где, в свою очередь, мы планировали арендовать большой склад для наших транзитных товаров. Со складом все было более или менее понятно: я уже раньше заручился согласием владельца подходящего здания на шесть тысяч квадратных метров. С ним надо было только уточнить цену и подписать договор.

А вот с портовым начальством было сложнее. Формально причал «зоны» принадлежал порту, но заправляли на нем цементщики, с которыми мирно договориться мне не удалось. Пришлось идти по верхам. О встрече с заместителем начальника порта я договорился заранее и теперь вводил в курс дела Юлю.

Она крутилась перед зеркалом, выбирая деловой прикид и слушая мои наставления по тактике ведения переговоров с турками.

— Не беспокойся, Вова, я его очарую.

— В этом как раз я не сомневаюсь. О нем вообще ходит слава гулёны. Но это вовсе не значит, что он в итоге выполнит обещание.

— Ага, поматросит и бросит?

— Примерно так. Поэтому сначала надо добиться письменного разрешения. Даже приказа. Иначе цементщики нам приблизиться к стенке не дадут.

— Хорошо. С этим мне в целом все понятно, а по зданию?

— Там все хорошо. Хозяин — мой добрый приятель. Но бабник не меньше портового босса.

— А ты откуда знаешь? Вместе по бабам ходите? — с наигранной злобой спросила Юля.

— Вместе не ходили ещё, но был один случай…

— Пошли, в машине расскажешь.

Юля выбрала строгую на пуговицах блузку-рубашку с длинным рукавом и бежевую юбку-карандаш с разрезом, красиво облегавшую её бедра и попу. Легкий неброский макияж и красиво уложенные волосы завершали облик. Но даже в таком строгом обличии она была чертовски привлекательна и сексуальна.

— Так, рассказывай, какой там случай был с твоим приятелем. Кстати, как его зовут?

— Зовут его Аслан, в переводе «лев».

— О, Лев! Это круто. Ну, давай, рассказывай…

— Собственно тут рассказывать особо нечего, просто тот случай показал, что он тот ещё ходок. Короче, был тут прием в торговой палате, типа, по итогам года. Разных фирмачей пригласили, наградили лучших экспортеров, а потом застолье. Получилось так, что наши места оказались рядом с одной забавной турчанкой. Аслан слева от нее, а я справа. Я уже не помню, чем она там руководила, но получила в тот день свою награду и изрядно захмелела от «велком» шампанского. За столом она тоже старалась быть в центре нашего внимания, но больше тяготела в мою сторону.

— Конечно! К такому джентльмену, как ты ни одна не будет равнодушна.

— Не в этом дело. Просто у турчанок есть свои табу. И одно из них — по мере возможности, не блудить со своими. Иностранцы для них предпочтительнее — не разболтают. А турецкие мужики те ещё сплетники!

— Неужели?

— Поверь.

— Ну, дальше…

— Дальше… дама вошла во вкус флирта и, как мне показалось, была бы даже не против продолжить банкет с нами обоими. Но мне такая перспектива не светила, если честно. Просто есть опыт общения с турчанками…

— Да? Интересно! Расскажешь?

— Ничего интересного. Ты слушай дальше. Короче, когда дамочка вышла носик припудрить, Аслан ко мне с вопросом — куда повезем барышню. Он тоже понял, что она не против двоих, у и… Смотрю, глаз горит, шерсть дыбом, копытом роет… Тогда говорю ему, что я не в деле, дескать у меня сегодня рандеву и прочее. Он так обрадовался. Стал расхваливать все выпуклости и углубления пассии. Кстати, особо остановился на выпуклом животике, сказав, что в турецком понимании женской красоты именно эта деталь имеет важное значение. Короче, субтильные худышки — не их вариант.

— Надо же! Извращенцы. Пожирнее любят, — Юля рассмеялась. — Так выходит, теперь он тебе должен услугу оказать?

— Вот мы его и уговорим на хорошую цену за аренду.

— И всё?

— А что ты ещё хочешь?

— Ну, не знаю… ты ему женщину подарил, он же должен адекватно ответить.

— Сочтемся, не волнуйся за меня.

— А я волнуюсь. Никак не могу успокоиться. Хочу узнать, у тебя здесь уже есть любовница… или может не одна?

— Довольствуйся тем, что тебе здесь никто не конкурент. А о моей половой жизни здесь не парься, как сейчас говорят.

— Ладно, «Штирлиц». Все равно узнаю.

— Готовься, уже подъехали.

Директор по эксплуатации порта Ялчин бей был приятно удивлен, увидев рядом со мной женщину. Он раскланялся, расточая комплименты пригласил в свой кабинет. Высказав пожелание «не формализовать беседу», он предложил сесть не у рабочего стола, а в мягкий уголок в дальнем углу его кабинета. Глубокие кресла располагали более к отдыху, чем к работе, но приятно обнимали тело.

Низкая посадка предполагала и особое положение ног. Женщине оставалось либо высоко поднять колени, что поднимало край юбки и значительно открывало её бедра, либо наклонить сложенные ноги в одну из сторон, что тоже выглядело весьма эротично. Юля пыталась принять то одно, то другое положение, а севший напротив Ялчин бей глазами жадно следил за её ногами.

Традиционный кофе по-турецки с рюмочкой мятного ликера и шоколад способствовали «сладкой» беседе ни о чём, как это принято у турок. Переводить не пришлось, так как хозяин кабинета вполне сносно говорил по-английски и все мы перешли на этот язык. После знакомства и обмена карточками разговор традиционно пошел в ключе «как долетели?», «как вам море?», «где остановились?». Отвечая на последний вопрос, Юля замешкалась, посмотрела в мою сторону и сказала:

— Я не помню название отеля…

— В Хиллсайд Су.

— О, хороший отель и, главное, прекрасно расположен, — похвалил выбор Ялчин бей, обольстительно глядя на Юлю.

Перешли к деловой части, детали которой вряд ли интересны читателю. Только когда в ответ на нашу просьбу Ялчин бей в типичной для турок манере начал уходить от прямого ответа, перемежая свои слова многочисленными «иншалла», оставляя решение «воле Аллаха», Юля смело закинула ногу на ногу, чем заставила хозяина кабинета икнуть и замолчать на полуслове. Её ответ ещё больше ввел собеседника в замешательство.

— Я думаю, что богу будет угодно, если мы станем с вами партнерами, а не ограничимся только знакомством.

Делая особое ударение на словах «партнерами» и «не ограничимся», Юля кокетливо посмотрела в глаза турка и ещё раз, прямо как Шерон Стоун в известном эпизоде, сменила положение ног. Глаза Ялчин бея похотливо забегали.

— Что вы, что вы… конечно. Я выслушал ваши пожелания. Мы их учтем в нашем типовом договоре и уже сегодня я буду готов вам его представить… Если вам удобно, я могу привезти его прямо в отель и там подписать.

— Я не сомневалась в вашей деловой хватке, — снова кокетливо акцентируя на «хватке», проговорила Юля.

Ялчин отошел к столу и кнопкой вызвал секретаря. В кабинет вошла стройная с шикарными черными волосами и ухоженным лицом (что редкость для турчанок) молодая женщина. Я видел таких турчанок только в кино и на обложках глянцевых журналов. Её звали Сюхейла. Она была прекрасна. Не надо было даже гадать, что они с шефом любовники, хотя в том коротком эпизоде передачи указаний все происходило исключительно строго.

Тем не менее, я представил секретаршу в позе с опорой на край стола и методично шлепающую по нежным женским ягодицам густо покрытую волосами задницу шефа. От последнего даже вздрогнул, но для себя сделал пометку, что этой «кандидаткой» надо будет заняться. Моё особое внимание к вошедшей секретарше уловила и Юля, которая недвусмысленно заметила по-русски:

— Осторожно, голову свернешь, Вова!

Секретарша выслушала шефа, мило улыбнулась, приветствуя, кивнула головой в нашу сторону, и мне показалось, что на секунду дольше необходимого задержала на мне взгляд. Ну, мне бы так хотелось! Я не ошибся. Юля снова ко мне по-русски:

— О, да она тебя испепелила взглядом. Дерзай!

При расставании уже в дверях Ялчин бей на минуту удержал руку Юли и что-то сказал ей почти на ухо, на что она мило кивнула в знак согласия. Когда мы сели в машину, Юля с ехидной улыбочкой заговорила:

— Ну, что? Можем разбить парочку. Пока я буду ужинать с боссом, можешь заняться его секретаршей.

— О, босс пригласил тебя на ужин? Надеюсь деловой, — с усмешкой ответил я.

— Именно деловой, но кое-какие вещички придется забросить в отель.

— Что ты имеешь в виду?

— О, боже! Не тупи, Вова.

— Ах, да… прости. Щетки, прокладки, презервативы…

— Хам! Сегодня ты наказан и ночевать я буду в отеле.

— Конечно. Не повезет же он тебя после ужина ко мне домой! — я рассмеялся.

— Я уже сказала — хам!

— Ладно, готовься к знакомству с ещё одним бабалюбом. Только распредели посещения ресторанов и свиданий. У тебя не так много времени остается.

— Справлюсь как-нибудь. Недели хватит, надеюсь. Тем более я почти уверена, что с портом мы сегодня уже все решили.

— О, ты не знаешь турок. Отыграть назад для них элементарно.

— Ты меня не знаешь.

— Ну, то, что я только что увидел, — я сделал многозначительную паузу, — говорит, что ты опытный переговорщик.

— А ты сомневался?

— Был грешок…

— Отпускаю грехи твои, отрок, — нараспев проговорила Юля.

Тем временем мы переехали на другой берег портовой бухты и остановились на КПП «зоны». Я показал мой пропуск и заметил, как охранник пялился на коленки Юли.

— Это со мной, — упредил его вопрос.

Охранник нехотя махнул человеку в будке, чтобы тот открыл шлагбаум.

Аслан курил у входа в здание. По его движениям было видно, что он волновался. Он понимал, что продешевил, первоначально назвав достаточно низкую цену аренды в нынешней резко меняющейся экономической ситуации. Сейчас, вероятно, он обдумывал, как вернуться к разговору о цене и постараться поднять её. Надо было видеть выражение его лица, когда из машины вышла Юля. На самом деле я предупреждал его, что подписывать контракт на аренду приедет «шеф из Москвы», но то, что это будет женщина, он не знал.

Мой турецкий приятель засуетился, стал извиняться, что в офисе никого нет, но он сам сделает нам чай или кофе. Казалось, что мысли о том, чтобы переиграть сумму аренды уши на второй план, уступив мыслям о том, как бы переспать с русской красоткой. Я бы так не думал, если бы не знал этого «горячего турецкого парня».

Когда я рассказывал Юле о том случае с подвыпившей турецкой красоткой, я умолчал, что тогда у нас все же состоялся «тройничок» и не уступал я Аслану эту девушку. На самом деле, когда Эбру, а именно так звали её, пудрила носик, мы обсудили план действий. Аслан позвонил своему знакомому — владельцу небольшого отеля на полпути к Кемеру и забронировал номер с фруктами и выпивкой.

Эбру не возражала против «продолжения банкета», хотя предупредила, что сегодня ей надо вернуться домой. Но это было типичное кокетство. В итоге, после первого круга дружеской «карусели» она сама предложила заказать ещё шампанского и до самого утра не вспомнила о возвращении домой. Сказать, что мне понравился секс с Эбру, не могу.

Под парами алкоголя она была примитивна и порой вульгарна. Всю ночь с небольшими перерывами на подмывание и перекур она просто меняла позы, а мы меняли дырки. Утром, когда мы разъезжались, она предложила встретиться ещё и сунула в руку визитку. Но желания больше не возникло.

Это было отступление, а сейчас Аслан растекался в любезностях, переходя частенько на турецкий, когда не хватало его знаний английского. Юля кокетничала, позволяя турку прикасаться к себе, даже приобнимать. Я заметил, что Аслан понравился ей. Я не могу оценивать мужчин, но в этом моем приятеле был целый рад несомненных достоинств. Молодость — ему было немного за тридцать. Рост — выше среднего, что редкость для турок.

Лицо — приятные черты, ухоженная бородка и усы, горящие карие глаза. Бугор ниже брючного ремня свидетельствовал о бушующей страсти. Все это успела оценить Юля и легко поддалась чарам Аслана. Для усиления эффекта она, ссылаясь на жару, расстегнула ещё пару пуговиц на рубашке и специально отдвинулась подальше от столика, чтобы тянуться к чашке прогибаясь и демонстрируя округлости груди.

Когда кофейная церемония и приветственные речи были завершены на стол легли бумаги. Аслан опомнился и стал что-то говорить о необходимости ещё раз посмотреть текст. На что Юля томным голосом отреагировала:

— А что тут смотреть?

Она подошла вплотную к Аслану, склонилась, демонстрируя глубину декольте, обдав мужчину ароматом женского тела.

— Вот здесь цена, а здесь сроки. Все остальное стандартные условия. Вы же хозяин этого прекрасного здания и в вашей власти завершить все прямо сейчас. Вот смотрите, я ставлю свою подпись. Дайте ручку…

Юля протянула руку, глядя прямо в глаза Аслана. Он, как загипнотизированный, не отрывая взгляда от лица и груди женщины, полез во внутренний карман пиджака и достал авторучку.

— Вот, я подписываю, смотрите, Аслан бей! А теперь ваша очередь. Мы, как молодожены ставим росписи в акте о бракосочетании.

Вы бы видели Аслана! Слова и томный тон, которым говорила Юля, действовали на него гипнотически. Он только мельком глянул на листок, чтобы определить место подписи, и продолжил пожирать глазами лицо и прелести нависшей над ним женщины. Ещё немного и он кончит, подумал я, и не ошибся. Позже он сам мне в этом признался, что был на волосок от оргазма.

Дело было сделано. Ну, или почти… оставался Ялчин бей, на верность слову которого я не мог положиться, но верил, что Юле удастся найти «веские аргументы». И когда очухавшийся Аслан предложил сегодня же отметить договор ужином в ресторане, пришлось выкручиваться, ссылаясь на плотный график встреч. Но пообедать прямо сейчас мы были согласны. А ужин перенести на послезавтра, когда дирекция «зоны» вернет нам заверенный договор.

Аслан устроил Юле экскурсию по зданию, показав три этажа офисной части и основное помещение через огромные окна офисной галереи. Юля отлучилась «по делам», а Аслан тут же накинулся с расспросами.

— Ты с ней спишь? — прямо спросил он.

— Да, она моя любовница.

— Оффф, я тебе завидую. Она прекрасна. Но как она может быть твоей любовницей, если ты здесь, а она там?

— А там она жена своего мужа.

— Оффф, она просто шейтан… красавица.

— Аслан, ты помнишь Эбру?

— Конечно! Мы с ней ещё много раз потом встречались.

— Я точно не знаю пока, но мне кажется, что Юля не будет против провести с нами время, как Эбру.

— Аййй, аби, сделай так, чтобы она согласилась.

— Нет, не согласилась, а захотела.

— Да, захотела! Как я её захотел!

Во время обеда Аслан не находил себе места, видимо, фантазируя о сексе с Юлей. А она всячески способствовала этим его фантазиям. Её взгляды, прикосновения к руке, приятные слова, произносимые томным голосом — все свидетельствовало о том, что Аслан ей нравится. Мне было интересно наблюдать за ними. С другой стороны я впервые ощутил себя каким-то куколдом, как будто я намереваюсь подложить под другого мужчину собственную жену. Признаться, мысль о том, что Аслан будет трахать Юлю, визуализировалась в мозгу и вызывала эрекцию. Успокаивал себя тем, что Юля не моя жена и приехала с целью «оттянуться». Вот я и буду содействовать ей в этом.

Мы расстались с Асланом, договорившись о встрече в отеле послезавтра, и поехали домой. До вечера было ещё далеко, а солнце стояло высоко. Юля вдруг захотела на море. Меня уговорить ей не удалось. До моря буквально сто метров — не заблудится, решил я и остался дома.

— А если ко мне там пристанут, кто меня защитит?

— Не давай повода и не пристанут.

— Ах, так! — Юля наигранно фыркнула и ушла в ванную надевать купальник.

Она ещё чем-то шуршала в прихожей, а я уже задремал в мягком кресле под бурчание телевизора.

Проснулся я от того, что что-то горячее коснулось головки члена. Это ротик Юли принял в себя «лакомство».

— Что, проснулся? Спи. Это тебе компенсация за сегодняшний вечер.

Она с особым, как мне показалось, энтузиазмом наяривала затвердевшую мышцу, как будто изголодалась по сексуальным ощущениям. Она была голой. Было приятно наблюдать, как движутся её ягодицы, контуром повторяющие символическое изображение сердца. Эти движения говорили о том, что и в той части тела женщины закипает похоть. Уверенности в этом добавляли стоны порочного горла.

Юля разошлась не на шутку, поглощая член до самого основания, почти не поперхнувшись. Такое мастерство редкость. Но каким бы приятным не был этот минет, мне хотелось в тесноту влагалища или…

— Юлька, а ты в попку хочешь?

— Я везде хочу. Только твой «толстяк» порвет мне кишку.

— А если аккуратно?

— Давай сначала куда положено, а потом попробуем и в «неположено», — Юля засмеялась и приняла нужную позу, прогнувшись в пояснице.

О, каким горячим было её влагалище! Женщина распалила себя минетом до крайности. Это был не стон, а вопль удовольствия, когда я заработал членом на полный ход. Лобок и ягодицы играли в «ладушки» так громко, что этим аплодисментам позавидовали бы и знаменитые артисты. В крайней точке погружения головка била в нежную плоть матки и в тот момент дыхание моей любовницы прерывалось на мгновение, а затем возвращалось к исполнению арии страсти. Мой отдохнувший организм работал как хорошо отлаженный механизм.

Я остановился. Член распрямился, шлепнув головкой в живот, а Юля вскрикнула и в недоумении взглянула на меня, как бы спрашивая: «В чем дело? Почему стоим?».

— Расслабь попку, красавица моя.

— Да, только возьми крем там, в ванной… — тихо проговорила женщина.

— Не надо. Из тебя так много вытекло, что смазки хватит.

— Но все равно, аккуратнее… ладно…

Слизь тягучей нитью сливалась с клитора на ковер. Собрав на пальцы любовной влаги, смочил ею анус, протолкнул пальцем внутрь и немного поиграл, расслабляя сфинктер. Юля ойкнула, но ничего не сказала, а только игриво пошевелила ягодицами из стороны в сторону. Для пущей важности, то есть — влажности, добавил в попу слюны и приставил головку к пульсирующему «цветку». В ожидании боли Юля затаила дыхание. Но я сделал это быстро.

Женщина дернулась в попытке уйти от меня вперед, но я придержал её за плечи и вошел сразу на половину члена.

— Бля-а-а-а-а-а — только простонала Юля, но больше не предприняла попытки сняться с крючка.

— Сейчас ты привыкнешь…

— Да… не торопись… мы с моим это не практикуем…

— Так что? Это у тебя в первый раз?

— Нет… но не спрашивай… трахай уже… кончить хочу.

В кишке было настолько тесно, что член с трудом пробивал себе дорогу, пока не уперся во что-то твердое. Да, для таких дел нужна подготовка. Юля тоже ощутила это, но не смутилась, а только засмеявшись сказала:

— Вот такой экспромт. Давай повторим потом, а сейчас лучше заверши так прекрасно начатое, а то мне скоро собираться.

Обмыв член водой из бутылки я с энтузиазмом молотобойца завершил процесс, доведя до судорог Юлю и излив в нее накопившийся за день «семенной фонд». Мы ещё некоторое время лежали на ковре целуясь, а потом приняли душ.

Юля тщательно готовилась к предстоящему ужину с Ялчином. Она выгладила короткое черное платье из блестящего материала и убрала его в портплед, собрала в сумку массу необходимых мелочей, ночную рубаху и туфли.

— Я готова. Поедем, отвезешь в отель и возвращайся. Я там накрашусь и буду его ждать. Не переживай и не ревнуй, ладно.

— Я уверен в тебе. Утром заехать или ждать твоего звонка?

— Нуууу, не знааааююю, — кокетливо растягивая слова, промурлыкала Юля.

— Ладно, я позвоню прежде.

— Ты умница, Вова!

— Всё! Пока! — на пороге своего номера Юля чмокнула меня в щеку. — До завтра! Не ревновать!

— Хорошего вечера. Не забудь всё-таки ещё раз прочитать готовые документы.

— Да, босс! — она кокетливо толкнула меня в грудь, дескать, иди уже.

До конца рабочего дня оставалось ещё время, и я решил позвонить в офис к Ялчину и под формальным предлогом «готовы ли документы» попытаться вытащить на свидание секретаршу. Идея Юли «разбить парочку» мне понравилась, но говорить ей об этом я не собирался. Признаться, на успех свидания с Сюхейлой я особо не рассчитывал.

Турчанки о себе слишком высокого мнения, считают себя королевами красоты, хотя редкая их них элементарно умеет следить за собой. Ломаются до крайности, набивают себе цену, прежде чем раздвинуть ноги, а раздвинув, тут же вступают с «раздвинувшим» в товарно-обменные отношения. Правда, с иностранцами они более сговорчивы, на что я и рассчитывал.

В разговоре удалось выяснить, что документы готовы и что босс собирается выезжать к нам на встречу. Сюхейла не знала, что её шеф едет на встречу только с Юлей.

— Да, но я интересуюсь этим потому, что на встрече не буду присутствовать. Ялчин бей передаст документы лично госпоже Юлии.

— Ах так? — в голосе секретарши прозвучали нотки недоумения.

— Да, я сейчас в Алании. Дела. Но уже иду к машине. Вы сегодня свободны вечером?

— Нооо… Да, а что?

— Я бы хотел пригласить вас на ужин и познакомиться ближе. Нам же предстоит теперь чаще общаться.

— Да, но… я не знаю. Ещё рабочее время.

— Я надеюсь, что через два часа, то есть в семь ровно, я смогу встретить вас где скажете. А поужинать предлагаю например в рыбном ресторане «Каптанын йери», знаете такой недалеко от муниципалитета.

— Да, я знаю, но… давайте ещё раз созвонимся, когда вы вернетесь в Анталью.

— Хорошо. Я обязательно ещё раз позвоню.

Сухейла согласилась отужинать со мной. Заехал за ней в одно из ситэ, которых много в районе Лиман. Правда, она попросила припарковаться поодаль от главного входа, как я понял, чтобы не давать охранникам и соседям повода для сплетен. Что же, честь женщины превыше всего.

В ресторане мы мило болтали о пустяках, немного о себе и о работе. Типичные разговоры для первого знакомства. Сухейла была мила и откровенна. Не скрою, мне льстило, что все присутствовавшие в ресторане мужчины метали в её сторону вожделенные взгляды. Вожделел и я.

Достаточно яркий вечерний макияж подчеркивал красоту её лица. Тонкая ткань ярко желтого топа облегала небольшую, чуть больше двух половинок апельсина грудь, а облегающие белые джинсы подчеркивали редкую для турчанки стройность ног и округлость попы. Все в ней манило, чему я был немало удивлен. Её непохожесть на турчанок вскоре выяснилась — по крови она наполовину была черкешенкой.

Ближе к концу вечера темы сделали уклон в интимную сторону. Не так чтобы крутой уклон, но все же.

— Демир бей (так для простоты произношения я просил называть меня, чтобы не коверкать на турецкий манер моё имя «виладэмир»), а Джулия ханым ваша жена? — неожиданно спросила Сухейла.

— Нет. Мы вместе работаем в одной компании — она в Москве, а я здесь, а теперь она в какой-то степени мой босс.

— Как интересно, значит, сегодня наши с вами боссы встречаются там, а мы здесь! — в голосе женщины звучала какая-то ревнивая нотка.

— Как говорится, боссам видней. Мне кажется, что и мы с вами неплохо проводим время. Я рад, что вы согласились встретиться.

— Да, мне очень приятно.

— Тогда, может быть, продолжим и выпьем кофе где-нибудь в другом месте.

— Нет, спасибо. Давайте не сегодня… В другой раз.

— Мне приятно слышать, что может быть и другой раз, но жаль, что не сегодня.

— Просто… — Сухейла подбирала слова, чтобы что-то соврать о причине отказа, — …просто сегодня мне надо обязательно вернуться пораньше.

— Ну, что же… пораньше, так пораньше. Я получил удовольствие от знакомства с вами и надеюсь… — я искусственно сделал ударение на последнем слове, чтобы это «надеюсь» запечатлелось в её голове, как моя надежда на что-то большее, чем я скажу, — Надеюсь снова испытать это счастье быть с вами.

— Вы очень добры. Мне приятно.

На этом вечер завершился. Я отвез Сухейлу домой и при прощании мы дважды, как принято в Турции, поцеловались в щеки. Как бы то ни было, этот факт можно было считать элементом сближения. Правда, реальное сближение произошло только после третьего похода в ресторан и не принесло мне особого удовольствия.

Сухейла делала все красиво и наигранно, как и все другие турчанки, с которыми мне доводилось «тесно» общаться. Страсть, которую можно пробудить в славянке, даже проститутке, не свойственна женщинам этой страны. Или мне не те попадались? Эта манерность «принцессы», которую воспитывают в турецких девочках, хороша в меру. Но в последствии мы периодически продолжали встречаться с Сухейлой — с портом надо было поддерживать хорошие отношения.

Что произошло в тот вечер между Юлей и Ялчином так и осталось для меня тайной. Юля гранитной скалой стояла на своем — дескать, все прошло «в теплой дружественной обстановке». Может, так оно и было на самом деле, но я сомневался в этом. Когда я на следующий день, не дождавшись от Юли звонка, сам позвонил, был уже полдень. Её хриплый заспанный голос говорил о бурно проведенной ночи.

Юля открыла мне дверь, а сама быстро закрылась в ванной. Когда я вошел в номер, то ещё больше убедился в том, что вечеринка удалась. На столике у зеркала стояли две бутылки от шампанского, в одной из которых ещё плескался напиток. Но бокал — простой стакан был только один. Другой стоял на полу рядом с кроватью. Чувствовался запах табака, хотя курить в номере было запрещено.

Скорее всего, курильщик выходил на балкон, но дым все равно проникал в комнату. Конечно, могли курить и на соседнем балконе, но… Скомканное платье лежало в кресле вместе с чулками. Рассматривать простыни на предмет мокрых пятен счел ниже моего достоинства. Явных признаков присутствия в номере мужчины не было видно, но что-то витало в воздухе мужское. В конце концов, «секс по производственной необходимости» (вот новый термин изобрел) изначально предполагался.

Юля вышла из ванной в отельном махровом халате и сразу потянулась к бутылке с водой.

— Блин, нафига я столько выпила… башка болит. Вова, достань алко-зельтцер где-нибудь, будь другом.

— Вон, остатками шампусика догонись, отпустит.

— Брррр… не могу…

— Ладно, пошел за скорой помощью. Ты как сегодня? Вообще-то у нас вечером Аслан, не забыла?

— Все будет в норме. Неси «опохмелин».

Приняв бокал бодрящего алко-зельтцера Юля понемногу стала приходить в себя. По крайней мере, взгляд стал осмысленным и движения осознанными.

— Ну, теперь рассказывай, как у вас прошла встреча.

— Нормально прошла. Вон, возьми договор в папке. Все подписано и проштамповано.

— Про остальное не спрашиваю.

— Ох, «не спрашиваю»! А ты спроси.

— И так вижу.

— Что ты видишь, Вова?

— Бардак и запах разврата.

— О, да ты ревнуешь, — на лице Юли проявилась хитрая улыбка.

— Есть немного, не буду врать.

— Успокойся, ничего у нас с этим турком не было.

— Ладно, закроем это…

— Как хочешь.

— Время обеда. Поехали куда-нибудь поедим.

— Есть не хочу, может только бульончика…

— Все, поехали в «Чорбаджи».

— Это что ещё за зверь такой?

— Это столовка, где основное блюдо супы. Самые разные. Там и чечевичный, и из потрохов, и типа хаша. То, что надо для желудка, утомленного шампанским.

— Вперед!

Пока мы обедали, Аслан позвонил дважды. Его нетерпение поразило даже меня. Он, то уточнял время и место, то предпочтения Юли к какой-либо кухне. По его ажитации я понял, что он уже мысленно трахал Юлю во всех позах. Так что, когда она спросила, почему он так часто названивает, ответил, что уже мечтает, как проведет с ней ночь.

— А я разве ему должна?

— Нет, но он будет добиваться тебя изо всех сил. Учти.

— А знаешь… — задумчиво с кокетливой улыбкой протянула Юля, — я была бы не против попробовать восточного мужчину. Честно, я ещё дома об этом думала. Если ты не возражаешь, конечно…

— Мне ему об этом сказать?

— Ты что!? Пусть само собой как-нибудь… ну, как получится.

— А если и я присоединюсь… скажем, в память о том нереализованном с ним тройничке?

— А-а, он же тебе должен женщину!

— Ну, вроде того…

— Я за! У меня сегодня пик похоти. Но ты не говори ему.

— Давай так. Поужинаем в ресторане, а продолжить предложим у тебя в номере. Ну, типа, в номере как раз подпишем акт сдачи имущества и отметим шампанским… кстати, у тебя в номере откуда шампусик?

— Не начинай… из рум-сервиса… понял?

— Ладно, понял. Юль, но ты точно так хочешь?

— Не парься, Вова! Все в норме. Я же с тобой, как с лучшим другом делюсь всем… и даже собой, — Юля звонко рассмеялась и сквозь смех добавила. — Делюсь собой с тобой и лучшим другом!

После бульона Юле стало гораздо лучше, а после разговора и веселее.

— Вова, сегодня у нас только Аслан на ужин и всё?

— Да, он и я. Тебе мало?

— Хам! Отвези меня в хороший магазин. Хочу посмотреть кое-что из одежды. Ты даже можешь меня не сопровождать. Просто заедешь часа через три-четыре. Созвонимся, короче.

— Как прикажешь, босс!

Высадив Юлю у большого торгового центра в районе бутиков и оптовиков, указал ей место, где буду её ждать в назначенный час, а сам отправился к Аслану. В намечавшемся мероприятии все же решил воспользоваться древней мудростью «выслушай женщину и сделай наоборот». Я не внял просьбе Юли не предупреждать Аслана. Всякий экспромт должен быть хорошо подготовлен. Я следовал этому правилу.

Аслан встретил меня горящим взглядом голодного волка и набросился с расспросами все ли в силе сегодня, нет ли изменений, как настроение у Юлии.

— Ты что такой возбужденный? — спросил его.

— Ты мне всё-таки скажи, Джулия твоя женщина или только работаете вместе?

— Только работаем вместе… ну и все такое!

— Я так и знал, — оборвал меня на полуслове Аслан, — Ты меня знаешь. Красивая женщина… я не могу… уже два дня места себе не нахожу… не сплю даже… так хочу.

— Тогда тебе хорошая новость — Юля будет готова сегодня провести с нами ночь.

— Что? Она сама так тебе сказала?

— Нет, ну что ты! Она же воспитанная женщина. Но намекнула вполне определенно, что будет не против провести время в нашей компании и после ресторана.

— Ты шутишь?

— Аслан, зачем мне шутить? Просто ты не закипай раньше времени. Пусть она сама нам даст понять, когда будет готова.

— Ай, Демир! Скажи, а сколько дней ещё она здесь пробудет?

— У нее командировка на десять дней. Значит ещё неделю. Но дела мы уже сегодня с тобой завершим, надеюсь. Так что дальше произвольная программа.

— Слушай, оставь мне ее! Я ей такое покажу! Я отвезу её в лучшие отели.

— Не торопись. А вдруг ей не захочется?

— Захочет. Вот увидишь.

От Аслана я заехал домой, немного поработал и отправился встречать Юлю. К назначенному часу на месте Юли не было. Оно и понятно! Шопинг — дело серьезное и не терпит суеты. С трудом найдя место, припарковал машину, вышел и стал прогуливаться у места встречи. Как обычно в разгар дня в этом торговом квартале было многолюдно. Все что-то искали, заглядывали в бутики, о чем-то спорили у витрин.

Суетились мальчишки-разносчики коробок с товаром. Туристы, обвешанные картонными пакетами с фирменными названиями, довольно улыбаясь проходили в сторону бульвара или к парковке, чтобы сгрузить все в арендованную машину и продолжить марафон покупок.

Мой деловой стиль одежды резко контрастировал с ярким прикидом праздной публики, чем, в то же время, привлекал внимание некоторой части женщин-туристок. Впервые я обратил внимание на заинтересованные взгляды отдыхающих барышень, когда стал приезжать в этот район на короткие деловые встречи «где-нибудь в центре». Как правило, внимание на мужчину европейской внешности в деловом костюме обращали дамы бальзаковского возраста, и, как ни странно, совсем молодые барышни.

Однажды, завершив встречу, я на несколько минут задержался у машины, отвечая на звонок по телефону. Непроизвольно рассматривая текущую мимо толпу прохожих, обратил внимание на пристальные женские взгляды и кокетливые улыбки юных особ. В другой раз специально задержался, чтобы проверить моё предположение о возможности завязать легкий курортный романчик, и не ошибся.

Это были две молодые особы из Курской области. В ответ на их улыбки я поздоровался и вежливо поинтересовался далеко ли им ехать. Они почти не удивились, услышав русскую речь, и посетовали, что их отель в Кемере, а с покупками будет сложно добраться. На это и был расчет. Была пятница и дел у меня уже не оставалось, поэтому, изобразив радость, произнес:

— Какое совпадение! Мне как раз туда надо поехать по делам. Могу подвезти, если хотите.

Девушки немного смутились от такого предложения и, как мне показалось, даже испугались — кто его знает (?), а вдруг маньяк или продаст их в сексуальное рабство. Но солидный прикид, обезоруживающая улыбка и показное безразличие, дескать, «я не настаиваю, решайте сами», сделали своё дело.

Девушки переглянулись и согласились. Пакеты и коробки заняли почти все заднее сидение. Положить покупки в багажник девушки, почему-то отказались. Поэтому одна из девчонок, по имени Марина, села на пассажирское рядом, а Ульяна устроилась сзади среди пакетов.

По дороге разговорились. Рассказал о себе, что работаю здесь в порту, чем сразу немного успокоил барышень. Марина оказалась технологом на кролиководческой ферме, а Ульяна её коллегой в пищевой отрасли. Они недавно окончили университет и это был их первый отпуск. В отеле, скромной «троечке», было хорошо, но, по их выражению, скучно «как в доме престарелых».

Разговор принял нужное направление и я предложил им на завтра экскурсию в пещеру и водопад в горах в окрестностях Белека. Чтобы девушки не подумали, что я их увлекаю в опасную авантюру, сказал, что мне все равно надо туда поехать к другу и передать важный документ. За короткую поездку уровень доверия к моей персоне, видимо, достиг нужного уровня, и девушки согласились.

На следующее утро после завтрака я забрал Марину и Ульяну от ворот отеля и мы поехали, минуя город по объездной. В Белеке заехали к приятелю, которому уже давно обещал бутылочку русской водки и каталог. Друг весьма воодушевился, увидев меня в сопровождении прекрасных «фей», предположив, что я рассчитываю на его компанию. Но у меня такого намерения не было, потому что я и сам ещё не знал, что получится из всей этой затеи. Охладив пыл моего турецкого друга тем, что это, якобы, подруги моей дочери, которых я везу в Аланью, мы продолжили путь к пещере.

Пещера Зейтинташи произвела грандиозное впечатление на девчонок. Такого разнообразия сталактитов и сталагмитов не увидишь ни в одной пещере мира. Тонкие трубчатые образования свисают с потолка, как миллион белоснежных макаронин, звеня струями и каплями источаемой воды. Гребни плоских сталактитов образуют изящные изгибы, словно театральный занавес. А сталагмиты образуют фигуры волшебных джиннов, слона, орла, муравейника и даже яичницы-глазуньи.

На выходе из пещеры девчонки не смоли сдержать восторг, обняли меня с двух сторон и звонко чмокнули в щеки в знак благодарности. Это, как мне показалось, стало последним препятствием на пути к полному доверию, что и проявилось, когда мы пришли к водопаду.

К месту, где узкая речушка срывалась с обрыва вниз, образуя небольшое озерцо бирюзового цвета, пришлось идти пешком. Летняя жара пробивалась даже через тень густой листвы, от чего все мы изрядно вспотели. Топик Марины промок. Мокрые пятна на спине и животе постепенно разрастались и уже через пять минут белая ткань на сосках стала почти прозрачной. Попытки девушки оттянуть ворот и таким образом просушить топ ни к чему не привели и она продолжила движение, изредка бросая на меня осторожные взгляды.

Ульяна тоже изнывала от жары, но её легкое цветастое платье не облегало так, как топик подруги. Зато я мог любоваться её стройными ножками, открывавшимися моим глазам практически до самого лобка, когда мы спускались к озеру — я впереди, а девочки за мной.

— Владимир, почему вы не предупредили, чтобы мы взяли купальники. Так хочется искупаться, — подала голос Марина.

— Так купайтесь. Здесь почти никогда не бывает людей. Это место знают только местные, но ходят сюда редко. Вас никто не увидит.

— А вы?

— Я бы с удовольствием искупался с вами… — с многозначительной паузой сказал я, — но если вы против, то постою пока за уступом.

Девушки о чем-то пошептались, хихикнули и Ульяна сказала:

— Хорошо, вы отвернитесь, а когда мы уже будем в воде, то можете тоже войти…

— Учтите, и у меня нет плавок.

Девушки опять хихикнули. Пока я делал вид, что отвернулся в сторону леса, они раздевались. Марина определенно видела, что я посматриваю на них, но ничего не сказала подруге и даже напротив, как мне показалось, дразняще эротично стянула с себя промокший топ и шорты вместе с трусиками и повесила все это на ветки олеандра. Ульяна стояла ко мне спиной и вероятно спрашивала у подруги, что делать с трусиками. Марина наклонилась к уху подруги и что-то сказала, от чего они обе рассмеялись. Трусики заняли своё место под платьем на ветках.

Девушки с визгом окунулись в прохладную воду озера. Я не стал скрываться в кустах, а умышленно вышел на открытое место и стал раздеваться, повернувшись к купальщицам спиной. На минуту их визги прекратились, когда я потянул вниз свои шорты. Это было так смешно, как будто они ожидали увидеть что-то невероятное, а увидели только в меру возбужденный член, который для приличия я немного прикрыл ладонями.

Но я что-то увлекся. Наверно я об этом ещё напишу в другом рассказе, потому что два дня, проведенные с Мариной и Ульяной, того заслуживают, как, впрочем, и многие другие персонажи, ставшие «жертвами» подобного пикапа.

И сейчас, стоя у машины в ожидании Юли, я понял, что смог бы за эти десять минут «снять» минимум двух сорокалетних подружек «из наших» и одну девочку европейку в панко-пирсинговом прикиде, скользившую томным призывным взглядом по всем встречным мужчинам. Она была с хорошей фигуркой, стройными ножками под супер мини юбкой и симпатичным лицом. Но таких, как эта панк-гёл, я опасался из-за вероятности подцепить что-нибудь нехорошее на свой горячий отросток. А презервативом я пользоваться не люблю.

Юля появилась вся увешанная фирменными пакетами и картонками. Я пошел навстречу. Панкерша заулыбалась, подумав, что я иду к ней, и вякнула что-то грубое типа «факинг шит», когда я прошел мимо. Ничего, малышка, будет сегодня и на твою попку турецкий ятаган!

Юлька была в эйфории удовольствия от шопинга. Судя по надписям, покупки были известных брендов. Она сбросила пакеты на заднее сидение, чмокнула меня в щеку и плюхнулась на пассажирское место.

— Дай воды. Пить хочу и писать…

— Барышня, определитесь! Или, или…

— Дурак, давай скорее домой, — Юлька жадно глотала воду из бутылочки.

— К тебе в отель или ко мне?

— Давай в отель. Это же ближе? В душ хочу.

— Как скажешь.

Едва войдя в комнату, Юля бросилась в ванную, оставив мне разбираться с покупками. Расставил пакеты у дверцы шкафа, сел в кресло и включил телевизор. Полистав каналы, остановился на каком-то историческом фильме, что-то из разряда «Великолепного века». На экране одалиски в тонких полупрозрачных одеждах крутились в танце перед мужчинами в тюрбанах и бархатных одеждах. Не услышал, как Юля вышла из ванной, но её шепот мне на ухо: «Что? Нравится?» — заставил вздрогнуть.

— Красотки! Но вряд ли в те времена они могли себе позволить такие откровенные одежды.

— Как знать! Как знать! Хотел бы ты там сейчас оказаться?

— Мне и здесь неплохо, — я обхватил Юлю и мягко опустил к себе на колени. — Ты довольна покупками?

— Более чем. Не ожидала, что смогу сразу найти то, что планировала купить. И кое что ин-те-рес-но-е для вечернего мероприятия.

— Интригуешь? — я поцеловал её губы.

— Дождись вечера.

— Ты о чем? О поцелуе или интриге?

— Целуй, а об остальном не спрашивай.

Поцелуи продолжились уже на кровати. Юля с нетерпением сбросила с себя одежду.

— Давай, растяни мои дырочки… Там, — Юля показала пальчиком на попку, — там тоже чисто. Можешь попробовать, но аккуратно. Вот крем.

— Может, с нее и начнем?

— Начинай уже… скоро к твоему турку идти, а я ещё не согрета.

Меня упрашивать не пришлось. Ещё от поцелуев член поднялся и теперь бодро принимал смазку на пурпурную головку, готовую к освоению темных глубин. Пальцем покрутил в попе, разминая плотную «диафрагму», и придавил. Юля простонала от боли, но не двинулась с места. Замер на минуту, принимая объятия сфинктера, затем плавно двинулся вглубь.

Это было сравнимо с первым сексом с девственницей, настолько плотно обнимали член стенки прямой кишки. Юля только глубоко вздыхала и вздрагивала, когда член касался чего-то сверхчувствительного в этом уютном пространстве. Для усиления скольжения смочил член слюной и ускорил движения.

— Блииин, Вова… хорошо-то как! Не ожидала! Ты мастер! Думала, больно будет.

— А теперь хорошо?

— Ага… Уммм… только не спеши. Войди до упора и покрути там… Ага… вот так… Дааааааа… Бляяяять… всё, всё… хватит… я кончила… уйди…

Юля повалилась на бок и сжалась в кольцо, обхватив руками колени. Она вздрагивала и что-то бормотала, как будто для меня. Я прислушался.

— Уффф… не думала… бляяя… не думала, что жопа может так кончить…

— А мне куда кончать? Хочешь в попу кончу?

— Неее… подожди…

— Некогда ждать. Уже собираться пора.

— Тогда ещё туда… давай…

Второй заход длился недолго. Юля стонала от удовольствия, но кончить уже не смогла. Зато я увлажнил ей канал такой порцией спермы, что сам удивился числу сокращений мошонки.

Аслан подкатил на арендованном «Бентли». Зачем (?), когда у него есть нормальный «Мерс», задавал я себе вопрос. Но шикануть перед женщиной, которую хочешь уложить в койку, в крови у турок.

Юля надела новое обтягивающее белое платье, подчеркнувшее все её эффектные формы. Чтобы под тканью не были видны складки от бюстгальтера и трусиков, она решила не надевать их. Но потом, подумав, что может потечь от вожделения, все же сделала исключение для тонких стрингов. И надо сказать, что узкие прогибы ткани от резинки на бедрах только ещё больше волновали воображение мужчин. Ещё Юля «надела» простой, но яркий макияж, став чуть-чуть похожей на барышню «низкой социальной ответственности», как теперь принято цитировать «классика».

— Как я тебе? — спросила Юля, выходя из лифта.

— Шок! Пощади Аслана. Он уже дымится от вожделения, — мы шли через холл и за стеклом дверей отеля я видел, как суетится у машины турок.

— А у него большой? — неожиданно спросила Юля, и я чуть было не проговорился, что видел его отросток, но вовремя одумался.

— Не знаю, не видел.

— Ой, не верю тебе… ладно, увидим.

После манерных дежурных приветствий Аслан распахнул перед Юлей дверь машины и она, намеренно высоко поднимая колени, расположилась на заднем сидении. Я сел впереди.

Юля оценила роскошь автомобиля, чем порадовала Аслана. Ещё несколько слов похвалы в его адрес, сказанных нежным кокетливым сопрано, и Аслан поплыл, расточая типично восточные цветастые и сладкие комплименты женщине.

Дорога не заняла много времени. Один из лучших рыбных ресторанов Анталии «Лара балык» был в считанных километрах от отеля.

Занимать ваше внимание меню ресторана считаю ненужным. Приедете в Анталию, сами сможете посетить. А вот о неуёмном хлебосольстве турок следует упомянуть.

Аслан, распушив хвост перед Юлей, заказал столько всякой еды, что закусок хватило бы на хороший банкет человек на 20. Наши уговоры не заказывать больше не действовали. Даже на редкость хорошее белое вино из Измира не помогало справляться со сменявшими друг друга гребешками, креветками, кальмарами и другими щупальцами каракатиц. Такой силы белковый удар имел свои отрицательные и положительные стороны. Излишняя сытость тянула в сон, а поглощенный белок наоборот — взывал к половой активности.

Разговоры в основном крутились вокруг еды, достопримечательностей, традиций и немного о работе. Когда Аслан в очередную смену блюд вытащил папку с договором, чтобы подписать, Юля нежно коснулась руки, останавливая его действие, и томным голосом проворковала:

— Аслан, не надо. Я приглашаю сделать это у меня в номере после ужина.

— О, да! Если это удобно, — не веря своему счастью, рокотал турок.

— Давайте уже скорее завершим трапезу и поедем, — продолжала Юля, глядя в глаза Аслану взглядом блудницы.

Но помешанного на чревоугодии турка было не остановить. После сибаса, запеченного в соли, он пытался накормить нас фруктами и сладостями, напоить чаем. Пришлось его остановить, сказав по-турецки, чтобы Юля не поняла:

— Остановись, а то забулькаешь как бочка, когда её трахать будешь.

Аслан послушал меня, но фрукты и сладости попросил упаковать с собой. Это оказалось весьма кстати на следующее утро.

У дверей отеля Аслан небрежным жестом привыкшего к сервису человека отдал ключи парковщику. Это вызвало у меня улыбку — я-то прекрасно знал, что вся эта сценка разыгрывалась для Юли. Мне показалось, что и она это поняла, но не подала вида. В лобби почти никого не было, кроме персонала, который сопроводил нашу троицу понимающими улыбками опытных наблюдателей.

— Вова, закажи шампанское и три бокала.

Аслан услышал созвучное турецкому «шампанья» слово и, опередив меня, сам кинулся к стойке. Как же суетлив он был! Это меня немного раздражало, но Юлю, кажется, веселило. Возможно, эта импульсивность турка казалась ей показателем его неутомимости в постели. По предыдущей истории с Эбру я знал, что в неутомимости ему не откажешь.

Так что Юля не ошибалась. Хотя, как я сам мог убедиться и по высказываниям некоторых «наших» дам, турецкие мужчины отличаются сексуальным аппетитом с «высокой скорострельностью». Именно так охарактеризовала их темперамент одна моя случайная знакомая, сменившая уже трех турецких мужей и промышлявшая «ногтевым сервисом» совмещенным с оказанием «иных» услуг.

Как только мы вошли в номер, Юля предложила нам пройти в гостиную, а сама взяла в спальной какой-то пакет и направилась в ванную переодеться. Мы с Асланом подготовились к церемонии: разложили листы документов, положили ручку и даже поставили вазочку с цветами. Через некоторое время и ресторана принесли две бутылки шампанского и бокалы с фруктовым комплиментом от отеля.

Все было готово, но Юля все ещё не выходила из ванной. Аслан в нетерпении уже второй раз выходил на балкон курить. Вышел с ним и я. Над морем висела почти полная Луна, серебря гребешки волн своим светом. Пахло скошенной травой. Вероятно днем ухаживали за газоном. Цикады, несмотря на осень, продолжали трещать по-летнему громко и многоголосо. Не знаю почему, но захотелось вдруг оказаться в нашей деревне на сеновале и, лежа на ароматной «кровати», разглядывать эту Луну в щели навеса.

Аслан первый увидел, что Юля вышла из ванной. В отличие от меня, он думал не о сеновале, а о женщине, и не отрывал взгляда от двери ванной комнаты. Он толкнул меня и устремился внутрь помещения. Я вошел за ним. Вопреки моим ожиданиям, Юля переоделась не во что-то «домашнее», а в строгий деловой костюм, состоявший из юбки «карандаш» и белой блузки, застегнутой почти под самое горло. Так она одевалась в Москве, но сейчас я был поражен этой строгостью и даже подумал, не отменяется ли сегодняшний «шабаш».

— Так, господа, — обратилась она к нам, — предлагаю и вам привести себя в комфортное состояние и принять душ. Там есть ещё одно чистое полотенце, которого, надеюсь, вам хватит на двоих. После трудового дня и этой жары, думаю, это будет не лишним.

Произнося это, Юля хитро посмотрела на меня, читая удивление в моих глазах, и подмигнула. Аслан стал отнекиваться, на что Юля сказала, что настаивает на своем, и он отправился в душ первым.

— Ты что затеяла? Что за официоз?

— Какой официоз? Эти юбка, блузка и чулки — это всё, что на мне надето. А потом, я не собираюсь нюхать ваши потные… — она выразительно стрельнула глазами в область ширинки, — …подмышки.

— Я не перестаю тебе удивляться.

— Вот, иди, твоя очередь.

Аслан стряхивал капли воды со своей коротко стриженной шевелюры, что-то бормоча себе под нос.

— Чем недоволен? — шепотом поинтересовался у него.

— Шейтан женщина. У меня сейчас кожа разорвется там, — и он глазами показал на пах.

Когда вышел из душа, парочка с наполненными бокалами о чем-то мило беседовала у выхода на балкон. Аслан стоял ко мне спиной, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.

— Итак, сэры, приглашаю вас совершить этот акт передачи имущества и приступить к другому акту, — недвусмысленно предложила Юля, — Демир бей, так, кажется, называют тебя здесь, сделай пару фото на память.

Я достал телефон. Юля и Аслан быстро подписали бумаги. Юля протянула Аслану руку для рукопожатия, но мужчина в духе турецких традиций, раскрыл перед нею объятия и потянулся губами для поцелуя в обе щеки. Я запечатлел сей трогательный момент. Мы подняли бокалы и звоном отметили сделку. Сделав глоток, поймал себя на том, что не знаю, что делать дальше. В замешательстве находился и Аслан. Это я понял по его виду. Только Юля улыбалась, глядя на нас.

— Что замерли, мужчины? Есть у вас предложение по дальнейшей программе праздника?

В словах и тоне Юли звучала издёвка. Мы в самом деле не знали, как поступить в такой ситуации. Не набрасываться же на женщину и тащить её в кровать. Издержки воспитания!

— Тогда предлагаю вам устроиться поудобнее в этих креслах и насладиться дефиле моих новых нарядов.

Умница Юля. Не перестаю удивляться её находчивости и шарму. Аслан стоял как загипнотизированный этим действом, настолько яркой и театрально выразительной была сама Юля и её речь. Мы с облегчением вздохнули и зааплодировали. Я опустился в кресло, потягивая из бокала напиток, а Аслан метнулся на балкон и нервно затянулся сигаретой.

Ждать пришлось не долго. Юля вышла в том же наряде, но в жакете и с сумкой-клач в руке. Она профессионально прошла через всю комнату, остановилась напротив нас, положила клач на журнальный столик, поставила одну ногу на край столешницы, подняла край юбки и картинно подтянула ажурную резинку чулка. Аслан громко выдохнул от восторга и захлопал в ладоши. Юля поклонилась и скрылась за дверью. Аслан выразил свой восторг междометиями и снова побежал на балкон курить.

Второй выход не удивил нас новизной наряда — это было то же белое платье, в котором Юля была на ужине. Но на этот раз на него сверху был надет чехол из кружевной ткани, спускавшийся немного ниже края платья, что невольно притягивало взгляды к женским ножкам под покровом полупрозрачной ткани.

Следующий выход был воспринят дружным возгласом восторга. Не хватало только музыки в стиле тяжелого рока или металла. Юля вышла в кожаной двойке и сапожках. Короткая курточка с заклепками едва сдерживала напор груди, явно не заточённой в оковы бюстгальтера. Я впервые увидел пирсинг в пупке у Юли, сверкнувший гранями какого-то кристалла. Юбка плотно облегала бедра и ягодицы и заканчивалась где-то на середине бедра.

При такой длине сесть, не продемонстрировав трусики, было бы невозможно. Мягкие сапожки плотно облегали лодыжки и подчеркивали стройность ножек. Для этого наряда Юля специально взлохматила волосы и ярко накрасила губы. Она передвигалась танцующей походкой и казалось, что сама испытывает кайф от этого представления.

Перед последним выходом Юля попросила выключить верхний свет, оставив только один торшер. Аслан метался по комнате, ища нужный выключатель и сгорая от нетерпения и бушующей похоти. Надо сказать, что и я возбудился от такого спектакля. Но что ожидало нас в завершении мы и предположить не могли.

Прежде, чем выйти, Юля рукой дотянулась до выключателя снаружи и выключила свет в ванной. Рассеянный свет от торшера показал нам только контур фигуры, выходящей на середину комнаты женщины. Она двигалась плавно и грациозно, подражая движениям балерины. Мы уже аплодировали таланту женщины, способной создать такую атмосферу, ещё не разглядев её наряд. Несколько шагов и женщина вошла в полосу света.

Юля мастерски сыграла испуг, прикрыв одной рукой грудь, а другой низ живота. Затем резко повернулась к нам задом и мы увидели, что под тонкой кружевной тканью она голая. Мягкий свет отражался на ягодицах, возбуждая желание приблизиться и овладеть женщиной. Аслан издал тихий протяжный стон, не в силах сдерживаться, и эмоционально что-то проговорил по-турецки.

Женщина тем временем вновь скрылась в рассеянной тени, повернулась к нам лицом и сделала шаг вперед в луч света, предъявив свою наготу под покровом прозрачной ткани. Кружева вуалетки на её голове, накидки и шаровар только подогревали наше желание немедленно сорвать эту последнюю преграду к манящему женскому телу. Она была прекрасна и до сих пор, думая о ней, я вспоминаю именно этот момент.

Видя то, как Аслан подпрыгивает в кресле, обратил внимание, что и сам уже не нахожу себе места. Мы что-то произносили, выражая свой восторг, но я не слышал слов. Мы аплодировали, жадно пили из бокалов, но не замечали этого. Все внимание было поглощено Юлией, кокетливо извивавшейся перед нами в прозрачной ткани, узоры которой поначалу казались нам черными, а в свете торшера оказались темно вишневыми. Этот цвет сделал образ Юли ещё более притягательным.

Жаль, что не было музыки. Но мы бы её не слышали — настолько все мы были поглощены этим завораживающим действом. Только сейчас я осознал, что Юля что-то говорит, грациозно извиваясь всем телом и поводя бедрами. Я прислушался:

— Эй, мальчики! Что вы ещё от меня ожидаете? Хотите, чтобы я сама разделась? Нет! Я оставлю это вам. Я хочу, чтобы ваши руки прикасались ко мне через это тонкое кружево, сминая его, срывая этот покров, чтобы дотронуться до живой плоти, которая ждет вас. Я жду ваших прикосновений и проникновений. Не заставляйте меня гореть от нетерпения.

Дольше терпеть это испытание было невозможно. Мы оба слышали эти слова Юли и, не теряя больше ни минуты, как по команде, поднялись с кресел. Аслан опередил меня. Он поднял женщину на руки и понес в спальню, что-то бормоча себе под нос. Я последовал за ними. В спальне зажег ночник и, наблюдая за тем, как Аслан лихорадочно стаскивает с Юли прозрачные одежды, стал раздеваться сам.

По предыдущему опыту с Эбру я знал, что Аслан не любит прелюдий, а сразу приступает к делу, будь то минет или ебля. Но сейчас получилось так, что я был уже голый на кровати рядом с женщиной, а он ещё не успел раздеться. Пришлось взять на себя миссию разогрева нашей любовницы. Хотя, это и не требовалось. Одно прикосновение моих пальцев к её промежности показало, что этот источник исторг столько влаги, что скользили даже бедра.

Я целовал Юлю, ласкал грудь и живот, когда кровать качнулась от нетерпеливых движений турецкого гостя. Мы с Юлей, отреагировали на качку и, как по команде, посмотрели в его сторону. Сильно заросшее на животе, груди и плечах черными волосами тело на коленях приближалось к ногам женщины. На фоне черных волосяных зарослей смотревший ровно вперед темнокожий член был сразу не заметен.

И только когда Аслан наклонился, чтобы шире развести в стороны юлины ноги, она увидела его смуглого дружка. Его особенностью была нестандартная форма. Тонкий у основания и у головки, член расширялся в середине, напоминая домашний пирожок с начинкой или рыбу. Когда я впервые увидел инструмент Аслана, меня это рассмешило. А сейчас я увидел, что и Юля скорчила гримасу удивления. Но, как говорят мудрецы — не важна форма, а важно содержание.

Но больше всего меня и Юлю удивило то, что Аслан сжимал в руке упаковку презерватива, Он надорвал её зубами, извлек и ловко раскрутил на члене красное с пупырышками изделие. Ни я, ни Юля об этом даже не задумались.

Предусмотрительный Аслан, раздувая ноздри как бык-осеменитель, буквально набросился на Юлю, истекавшую влагой вожделения. Она тихо ойкнула, когда турецкий «ятаган» ворвался в её чрево. Видимо, желание совокупления было так велико, что введение внутрь женского тела немаленького предмета, не вызвало боли.

Некоторое время я продолжал целовать и ласкать Юлю, пока Аслан в сексуальной эйфории пользовался её телом. В очередной раз я убедился в том, что турецкие мужчины чрезмерно темпераментны. Юля только прерывисто вздыхала, когда член турка ударял в матку. Но её лицо и тело не выражали ни малейшего признака удовольствия и, тем более, приближения оргазма. Это было стремительное механическое совокупление животных. «Бык» был породист, силен, но… быстр! Аслан кончил буквально через две-три минуты, не дав Юле даже ощутить мужчину в себе.

— Ой, бля… — только и сказала Юля, когда турок соскочил с кровати, срывая использованный гондон.

— I’ll be back! — в духе Терминатора произнес Аслан и скрылся за дверью.

— Вова, это что было?

— Юля, он ещё заебет тебя сегодня. Это первый слив.

— Лучше тебя никого нет. Мне с тобой очень хорошо в постели. Мы просто совпадаем с тобой во всем… Сделай мне хорошо. Только не спеши…

Как я предполагал, Аслан вернулся уже через минуту с торчащим членом наперевес. В это время я размеренно, глубоко погружал член в лоно Юли, издававшей непрерывный стон по мере его продвижения, замирая в крайней точке и громко выдыхая при движении назад.

Она открыла глаза, когда Аслан коленями продавил матрац у её головы. Перед её лицом маячил черный, почти негритянский, но все же турецкий член. Аслан проявил невиданную мной раньше нежность, поцеловав Юлю. Но как только женский рот освободился от его губ, заткнул его хуем.

Юля покорно заглотила головку и попыталась продвинуться по стволу, но её нежный ротик был слишком мал, чтобы охватить среднюю часть члена. Так было даже лучше. При неконтролируемом темпераменте турецкого любовника могло пострадать её горло.

Юля перестала стонать и комнату заполнили хлюпающие звуки сосущего рта и изрядно увлажненного влагалища. Аслан периодически закатывал глаза к потолку, изредка стонал, скользя голодным взглядом по телу женщины, особенно по тому месту, где между раздвинутых ног сновал мой хуй.

Да простит меня читатель за нецензурную лексику, на которую я перешел в этой части рассказа. Но я не могу иначе описывать происходившее в тот момент в отеле. Это был не акт любви, а примитивное совокупление, когда два голодных самца удовлетворяли свою похоть и неудовлетворенную похоть самки.

— Ох, не могу кончить, когда во рту член. Отвлекаюсь… Бля, Вова, давай я на тебя сяду, а он пусть в письку трахает, — почти скороговоркой выпалила Юля.

Юля выбралась из-под нас. Объяснения не понадобились, все поняли расстановку сил. Я лег на спину, а Юля немного покрутила пальчиком в попке, густо увлаженной её же соками, и плавно оседлала мою мышцу, предоставив Аслану верхнюю дырочку. Он как факир откуда-то выхватил новый презерватив и так же ловко раскатал его по члену. Что-то бормоча себе под нос он опять достаточно резко вошел во влагалище. Юля вскрикнула и толкнула Аслана рукой в грудь, но тут же притянула его голову и смачно поцеловала в губы. Он явно не ожидал такого и замер, позволив мне начать движение в тесной юлькиной жопке.

Прошлый раз с Эбру мы не практиковали «двойное» и я не знал, что будет так тесно. Похоже и Юля никогда не испытывала такого раньше. Просто оба члена имели достаточно большой диаметр, а влагалище и кишка ещё недостаточно расслабились, чтобы можно было свободно двигаться.

Юля напряглась, я чувствовал это, но не пыталась сбросить нас. Она обхватила тело Аслана руками у поясницы и плотно к себе прижала, ограничив таким образом амплитуду его движений. Она снова впилась в его губы своим красивым ртом. Моя голова находилась чуть сбоку, я видел их поцелуй и почему-то ревновал. Что за глупость, скажете вы. Я и сам это понимал. Прямо на мне какой-то мужик ебет фактически мою женщину, а я ревную, что они целуются.

То ли от ревности, то ли от злости, но мой член напрягся ещё сильнее и не задумываясь о комфорте женщины я насколько мог глубже толкнул член в её чрево. Ещё и ещё… Юля вскрикнула и затряслась. Да, милая, пора уже!

Эти конвульсии как спусковой крючок привели в действие мужские животные инстинкты. Как сейчас говорят, стали «триггером» сексуальной агрессии. Не сговариваясь, мы оба задвигались быстрее. Я ещё чувствовал, как сжимаются и разжимаются кольца мышц внутри женщины, благодарно обнимая наши члены. Но уже через несколько секунд оба канала расслабились и с радостным хлюпанием стали впускать в себя поршни.

Юля громко охала, едва переводя дыхание. Она, то поворачивала ко мне голову, ища поцелуя, то сжимала руками грудь, то притягивала к себе голову турка. Мы прекрасно сочленились! Это было, возможно, то, ради чего мы там встретились.

Еще несколько минут мы были в такой позиции, оглашая комнату и, возможно, ещё несколько соседних помещений нашими стонами. Вдруг Аслан ускорился и резко замер, изливаясь в резинку. Я замедлил движения, ожидая паузы. Юля тоже как-то вся обмякла, и мне стало тяжело.

Но мы ошиблись в ожиданиях. Аслан только сорвал с себя полный спермы презерватив, отбросив его куда-то под кровать, как вытащил из-под матраца новый. Его член и не думал падать. Турок жестом предложил мне поменяться местами и мой член со звуком вылетевшей пробки покинул гостеприимную попку. От перемены мест слагаемых, как известно…

Юля, плавно опускаясь на корточках, насаживалась на «турецкое чудо природы». Я стоял рядом с кроватью и наблюдал за напряженным юлиным лицом. По его выражению становилось ясно, что с каждым миллиметром погружения нарастала боль. Примерно на одной трети длины турецкого члена боль пронзила Юлю и она резко поднялась, спрыгнула с кровати и со стоном выбежала в ванную.

Аслан тоже вскочил и бросился за ней, бормоча слова прощения и прочую ерунду про трудности половой жизни с таким отростком. Я лег на кровать, поигрывая моим инструментом, так и не испытавшим ещё облегчения.

Мне уже надоело заниматься рукоблудием, а любовники все ещё оставались в ванной. Интересно, что там происходит?

Собственно, именно это я и предполагал увидеть. Юля, опершись руками на раковину, задорно подмахивала попкой, стоящему сзади Аслану. Он тоже участвовал в процессе, понятном каждому из нас. Процесс, по всей видимости, начался недавно, потому что дыхание любовников было ровным и даже легкие стоны ещё не нарушали тишины. Мне было интересно, в какую из дырочек проник Аслан. Неужели ему удалось как-то растянуть попку Юли? Присмотрелся. Нет.

— Вова, иди к нам… — сбивчиво от толчков произнесла женщина, — Пусть он подождет, а ты… а ты теперь, а потом он… пусть…по очереди…

Аслан смотрел на меня, взглядом прося перевести то, что говорила женщина. Я перевел, жестом предложив отойти в сторонку. Начавший было опадать член от увиденного снова воспрял духом и с удовольствием погрузился в хлюпающее соками влагалище.

— Вова, давай ты в попку… а то его не помещается.

Собрав пальцами влаги с розовых губ, нанес её на колечко ануса. Член и без этого был в слизи, тонкими нитками тянувшейся за ним. Дырочка, растянутая при первом проникновении и попытке поглотить «турецкое чудо», легко пустила внутрь. Юля дернулась и немного напряглась. Плавно погрузил инструмент до половины, дал привыкнуть, а потом добрал глубину. Юля грудью легла на край раковины, едва не ударившись головой о кран.

— Бляяя, в этой позе ты глубже достаешь… охуенно! Никогда не думала, что так приятно. Давай, Вова… наверно кончу… жопой… Aslan, come here. Give me your cock…

Турок уже стоял рядом. Юля сдернула презерватив и стала дрочить, а затем, склонив ниже голову, дотянулась ртом до головки. Аслан протяжно стонал. А я тем временем не без удовольствия насаживал на член это прекрасное тело, ощущая тесные объятия прямой кишки и нарастающее желание слить в нее накопившееся семя.

Но и в этом «забеге» первым пришел не я. Юля вдруг выпустила изо рта член, вскрикнула и ноги её подкосились так, что я едва успел подхватить её под животом. Понятно, что вся наша пирамида рассыпалась. Аслан тоже подставил свои руки и мы, мешая друг другу в дверях, все же внесли Юлю в спальню и уложили на кровать.

Мы легли с двух сторон от женщины, поглаживая её волосы, лаская грудь и тело. Члены все ещё были напряжены. Но из солидарности никто из нас не пытался занять место между ног Юли.

Но всему есть предел. Из нас только я до сих пор не кончил и яйца уже начала сдавливать боль недоёба. Не то, чтобы извиняясь, но в рамках соблюдения справедливости, я сказал Аслану, что теперь моя очередь кончить. Он не возражал.

Зато Юля, ещё не отошедшая от сильного потрясения, засучила ножками, отползая на спине от меня. Не получилось. Схватил за щиколотки и притянул к себе. Подхватил ножки под коленями и шире развел в стороны. Это прелесть что такое! На меня широко смотрел влажный от сладких «слёз» глаз её пизды и хитро прищурившийся глазок ануса.

Юля что-то невнятно бормотала. Типа, я ещё не готова, или что-то в этом роде. Но я не хотел её слушать. Сама согласилась на «тройник». Честно сказать, никакой жалости или вдруг возникшей ревности в данный момент к ней я не испытывал. Я хотел её выебать. О, с каким энтузиазмом я сделал это!

Как в последний раз в жизни я овладевал её телом. Юля орала в голос, металась по кровати, отбивалась от Аслана, пытавшегося пристроиться к её рту. Я даже не понимал, от боли или сексуального экстаза орет и мечется эта женщина.

Не меняя позы, в планке с её ногами на предплечьях я засаживал член в плюющееся слизью влагалище, которое периодически издавало «неприличные» звуки, пока не остановился в крайней точке погружения, выстреливая сгустки семени в матку. Я как приклеенный лобком к межножию женщины оставался до тех пор, пока спазмы эякуляции не затихли. Только тогда я заметил, что и по её телу волнами пробегают разряды волшебного тока, заставляя сжиматься мышцы спины, живота и бедер, подбрасывая на месте лежащую женщину.

Я разрядился настолько полно, что казалось, что весь позвоночный столб от затылка до копчика слился в Юлю. Закружилась голова. Лег рядом с Юлей, продолжавшей ещё вздрагивать всем телом и тихо стонать. Аслан что-то по-своему восклицал, ползая на коленях вокруг нас, но я даже не пытался понять его.

Юля повернулась ко мне, прижалась всем телом. Я обнял её и тихо на ухо прошептал «прости». Она ничего не ответила, только ещё крепче обняла меня.

Мы ещё несколько минут пробыли в этой позе, пока моя голова не пришла в норму. Оставаться здесь мне не хотелось. Встал и ушел в душ. Аслан тут же занял моё место, но Юля повернулась к нему спиной.

Я принял душ и оделся, намереваясь уехать. Вся эта вечеринка, за исключением модного дефиле Юли, оставила неясное, даже гнетущее впечатление. Что-то было не так. Грязная похоть царствовала в этом номере, пропитав все запахом спермы и женских соков. Я даже кончил без удовольствия, а по необходимости.

Уходя заглянул в спальню. Парочка все так же лежала на боку. Аслан рукой держал на весу ногу Юли и методично шлепал своим лобком по её ягодицам. Я знал, что он не успокоится до утра, пока не израсходует весь суточный запас сперматозоидов, подкрепившись после полуночи голубой таблеткой. Так было в прошлый раз, так будет и теперь. Особой изобретательностью этот парень не обладал.

Я больше переживал за Юлю, чей темперамент не позволял кончить за пять минут «турецкого наскока». Она любила долгий секс со сменой позиций, во время которого успевала кончить два, а то и три раза. Но она сама этого хотела, она и получила. Я без сожаления покинул отель.

Около полуночи я был уже дома. Спокойно ещё раз принял душ и лег в кровать. В голову, мешая заснуть, лезли мысли о произошедшем и продолжавшемся уже без меня событии этого вечера. Я предполагал, что завтра Юля будет обижена на меня, за то, что я оставил её с Асланом. Но, по большому счету, это было её желание «попробовать турецкого мужчину». Так получите!

Я ещё долго боролся с навязчивыми мыслями и возникавшими в воспоминаниях картинами прошедшего вечера и в итоге заснул только под утро.

Проснулся от телефонного звонка. Москва требовала отчета о проделанной работе. Звонил большой босс.

— Владимир Николаевич, здравствуйте. Что-то мне не удается дозвониться до Юлии Александровны.

— Добр… — было начал отвечать, но не зная какой час, быстро взглянул на часы и продолжил, — …рое утро! Василий Иннокентьевич. Юлия Александровна сегодня работает в своем номере в отеле. Мы должны встретиться только после обеда. А дозвониться бывает трудно — Интернет здесь не очень. Что ей передать?

— Меня интересует, как идут дела по вашему проекту. Удалось ли договориться с портом и СЭЗ?

— Продолжаем дорабатывать детали, но, по большому счету, они принимают почти все наши условия. Если коротко, то завершим на днях. С учетом выходных, в начале следующей недели, надеюсь.

— Хорошо. Информируйте. У нас на ваш проект большие ставки. Желаю удачи.

Ух, пронесло! Шеф не должен знать, что лишнюю неделю я под предлогом сложности переговоров выбил специально для того, чтобы дать Юле отдохнуть. То, что произошло вчера, было как раз из разряда «отдохнуть». В чем я сам не был уверен.

Более того, после разговора с шефом мысли о Юле стали тревожными. Не потому, что в десять часов утра она не ответила на звонок — она, как и я могла себе позволить поспать и дольше, а потому, что в памяти снова всплыли видения прошлой ночи и черный «турецкий ятаган», пронзающий плоть белой женщины. Интересно, а где сейчас Аслан?

— Алло! Привет, Аслан! Как дела? — обычное начало телефонного разговора не вызвало типичного для турок ответа — «всё хорошо» и «как у тебя?»

— Аби… не спрашивай…

— Что случилось? — я реально встревожился.

— Я в шесть часов уехал из отеля, а к восьми надо уже на работу… совсем не спал… очень голова болит… две «Дегры» пил.

«Дегра» это турецкий аналог «Виагры» той же разрушительной силы, бьющей по мозгам.

— Юля жива?

— Она как огонь! Я такую ещё не встречал. Спасибо тебе.

— Мне за что?

— Подарил такую женщину!

— Э-э, она не подарок. Тебе просто повезло.

— Нет, я обещал ей каждую ночь до самого отъезда.

— И она согласилась?

— Не знаю. Она уже ничего не говорила.

— Ты её до смерти затрахал?

— Нет, зачем. Она спала наверно.

— Тогда понятно. Ладно, давай работай!

Разговор с Асланом немного успокоил меня. Зная его ненасытность, подогреваемую «Дегрой», я боялся за Юлю, для которой такой натиск вряд ли был привычным. Хорошо, что я уехал вчера. Нас двоих Юля бы не потянула. Хотя, одного Аслана тоже было много, я думаю.

Успокоившись тем, что Аслан всё-таки оставил Юлю в покое, я привел себя в порядок и отправился в офис. Едва успел спуститься к машине, как раздался телефонный звонок. Звонил Ялчин бей. Мне казалось, что вопрос о причале мы с ним решили и подписали договор.

Но его звонок мог означать, что случилось что-то, что отменяет договор или изменяет условия договоренности. Я невольно насторожился — уж слишком елейным показался мне его голос, интересовавшийся самочувствием и делами меня и Джулии ханым. Все это было тем более необычным, что он звонил со своего личного номера.

— Собственно говоря, я звоню, чтобы пригласить вас Джулией на морскую прогулку в эти выходные, — тем же елейным тоном, означающим в турецком этикете проявление высочайшего расположения, проговорил Ялчин.

— О, я тронут вашим вниманием, Ялчин бей. Думаю, что и госпожа Юлия будет рада принять ваше приглашение.

— А она разве не с вами?

Вот уже второй человек сегодня интересуется, почему Юля не со мной. Создается впечатление, что и московский босс, и Ялчин так проверяют наличие между мной и Юлей особых отношений.

— Она работает в отеле, но я передам ей ваше приглашение.

— Есть только маленький нюанс — прогулка на яхте будет зависеть от погодных условий. Но если даже если будет шторм, я все равно приглашаю вас на мою виллу в Каш. Вы бывали там?

— О, прекрасное место. Я думаю, что госпожа Юлия будет в восторге. Благодарю вас и непременно подтвержу наше согласие, как только поговорю с Юлией.

Мы вежливо попрощались. Интересно, кто ещё будет на яхте или на вилле кроме Ялчина, если нас он пригласил парой? Предполагая его намерение вновь остаться наедине с Юлей и довести до конца начатое позавчера, я, со своей стороны размечтался, что пару Ялчину составит Сухейла, с которой смог бы уединиться я.

Добравшись до офиса приготовил себе кофе и сел разбирать документы и переписку в компе. Часам к двум почувствовал, что проголодался и решил позвонить Юле. Гудки проходили, а ответа не было. Так, если Аслан оставил её спящей в шесть, а сейчас уже два, то за восемь с лишним часов можно было бы выспаться, думал я, набирая повторно номер, спускаясь по лестнице к машине. Я уже сел за руль, как она ответила:

— Что, предатель? Ещё и спать не даешь! Гад ты, Вова, — хриплым спросонья голосом ответила Юля.

— Ну, слава богу, жива. Еду к тебе.

— Пошел ты нахуй. Еби своих «туречек».

Юля разъединилась. Но по тону голоса я понял, что это была наигранная злость. На всякий случай взял с собой алка-зельцер, потому что не знал о количестве выпитого ими вчера шампанского. Уже в дороге вдруг пришел звонок от Юли.

— Слушай, предатель, возьми в аптеке какой-нибудь заживляющий крем, а то этот турок твой всё-таки порвал мне жопу.

— Сочувствую. Куплю, конечно. Кстати, тебе привет от Инокентича.

— Ой, блин! А ему-то что надо?

— С утра проверял, не со мной ли ты ночуешь, — с иронией ответил ей.

— Надеюсь, ты ему рассказал, как мы тут проводим время?

— Да, в деталях и красках. Особенно остановился на уникальном способе уговора партнеров.

— Ну, в твоем красноречии я не сомневалась никогда. Да, и попить захвати минералки. Тут «Боржоми» есть?

— Боржома нет, но из грузинского есть «Набеглави».

— А, да и ладно…

Юля отрыла дверь еле держась на ногах. Открыла, не глядя на меня ушла и свернулась калачиком на диване в гостиной.

— Ты что тут скукожилась?

— Не приставай. Не могу туда зайти даже… воняет пиздятиной и хуями вашими.

— Так проветри.

— Сам проветривай и резинки его собери. Тоже мне, предохраняется, видите ли. Воды привез?

— Пей. Вот и мазь тебе. Аптекарша скала от трещин и геморроя помогает.

— Ща попью, а потом ты мне поможешь, ладно? А то я сама там не увижу где мазать.

— Почту за честь, мадам!

— Пока прибери здесь, а я в душ. Потом позову тебя.

Я нашел какой-то полиэтиленовый пакет и, кое-как приспособив к пальцам влажную салфетку, стал собирать разбросанные вокруг кровати презервативы. Ну и затейник этот Аслан — такого разнообразия расцветок и форм я в жизни не видел. Наверно ещё и потому, что почти никогда не пользовался этими резинотехническими изделиями. Разве что в самом начале накопления сексуального опыта.

Кстати вспомнился один из таких случаев с «Изделием №3». На обертке этих изделий печатались ещё какие-то цифры, которые, оказывается, обозначали его размер. Там были цифры от одного, если не ошибаюсь, до четырех. Кто помнит, пусть меня поправит, если было четыре, а я помню только номер три.

Так вот, мы, пацаны, только-только вставшие на путь сексуальных подвигов, стеснялись зайти в аптеку, чтобы купить так необходимое вспомогательное средство, без которого наши подружки не шли на контакт. Поэтому тырили презики у отцов или старших братьев, или просили какого-нибудь «дяденьку» купить десяток по четыре копейки (не удивляйтесь цене, давно это было).

Помню, что в тот день был последний звонок в выпускном десятом классе и мы компанией со своими подружками уехали «погулять» в ближайший лесок. Выпили и разбрелись парами. Мы с моей подружкой Дзинтрой… Да, тогда я жил с родителями в Латвийской ещё ССР. Так вот, мы с подружкой уже год примерно, активно осваивали премудрости сношения полов, умудряясь не залететь, хотя юношеский пыл часто толкал нас на незащищенный секс.

На этот раз у меня была с собой резинка номер три, запас которых был у отца. Уже не первый раз пользовался этим номером и он вполне соответствовал «величию» моего вторичного полового признака. В этот день 25 мая был ещё и мой день рождения. Поэтому эйфория от выпитого вина и близости подруги охватила юношеский организм с такой невероятной силой, что случившийся половой акт стал чем-то грандиозным.

Дзинтра визжала от восторга, не желая менять самую естественную для лесной случки позу «собачкой». А я вошел в такой ритм, что даже не смог остановиться, выплескивая семя. Именно эти конечные фрикции и стали причиной испытанного нами ужаса. Из-за выплеснувшейся влаги и немного ослабевшего напряжения члена, изделие №3 со всем содержимым было прочно упаковано в девичье влагалище без вариантов легкого извлечения.

Как понимаете, эйфория сменилась двойным ужасом. Во-первых, как достать? Во-вторых, как не забеременеть? Дзинтра тужилась, я ковырял пальцами — ничего. Сперма, при этом медленно вытекала, что говорило о том, что шустрые головастики могли найти цель своего существования.

Грустные мы шли к опушке, чтобы сесть на автобус, как вдруг Дзинтра остановилась, залезла рукой под платье и извлекла комок белого латекса. Понятно, что от ходьбы он сам нашел верный путь. Но что было делать с содержимым. Можете себе представить, как мы оба ждали её месячных. И они пришли!

Когда Дзинтра провожала меня в армию, сказала, что ждать меня не будет, потому что я сам приучил её к регулярному сексу. И ещё сказала, что сама поражена, как мы за два года часто не защищенной половой жизни, ни разу не залетели.

Но, хватит воспоминаний. Вокруг кровати я собрал 14 разноцветных презервативов с усиками, шипиками, ребрышками и даже с рожками. Извращенец! Почти половина из них в большей или меньшей степени была наполнена спермой. На вес мешочек потянул бы грамм на двести, а без учета веса самих изделий — на кофейную чашку турецкого семенного материала.

— Ты все собрал? — услышал я голос Юли из ванной, — Вот тут ещё два подбери.

Итого 16! Невольно сделал подсчет: если в среднем скорострельность Аслана семь минут, то получается, что он буравил юлины отверстия 112 минут. Блин, почти два часа. А если к этому прибавить и мои минут 30, то получается, что два с половиной часа половые и ректальные органы женщины подвергались непрерывному трению. Наверно, даже в домах терпимости барышень не нагружают в такой степени. Мне стало жаль Юлю. Хотя, по её виду я бы не сказал, что ей очень тяжело.

— Выбрасывай эту гадость и мой руки, — Юля по хозяйски распоряжалась, вытирая влагу с прекрасного тела, вид которого включил эрекцию.

Я сделал так, как она просила и попытался обнять.

— Не думай даже, предатель, — наигранно строго остановила Юля, — В жопу смотри лучше и смажь там ранки.

Она наклонилась и прогнулась в пояснице. Словами не передать, как я возбудился от вида раскрывшихся красных набухших половых губ, алых от прилившей крови отростков плоти, обрамляющих не закрывающийся вход во влагалище и иссеченного мелкими разрывами ануса.

— Ну, что там? Ужас?

— Может к врачу?

— Ещё не хватало. Вот смотри, это хлоргексидин. Набери его в этот тюбик с насадкой и залей мне в письку. Сейчас я прогнусь побольше, чтобы сразу не вытекло. А потом твоей мазью мне попу полечи, только не ёрзай, а намажь погуще палец и постарайся поглубже вставить.

— Там мазь уже с насадкой. Но может всё-таки к врачу.

— Делай, что говорю. Пройдет за пару дней.

— Надо, чтобы прошло, а то Ялчин бей снова хочет тебя.

— Не, ну их нахер, этих турок.

— Что? Не понравилось? Но ты же хотела попробовать аборигена. Аслан тебя, я посчитал, вчера почти два часа трахал.

— А что толку? Только жопу порвал. Ты ушел, а он как сумасшедший навалился и давай… как жеребец необъезженный. Я первый раз с таким неугомонным… у него вообще всегда стоит! Он почти без передышки трахал, трахал и трахал… только презики менял. Как такое возможно?

— Возможно. Помню первый секс после армии. Тоже раз 15 за ночь…

— Ну он то, не после армии.

— У них темперамент такой. Мне одна русская жена турка рассказывала, что муж мог за день раз десять ей юбку задрать и кончить, а она ни разу.

— Вот именно! За эти его два часа я только приближаюсь, а он, хопа (!), кончил, блять. Пока резинку поменяет, воды попьет, или в душ сбегает… всё, я уже холодная. Ну, думаю, сейчас на старые дрожжи у меня быстрее получится. Нифига! Он опять кончил… Вова, вот уже точно, за-е-бал! Там по ходу я разок кончила все же, когда он только выходить вздумал, как я его прижала и сама давай жопой крутить… вот только так и кончила.

— А как же ты в попу его пустила? Ты же пробовала…

— Да, тоже случайно. На карачках стояла, а у него выпал и с размаху тык в анал. Так, чуток только зашел… а я думаю, вроде ничего и сама поддавила навстречу… а он как всадил на всю… Больно, жуть! Но потом вроде притупилось и пошло-поехало. Но не так, как с тобой. С тобой я и там кончаю.

— Ладно всё! Одевайся, поедем пообедаем.

— Давай туда, где супчики. Хочу попробовать того из потрохов, что ты ел прошлый раз.

— Учти, его надо с чесноком есть, иначе не вкусно.

— Нахуй всех. Сегодня никаких встреч. С чесноком!

— Юль, а что ответить Ялчину? Он ждет.

— А что он хочет?

— Приглашает в выходные на яхте в Каш.

— Что за Каш такой?

— Место классное. Маленький городок, как где-нибудь на Лазурном берегу или в Италии. Очень не турецкий.

— О, хочу. На яхте, говоришь? Тем более.

— А как твои дырочки? Заживут до послезавтра?

— Как на кошке! И вообще, причем тут мои дырочки и прогулка на яхте?

— Так Ялчин, наверно, захочет завершить начатое прошлый раз?

— Ничего он не начинал и заканчивать нечего.

— Юль, не поверю, чтобы Ялчин, с его славой гулёны оставил тебя, такую красавицу, в покое.

— Знаешь, по-моему, он вообще импотент или голубой, а с бабами появляется, чтобы не узнали. Вот, не поверишь, с чего я тогда так шампанского нажралась. С того, что не потрахалась.

— Ты серьезно, что ли?

— Куда уж серьезней! В ресторане специально выбрал столик в самом центре, чтобы всем было нас видно. Пока шли через зал, раскланивался направо и налево, как будто все, кто там был, были его знакомыми. Сел не напротив меня, а рядом. Короче, ухаживал и флиртовал весь вечер профессионально. А когда в номер пришли, заказал шампанского аж две бутылки.

Ну, думаю, пропала девка! Ща зебет! А он налил по чуть и давай о себе рассказывать, какой он охуенный дядя. И специалист лучше начальника порта, и в политике силен, и в искусстве разбирается. Про Толстого и Чехова мне стал рассказывать, как на уроке литературы.

— Да, ты что?!

— Думаю, когда же трахаться пойдем? У него Анна Каренина на рельсе. А я в кресле уже засыпать стала. Вот. Посидел он так ещё, раскланялся, дескать, поздно уже и «вы устали», и вышел вон… Я, честно, офигела от такого! У меня ещё в ресторане трусы намокли, потом в номере вообще потекла. Думала, вот сейчас юбку задерет. А он…

— Вот это Ялчин!

— Я же тебе честно сказала, что ничего не было.

— А секретарша у него, ты помнишь, актриса вообще.

— Потому так на тебя и смотрела, что нетраханная. А, Вова! Ты на нее запал, я помню.

Этот разговор происходил пока Юля одевалась. В общем, в тот день ничего особенного не произошло. Мы перекусили супчиком, понежились в кроватке у меня дома. Около трех окунулись в море. Ночью Юля осталась у меня, не желая возвращаться в пропахший сексом номер. Между нами тоже ничего не было. Собственно говоря, и на следующий день ничего между нами не было. Правда, утром я попытался сделать Юле куни, но она оттолкнула меня и сделала минет.