Сколько себя помню, мои родители всегда дружили с родителями Олега. Мы были с ним одногодки. Наши отцы служили в одной части. Сначала мы жили
под Москвой, но когда нам исполнилось по двенадцать, моего папу и папу
Олега перевели в Рязань. Естественно, что мы тоже поехали за ними. Жили
мы неплохо. Обе семьи получили 
через год по трехкомнатной квартире. И
вроде, как жизнь уже начинала устаканиваться и приобрела некую
стабильность, но вдруг в декабре 2014 наших отцов отправили в
командировку в Ростовскую область. Мой папа сказал, что это на несколько
недель. Потом эти несколько недель переросли в несколько месяцев. Когда
говорил с ним последний раз по телефону, он обещал скоро приехать и
привезти сюрприз. Но через две недели нам сказали, что они попали в ДТП,
и их больше нет. На тот момент мне было восемнадцать, и моя жизнь круто
изменилась.
Когда это случилось, моей маме было тридцать девять, а маме Олега, тёте
Кате, сорок один. Мама очень долго приходила в себя. Она любила отца. А
тётя Катя, как мне казалось, перенесла все более стойко и спокойно. Её муж
раньше часто выпивал, и они даже несколько раз пытались развестись, но
ради Олега продолжали жить вместе и терпели друг друга.
Через полтора года, когда мы с другом окончили первый курс университета,
тётя Катя, понимая, что мoя мaмa никак не может выйти из кошмарного
состояния после гибели отца, предложила ей немного сменить обстановку.
По собственной инициативе и не спрашивая мoю мaмy, она купила четыре
путевки для всех на море. Первые несколько дней мама оставалась такой же
грустной, как тётя Катя не пыталась ее развеселить. Однажды вечером мы
пошли погулять по набережной. Наши родительницы рассматривали разные
сувениры, а мы с Олегом остановились возле игровых автоматов, решив
побросать мячи в баскетбольное кольцо. Первую партию выиграл Олег, а во
всех остальных я взял убедительный реванш. После игр Олег позвонил тёте
Кате, и мы пошли их искать. Когда, наконец, мы увидели наших любимых
женщин, мама сидела на скамейке, а ее подруга доказывала ей, что нельзя
всю оставшуюся жизнь прожить монашкой, лишенной человеческой радости,
что отца уже не вернуть, и нужно ради себя самой попытаться начать новые
отношения. В глазах мамы стояли слёзы. Она соглашалась, но говорила, что
ей тяжело себя перестроить.
Когда они увидели нас с Олегом, мама сделала вид, что ей что-то попало в
глаз, а тётя Катя предложила пойти в бар. Там мы заказали бутылку
шампанского, но ее хватило на один разлив. Мы заказали еще две, а потом
еще одну. Когда шли домой, все были хорошо подогретыми. Возле дома, где
мы снимали трехкомнатную квартиру, тётя Катя зашла в магазин и купила
еще одну бутылку. Она кричала, что если уж гулять, то гулять. Даже моя
мама была веселой и казалась совсем беззаботной.
Дома мы приняли по очереди душ и сели в комнате вокруг журнального
столика, откупорив купленную бутылку шампанского. Когда она опустела, а
произошло это очень быстро, тётя Катя предложила сыграть в карты. Тот,
кто проигрывает, крутит бутылку и целует того, на кого укажет её горлышко.
Мама сначала смеялась и отнекивалась, но потом согласилась. Первой
проиграла тётя Катя. Ей выпал я. Мы поцеловались скромненько в губы и
продолжили. Вторым проиграл я и мне выпала мама. Мы тоже слегка
коснулись губами друг друга. Дальше мама. Ей бутылка указала на тётю
Катю. Мама начала смеяться и отказывалась целоваться, но мы с Олегом ее
уломали. С каждым следующим разом поцелуи становились все
продолжительнее и более естественными. Я бы даже сказал, что в них
начала появляться страсть. Только мы с Олегом, когда нам выпадало
целоваться, чмокались в щечку, не касаясь друг друга. Потом вдруг тётя
Катя сказала, что пора изменить правила. Она стянула с себя футболку и
сняла лифчик, оголив красивую грудь, на которую я часто засматривался на
пляже, лежа на животе, чтобы скрыть свой возбужденный член. Даже не
смотря на то, что грудь ещё молодой женщины была немного обвисшей и в
растяжках, у меня в шортах начался необратимый процесс, последствия
которого через минуту уже тяжело было скрывать от присутствующих. Мама
Олега сказала, чтобы следующий, кому выпадет её целовать, целовал её
соски. Тётя Катя предложила моей маме последовать её примеру. Она
начала отшучиваться, но подруга силой стянула с нее футболку и
бюстгальтер, а мы с Олегом поддержали ее, сняв и свои. Я заметил, как на
шортах друга тоже появился внушительный бугор. Сначала мама сидела,
скрестив руки на груди. Это не давало возможности рассмотреть ее грудь.
Но потом постепенно она расслабилась и показала нам свою красоту. Она
была великолепна. Я её никогда раньше не видел. Даже тётя Катя сделала
ей по этому поводу комплимент, что само по себе для женщин большая
редкость – признать, что кто-то более совершенен, чем она сама. У мамы
был приличный третий размер, поразивший всех присутствующих своей
упругостью, крупными сосками и темными ореолами вокруг них. Каждый
раз, когда я проигрывал и крутил бутылку, мне очень хотелось, чтобы
выпала именно она, а не тётя Катя. И каждый раз, когда это происходило, я
пытался больше подержать ее сосок у себя во рту, наслаждаясь этим
необыкновенным состоянием. Было хорошо заметно, как у обеих женщин
они сильно увеличились, а губами мы ощущали их твердость. Один раз тётя
Катя уж очень долго, как мне показалось, не выпускала мамин сосок изо
рта.
Так продолжалось до полуночи. Когда стрелки часов начали отсчёт новых
суток, мама встала и сказала, что идет спать. Мы все запротестовали, но она
была неумолима. Все разошлись по своих комнатах. Сначала было тихо, и
казалось, что все уснули. Я лежал перевозбужденный, уставившись в
потолок. Очень хотелось взять в руку член и удовлетворить себя, сняв
невыносимую тягость юношеского напряжения. Но я понимал, если мама не
спит, то она услышит и поймет, чем я занимаюсь. Судя по всему, она тоже не
спала, постоянно ворочаясь с одного бока на другой. Я не выдержал,
вскочил с кровати и побежал в туалет. Мне хватило не больше тридцати
секунд, чтобы кончить. Я вытер член туалетной бумагой и пошел назад.
Проходя мимо комнаты тёти Кати и Олега, я услышал скрип кровати и
вздохи. Нет, мне это точно не показалось. Я остановился и прислушался.
Вздохи явно принадлежали маме моего друга. Иногда она даже начинала
стонать, но потом умолкала. А потом снова стонала. Я стоял словно
парализованный. Мне не верилось, что Олег может трахать свою мать. Это
было абсолютно нереально. Я даже не заметил, как мой член опять встал.
Вдруг я услышал, как мoя мaмa позвала меня. Я быстро прошел в нашу
комнату, но дверь оставил приоткрытой, чтобы иметь возможность слышать,
что происходит в соседней комнате. Мама спросила, почему я не сплю, а я
ответил, что мне комары не дают, хотя в нашей комнате их не было. Стоны
тёти Кати были очень слышны. Я понимал, что мама тоже не спит и все
слышит. Мне было неловко, что я не закрыл дверь, но я боялся встать,
думая, что мама меня окончательно спалит. И тут не выдержала она. Мама
встала и со словами, что это выше её сил, закрыла в комнату дверь именно в
тот момент, когда тётя Катя, по всей видимости, кончала, издавая уже не
скрываемые громкие стоны удовольствия. Я лежал, словно убитый. Мама
села на край своей кровати, но не ложилась. Она просидела минуты две,
подошла ко мне и опять возвратилась на свою кровать. Потом постояла у
окошка несколько минут и опять подошла ко мне, присев на край кровати.
Её рука опустилась прямо на мой пах, обхватив через простынь и плавки
стоящий член. Она знала, что я не сплю. Мама наклонилась и поцеловала
член через ткань. Меня передёрнуло. Я запустил пальцы в её волосы, что
придало ей уверенности в том, что я одобряю ее действия. Такая нежная с
самого моего детства рука стянула с меня простынь, а за ней и плавки.
Такая нежная с самого моего детства рука стянула с меня простынь, а за ней и плавки.
Длинные волосы приятно защекотали член, живот, грудь. Её пальцы сначала несколько раз пробежали вдоль моего эрегированного органа, а потом, охватив его колечком, легонько натянули и отпустили залупу. Через мгновение я почувствовал ее губки у себя на головке. Язычок несколько раз прогулялся вокруг неё. Я чувствовал, как головка погружается все глубже в мамин ротик. И тут она привстала, стянула с себя длинную футболку, в которой ложилась спать, и села на меня сверху. Её рука взяла член и направила себе 
между ног. Мама опустилась на него до самого основания, издав глубокий выдох вместе с тихим стоном. Я чувствовал, как мой парень попал в приятный и нежный плен её влагалища, которое было очень влажным. Я уловил его прекрасный запах.
Мама задвигалась на мне, постепенно увеличивая темп. Я положил руки ей на грудь и ласкал легкими касаниями соски, от чего она застонала еще громче. Я спал на старой жесткой кровати, которая не издавала под нами ни единого звука. Наверное, мама это поняла, начав прыгать на мне еще чаще, насаживаясь на мой кол до самого конца. Вдруг она выгнула спину, закинув голову назад.
Я ощутил, как мышцы влагалища плотно сжали мой член. Потом мама слезла с меня и предложила лечь на неё сверху. Она сказала, что я очень стойкий оловянный солдатик, раз столько продержался и не кончил. Я вошел в нее одним движением и сразу попытался прорваться в самые глубины её женского органа. Мама закинула ножки мне на поясницу и подмахивала тазом навстречу.
В такой позе, переполненный эмоциями и сумасшедшим возбуждением, я почувствовал, что скоро кончу и попытался выйти из неё, но она удержала меня своими ногами, сказав, чтобы я сделал это только в неё. Я, обезумев от удовольствия, начал спускать в самые заветные мамины глубины. Она чувствуя, как в неё извергается член, засосала мой сосок, доведя меня до такого сильного оргазма, который я не испытывал никогда раньше с единственной пока девушкой, с которой я спал. Я упал обессиленный прямо на нее.
Мы лежали в таком положении еще, наверное, минуты три. Мой член уже стал за это время мягким, и я вынул его из маминой мокрой писечки. Я скатился в буквальном смысле с мамы и лег рядом. Мама улыбаясь посмотрела на меня, потянула на себя одеяло и прикрыла свое голое тело. Кровать была для одного человека, и мы с трудом помещались на ней, но нам двоим было удобно.
Было неловкое молчание. О чем думала в этот момент мама? Зато я думал о ней, о ее груди, о ее мокром, текущем влагалище, в которое я только что спустил свою жидкость. От этих мыслей и от прикосновения к маминому телу мой член снова стал подниматься и твердеть. Мама, наверное, увидела это или почувствовала своим материнским чувством.
Ее рука легла на мой уже затвердевший член, в который раз за сегодняшний вечер. Она тихо захихикала, сказав, что я настоящий секс гигант, и стала гладить пальчиками моего парня, подняв его вертикально. Я наслаждался прикосновениями ее руки к своему органу. Каждое ее движение на моем члене было быстрее. Она сжимала его пальчиками и интенсивно дрочила. Я думал, что мама делает это даже лучше, чем я сам. Вдруг мама прервалась, сказав, что ей жарко. Она скинула одеяло, встала с кровати и, подойдя к окну, приоткрыла его на проветривание.
Мама стояла возле открытого окна абсолютно голой, ничего и никого не стесняясь, смотря куда то в даль. А я лежал и смотрел на её красивое тело. Тихим голосом мама позвала меня к себе. Я встал и быстро подошел к ней. Она притянула меня к себе рукой, и я обнял ее сзади, положив одну руку ей на грудь, а вторую на животик.
Мой член прижался к ее попке. Мама медленно наклонилась вперед, упершись руками в подоконник. Она слегка расставила ноги, и мне ничего не оставалось, как просто войти в нее сзади. Я положил руки на ее поясничку, и входил в мокрое влагалище. Член легко скользил в маминой писечке. Она сжала ноги, делая движения моего органа в себе более плотными и чувственными.
Мама тихо стонала, опустив голову вниз, но иногда посматривая в окно. Мои движения ускорялись, и я сам стал стонать в такт с мaмoй. Я гладил ее спину руками. Но мама попросила взять ее крепко за бедра, что я сделал без лишних слов с большим удовольствием. Я схватил ее за бедра и сжал их, вгоняя своего друга в ее текущее лоно. Мама громче стала стонать, прикрывая рукой свой ротик.
Мой член готов был взорваться, но я, желая растянуть это удовольствие, вынул его из влагалища. Я поводил головкой члена по ее ягодичкам, на что мама завиляла попкой. Она ловила мой член, снова немного расставив ноги, тем самым приглашая меня снова в свою пещерку. Я быстро вогнал в нее своего стойкого солдатика и ускорил движения, крепко держа маму за бедра.
Она снова сжала ноги, и тут я уже не выдержал. Я вошел в маму так глубоко, что мне казалось, как я пронзаю ее на сквозь. Она вскрикнула и быстро прикрыла рот рукой. Я начал кончать в нее. Упав ей на спину, я гладил и сжимал ее грудь. Я не выходил из нее, пока последняя капля не вытекла в маму. Мой член обмяк, и только тогда я вынул его из мамы. Мы оба тяжело дышали.
— «Мне надо в душ» — сказала мама и, одев на себя футболку, вышла из комнаты.
Я довольный, как слон, упал на свою кровать, улыбаясь сам себе в темноте. Я даже не мог представить, что такое могло со мной случится. Но это уже произошло, и я думаю, что вскоре меня ждут новые приключения.
Я довольный, как слон, упал на свою кровать, улыбаясь сам себе в темноте. Я даже не мог представить, что такое могло со мной случиться. Но это уже произошло, и я думаю, что вскоре меня ждут новые приключения.
Но то, о чем думается под покровом ночи, очень часто разбивается о первые лучи восходящего солнца. Была половина восьмого, когда ужасный рев какого-то мотоцикла вырвал меня из, казалось, такой близкой и прекрасной ночной иллюзии. Я долго лежал, уставившись в потолок, приходя в себя и мысленно пересматривая то, что казалось таким реальным и неизбежным. И чем дольше я думал о том, 
что произошло, тем больше хотелось кричать от дикой безысходности и осознания реальности.
— «Неужели это был только сон? Не может быть! А если все-таки сон? Где его начало? Где грань между реальностью и сном?»- в голове роились сотни мыслей и десятки вопросов.
Я не сразу это понял, но голова сильно болела, а во рту все пересохло. Сказывалось то количество шампанского, которое вчера было выпито. Я поднялся с кровати и поковылял на кухню, осушив одним махом литровую бутылку минералки. Помогло. В голове сразу посветлело, а в желудке приятно заурчало. Попытался попасть в туалет, но мрачный голос Олега ответил из-за двери, что проникнуть туда в следующие десять-пятнадцать минут нереально. Я вернулся в свою комнату и взглянул на мамину кровать. Ее не было.
— «А может все-таки это был не сон? Может она не может вынести моего взгляда и ушла?»- место старых мыслей в голове заняли новые.
Я вышел в коридор и прислушался. Из комнаты тети Кати и Олега послышались приглушенные голоса. Я постучал и открыл дверь.
— Мама, ты здесь?- спросил я, оставаясь за дверью.
Через несколько секунд дверь открылась, и стоявшая в проеме тетя Катя одарила меня своей красивой улыбкой. Но лицо ее показалось мне каким-то странным, хотя, скорее не странным, а озабоченным.
— Витюша, твоя мама немного приболела. Наверное, вчера перегрелась на солнце и перепила шампанского. Я приготовила вам с Олегом завтрак. Бутерброды в холодильнике. Возьмите с собой на пляж, а я побуду с Олей дома,- протараторила Катерина.
— Мам, ты как?- спросил я, не заходя в комнату, сидящую на кровати маму.
— Сынок, ничего страшного. Я останусь пока дома. Может пройдет, и мы с Катей после обеда к вам присоединимся,- ответила она.
Мы позавтракали с Олегом, собрали вещи и пошли на пляж. Перед тем, как выйти, я выключил на мобильном звук, включил диктофон и положил его в коридоре на шкаф. Уж больно мне хотелось узнать, о чем шептались Катерина и мама. И это, как мне показалось, хорошая и единственная возможность это узнать.
Мы провалялись на пляже до половины пятого, но наши мамы так и не появились. Олег клеил каких-то малолеток, но мне было безразлично. Все мои мысли были там, где остались самые любимые наши женщины. Я даже не думал о том, что услышал из комнаты Олега прошлой ночью. Хотя это было так реалистично, но я все-таки решил, что это тоже сон. Когда мы вернулись домой, мама сидела с подругой в креслах на балконе и о чем-то беседовали. Я сразу схватил телефон, одел наушники и упал на свою кровать. Мамы, увидев, что мы вернулись, начали предлагать перекусить, но я отказался. Мне поскорее хотелось узнать, о чем они говорили.
Запись была очень тихой. Чтобы что-то разобрать, пришлось включить звук на полную. Я косился на дверь, боясь, что войдет Олег. У него была идиотская привычка, дергать за провод наушников, чтобы они выпадали уз ушей. Но он включил телевизор и смотрел какое-то дурацкое шоу.
То, что я услышал, повергло меня в состояние шока.
Катя: Оля, не нужно меня осуждать. Я уже не мaлeнькая дeвoчка и полностью отдаю себе отчет в том, что делаю.
Оля: Кать, но ты пойми, так нельзя. Такого быть не должно в принципе.
Катя: А что должно быть? Ты себя когда последний раз видела в зеркале? Какая уважающая себя женщина смотрит в зеркало две минуты в день? И то, минуту утром и минуту вечеров. Ты посмотри, на что ты превратилась. Ты стала ходячей мумией. Такое впечатление, что не муж твой умер, а ты!
Оля: Катя, это не оправдывает того, что ты делаешь. Это совсем другое. Спать с собственным сыном нельзя. Это сумасшествие!
Катя: Сумасшествие, это когда сорокалетняя красивая женщина изводит себя, превращаясь даже не монашку, а ходячий труп. Я вытащила тебя сюда, думала, здесь ты расслабишься, а ты привезла свою печаль на море, где нужно жить и радоваться жизни.
В этом месте я понял, что шум прошлой ночью из соседней комнаты никаким сном не был.
Состояние шока усиливалось с каждой новой фразой, звучащей из наушников.
Катя: Оля, подумай сама. Я взрослая баба. Мне нужен мужик. Я хочу мужика. Это ты не хочешь, или думаешь, что не хочешь. А я хочу! Я тоже потеряла мужа. И что дальше? Одеть на себя паранджу или постричься в монашки? Мне нужен нормальный здоровый секс, приносящий радость в мою жизнь. Я тащусь, когда какой-то мужик целует мою шею, грудь и трахает меня между ног. Я хочу кончать. Я кончаю только от одной мысли, когда какой-нибудь высокий брюнет приглашает меня вечером в ресторан.
Мне не нужны экзотические блюда и дорогие напитки. Я жду, когда он пригласит меня на танец, сожмет своей рукой мою задницу и предложит поехать к нему. В этот момент я чувствую, как у меня там все пылает и начинает протекать. Я впервые в жизни начала отрываться по полной. Но когда такой мужик появляется раз в полгода, что я должна делать? Я не хочу сидеть до двух часов ночи перед телевизором и думать, где и с кем шляется в это время Олежка. А ты сама понимаешь, они в таком возрасте, что за первой встречной пиздой согласны поехать хоть на край света.
В следующие три минуты в наушниках стоял только шум. Я уже хотел выключать, что вдруг запись продолжилась.
Катя: Оля, посуди сама. Время летит неумолимо. Скоро наши дети найдут себе жен и заживут своей жизнью. Что останется нам с тобой? Сидеть и ждать, когда они нас навестят или подбросят внуков, когда устанут от них и захотят побыть одни. И это еще в том случае, если невестка попадется нормальная, да жить будут недалеко. Ты еще не забывай, что мы с тобой не девок нарожали. Девки ближе к матери, а сыновья раз, и улетели.
Поэтому я не просто сплю с Олежкой. Не думай, что я на этом помешалась. Я пытаюсь убить сразу двух зайцев. О одной стороны – получаю удовольствие, с другой – пытаюсь привязать к себе сына. Чтобы в будущем у него были о матери только приятные воспоминания, и его тянуло в родительский дом.
Оля: Может ты в чем-то и права. Я иногда смотрю на Витюшу, а он так напоминает мне мужа. Так и хочется подойти, обнять, почувствовать на своей талии его руки. Иногда даже подойду, а обнять боюсь. А вдруг он не поймет и обидится?
Катя: Ольга, ты дура! Видела, как он на тебя вчера смотрел? Да он с твоей груди глаз не сводил. Так и пожирал тебя глазами. Ой, пора тебе подруга начинать быть умнее. Но чтобы еще умнее быть, зайди в аптеку и купи противозачаточные таблетки. Это мой тебе совет.
Дальше разговор шел в основном о том, что можно купить в местных магазинах. Я через пару минут снял наушники и выключил телефон.
В восемь вечера мы хорошо поужинали и пошли прогуляться к морю. Тетя Катя была, как обычно, веселой и много тараторила. Мама, казалось, тоже повеселела. Я иногда начал замечать на себе ее какой-то странный взгляд. Интересно, что она высматривает? Когда возвращались домой, мама неожиданно для нас троих предложила зайти по дороге в магазин и купить что-то выпить на вечер. Услышать такое из ее уст было крайне странно, но мы все сразу согласились. Через несколько минут мы вчетвером стояли на кассе с двумя бутылками белого сладкого и двумя красного сухого вина.
Хорошо снова посидев до полуночи, правда, уже без игр на раздевание, мы разбрелись по нашим комнатам. Я лежал и думал о разговоре мамы с Катериной. Не прошло и пятнадцати минут, как из комнаты наших друзей снова начала доноситься какая-то возня. Сначала тихо, а потом с каждой минутой все громче.
Даже сквозь закрытую дверь нашей были слышны вздохи и стоны матери Олега. Похоже, в этот раз она решила не скрывать своих эмоций, провоцируя тем самым нас с мaмoй. Женщина стонала очень страстно. Постоянно слышались звуки, похожие на те, когда женщину берут сильно сзади, шлепая об ее задницу. Судя по всему, любовники вошли в такой азарт, что развязка не должна была себя долго ждать.
В этот момент мама встала со своей кровати и подошла ко мне.
— Витюша, ты спишь?- прошептала она.
— Да, тут уснешь,- ответил я с завистью и обидой в голосе.
— Можно я прилягу возле тебя?
— Конечно,- сказал я, отодвигаясь ближе к стенке.
Мама легла рядом, положив голову мне на плечо.
— Как думаешь, Катя с Олегом правильно поступают?- задала она следующий вопрос.
— Не знаю, это их право. Наверное, они любят друг друга.
— А ты меня любишь?
— Мам, что за вопрос? Я тебя всегда любил, люблю и буду любить.
— Как маму, или как женщину?- уточнила она.
Я не знал, что ответить. Я посмотрел ей глаза. За несколько мгновений у меня в голове пролетели многие годы нашей жизни, последние дни, игра на раздевание, мамина великолепная грудь, ее сегодняшний разговор с тетей Катей. А что, если я сейчас откроюсь ей, но окажется, что она спросила просто так, или подразумевает что-то другое, совсем не то, о чем думаю я?
Ураган моих сомнений был развеян одним маминым поцелуем. Нет, не тем, которым она многие годы целовала своего мaльчика в щечку или лобик. Это был совсем другой поцелуй. Поцелуй, наполненный не просто материнской любовью, а любовью красивой молодой женщины. Он длился несколько секунд, но развязал мне руки на всю последующую жизнь.
— Витюша, а давай зададим им жару! Пусть не думают, что они здесь одни,- сказала, улыбаясь, мама.
Я воспринял ее слова, как руководство к действию. Рука обняла мамину талию, а губы впились в ее губы. Мама положила руку мне на плечо и прижала к себе.
До этого у меня был не очень большой опыт с моей девушкой. Да и то, назвать его удачным было бы неправильно. Женщин старше меня в моей постели еще не было. Может поэтому я не решался сделать следующий шаг, что, скорее всего, почувствовала мама. Она проникла рукой под резинку моих трусов и взяла пальцами в кольцо уже давно стоячий член. Несколько движений вверх-вниз и из головки выступила капелька, которую она демонстративно поднесла к губам и лизнула языком.
— У тебя прекрасный вкус, дорогой,- шепнула она и начала стягивать с меня трусы.
В это время Катерина, судя по всему, бурно кончала. Ее крик слышен был не только по всей квартире, но и на улице. Это большой плюс курортного городка – иметь возможность хорошо оторваться среди чужих людей, а потом спокойно поехать домой с чувством выполненного долга. Был слышен также стон Олега, но более сдержанный и приглушенный.
В этот момент мама наклонилась над моим пахом. Ее волосы приятно щекотали мой живот и бедра. Она специально провела несколько раз ними от колен до груди и назад. Ощущения были сумасшедшие. Но это совсем не то в сравнении, когда она взяла член в ротик.
Это не передается словами. Моя спина выгнулась дугой. В пояснице и промежности приятно заныло. Мама начала медленно сосать, но из-за перевозбуждения я кончил очень быстро, даже не подумав о том, что спускаю прямо ей в рот. Только когда она проглотила остатки спермы, до меня дошло, что я сделал. Моему стыду не было конца и края.
— Мамочка, прости. Я не знаю, как это получилось. Я не хотел,- начал я оправдываться.
— Витя, у меня к тебе две просьбы. Когда мы вместе, ты понимаешь, о чем я говорю, не называй меня, пожалуйста, мамой. И вторая, Не оправдывайся никогда за подобные вещи. Если женщина это сама начала, значит, она этого хотела. Никакого криминала с твоей стороны здесь нет.
— Хорошо, Олечка, ты была хорошей девочкой,- ответил я, и мы оба рассмеялись.
— Была? Сейчас я заставлю забрать тебя свои слова обратно,- с укором в голосе сказала мама.
Она принялась ласкать языком головку члена, который так и остался стоять, не смотря на то, что я кончил. Пробежав несколько раз вдоль фаллоса, она начала описывать языком круги вокруг головки, периодически засасывая член очень глубоко. Потом она опустилась к яичкам, проведя несколько раз языком по мошонке. Не смотря на то, что я уже был в состоянии, близкому к нирване, дальше было больше.
Ее проворный язычок опустился еще ниже, нащупывая очень чувствительные точки на узком переходе между яичками и попой, а потом затрепетал у входа в анальное отверстие. Это был неземной кайф! После нескольких попыток проникнуть сквозь узкое сжатое колечко, он таки добился своего, преодолев мой защитный мужской рефлекс.
Уровни моего блаженства сменялись одни другими, открывая мене новые и новые горизонты возможностей моего тела, о которых я раньше и понятия не имел. Я с трудом заставил свое сознание вернуться в реальность. Чувство, что я эгоист, подстегнуло меня к действиям.
— Мама, ой, Оля, теперь моя очередь. Ложись на мое место,- слабо контролируемым голосом сказал я.
Мама стянула через голову футболку и легла на спину. Я как бешенный начал покрывать ее тело поцелуями. Начал с шеи и плеч и быстро опустился к груди, сильно засосав один из ее сосков. Она резко отстранила меня руками от него.
— Витя, это только в кино сосут их на камеру изо всех сил. А в реальной жизни нужно делать это медленно и нежно. Не нужно спешить. Подбирайся к ним из далека. Чередуй ласки языком и губами. Сосать нужно сначала потихоньку. Соски должны привыкнуть к тебе и новым ощущениям. Когда они увеличатся и станут твердыми, ты поймешь, что можно сосать сильнее, но не раньше. Помни, ты мужчина, а не доильный аппарат.
Я был немного обескуражен маминой лекцией, но, тем не менее, начал повторять так, как она сказала. Для начала описал круги кончиком языка по линии ореолов. Потом медленно приблизился к соску, едва касаясь к нему. Дальше начал теребить легонько его с разных сторон. Я чувствовал, как он увеличивается и твердеет.
Через минуту перешел к другой груди и повторил точно так же. Потом решился легонько пососать, что вызвало у мамы глубокий вздох и звук, похожий на мурлыкание. Я понял, что ей это нравится и начал сильнее сосать обе вишенки поочередно. Потом проложил условную дорожку из поцелуев от груди через животик к заветному треугольнику. У мамы внизу был необыкновенный приятный запах. Он пьянил и без того хмельную юную голову, призывая почувствовать его источник на вкус. Но тут мама вдруг взяла меня под мышки и потянула на себя.
— На сегодня достаточно. Ты прекрасный ученик и в будущем у тебя еще будет возможность доказать это. Иди ко мне.
Я лег между ее широко расставленных ног и уткнулся железным стояком ей в лобок. Мама рукой взяла член и направила между губок. Я инстинктивно дернулся вперед, провалившись в мокрое и пылающее влагалище. Я сразу принялся долбить его со всей силы, но снова был остановлен.
— Виктор, тебе завтра на работу рано вставать? Ты хочешь скорее сделать дело и уснуть?- спросила она.
Я сразу понял, что имелось ввиду и перешел к более спокойному темпу. Мама одобрительно улыбалась, что придавало мне большей уверенности в своих действиях. Но как бы я не старался себя сдерживать, а против инстинктов не попрешь. Каждый мой следующий вход-выход хоть и медленно, но ускорялся.
Мама начала стонать подо мной, только подзадоривая меня. Минуты через две я опять перешел на быстрый темп. Она забросила ножки чуть выше моей попы и регулировала ими темп и силу моих проникновений. Она уже не просто постанывала, я делала это довольно громко, иногда что-то выкрикивая и охая. Когда с моих губ вырвался стон, она сильно обняла меня, прижав всем телом к себе.
— Не выходи! В меня, прошу!- пытаясь шептать, но по факту почти крича, сказала она.
Я сделал еще пару движений и фонтан моей жидкости, словно вулкан, извергся в ее самые сокровенные глубины.
Через несколько секунд из соседней комнаты раздались мужские и женские крики «Браво!», «Витек красава!», «Олечка, ты лучшая!» и аплодисменты.