У молодых супругов, Леонида и Надежды, живущих в небольшом, но собственном доме с деньгами было туго. Лёня, после того, как был сокращен с родного завода, поболтался одно время на бирже и был несказанно рад, когда подвернулась работа охранником в магазине. Все же, какие никакие, а деньги!
Надя, невысокая брюнетка, 26-и лет от роду, была недурна собой. После рождения сына она чуть поправилась, и эта полнота нисколько не портила её сексуальную фигурку. Её груди 3-го размера от кормления уже раздались почти до 4-го. Расширившаяся попа, которой многообещающе виляла по дому жена, также была по нраву её мужу.
Днем он с умилением наблюдал, как Алёшка, которому уже исполнилось 2,5 года, жадно посасывает тугой, темный сосок налившейся груди жены. А когда после кормления малыш засыпал, мужчина не в силах справиться с возбуждением, прямо днем заваливал молодую жену на кровать, где предавался с ней любовным утехам…
Чтобы хоть как-то сводить концы с концами, Надежда подрабатывала дома. Работая надомницей, молодая швея шила перчатки, внося и свою лепту в их совместный, семейный доход.
Все бы ничего, но Надю огорчало лишь то обстоятельство, что Леонид был не дурак выпить! Оттрубив смену, он порой едва вваливался за дверь… Но Надя покорно несла свою ношу, считая мужа чуть ли не домашним богом! И все, что бы он ни говорил — было правильным, и исполнялось ею беспрекословно… Права собственного голоса она почти не имела и во всем соглашалась с главой семейства.
Однажды она попыталась что-то ему возразить, но была нещадно побита… и этот урок она запомнила!
***
Настала суббота, и мама Леонида, Наталья Сергеевна позвонила сыну, приглашая семейство к себе в гости, в баню. Жила она одна, и всегда была рада, когда молодые хоть и изредка, но все же навещали её.
На улице стоял июль, и Надежда оделась по-летнему — в светлый, ситцевый сарафан с нежно-розовыми цветами. Её покатые плечи были оголены, а одежда висела на резиночке, которая охватывала её полноватые груди. На тонкой шее висела цепочка с золотым крестиком.
Надя собрала все необходимое, уложила Алешу в коляску, и они пешком отправились в гости. Дорога была не близкая! Пройдя положенные 2 км, семейство немного устало… А зайдя в дом — было даже немного ошарашено…
За кухонным столом, с рюмкой в руках, сидел темноватый мужчина лет 45, сверкая при разговоре золотыми, как у цыгана, зубами. В соседней комнате играла музыка…
Наталья Сергеевна, обширная в талии, женщина лет 55, кинулась обнимать и расцеловывать гостей.
— Ах, вы мои дорогие! — поддатенько говорила она. — А мы тут сидим за рюмочкой, вас ждем! А это мой, можно сказать, теперь муж… Ашот Суренович!
А это, Ашотик, — любовно обратилась она к армянину — сынок мой, Лёня… и сноха Надя!
Сын удивленно вскинул брови… Такого он от матушки точно не ожидал!
Надя покраснела под пристальным взглядом мужчины, пошла мурашками и почувствовала, что у неё, как назло, набухли вишенки сосков под верхней, обтягивающей грудь, частью сарафана. Но прикрыться было нечем! О возможном госте у свекрови она как-то не подумала…
Ашот Суренович, как представитель армянского народа имел выдающийся, с горбинкой нос; большие, темные глаза; черные брови, сходящиеся на переносице и смуглую кожу лица. Он понимающе улыбнулся Наде:
— Прысажывайся дарагая! — показал он на стул, рядом с собой — Для дарагых гастэй ничэво нэ жаль! — сказал он и потянулся к бутылке.
— Нет, нет… Спасибо! Я не пью! Я ведь ещё кормлю… — сказала женщина и вновь покраснела.
— Кормышь? Панымаю! — сказал Ашот, не сводя взгляда с крупных, просвечивающихся и выпирающих через сарафан, сосков Нади. И заценил, обращаясь ко всем: — Нэ жэна! Пэээрсик! — окончательно введя женщину в краску.
Она отнесла уснувшего сына в спальню и вернулась, поплотнее прикрыв дверь.
Залудив пару рюмок для разгона, Лёня приободрился и, согласовав с матерью неприкосновенность оставшегося в бутылке до его возвращения, отправился с женой в баню.
Через некоторое время молодые помылись, зайдя в дом красными и распаренными. Леня с ходу трахнул 3-ю рюмаху и уже слегка окосел. Разговор с Ашотом Суреновичем полился, как горный ручей… Леонид поделился своей никчемной работой, безденежьем и вечными проблемами. А новоявленный отчим, поглядывая маслянистыми глазами на распаренную Надежду, чуть ли не силком усаженную за стол, вдруг проникся к пасынку горячей любовью.
— А-а-а, дарагой! Да рэшим мы тваи проблэмы, слюшьай! У мэня страитэльная фырма, слюшьай! Прарабам пайдёшь! Деньгу заработаэшь, слюшьай!.. — говорил безостановочно гость.
Лёня, услышав такие речи, смотрел на Ашота, как на бога!
Наталья Сергеевна, сидя за столом чуть качнулась, опрокидывая очередную стопку, но Ашот мило её поддержал.
Надежда встала, поняв, что тут ей точно не место, а Ашот, вдруг взяв её за руку, предложил потанцевать.
— Извините… Я не танцую! — как-то жалобно сказала она.
— А-а-а, дарагой! — обратился армянин к Лёне — Нэкарашо как-то… Твая жэнщчына мэня абыжаэт!
— Надька, блядь! — заплетающимся языком, грозно прикрикнул на жену муж. — Чё ты, курва, ломаешься? А ну пошла танцевать быстро!!! Ашот, можно сказать, наш спаситель… а ты тут комедничаешь!
Надежда покорно нагнула голову и вышла в зал, а следом за ней Ашот.
Армянин прочно стоял на ногах, и пустячная доза алкоголя его только ещё больше возбудила. Он перевернул пластинку и тягучий, сочный голос Джо Дассена заунывненько наполнил комнату.
Стоя перед Надеждой горным орлом, Ашот обхватил её за талию и тут же жадно прижал к себе. Надя положила голые ручки на его мясистую, бульдожью шею, и они затоптались на месте.
Чувствую рядом неповторимо нежный запах молодой женщины, мужчине стало жарко.
Он аккуратно убрал ручки партнерши и махом снял с себя футболку, сверкнув перед ней своим волосатым торсом.
— Извыни, жара! — попытался оправдаться он, вновь плотно прижав её к себе. Надежда попыталась чуть отстраниться, но «горный орел» был силён, и она в конце-концов смирилась. Молодая женщина понимала, что только тонкая ткань сарафана отделяет её полную, напрягшуюся грудь от волосатой груди Ашота. Её вишенки сосков отреагировали на это обстоятельство по своему, набухнув, вытянувшись вперед и гордо упёршись в грудь мужчины.
Танцуя, армянин откровенно терся своим набухшим членом о бедро женщины, а та не знала, что же ей делать. Отказаться танцевать, — это значит разрушить радужные планы мужа! И вообще — перечить мужу она не умела.
А шаловливые руки армянина гуляли сзади по её сарафану, лаская женское тело, порой ложась на её крутые ягодицы и слегка их пожимая…
— Ашот Суренович!.. Пожалуйста… не нужно! — попросила она.
— Ай, Найдя! Нэ обыжай, да?.. Мужа слюшьай, да? — шептал он ей на ухо, откровенно прижимая её широкий таз к паху, ухватившись за упругие половинки её попы.
— Ты кэм работаэш, дарагая? — жарко спросил армянин.
И чтобы мужчина как-то переключился на другое, Надя вкратце рассказала о себе.
— Пэрчатки шьёошь, да?
— Да-а… — протянула она.
— Маладэц! — Нэ жэнщчына! Пэээрсик! — заценил он её, и вдруг уперев в её спину свою широкую ладонь, жадно обхватил другой снизу её роскошную, тугую грудь и сжал её!
— Ой! Не на-а-адо… — стала отстраняться от самца Надя.
— На-ада, жэнщчына! На-а-ада!!! Ашот приласкэт! — горячо шептал он. — Нэ выдит ныкто!
И, действительно, из кухни их не было видно, а оттуда доносился пьяный разговор сына и матери.
— Ну пожалуйста! — почти взмолилась Надежда.
— Слюшьай, мужу скажу!.. Накажэт! — пригрозил Ашот, и эти слова подействовали на Надю, как ушат холодной воды! Мужа она боялась!
Видя такую реакцию женщины, армянин совсем обнаглел! Он прижал женщину к стене и оттянул резинку её сарафана вниз. Её налившиеся груди, почувствовав свободу, вынырнули наружу, а Ашот стал их щупать и жадно целовать набухшие соски. Надя напряглась всем телом, чувствуя, что сосок вдруг оказался во рту у мужчины, угощая его женским молоком.
Она застонала…
Когда песня закончилась, Ашот вновь натянул свою футболку и вошел в кухню.
Там уже образовался дуэт из Лени и его мамы. Они сидели уже обнявшись и затягивали «Шумел камыш, деревья гнулись…»
— А-а-а, дарагой! — обратился к Лёне армянин, приобняв того — Слюшьай, мыне пэрчатки нада, да! Дэнги есть… Ашот платыть будэт… Карашо платыть будэт, да!
Армянин вынул из кармана пачку тысячных и помахал ею у Леонида перед носом.
У того чуть не вылезли глаза из орбит, и он стал пьяно подниматься!
— Ты сыди, дарагой! — сказал Ашот, — Мы с Надьей в одын мыг — туда и абратна!
Надежда стояла сбоку, вообще ничего не понимая!
Армянин и муж уставились на неё.
— Да у меня и перчаток-то сшито мало! — кинула она пробный, отказной шар.
— Надю-ююха, ты опя-ять бля-ядь! — нараспев приструнил жену Лёня. — Сошьё-ё-шь щас Ашоту, понялаа-а-а??? Мор-рду от де-енег воро-о-тишь!!! У-уу… к-к-урва!..
— Ну ладно тебе, Лёня!.. Мама, вы тут тогда за Алёшей присмотрите! — попросила Надя свекровь, уже вообще не надеясь на мужа.
Та только пьяно кивнула головой.
Армянин тут же подсуетился, вызвав такси.
Когда они доехали до дома молодых и Ашот расплатился, — стало уже чуть смеркаться.
— Ашот Суренович! Вы посидите тут на лавочке, пока я шить буду! — сказала она мужчине.
— А-а-а, жэнщчына! Нэхаашо гостя в дом нэ пускат, слюшьай! Абыжаэшь, слюшьай! — укоризненно покачал он головой.
— Ну хорошо, хорошо … Проходите! — нехотя согласилась Надя.
Она привычно села за швейную машинку и принялась шить перчатки. Ашот по-хозяйски начал ходить по дому, осматриваясь. Подойдя к магнитофону, он нажал кнопку, и заиграла музыка. Затем мужчина встал сзади Надежды, как будто оценивая её работу.
Женщина шила, а Ашот, между тем, мигом снял с себя всю одежду. Он стоял сзади её волосатый, как орангутанг, и поглаживал свой крупный, восставший член, смотря на вздрагивающую, от работы, спину хозяйки.
У Нади, от волнения, стали мелко подрагивать руки, и она в конце концов сломала иглу.
— Ай, пэээрсик… Да брос, слюшьай эты пэрчатки! — раздался сзади его голос.
Надя лишь только выпрямила спину, не понимая… как вдруг широкие, потные лапищи Ашота скользнули под резинку сарафана и обхватив, сжали её полные, нежные груди!
— Вы что-о-ооо?! — вскинулась со стула Надя, но мужчина наклонился, впившись горячим поцелуем своими толстыми губами в её щёчку. Он прижался торчащим вверх хуем к её спине, а его руки продолжали жадно щупать роскошное тело грудей.
— Ай, дэвочка!.. Ай, пэээрсик!.. — жарко говорил Ашот. — Будэшь послюшьный дэвочка — много заработаэшь!
Наконец Надежде удалось вырваться и вскочить, но Ашот Суренович не растерялся, — дернул за резинку её сарафан вниз, оголив тело женщины прямо по пояс!
— Ой-й-й!!! — вскрикнула Надя, прикрыла маняще качнувшиеся груди руками и собралась бежать.
— Кюда, дэвочка!.. — армянин обхватил её за талию и словно пушинку, кинул на кровать. — Абыжаэшь, слюшьай! Ашот платыть будэт… Карашо платыть будэт, да!
Он в один миг сдернул с женщины сарафан и откинул его в сторону. Лишь тоненькие стринги прикрывали её женское сокровище. Мужчина начал жадно целовать её тело, муслякая напрягшиеся груди. Его ладонь нагло залезла в стринги, накрыв волосатую прическу её девочки.
— А-а-а-х! — вскрикнула женщина, и ей удалось вскочить.
Но Ашот был проворен и ухватил её за руку! Он тоже вскочил и прижал её бьющееся, как рыба об лёд, горячее тело к себе. Торчащий хуй прижался к её животу.
— Патанцуэм дэвочка!.. — крепко удерживая её, принял решение мужчина.
— И всё? — с надеждой, глядя в глаза армянина, спросила она.
— Канэшна, слюшьай! — возбужденно ответил тот.
Понимая, что деваться ей некуда, и это будет самое лучшее для неё, из возможных вариантов, хозяйка согласилась.
Ашот жарко прижал её полуобнаженное тело к себе, и её груди прижались, уже безо всякой одежды, к его широкой, волосатой груди. Своим, торчащим вверх, членом он стал активно елозить по её животу, видимо наслаждаясь этим приятным процессом.
Надя была вынуждена терпеть такой, навязанный ей, интим.
Но вот армянин снял её правую руку со своей шеи и потянул вниз, ткнув ладонью в твердую залупу.
— Сдэлай, дэвочка, дядэ Ашоту прыятнае, слюшьай!
Надежда замерла…
— Ну-у-уу! — с угрозой протянул армянин.
Надя вздрогнула и на ощупь попыталась ладошкой обхватить торчащий хуй гостя. Она ужаснулась, когда поняла что длины её пальцев не хватает, чтобы они сошлись на его грозной залупе…
— О-о-о!.. Надья-джан! — застонал Ашот, когда её ладошка сделала пару интимных движений, подрачивая член.
Он обхватил снизу её тугую сисю и жарко поцеловал, всосав жадным ртом сосок вместе с околососковым кружком, а затем потянул женщину к кровати…
— Я не хочу!.. Не хочу! — кричала Надя, чувствуя, какой мощный член может нарушить покой её небольшой пещерки.
— Атсаси тагда, дэвочка!.. — сказал разгорячившийся армянин.
— И всё? Только это? Больше ничего? — умоляюще взглянула наконец она ему в глаза.
— Нычэго! — подтвердил тот, и сел на кровать.
Надежда стала опускаться на колени…
— Сыми! — кивнул мужчина на стринги. — Сматрэть на дэвочка хачу!
Та покорно сняла трусики, засветив свою мохнатку.
От такого великолепного вида хуй Ашота Суреновича слегка увеличил градус.
— Ай-и пэ-э-эрсик!.. — на распев заценил её он.
Надежда встала на колени у волосатых ног армянина и осторожно прикоснулась пальчиком к его багровой залупе. Такую здоровую хуёвину она видела в своей жизни впервые! Крупные синеватые вены тянулись по смуглому, закачавшемуся, от её прикосновения, стволу.
Большие яйца свисали солидными, обросшими волоснёй, шарами…
Молодая женщина с опаской смотрела на такие внушительными причиндалы Ашота Суреновича! Но она уже немного успокоилась, и ей стало даже любопытно…
— Давай дэвочка!.. Ну!
Надя нехотя открыла рот и прикоснулась губами к багровой залупе, словно примериваясь к её нехилым габаритам. Наконец вершина крепкого ствола с трудом погрузилась в ее ротик.
Армянин охнул от небывалого чувства наслаждения и горячо заговорил что-то на своем, только ему понятном, языке. Женские губки Надежды нежно обхватили залупу, и она начала делать минет. Большой мастерицей в этом деле она не была… Надя, как могла, робко посасывала болт волосатого мужчины, и в комнате иногда раздавались чавкающие звуки.
Ашот мило поглаживал труженицу по головке, поощряя её труд. Её головка неутомимо двигалась вверх-вниз, обрабатывая член армянина. А тот смотрел вниз, наслаждался незабываемым зрелищем и приговаривал:
— Карошый, дамашный дэвочка!..
Широко раскрыв рот, Надя быстро устала, и у неё стало сводить челюсти.
Она выпустила обмусляканный, насосанный болт и жалобно сказала:
— Я уста-а-ла!..
— Вай, вай дэвочка!.. Работат нада, слюшьай! Сисями тагда работат! Не абыжай, Ашота, слюшьай!
Надюша поняла все, как надо! Она обхватила торчащий вверх член своими роскошными близняшками четвертого размера, поймав его в сладкий капкан, и стала гонять ими вверх-вниз. Эта процедура показалась ей значительно менее мучительной. Хуй Ашота Суреновича порой выскакивал из её жарких объятий, и тот недовольно морщился. Женщина делала виноватое лицо, вновь его ловила, сжимала сиськами и продолжала дрочку.
Она так увлеклась своим занятием, что и не заметила, как сама завелась. Её груди напряглись, а соски затвердели, порой скользя по хую. Она почувствовала, как её киска намокла, и мышцы вагины стали сладко подергиваться.
Вдруг армянин встал, и его освободившийся член гордо закачался. Надежда непонимающе взглянула вверх и встала тоже. Неожиданно Ашот схватил женщину под колени и потянув на себя, крикнул:
— Дэержис, дэвочка!..
Та, чувствуя, что теряет опору, инстинктивно схватилась за его шею, и её промежность звонко шлепнула по торчащему вверх хую армянина.
Ашот недовольно крякнул, чуть подался вперед, прижав упругую попу женщины к стене, и направив поточнее болт, насадил на него её сладкую пещерку. Нежные, сочащиеся губенки молодой женщины разъехались, впуская внутрь этого мощного гиганта…
— Ах-х-ххххх! — вскрикнула Надя, не ожидавшая такого коварства, но дело было сделано! Бархатные стеночки её вагины плотно охватили хуину армянина! Почувствовав его пульсирующий член в себе, Надежда чуть дернула попкой от возбуждение.
На мгновение мужчина замер…., а затем стал лихо подкидывать широкий таз Нади, ловя и насаживая её щелочку на член.
Небывалое чувство наслаждения охватило хозяйку дома, и ручки Нади вдруг чуть разжались…
— Дэржис! — скомандовал гость, вовремя подхватив её падающую спинку одной рукой. Та вновь вцепилась в него, и их неповторимый дуэт продолжился.
Упругие ягодички Нади смачно шлепали по волосатым бедрам Ашота, и оба испытывали сильнейшее возбуждение от этого акта любви.
Возбужденная до предела, Надежда, не помня себя стала отвечать встречными движениями своему партнеру.
Если бы кто-то сказал молодой маме в тот день, что она вскоре будет с таким удовольствием отдаваться какому-то волосатому армянину — она бы плюнула ему в лицо! Но, как ни странно, теперь Надежда в каком-то экстазе насаживалась Ашоту на хуй, сама стараясь сделать это поглубже и порезче!
Почувствовав её нетерпение и желание, мужчина почти вообще обезумел, став трахать «дэвочку» более порывисто. Своей залупой он стал упираться прямо в матку «пэрсика» и затем взорвался там мощной струей!
Его горячая спущенка обожгла натруженные стеночки пещерки Надежды, и та, почувствовав это, неистово, по нарастающей, зашлась в крике:
— А-а-а-а-аааа-х-хх!!!..
— Нэхарашо, полючилясь… слюшьай! — виновато сказал армянин вытащив свой орган, который, как отработанный шланг от брандспойта, стал медленно клониться вниз…
— Ничего! — поняла его монолог Надя, — Не страшно… Я же ещё грудью кормлю!
Довольный Ашот Суренович прихватил для понта несколько пар, ненужных ему, перчаток, и щедро отблагодарил Надежду хрустящими купюрами. Затем они на моторе прибыли обратно к Лёне и его маме.
Войдя в дом, они увидели довольно живописную картину, достойную кисти знаменитого Пикассо.
Леня спал, уткнувшись лицом в салат из свежих помидор с майонезом… Тут же рядом, с недоеденным огурцом в руке, прикорнула, посапывая во сне, его мама, уважаемая Наталья Сергеевна. Тара на столе стояла пустая. В соседней спальне исходился криком маленький Алешка…
-Ай-й-й… и свиньи, слюшьай! — ни к кому не обращаясь, заценил картину Ашот.
Надежда метнулась к сыну.
Армянин подхватил под руки сначала свою новую любовь, Наталью Сергеевну, и отволок её, бесчувственную, в зал на разложенный диван. Затем то же самое сделал и с Леонидом, уложив его рядом, и тот вскоре благополучно захрапел.
Затем Ашот заглянул в спальню. На кровати сидела Надежда и кормила сына грудью. Мальчуган жадно посасывал набухший сосок, а его мaмoчка поддерживала ручкой свою полненькую сисю.
От такой соблазнительной картины у армянина начал набухать болт в штанах, и он не мог оторвать своего жадного взгляда от открывшейся, перед ним, сцены.
Надя хотела прикрыться, но вспомнив произошедшее с ней, плюнула в душе:
«Да пусть любуется, Ашотик! Жалко что ли?» — подумала она.
Наконец Алёша поел и тут же уснул. Надя заправила грудь и заботливо стала укладывать малыша, встав раком и выпятив роскошную попку.
Ашот подошел сзади, обхватив её отвисшие груди и начал их разминать…
— Дэвочка!.. Спат пара, слюшьай!
— Да ты что-о-о, Ашотик??? Тут же муж! — выпрямилась женщина.
— Ай-й-й! Какой муш, слюшьай, дарагая??? Муш абиелся грушь! Сама сматри…
Надежда выглянула в зал. На диване задавала храпака сладкая парочка…
Она подошла и заботливо укрыла их пледом. Вернувшись обратно, она увидела перед собой совершенно голого, волосатого армянина. Он протянул к ней руки, и они завалились на кровать… Вскоре женщина была им нетерпеливо раздета.
Ашот любовно погладил широкой лапищей её кудрявый треугольник у основания пухленьких бёдер и довольно цокнул:
— Ай-и пэ-э-эрсик!..
Надежда охнула, но вспомнив, какое наслаждение она с ним получила, довольно улыбнулась. Она была уже совершенно не против нового приключения с любвеобильным мужчиной…
Затем армянин немедленно оседлал её, вложив свой торчащий член между её, бесстыдно раскинутых, грудей. Он добавил туда обильную смазку, изрядно харканув на свой вытянувшийся член. Наденька сжала сиськами хуину партнера, и тот приятно заскользил в её нежной тесноте…
Женщина возбудилась не на шутку, и сама стала вносить в эту милую процедуру свой дополнительный шарм. Она тянулась лицом вперед и порой нежно целовала тугую, багровую залупу.
Ашот вскоре, от таких безобидных занятий, решил перейти к более серьезным аргументам.
Он встал на колени и задрал покруче вверх ножки Наденьки.
Теперь женщина была перед ним во всей своей красе! Между широкими, белыми бедрами виднелись розовые, бархатистые половинки её, чуть раскрывшейся, раковинки, из которой потянулась вниз капелька сока. Крупные груди с яркими ореолами сосков призывно разъехались в стороны.
— О-о-о… мама-джан! — с воодушевлением сказал мужчина, увидев такую красоту.
Он поднес своего труженика к алой щелке, и его головка уперлась в мокрые губёнки Нади. Ашот начал неторопливое погружение, наслаждаясь сладким процессом.
Нежные стеночки щелки противились и никак не хотели запускать наглеца, не многоопытный хуй армянина их обманул! Он раздевшись — залупился и бодро скользнул в молодые, жаркие глубины Наденьки…
— А-а-а-х! — сладко вскрикнула женщина, почувствовав внутри себя неплохую дубину мужчины, которую сжимало ее нежное лоно.
Армянин положил её ножки себе на плечи. Ухватившись за плечи Нади, он понесся в атаку, загоняя своего бойца по самые яйца. Пизда жалобно хлюпала, но это Ашота только ещё больше возбуждало! Его бедра смачно шлепали по упругим женским ягодицам, а кровать безжалостно скрипела, грозя разбудить малыша.
— Наденька закрыла глаза и начала, как птичка, открывать ротик и чуть постанывать… На её лице отражалась сладкая мука её сексуальных переживаний… Её чудная головка моталась из стороны в сторону, а темные волосы рассыпались по подушке и сбились…
Волосатый армянин неистово двигался в ней, плотно прижавшись к её поднятым бедрам. Он чувствовал, как упругие стенки её девочки крепок обхватывают его член, приятными волнами пробегая по тугому стволу. На миг ему даже показалось, что разгоряченная щелка доит его, посасывая и провоцирую на спуск!
Но не так-то прост был Ашот Суренович! У него мелькнула мысль, что в пизду телочки он уже спускал и пора бы распечатать её тыл…
Он помог ей перевернуться и встать в коленно-локтевую позицию.
Надюша, не чувствуя подвоха, с удовольствием выпятила широкую, упругую попку навстречу своему почитателю.
Армянин смачно харканул на её анус. А затем без предисловий и пояснений, зажал ладонью женщине ротик, и приставив тугую сосиску к её фиолетовому кружку, — с силой двинул тазом!
У надомницы чуть не вылезли глаза из орбит от резкой боли! Она замычала, как недоенная телка, но… дело было сделано! Её девственный анус плотно обтянул немалую хуину армянского донжуана, и тот начал неторопливые качки.
Наденька слышала нескромные рассказы подруг, что в такой ситуации лучше всего расслабиться, что она и сделала. Сразу стало немножко полегче!
Болтяра Ашотика заскользил внутри чуть быстрее и Надя даже стала получать новые, неведомые ей, приятные эмоции от анального секса…
Ашот ухватил подругу за таз в области талии и стал с силой насаживать его на член! Вдруг он издал торжественный звериный рык и закатив глаза под потолок, бурно спустил в задницу Наденьки:
— О-о-о-а-а-ааааа!
Женщина почувствовала, как её дырочку заливает горячими сгустками горилообразный мужчина, плотно припечатавшись к её ягодицам. Но Надежда была уже, в общем-то, не против…
«Сегодня банька у свекрови удалась! — подумала она. — Нужно будет вскоре что-то подобное организовать!» — и… улыбнулась!