Когда мы с сестрой росли (а мы по возрасту — почти ровесники) , то никогда не обращали внимания на то, чем друг от друга отличаемся. Просто знали, и всё. Да и какая мне была разница, что сестре, чтобы сходить по-маленькому, нужен был горшочек, а мне — нет. Но мне иногда было интересно, как она, встав с горшочка, промокала свою писюшку специальной тряпочкой, которую ей на гвоздик вешала мама. А потом она натягивала трусики, и мы продолжала во что-нибудь играть.
Но потом мы подросли, и стали друг друга стесняться. И сестра при мне никогда уже не переодевалась, и я старался отвечать тем же. И всё-таки с половой зрелостью мой интерес к интимной стороне жизни моей сестры неожиданно обострился. Так, я с любопытством вдруг начал изучать её запачканные менструальной кровью и выброшенные в мусорное ведро прокладки, копался в её грязных трусиках, подлежащих стирке. Всякий раз я пытался найти на них отпечаток заветной полосочки, которую помнил с детства.
Если мне удавалось его найти, я уединялся в укромном месте и дрочил, извергая на бедные трусы сестры весь запас своей подростковой спермы, вызывая из своей памяти сладкие картины вставшей с горшочка сестры и капельки мочи на её промежности… Но чаще предметом моего возбуждения служили вырезаемые из газет и журналов фотографии красивых молодых женщин. Больше прочих мне нравилось изображение олимпийской чемпионки по гимнастике Ларисы Латыниной с обложки журнала «Огонёк». Место, где гимнастическое трико плотно обтягивало письку девушки, я своими пальцами затёр чуть ли не до дыр…
Однажды, когда я дрочил на этот снимок и со стоном кончил на разложенную передо мной тряпочку, ко мне неожиданно подкралась сестра. Она присела и осторожно притронулась пальцем к влажной салфетке.
Так вот она какая, та ужасная вещь, от которой мы от вас можем «залететь»? . .
Ты угадала. Она самая… — я решил не прятать от глаз сестры свой ещё не опавший член — пусть посмотрит!
Какой он у тебя стал большой! . . Правда, я уже много лет его не видела…
Нет, он, в общем-то, не такой уж и большой в нормальном состоянии. Сейчас он просто встал…
На эту девицу? . . А другие твои вырезки — тоже, чтобы член вставал?
В общем-то, — да…
А зачем тебе это?
Чтобы сбавить свой пыл. Вот кончу разок, и пару дней не будет хотеться.
Что хотеться?
Снова посмотреть на чью-нибудь письку.
Ты для этого недавно просил меня показать тебе мою писю «как в детстве»?
Покажешь? . .
Фигушки! А у этой твоей гимнастки ничего ведь не видно! Она в трико!
А ты можешь мне показать свою письку не голую, а в трусиках? . .
Как? Так? . . — она приподняла подол своего ситцевого халатика. — Ха-ха-ха! Я подумаю. Ответь мне на такой вопрос. Когда ты будешь на меня дрочить, о чём ты будешь думать? . .
Примерно о том же, о чём думал про Ларису Латынину. Что на ней нет никакого трико, её писька голая, мой член входит туда до самого упора и после нескольких качков из моих яиц к ней в матку выливается сперма…
Какой ужас! В мою матку — твоя сперма!! .
Но это же мысленно! Люди давно придумали как сделать так, чтобы наслаждение было, а беременность — нет. Надо просто надеть на член резиновый чехольчик, и сперма останется в нём…
Всё! Хватит с меня глупостей на сегодня! . .
Сестра ушла. Но всё то время, пока длился наш диалог, она не опускала подол своего халатика, и я вдоволь нагляделся на её трусики, которые выглядели куда притягательнее, чем картинка с Ларисой Латыниной. Во-первых, это была живая писька юной девушки. Во-вторых, трусы плотно прилегали к её «интересному месту» — так плотно, что заветная полосочка, отпечаток которой я всё время так терпеливо старался отыскать, чётко обозначалась глубокой впадинкой. И у меня сразу же встал, хоть я только что кончил… Хоть я, конечно, отдавал себе отчёт, что моя сестра сейчас уже совсем не такая, какой была когда-то.
Жизнь текла своей чередой. Сестра усердно занималась на фортепиано, готовясь к поступлению в музыкальное училище в другом городе. Я уже начинал забывать о том разговоре, который у нас состоялся, когда она меня застала наедине с Ларисой Латыниной и когда она стояла передо мной с поднятым подолом халатика. Помню только, что когда я откровенно любовался её обтянутой трусиками писькой, я успел разглядеть и торчащие из-под трусов волосы («Совсем взрослая! — подумал я, — может быть, и ей ебаться хочется! . . «) . Но что-то такое предлагать сестре у меня и мысль даже не возникла…
И вот незаметно подошла дата отъезда сестры на вступительный экзамен в музыкальное училище.
Боишься? — спросил я её.
Ага! Вдруг собьюсь… Ужас! Как вспомню, так — не поверишь — трусики мокнут! . . — Она взглянул на меня. — У тебя от этой моей фразы не встаёт… на меня? . .
А как ты догадалась? . . Уже встал, можешь пощупать!
А я и так вижу, не слепая. Знаешь, у меня у самой такое странное ощущение, как будто у меня у самой на тебя встал… член. Хоть у меня никакого члена нет. Смешно, правда? . . Мне даже кажется, что если бы сейчас были для этого все условия и дома никого не было… В общем, я бы даже разрешила тебе снять с меня трусы…
И… что? . .
Что «что»? . .
Ты бы мне дала? . .
Дурак, что ли?! . Всё! Проводишь меня на поезд? . .
А как я пойду с торчащим-то? . .
А долго тебе? . .
На твои трусики — несколько секунд! . .
Сестра приподняла юбку, села на стул и раздвинула ноги. Я опустился на колени и стал дрочить. Меня просто распирало от моей собачьей страсти, я буквально задыхался! Больше всего меня «заводили» торчащие с обеих сторон полосочки трусов волосы…
Эх! . . Как бы я тебя в твою письку-у-у! . . — густая жидкость крахмального вида облила сестре правую ногу и ступню. Она хихикнула.
Ишь! Чего захотел! . . Так уж и быть — обещаю! Запомнишь? . . Когда-нибудь я тебе… дам. В письку. Но… с резинкой. Согласен? . .
Наши судьбы надолго разошлись. Я закончил институт и уехал далеко по распределению. Через некоторое время я завёл семью, и у меня было уже двое детей, когда к нам в гости приехала моя родная сестра. Она после музыкального училища успела окончить ещё и консерваторию и теперь была концертирующим музыкантом — солисткой филармонии. накануне приезда она по телефону сообщила, что хотела приехать с мужем, но у него сольный концерт в Туле и Самаре. Так что она решила не упускать возможность и провести недельку с нами.
Как твои дела? — спросил я сестру, когда мы остались с ней наедине. — Мужем довольна? (Трусики мокнут иногда?)
В общем-то — да. У него всё в порядке, иногда даже хочется, чтобы отстал… А трусики… Они у меня отчего-то и сейчас мокрые — хочешь пощупать? . . — она схватила мою руку и сунула себе в промежность.
Что ты делаешь? . . — ужаснулся я.
А что? У жены ведь утренняя смена, сам говорил. А дети — в садике. И вообще — что с тобой, ты ведь отгулы взял из-за меня! . . Не хочешь что ли? А то всё «писька, писька… » Вот она, твоя писька! . . — она подняла юбку.
Ой, прямо я не знаю… У меня презервативы кончились…
Вот как? . . А я — беременная, шесть недель…
Не говоря ни слова, я схватил сестру в охапку и потащил в свою супружескую спальню, на ходу стягивая с неё совершенно мокрые трусы. Раз за разом я набрасывался на неё, не дожидаясь того, чтобы мой опустошённый член вновь набрал силу. Мы с ней почти не отдыхали. Через некоторое время и простыня, и даже матрас оказались липкими от моей спермы.
Сумасшедший! . . — шептала сестра, держа меня за член во время недолгого перерыва, — меня так ещё никто… Ты мне всё моё нутро заполнил своей спермой… Ой! У тебя опять стоит! Неужели так соскучился по мне? Ты правда давно хотел меня? . . С каких пор, если честно? . .
С тех пор, как ты в детстве вставала с горшочка и вытирала свою писю. Я всю жизнь помню твою писю…
Что же ты мне ничего не говорил? Я твою пипиську тоже очень хорошо помню. Если бы ты догадался попросить, я, может быть уже давно бы тебе дала! . .
Ну, что было, то прошло. Мне очень повезло, что у меня такая сестра… Раздвинь пошире ножки!