Проводив сына взглядом, Ирина грустно вздохнула и отошла от окна. По времени уже давно должно было рассвести, но на улице по-прежнему брезжили зыбкие синие сумерки. Даже фонари гасить не стали и в окнах всех домов ярко горел свет. Ну что же, ничего не поделаешь, в декабре в их огромном северном городе почти не бывает дневного света. Полярная ночь! Теперь и ей самой надо собираться.
Ирина преподавала в самом большом городском университете и была там любимицей студентов. Она не только никогда не придиралась к ним и не топила, но наоборот, старалась помочь, чем только могла. Вспоминая свои студенческие годы, она очень хорошо понимала их нужды и проблемы. И студенты платили ей взаимностью. Свою любовь к преподавательнице они переносили и на её предмет, по которому всегда была очень хорошая успеваемость.
Деканатские крысы, конечно, завидовали её популярности, а также злились и на независимость, ведь пользуясь отличным знанием своего предмета и всеобщей любовью, Ирина никогда не выполняла их гадких указаний, направленных на манипуляцию студентами и разжигание травли. Но до поры до времени они только скрипели зубами. И время тоже пока щадило Ирину. Невысокого роста, милая и элегантная, платиновая блондинка с копной очень пушистых волос на голове и серо-голубыми глазами, с тонкими аристократическими чертами лица, она выглядела гораздо моложе своих тридцати лет, скорее напоминая студентку-старшекурсницу, чем преподавательницу-возможно, из-за своей любви к молодёжи.
Больше же всех на свете Ирина любила своего сына. Про себя она никогда не называла его по имени, а звала «малышом», ведь для любой матери её ребёнок, даже перешагнув рубеж совершеннолетия, так и останется любимым малышом. Живой, весёлый, смышлёный парнишка хорошо учился и, также как мама, всегда отлично ладил с людьми. Конечно, они с сыном очень дружили, но вот последнее время Ирина стала замечать, что он как-то странно на неё смотрит.
То ли хочет что-то сказать, то ли попросить, но как будто бы боится. И это очень тревожило Ирину, ведь у него сейчас такой возраст… Ещё её тревожило то, что уже больше недели ей не звонила сестра, которая жила в Москве, и тоже растила сына-почти ровесника Ирининому. Воспользовавшись несколькими свободными минутами, Ирина сама набрала её номер и сестра сразу же взяла трубку.
Послушай, куда ты пропала? -мягко упрекнула её Ирина.
Беда у меня-грустно отозвалась сестра. -Мой оболтус попробовал наркотики и теперь лежит в реанимации без сознания. Не знаем, выживет или нет. Я у него целыми днями, а ты смотри, следи в оба за своим. Всё, я сейчас убегаю, пока!
Потрясённая Ирина не сразу положила трубку. Несколько минут она обалдело сидела на подлокотнике кресла, слушая короткие гудки. Так вот в чём причина странного поведения сына! О любой другой проблеме он бы сразу ей сказал, ведь они же друзья. Вот беда-то! Что же делать? Первым делом внимательно осмотреть его комнату, а там видно будет. И Ирина тут же позвонила своей подруге: «Алёна, привет! Слушай, выручи, а?
Подхвати моих на третьей паре, а то у меня тут такие проблемы… Нет, нет, я в порядке, племянник тяжело заболел. Ну спасибо тебе, милая, целую, пока! Я твоя должница!» И Ирина почти бегом побежала в комнату сына. От родителей ей досталась большая, хорошо обставленная квартира в старинном доме. Комната сына когда-то принадлежала ей, она в ней выросла и поэтому отлично знала.
Включив верхний свет, Ирина прежде всего кинулась к ноутбуку, но он, конечно, был на пароле, и Ирина опять осторожно поставила его на место-на большой письменный стол резного красного дерева, старинный, тяжёлый. Когда-то она сама готовила за ним уроки. Ирина улыбнулась и провела ладонью по столешнице.
А ведь у стола есть один секрет. Это потайной ящичек, в котором она в детстве хранила то, что не предназначалось для родительских глаз. Интересно, а сын знает о нём, он его уже обнаружил? Ирина выдвинула верхний ящик и, глубоко засунув руку, нащупала под столешницей маленькую ручку, осторожно потянула за неё и из стола выдвинулся ещё один ящичек, тот самый, потайной.
И в нём лежала ученическая тетрадь с такой же пёстрой обложкой, как и все тетради её сына. Значит, он действительно обнаружил этот тайник, ведь он же такой смышлёный, и теперь хранит в нём уже свои секреты. Ирина поняла, что сейчас прочтёт что-то очень важное. Поэтому, прежде чем взять в руки тетрадь, она пошла в прихожую и закрыла входную дверь на засовчик. Если сын неожиданно вернётся домой, он не должен застать её за таким занятием, а то их дружбе может прийти конец!
Вернувшись в комнату, она погасила верхний свет, включила настольную лампу, потом удобнее села за стол, достала тетрадь, поставила её на подставку, нетерпеливо раскрыла и прочитала следующее: «Я не знаю, что мне делать. Посоветоваться не с кем, а сам я ничего решить не могу. Я люблю маму и жутко хочу её, но не знаю, как ей об этом сказать. Хорошо, если мама примет моё признание, а если нет? Как мы после этого будем жить вместе?
Но я всё равно долго не выдержу, рано или поздно я сорвусь. Мама очень любит колготки телесного цвета и я просто умираю от желания потрогать её через них, погладить у ней между ног. Я представляю, какое там всё нежное и тёплое и я кончаю от одной мысли об этом. Рано или поздно я не выдержу, я сделаю это и что будет потом? А если мама оттолкнёт меня и обругает, как я я буду жить дальше?» Ниже большими буквами: «ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ???» и трижды подчёркнуто.
Вся кровь прилила Ирине к лицу, когда она это прочитала. Хорошо, что она сидела, а то бы упала. Взяв себя в руки, Ирина перевернула следующую страницу и прочитала: «Мама, милая, как мне сказать тебе, что каждую ночь в моих снах мы любим друг друга! Я просыпаюсь самым счастливым человеком на Земле, а когда понимаю, что это был лишь сон, едва не умираю от горя! Чтобы хоть как-то справиться с собой, я стал зарисовывать то, что видел. » А дальше, на следующих страницах, мастерские карандашные рисунки сына.
С первого взгляда их можно было принять за чёткие чёрно-белые фотографии. Вот она, Ирина, с улыбкой рассматривает возбуждённый член малыша, вот они совокупляются лицом к лицу, вот Ирина сверху, а вот он приник к ней сзади. Следующий рисунок: Ирина сидит на корточках и, весело смеясь, писает огромной струёй.
Ещё рисунок: Ирина расставила ноги и, немного смущённо улыбаясь, показывает малышу всё, чем она богата. И последний рисунок. Малыш в плавочках лежит на гальке, а Ирина, слегка присев, сикает на него. Тут Ирину словно бы ударило током. Ведь это же было на самом деле, семь лет назад, когда они ездили на юг. Ночью в мелководную бухту, где они всегда купались, как сельди в бочку, набились медузы.
А рано утром малыш, по обыкновению, бегущий к морю вперёд мамы, не разобравшись, влетел туда и с громким криком выскочил, весь красный, словно ошпаренный. Но Ирина не растерялась, она толкнула сына на гальку и, благо на диком пляже они были совсем одни, обильно помочилась на него. Хорошо, что она знала об этом простом и надёжном средстве. Боль сразу же ушла и малыш, вскочив, схватил и поцеловал её руку: «Мама, милая, спасибо!» Не тогда ли у него зародилась эта страсть к ней? Ирина вся пылала, как печка. Сын хочет потрогать её между ног? На ней сейчас те же самые колготки.
Вот так, да? Она непроизвольно сунула руку себе под юбку и вдруг, дико вскрикнув, свалилась на пол. Оказывается, она уже была на подходе и от единственного прикосновения её пробил такой оргазм, которого не было ни разу в жизни. Несколько минут, забыв обо всём на свете, Ирина отчаянно корчилась под столом, а потом всё-таки взяла себя в руки и, не вставая, начала думать спокойнее.
Нет, наркотики, слава богу, не при чём. Но проблема оказалась гораздо серьёзнее. Что же делать? Ирина должна была признать, что против воли, сама иногда подумывала о сыне и сны видела тоже отнюдь не платонические. Дело в том, что после гибели мужа она поставила на личной жизни жирный крест.
Во-первых, муж был золотым человеком, другого такого ей уже не найти, да и обручены они были с детства, рано поженились и рождение желанного малыша стало ей подарком на совершеннолетие. Если бы муж не погиб вместе с её и своими родителями в чудовищной авиакатастрофе, у них была бы сейчас большая дружная семья.
А во-вторых, Ирина не хотела травмировать сына. Ведь для него станет трагедией, если между ними вклинится кто-то третий. Однако природа не любит пустоты и любовь к сыну начала принимать немного другие формы. И вдруг Ирину снова ударило. Да ведь поезд-то ушёл! Всё уже случилось!
Ведь это он, сын, только что трахнул её. И как виртуозно он это сделал, даже не прикоснувшись пальцем! Да, он сам об этом пока не знает, но ведь она-то знает и никуда теперь от этого знания ей не деться. А, самое главное, это же наилучшим образом решает все проблемы. Если у них с сыном будет такая общая тайна, то никаких тайн друг от друга быть уже не сможет-и про наркотики и про всё прочее.
Да и стоит ли бояться инцеста как огня? Ведь это только вопрос отношения. В одних культурах он осуждался, в других, наоборот, поощрялся. И древние египтяне были совсем не дураки и не извращенцы. В природе инбридинг распространён чрезвычайно широко, включая даже такие крайние формы, как самооплодотворение и самоопыление. Но это не приводит к исчезновению видов, вся фишка тут в естественном отборе.
А уж в нашем-то, постчернобыльском, мире бояться инцеста-это глупость. Мокрому, как говориться, дождь не страшен. Какой сегодня день! Озарение за озарением! Когда Ирина приняла, наконец, решение, ей стало удивительно легко и хорошо. Она вскочила с пола и тут в квартире погас свет, что подсказало Ирине новую идею. Она сегодня же объясниться с малышом и произойдёт это во время ужина при свечах!
Для него она приготовит самое любимое блюдо сына: отварной язык с картофельным пюре. И ещё обязательно сварит его любимый компот. А что на первое? Слабый горячий куриный бульон с гренками! Всё, решено! В это время снова включился свет, Ирина тщательно ликвидировала все следы своего пребывания в комнате сына и горячо взялась за дело.
К приходу малыша (листочек с расписанием занятий лежал среди тетрадок) в гостинной был накрыт роскошный стол, на нём в старинных бронзовых канделябрах-возможно, их видел ещё сам Пушкин-ровно горели четыре большие свечи и стоял старинный же фарфоровый сервиз. Сама Ирина старательно вымылась, сменила бельё и колготки-прежние насквозь промокли и сильно порвались во время кувыркашек под столом-а ещё осторожно подушилась теми духами, которые больше всего нравились сыну. Ну и, конечно, она причесалась и оделась соответственно случаю. Малыш очень удивился, вбежав с мороза в прихожую и привычно швырнув в угол свой рюкзак.
Мама, ты дома? А почему ты так одета, разве сегодня праздник?
А почему бы и нет? -лукаво улыбнулась Ирина. -Мне уже так надоела эта полярная ночь. Почему бы нам не устроить свой маленький праздник? Раздевайся, мой руки и иди в гостинную.
Она проводила сына взглядом и с гордостью подумала-а ведь он поистине великий художник! Она взрослая, опытная женщина и что же он сделал с ней своим рисунками! Ведь она видела оригиналы Рафаэля и Рембрандта и ничего. А тут простой карандаш, ученическая тетрадь и вот она уже валяется на полу. Да, он честно заслужил свой приз!
Войдя вслед за Ириной в полусумрачную гостинную, сын удивлённо раскрыл глаза: «Ух ты!»
Садись за стол, мой любимый, приятного аппетита!
Малыш был очень голоден, это Ирина понимала, какая там еда в буфете, но ел чрезвычайно деликатно и она в очередной раз с гордостью это отметила. Настоящий аристократ, голубая кровь! Сквозь все бури, все беды пронесли огонёк! Сама Ирина больше смотрела на сына, чем ела. В старинном графине с пробкой их дожидался горячий компот. Когда настал черёд, Ирина налила его в красивые хрустальные фужеры и малыш лучезарно улыбнулся. Как и мама, он не выносил запаха спиртного и ненавидел пьяниц.
Этот компот, главными компонентами которого были изюм и сушёные груши, подавался только по большим праздникам. А потом была такая игра с фужерами. Но, вместо того, чтобы чокнуться, как обычно, Ирина предложила выпить на брудершафт. Она просунула свою руку под локоть сына и они долго пили, а потом поцеловались сладкими губами. После этого Ирина встала.
Её голос дрогнул, когда она начала говорить, обняв сына и прижав его голову к груди: «Знаешь, милый, сегодня я хочу открыть тебе свою самую большую тайну. Я хочу… » и вдруг сын почти спокойно ответил ей: «Не продолжай, мама, я знаю, ты хочешь сейчас, чтобы я сделал вот так»-и его правая рука моментально оказалась у ней между ног.
Да, любимый-едва слышно подтвердила Ирина-именно это, ой, как хорошо, ещё, пожалуйста, ещё!
Она легонько зажала руку сына своими бёдрами и сама начала тереться о неё. Малыш тихонько застонал от восторга.
А сейчас ты мне покажи, ладно? -попросила Ирина.
Отпустив её, малыш встал и начал расстёгивать джинсы.
Мам, где это произойдёт? -спросил он, сражаясь с молнией.
Где хочешь, любимый. Хоть у тебя, хоть у меня: я постелила и там и там.
Мама, но я честно тебе скажу: это у меня будет в первый раз. Я ещё ничего не знаю и не умею. Тебе сейчас придётся меня учить!
А я готова, милый, да ничего сложного тут и нет. Ой, какое чудо! -воскликнула она, увидев вынырнувший из-под джинсов колом стоящий писюнчик, наклонилась, жадно поцеловала его и даже немножко пососала. -Но ведь тебе же, наверное, было больно, почему ты не достал его раньше?
Я терпел всю жизнь, потерпеть пять минут-это ерунда-со вздохом ответил сын.
Ну пойдём, пойдём! -потянула его за руку Ирина. -Ко мне, да? -ведь на одном из рисунков явно угадывался интерьер её спальни.
Да, правильно, идём к тебе-малыш на ходу стянул свой джемпер. Когда он достал пиcюнчик, Ирине сразу же бросился в глаза длинный детский хоботок крайней плоти. Купая сына, она в своё время так и не рискнула открыть ему головку, предоставив решение проблемы самой природе. Теперь стало необходимо это выяснить и Ирина спросила: «Любимый, у тебя писюнчик открывается? Я не сделаю тебе больно?» Вместо ответа малыш легко стянул кожу до конца и Ирина просто задохнулась от восторга, первый раз в жизни увидев его нежную, ярко-розовую головку.
Главное, чтобы не сделал больно я-заметил малыш.
Тогда не будем торопиться. Ты хочешь посмотреть на меня? Вот, пожалуйста!
В спальне Ирины уже давно были задёрнуты тёмные гардины на окнах. Теперь она включила верхний свет, а ещё и ночник на столике и быстро, но ловко и грациозно разделась, ведь она несколько раз отрепетировала этот момент, не желая выглядеть мокрой курицей. Полностью обнажившись, Ирина взобралась на кровать и села, расставив ноги так широко, как только смогла. Из неё уже текло рекой, но она и не собиралась это скрывать. Тем более из рисунков она знала, что малыш видел её и раньше. Иначе откуда бы он знал, что она бреет свои волосики?
Видишь, милый, я вся горю, как в огне-тихо сказала Ирина. -Давай раздевайся, я хочу посмотреть на тебя. Я знаю, что у тебя там ещё нет волосков, но это неважно, всё равно они у тебя скоро вырастут, так что не стесняйся!
Да я не стесняюсь, мам-простонал малыш-я вот эту чёртову пуговицу никак не могу расстегнуть!
Давай помогу-Ирина подалась вперёд и снова коснулась писюнчика губами. -Ты тоже горячий, как огонь. Так, сейчас… Вот так-и она стянула с него джинсы вместе с трусиками.
Главное не торопись, понимаешь? А войти я тебе помогу, это не трудно. Давай, иди ко мне, любимый-и Ирина призывно откинулась на подушки.
Малыш шустро влез следом.
Надо вот сюда, в самый низ-приговаривала Ирина, осторожно пристраивая его своими пальцами.
Ой, мама, как мне хорошо!
И мне, и мне тоже. Вот, чувствуешь? -радостно вскрикнула Ирина, ощутив проникновение. -Нажимай, ещё нажимай! Всё, молодец! А теперь я поведу, ладно? -и она плавно-плавно двинулась.
Малыш подался вперёд, полностью улёгся на неё и взглянул прямо в глаза, затуманенные страстью, с огромными чёрными зрачками. Ирина приоткрыла рот и легонько засосала его губы. Потом двинулась снова и постепенно малыш тоже начал двигать попой, всё быстрее и быстрее.
Вот видишь, милый, ты и сам всё понял-с улыбкой прошептала Ирина. -Ты уже готов? Не надо сдерживаться!
Мам, а ты?
Тоже уже на подходе. Давай-ка вместе! -и Ирина очень увеличила темп.
Волна наслаждения захлестнула их с головой, Ирина пронзительно вскрикнула и даже брызнула горячей струйкой сыну на живот.
Ну что, любимый, мечта сбылась? -спросила она малыша с улыбкой, когда они немного отдышались и пришли в себя.
Вместо ответа он благодарно поцеловал маму и сладко потянулся.
Ну теперь давай расцепляться! -Ирина осторожно подвинулась и выпустила малыша.
Так, ну-ка давай, ползи сюда-распорядилась она.
Зачем, мама?
Я должна проверить, всё ли у тебя в порядке-и, когда сын на коленях подполз к подушке, завладела его писюнчиком, красным и натруженным, но всё ещё не потерявшим свою упругость.
Только ответь честно, вот тут не больно? -она осторожно коснулась уздечки.
Нет! -удивился сын. -А с чего бы это?
Ну знаешь, иногда в первый раз здесь рвётся-Ирина повернула писюнчик к свету, но всё было в порядке и она облегчённо вздохнула, а то у ней в тумбочке на всякий случай был приготовлен пузырёк с перекисью водорода и стерильные ватные тампоны.
Мам, а я хотел спросить-сын смущённо провёл по животу-это…
Это бывает, когда девушке очень хорошо. Она обязательно брызнет.
Значит, тебе было хорошо?
Лучше всего на свете, милый! А теперь ложись и поговорим.
Да, мама.
Ирина приподнялась и вытащила махровое полотенце, которое постелила, чтобы не мочить простыню, свернула его и повесила на стул, потом развернула лежавшее у ковра одеяло и укрыла их обоих.
Знаешь, почему я дома? Твой двоюродный брат заболел. Он наширялся наркотиков!
Что, что?! -малыш резко приподнялся на локте. -Это Мишка-то? Враньё!
Как враньё? Его мама сказала!
Нет, это невозможно! Мишка ненавидит наркотики и наркоманов.
Откуда ты знаешь? -изумилась Ирина. -Вы же виделись всего два раза в жизни!
Ну и что? Он же мой брат!
Ты хочешь сказать, что вы общались?
А как же, конечно, переписывались, а раз в месяц ещё и по Скайпу!
Для Ирины это было откровением.
У них в учебном заведении завёлся один урод, который стал подсаживать ребят на наркоту-продолжил малыш- ну знаешь, как они это делают? Попробуй, только попробуй, знаешь, как круто, это бесплатно! А когда человек подсядет, начинают с него драть три шкуры. Ну, ребята его после занятий поймали, да и отлупили. А это, наверное, «наркобароны» Мишке отомстили, подловили и сделали укол.
А у вас такого нет? -сразу же спросила Ирина.
Нет. А вот во дворе у нас осенью один такой появился. Раскладывал закладки по всем мусоркам, под лавку, и в водосточные трубы. Ты заметила, сколько наркоманов шлялось у нас тогда под окнами? А они же всё время деньги трясут у ребят, у меня хотели смартфон отобрать, я еле вырвался. Ну вот, я ему и всадил.
Как это-всадил?!
А вот так-малыш легко вскочил, мотнув писюнчиком, перелез через Ирину и из-за шкафа вытащил старую мелкашку ТОЗ-8, принадлежавшую её отцу.
Где ты её нашёл? -удивлённо спросила Ирина. -Я про неё совсем забыла!
На антресоли. Там же лежали и патроны.
И ты убил его?! -ужаснулась Ирина.
Зачем это? Я ему в задницу! Видела бы ты, как он подскочил! И убежал и больше не приходил. Ну и наркоманы со двора исчезли.
Умница моя, солнышко! -Ирина горячо поцеловала сына. -Но где же ты научился стрелять?
А у нас есть книга, «Наставление по стрельбе», ещё дедушкина!
И её нашёл, вот какой ты молодец! Но это все твои тайны?
Нет-малыш вновь убежал, болтая писюнчиком, и также быстро вернулся, неся в руках ту самую, хорошо знакомую Ирине тетрадь.
Вот, мама-сказал он, снова забираясь под одеяло. -В моём письменном столе есть тайничок. Надо выдвинуть ящик и…
-Да я знаю о нём-с улыбкой перебила сына Ирина-я в детстве хранила там свои секретики. Ну и что же там такое? -она взяла тетрадь и открыла её.
Милый, да это просто чудо! Я знала, что ты хорошо рисуешь, но чтобы так! -Ирина открыла заветный последний рисунок.
Знаешь, я очень удивлена. Ты помнишь тот случай?
Помню ли? -эхом отозвался малыш. -Да разве такое когда-нибудь забудешь? Я тогда так испугался, мне было так больно, что даже сердце остановилось. У меня все ноги были обожжены, я боялся, что сейчас умру. А ты спасла меня, так просто. Мне сразу же стало так хорошо, так легко. А потом, когда я об этом вспоминал, у меня моментально вставал. Ну вот с тех пор так и пошло.
Я была права-подумала Ирина. -И кто бы мог предположить, что всё из-за каких-то дурацких медуз! А, может, и не дурацких? Наверное, это судьба!
Ты даже трусики не стала снимать, а только сдвинула их в сторону-продолжал вспоминать малыш.
Да, милый! -отозвалась Ирина.
Она испытала огромное облегчение, теперь она точно знала, что больше никаких тайн нет.
Пароль на моём ноутбуке-твой день рождения-продолжила она.
А на моём-твой! -со смехом отозвался малыш.
И правда, как же она сама-то не догадалась!
Но твоя тетрадь-это настоящее произведение искусства! Её надо беречь как зеницу ока!
Да зачем? -пожал малыш плечами, но Ирина знала, как ему приятно то, что она говорит. -Я запросто нарисую ещё тысячу таких!
Тогда-заключила Ирина сына в крепкие объятия-я буду беречь как зеницу ока тебя, ты самое настоящее сокровище!