Алексей сегодня возвращался домой после двух лет жизни и работы на так называемых «северах». За эти годы он неплохо заработал, хватало на однокомнатную квартиру в его родном городе в средней полосе России, а также на новую машину. Увы, но без образования и связей в его родном городе он никогда таких денег не заработал бы. Так что пришлось «пахать», что называется, на буровой вышке. Но теперь всё, «отпахался», пора домой.
Сначала — самолёт до Москвы, потом — поезд до родного областного центра. Почти забытые пейзажи родных краёв за окном купе навевали грустные воспоминания.
Рано умершие родители, жизнь со строгой бабушкой, её смерть, два года метаний между дальней роднëй и интернатом… Редкие друзья, хулиганы, драки, попойки, свидания со случайными подругами, каждый раз оказывавшимися, конечно же, шлюхами, условный срок за драку, армия, безденежье, хандра…
Было в его прошлой жизни лишь одно светлое пятно — Анна. Алексей понимал, что именно из-за неё он и возвращается в родные края, а не осел на севере или в Москве. Тянула его эта девчонка к себе, словно магнит. Ну, как — девчонка? Это он её так называл, но на самом деле Аня была женщиной старше его. Да, всего на два года, но всё же.
Встретил он её случайно, уже отслужив в армии. Лёха «бомбил» тогда на «десятке» друга, времена были тяжёлые, приходилось подрабатывать помимо основной работы на заводе…
В общем, стояла поздняя осень, моросил мелкий противный дождь, уже стемнело… Кто-то «голосует» на обочине… В салон на заднее сиденье садится женщина с двумя маленькими детьми на руках, вся в слезах. Снимает капюшон…
Сердце Алексея вздрогнуло! О боже, как она прекрасна! На улице, стоя в мокрой куртке, Лёха принял было её за очередную тридцатипятилетнюю мамашку-«наседку», но реальность была куда как интереснее! Молодое, даже слишком молодое лицо для матери двоих детей, светло-каштановые волосы, серые глаза, полные чувственные губы… Овал лица… Ресницы… Брови… Подбородок… Ямочки… Уши… Нос… Родинка… Алексей был влюблён с первого взгляда!
— Чайковского, двадцать семь, — произнесла она своим грустным, но чарующим голосом.
Лёха плавно тронулся с места, а сердце его бешено колотилось.
Он ехал и постоянно пялился в зеркало заднего вида. Да, он не ошибся, она была прекрасна, даже не смотря на грустное заплаканное лицо! А когда она расстегнула куртку, от Лёхи не ускользнула выпирающая сквозь свитер массивная грудь пятого, должно быть, размера!
— Что-то случилось? — ненавязчиво спросил он девушку.
— Да нет, ничего, ерунда… Не стоит беспокоиться… — ответила та. И вдруг хрипло, протяжно заревела, давясь всхлипами и истекая слезами.
Лёха тактично молчал, незаметно любуясь попутчицей, прекрасной даже в такой неловкий момент. Он буквально пожирал глазами её грудь, ходящую ходуном от бесконечных рыданий. Малыши, две девочки-близняшки, ревели в унисон матери, а та крепко прижимала их к себе, пытаясь успокоить, но сама при этом продолжала плакать навзрыд.
— Приехали. Чайковского двадцать семь, — вмешался в семейную идиллию Лёха. Ему жутко не хотелось с ними расставаться, но увы…
— Да-да… Простите за такое… Это такое… Знаете ли… Личное… Извините, что сопли распустила…
— Да ничего, бывает…
Девушка изящно вытерла лицо влажной салфеткой и себе, и детям. Девочки уже улыбались, глядя на успокоившуюся маму. Обе были её вылитые копии, годика по два, не больше.
— Сколько с нас? — спросила пассажирка, открывая сумочку.
— Двести.
— Да-да, сейчас… Да где же он?… Кошелёк… Где кошелек?!
Девушка подняла голову от сумочки, сжала губы и побледнела, как мел. Близняшки испуганно затихли, вжавшись в сиденье.
— Вот мудак!…
— Кто, я?! — опешил Алексей.
— Нет, нет, извините! Это я не вам… Это мой муж… Бывший муж… Спиздил, сука!.. Спиздил, гондон штопаный! Я это так не оставлю! Да я ему яйца оторву! Я ему отомщу, кобелю! Пойдёмте со мной, у меня в квартире есть деньги, — настаивала пассажирка.
— Но…
— Никаких возражений! Я должна вам денег, и я расплачусь! Любой ценой!
Лёха поразился грубоватой решительностью такой миловидной хрупкой особы и решил больше не перечить. Тем более, что она, судя по всему, звала его в гости. А там, в гостях… Нет, Лёха решительно отказывался верить в Такое. Та, о которой он грезил всю поездку, зовёт его к себе домой, чтобы расплатиться! Нет, конечно, ничего Такого между ними не будет… А вдруг?
Эти мысли мучили его беспрестанно, всю дорогу, пока они поднимались пешком на её четвертый этаж. Лёха нёс на руках одну из девочек, а его должница — вторую. Она шла впереди и Лёха невольно любовался её упругим задом, обьянутым черными брюками. В этой части тела она тоже была чудо как хороша!
— А вас как зовут? — задал Лёха вопрос, когда они поднялись к квартире.
— Аня. А вас?
— Лёша, — ответил Лёха.
— Вот мы и дома, Лёша.
Лёхе понравилось это словосочетание: «мы дома». Это звучало, как-будто они жили вместе. Будто возлюбленные. Но Лёха старался слишком не обнадеживать себя. Ведь Аня не была похожа на легкомысленную ветренную особу, готовую расплатиться с таксистом телом. Было в ней что-то целомудренное, верное, что ли…
Жило чисто женское семейство в обычной «хрущевке», в тесной двухкомнатной квартире с проходным залом. Небогато, но чисто и опрятно. В доме чувствовалась заботливая женская рука.
— Вот, возьмите ваши деньги, Алексей.
— Ага, спасибо.
— Извините, неудобно вышло… Все эти слёзы, мат… Обычно я не такая, но тут меня довели.
— Ничего, с кем не бывает. Бывший довёл?
— Ох, не будем об этом… Не хочу больше слышать об этом козле!
Лёха мялся на пороге возле приоткрытой входной двери и не решался проститься. И Аня, казалось, читала его мысли.
— А не желаете зайти? Чайку́ выпьем, согреемся. Холод, вон, какой собачий! Вы не спешите, надеюсь?
— Ну, если ненадолго, то можно…
— Вот и отлично! Вы разувайтесь, раздевайтесь, кухня вон там, а я пока чайник поставлю.
Лёха дрожащими от волнения руками снял свои дешëвые китайские кроссовки, потом повесил на вешалку такую же дешёвую куртку. Он думал — как же хорошо, что на нем свежие носки без дырок, и что он принял душ с гелем на работе. Убедился, что изо рта не пахнет, посмотрелся в зеркало.
Внешний вид его вполне устраивал. Высокий, слегка худощавый парень, тёмные волосы, карие глаза, совсем ещё пацан, девятнадцать лет, даже щетина толком не растёт, а лишь лëгкий пушок. Да, побриться, пожалуй, не помешало бы, но в целом — вполне себе ничего, симпатяга.
— Алексей, ну заходите на кухню, всё готово!
— Ага, я сейчас, только руки помою!
Лёха прошёл в тесную, совмещенную с туалетом, ванную, быстро умылся, помыл руки и привёл в себя в порядок в течение пары минут, прошёл на кухню.
Девочки, их звали Даша и Маша, и им действительно исполнилось недавно по два годика, уже пили чай и уплетали шоколадные конфеты за обе щёки. Алексей и Анна мило общались при чаепитии, и уже перешли на «ты». Анечка при более близком общении оказалась просто ангелом, Лёха влюблялся всё сильнее и сильнее!
Оказалось, что она только что была у свекрови, пыталась забрать пьяного мужа домой. Но тот обрушился на неё с бранью, называл самыми обидными словами, обвинял в изменах, хотя Аня была ему целиком и полностью верна! В общем, закончилось всё скандалом, обещанием развода и украденным кошельком. Аня подозревала, что тут не обошлось без участия свекрови.
С её слов, муж был старше её на тринадцать лет, женился то ли по любви, то ли по «залëту», но тесты на отцовство сделал. Вова, так звали иужа, раньше следил за собой, выглядел моложе своих лет, но в последний год из-за ревности совсем потерял человеческий облик, начал пить, скандалить и дебоширить, и к тому же растолстел и обрюзг, потерял хорошую работу, стал обузой для жены. Нет, он не был её первым мужчиной, но после свадьбы Аня всё-таки оставалась верной супругой. В общем, развод с таким мудаком был делом времени. Аня была ещё слишком молода и хороша собой, чтобы попусту тратить свою жизнь, найдёт себе мужчину и лучше, и моложе. А деток на ноги и сама поднимет.
Допив чай и доев конфеты, близняшки стали зевать. Аня пошла укладывать их спать, но Лёху из дома выгонять не спешила. Сердце его бешено колотилось от обуревавших чувств!
Нет, он не был наивным девственником, которого трясло при виде любой самки. Но Аня не была любой самкой. Для Лёхи она была подобна богине! Мало того, что у неё было прелестное личико и практически идеальная на вкус Лёхи фигура, не тощая, и не толстая, круглозадая, сисястая, и даже маленький рост Ани казался ему милым и прекрасным! Но ведь и характер у молодой мамочки оказался золотой, отзывчивый, чувственный, нежный… Неглупая к тому же, начитанная. И чего этому дураку, её бывшему, не хватало! Хотя его Лёха знать хотел меньше всего на свете. Одна только мысль о том, что какой-то пьяный боров залезал на его Анечку и пользовался её женскими ласками, вызывала у Лёхи острый приступ ревности и омерзения! Но помимо омерзения было что-то ещё такое, гадкое, низкое, подлое, отчего мужское естество его начинало вдруг предательски пробуждаться! И Лёха старался не думать об этих вещах, не будить в себе зверя. Ему лишь оставалось гадать, с какой целью Аня пригласила его на чай; отомстить ли мужу, наставив ему всё-таки рога, либо же просто от скуки.
Кухонная дверь отворилась и все сомнения улетучились сами собой. Леха понял, что Аня всё же решила наставить почти что уже бывшему мужу рога.
На ней был домашний халат, скорее всего на голое тело, а в руке — початая бутылка коньяка. Но главное, что выдавало её намерения с потрохами — это взгляд. Взгляд голодной самки, готовой на всё ради хорошей порции секса!
Лёха даже заерзал на табуретке, пытаясь скрыть свой лютый стояк. Но первым действовать он не решался, решив отдать инициативу пышногрудой красавице — хозяйке.
Она грациозно, словно лебедь, села рядом с Лёхой. Её шикарная грудь на секунду мелькнула в разрезе халата и парень понял, что Аня была без лифчика. Он сглотнул застрявший в горле комок.
— Выпьем за знакомство! — весело провозгласила хозяйка, наливая коньяк в рюмки.
— Но я это… за рулём…
— Ничего, до утра всё выветрится!
— До утра?…
— Да, ты мой гость до утра! За знакомство! На брудершафт!
Поцелуй был одновременно и нежным, и обжигающе страстным, с привкусом коньяка, шоколада и запахом женских духов. Лёха едва не потерял сознание и чуть не рухнул с табуретки! А Аня не теряла зря времени, расстегнула ширинку парня и уже ласкала его твёрдый ствол сквозь трусы.
— Хочу, хочу, хочу… — шептали её мокрые губы прямо в его дрожащие и трепещущие губы.
Лёха лишь тяжело дышал в ответ. От волнения его почти парализовало. Он впервые имел дело с такой опытной, сексуальной, напористой и прекрасной особой и боялся навредить процессу своими малоопытными действиями. До этого он имел дело только с такими же малолетками, как он сам, пьяно и лениво отдающими ему, словно долг родине, свои плоские сухие тела, а тут был просто ураган страстей, похоти, влаги и плоти!
— Ты не обижаешься на меня за мужа? — спросила вдруг она.
— Нет…
— Не считаешь меня шлюхой?
— Нет…
— Врёшь… Поверь, у меня самой такое впервые!
И только Лёха хотел что-то ответить, Аня перебила его:
— Я готова… Хочешь меня? — смотрела она невинным взглядом своих бездонных серых глаз, как будто речь шла об обычном домашнем задании, а не о сексе, и наматывала волосы на палец, а другой рукой уже дрочила Лёхин член. Потом перевела взгляд вниз и удовлетворённо улыбнулась, облизывая губы!
— У моего-то алкаша поменьше будет!
После этих слов она встала перед гостем на колени и, не выпуская крепкий хуй из руки, нежно его поцеловала прямо в самый кончик. Лёха закрыл глаза и откинулся спиной к стене. Он никак не мог поверить в реальность всего происходящего! Тем более, что минет ему еще никогда не делали, а тем более, по собственному желанию!
Член парня, несмотря на слова замужней женщины, отнюдь не отличался гигантскими размерами, а потому легко поместился у неё во рту, отчего Лёха громко охнул. Так хорошо ему ещё никогда не было!
Аня прилежно, но не глубоко его сосала, помогая себе одной рукой, а вторую руку запустила себе под халат, лаская и теребя свою текущую щелочку, не обременëнную трусиками. Лёха, молодой парень, у которого не было полноценного, не считая онанизма, секса уже больше месяца, не мог долго сдерживаться и Аня поняла это.
— Кончай в меня, я проглочу, — шепнула она, выпустив ненадолго хуй изо рта.
И Лёха начал кончать! Это было подобно извержению вулкана! Ядерному взрыву!! Цунами!!! Парня трясло от оргазма, но он старался не кричать слишком громко, зажав рот рукой, помня о спящих детях.
И Аня всё это буйство молодого организма послушно глотала, хотя и полностью справиться с таким бурным потоком не могла. Часть спермы вышла наружу, оставляя следы на губах, подбородке и на халате.
Аня встала, улыбаясь, оправилась, налила ещё коньяка. Лёха со смешанными чувствами смотрел на её блестящую от женской влаги ладонь, в которой она сейчас держала рюмку, а совсем недавно терла ей свою дырочку. А её лицо, заляпанное его же выделениями, отчего-то казалось ему ещё более красивым и каким-то родным.
— За любовь! — весело произнесла тост Анна.
Чокнулись, выпили.
Аня нежно поцеловала Лёшу в губы своими мягкими мокрыми губами. Он ощутил на них привкус собственной спермы, но противно почему-то не было и Лёха не убрал губ.
— Нравится так? — улыбалась Аня. Глазки её горели огнём похотливого блядства, делая тем самым ещё краше и желаннее.
— Не знаю… Ни разу не пробовал… Интересно.
— А будет ещё интереснее.
Аня взяла его за руку и потянула за собой.
— Пойдем в комнату, там будет удобнее. Только штаны сначала сними.
Лёха, конечно же, не сопротивлялся. Он всё ещё дрожащими руками избавился от штанов и был теперь голым по пояс, чувствуя себя немного по-дурацки. Так что по дороге он избавился и от кофты и майки, оставшись полностью нагишом, не считая нательного крестика.
Аня подошла к разложенному и застеленному дивану, повернулась к Леше лицом и одним резким движением распустила пояс халата. Верхняя его часть удерживалась от полного раскрытия массивной тяжёлой грудью, зато то самое сокровенное местечко ниже пупка было полностью обнажено. Слегка выпуклые большие срамные губы были обрамлены колкой трехдневной щетинкой, а между них блестели влагой и розовели нежные лепестки малых губок. Лёха стоял в метре от Ани и как завороженный смотрел на эти губочки, а его член вновь горделиво стоял почти что вертикально! Его глазам предстало то, о чем он мечтал так долго, целые часы… Его прелесть! Манящий розовый цветок любимой девушки! Он посмотрел ей в глаза. Они говорили, нет кричали: «давай, начинай уже»!
Аня слегка развела в сторону ноги, отчего её розовые врата в глубины «телесного рая» слегка приоткрылись.
— Нравится? — спросила она.
— Да, очень!…
— Ты целовал девушку когда-нибудь Там?
— Нет, ни разу…
— А хотел бы?
— Даже не знаю…
Лёха и вправду колебался. В его компании оральный секс считался чем-то зазорным, даже зашкварным, уделом проституток, пидоров, пиздолизов и хуесосов. Как любили они выражаться: «лучше выпить водки литр, чем лизать солёный клитор!» А вдруг пизда и вправду такая гадкая на вкус, как говорят?!
— А я хочу. Сделаешь мне приятно? Я же тебе сделала. Или ты считаешь, что я после этого блядь и хуесоска?! — обиженно и слегка театрально спросила Аня, снимая халат.
— Нет, прости, конечно нет! Я просто ни разу… Ох, ты ж!..
Лёха, охнув от восхищения, пожирал глазами шикарное тело Ани, белое, не худое, не толстое, но чисто по-женски сдобное и круглое в самых нужных местах и практически без признаков родов! А особенно его впечатлили груди! Тяжелые, но почти не висячие и без синих вен, с крупными розовыми сосками и большими ореолами. Лёха был ими бесконечно восхищён! До этого он имел дело максимум со вторым размером, а тут был минимум четвертый!
Аня села на край дивана и широко раздвинула пускай и короткие, но изящные и стройные ножки с маленькими ступнями и тонкими икрами. Её вульвочка, такая сладкая (Лёха был в этом уверен!) и манящая, блестела влагой, а довольно крупный клитор торчал вперед, всем своим видом словно дразня парня, бросая ему смелый вызов: «пососи меня, оближи, услади!»
— Ну же, малыш, не стесняйся, это так приятно! Поверь, тебе понравится! Все мужчины любят это делать, хоть и не все в этом признаются!
И Лёха сдался. В глубине души он давно знал, что хочет этого, но сам бы никогда не смог бы предложить партнёрше сделать куннилингус. А тут устоять было невозможно, настолько сладким и манящим виделся ему этот сладкий «пирожок с повидлом»! Он встал перед своей сексуальной богиней на колени, взялся за мягкую и бархатистую внутреннюю поверхность бёдер и вдохнул пряный аромат женской промежности. Очевидно было, что Аня не приняла только что душ, но запах женских выделений, как ни странно, не вызвал у Лёхи отвращения, а лишь приятно пьянил разум.
— Ну же, малыш, не томи, поцелуй мою девочку, — умоляла хозяйка ароматной пиздёнки.
И Лёша не стал томить. Он наклонился к ее розовому бутону и нежно поцеловал его посередине, в самое мокрое место. Вкус тоже был чисто женским, с определёнными физиологическими особенностями, но вовсе не противным, а пряно-сладким, слегка солоноватым. Лёхе нравился этот вкус и этот запах всё больше и больше! Он посмотрел в глаза своей Анечки, но та просто прикрыла их и ждала от своего лизуна дальнейших действий. Не услышав возражений, он принялся ублажать свою любовь, как умел, как ему казалось хорошо. Сначала Лёша просто посасывал ее губки, совершая нечто вроде скромного подросткового поцелуя. Аня тихонько стонала в ответ. Обсосав обе её губки, новоявленный пиздолиз стал водить языком по кругу и иногда просовывал его вовнутрь влажной и тесной пещерки. Ненадолго, как бы дразня ее, всё больше распаляя тем самым и её, и себя. Затем, входя во вкус, стал позволять себе большее. Лёха стал входить в нее губами и языком, совершая им возвратно-поступательные движения внутри влажных глубин, настойчиво стараясь вылизывать стенки внутри нее. Все это он чередовал и всё чаше и громче слышал в ответ от Ани легкие стоны и шумные вздохи, которые приводили его в состоянии восторга. Парень ведь и не догадывался о своих талантах!
Наконец, мышцы на его языке стали резко сокращаться, в рот ему ударила жаркая солоноватая струя, а Анечка тихо простонала:
— Уа-у-ф-ф-ф!…
Он теперь понимал, что она. Лёха отстранился, слегка прилег головой на ее вспотевшее бедро и нежно, словно послушный щенок, спросил:
— Тебе понравилось, Анечка?
— Да-а-а… Ты просто прирожденный лизун… Сразу видно, что делал это из удовольствия, а не только ради меня…
— Спасибо, я старался понравиться тебе и сделать хорошо.
— Да, мне было очень хорошо, иди ко мне, мой зверь!
Аня обняла его за шею и притянула к себе, заваливаясь на диван. Алексей и сам не успел понять, как его кожаный ствол оказался внутри просторной, жаркой и мокрой пещеры, щедро увлажнённой его слюной, а грудь прижалась к роскошным, мягким, но всё равно упругим сисяндрам. Их губы и языки сплелись в жарком поцелуе, ноги Ани обхватили пояс Алексея, а его таз начал возвратно-поступательные движения между этих волшебных горячих ножек. Время от времени Лёха чувствовал легкое сжатие, как будто Аня проверяла свои вагинальные мышцы, и его член реагировал подергиванием, как будто между его членом и ее киской происходила какая-то связь.
— Тебе хорошо, детка? — спросил Алексей, оторвавшись от сладчайших губок желанной женщины.
— Да-а-а… Ох, продолжа-ай!…
Дыхание у Лёхи перехватывает, он почти сразу полностью выходит, а затем резко натягивает свою мокрую Анечку, вновь войдя до упора. На секунду останавливается, дав ей насладиться чувством заполненности, и, по-другому и не скажешь, начинает драть, трахать, ебать свою молодую, но такую опытную и податливую самочку!
Дтван-кровать шумит под ними, ритмичные телесные шлепки звонко разносятся по комнате. Лёха чувствует, как его член ходит в пылающей и чавкающей вагине поршнем, трется и растягивает стенки влагалища и, судя по стонам и вздохам, задевая самые эрогенные точки. Его скорость всё нарастает и его партнерша больше не может и не хочет себя сдерживать, стонет в голос и мотает головой, вцепившись руками в простыни. Лёха накрывает ладонями её огромные сиськи, сжимает и выкручивает соски, а потом тянет их на себя. Поддавшись, она упирается в его потную грудь, и Лёха вдруг ощущает, что проникновение стало еще глубже. Он приподнимает и удерживает её за талию, прижимая еще ближе, а Аня закидываю руки вперед, сцепив их у него на шее и расплющив свои могучие дойки о его плоскую грудь. Теперь Аня как бы сверху и руководит процессом, они почти одно целое, ни на секунду не прекращая двигаться, продолжая совокупляться в бешеном темпе. Аня отчаянно насаживается на Лёхину возбужденную плоть, будто желая, чтобы он проткнул её насквозь. Она вдруг останавливается и замирает, по всем её мышцам пробегают сладкие спазмы, за которыми следует долгожданный ослепительный взрыв, обжигающий все нервные окончания и напрочь выключающий мозг обоих.
Поняв, что обмякшая Аня уже не помощница, Лёха делает несколько резких толчков, натягивает её до самого предела, рычит и кончает глубоко внутрь. Сперма выплескивается в недрах влагалища и заливает женское нутро до краев, подводя закономерную черту в их разнузданном сексе. Обессиленная, Аня падает спиной на диван и Лёха видит, как перемешанное с её выделениями семя стекает между нежныз бедер.
И Алексей, несмотря на недавний оргазм, вновь припадает ртом к этому щедрому источнику влаги, наслаждаясь волшебном нектаром их любви.
…..
В ту ночь они любили друг-друга до самого утра, а потом — ещё несколько долгих и жарких ночей. А потом… Потом всё как-то угасло, увяло… Нет, Аня не вернулась, к мужу, они вскоре развелись. Основной причиной охлаждения их отношений стал финансовый вопрос. Увы, но Лёха так и не нашёл приличного заработка, чтобы достойно обеспечивать Аню и её дочек. Начались скандалы, ревность, упрёки. В общем, они разошлись. И Лёха уехал на Север.
Алексею пришлось уехать на пару лет на север на буровую вышку. А отношения их с разлукой прекратились.
…..
А что же Аня?
Аня за время их разлуки встретила парнем по имени Костя и влюбилась в него без памяти. А он её обманул, заставил торговать запрещеными веществами. Однажды обманул и забрал товар и дениги бандитов. И бандиты пришли к ней. И заявили, что если не отдаст долг парня, то её дети будут проданы заграницу в сексуальное рабство. Естественно, она не могла допустить этого и согласилась отрабатывать долг.
…..
И вот Алексей приехал свой родной город. Купил квартиру, хотел и новенкую машину, а тут нарисовался старый друг детства — Денис, попросил в долг на машину деньги. И Лёха занял. А Денис исчез. Алексей был в жуткой депрессии, не мог два дня уснуть.
И как-то раз в магазине он встретился с Аней и тут снова вспыхнули чувства. Они в его старой машине долго целовались и обнимались. Алексей забыл о депрессии. Предложил забыть старое и строить отношения. Но Аня громко заплакала и сказала, что произошло нечто страшное. И она не может. Алексей несколько дней пытался узнать и убедить все рассказать.
И Аня всё-таки рассказала. Увы, денег у Лёхи уже не было. Попробовали взять кредит в банке.Но ни один банк такую не дал.
…..
— И что теперь делать?! — в отчаянии спросил Лёха, сжав кулаки. Машу и Дашу он полюбил, как родных, в отличие от их родного отца, даже не платившего алименты.
Аня молчала. Это гнетущее молчание длилось минут пять.
— Есть один вариант.
— Какой? Ну же, говори! Я готов на все, ты же знаешь!
— В общем, не не буду долго ходить вокруг да около. Этот долг можно будет отдать быстрее если мы будем работать. И работа эта не из легких и не из приятных.
— Я на всё согласен!
— Если так, то ты должен будешь встретится с куратором Ксенией, она тебе всё объяснит.
— Я понял, давай её номер.
…..
Встречу Ксения, строгая женщина лет сорока, назначила в кафе неподалёку от их дома. И она Лёхе все объяснила:
— В общем, вам обоим предстоит принимать участие в сексуальных утехах избалованных клиентов. Анна уже всё подписала, теперь ваша очередь.
— Понимаю… Насчет Ани я догадываюсь… А чем именно Я должен заниматься?
— В основном, наблюдать, играть роль куколда…
— Кого?!
— Мужа — терпилы.
— Хм… Понимаю… Дальше?
— Иногда будете принимать участие.
— В какой роли?
— В разных. Как пожелает клиент. Или клиентка. Или клиенты.
— То есть, и в той самой роли тоже?!
— Да, и в пассивной тоже. Не беспокойтесь, венерические заболевания под нашим контролем. Как и финансовая составляющая. Репутация у нас безупречная.
И от услышанного парень был в шоке! Никогда он не мог представить себе нечто подобное! После слов куратора на его лице застыл молчаливый протест.
— Послушайте, Алексей, это ведь дело добровольное. Если не вы то я найду другого мужчину для Ани. И если он, как и Анна, подпишет контракт, то не будет пути назад. Каждый клиент нам важен и очень дорог и надо делать все, что бы он не попросил. Как бы больно и не приятно не было.
— Я согласен.