Зрелая жена и мать получает больше, чем рассчитывала.
Меня зовут Анна. Мы с Дейвом отдыхали в кемпинге в Эннердейле. Мы познакомились здесь во время моей первой поездки с университетским клубом скалолазов более тридцати лет назад и с тех пор мы вместе; редкий год мы не возвращались в эти же каникулы, чтобы отметить годовщину, и хотя скалолазание осталось для нас уже далеко позади, мы по-прежнему любим ходить в горы.
В выходные дни в кемпинге многолюдно, но теперь, если не считать нескольких семей на противоположном конце поля, ближе к реке, здесь, среди деревьев, были только мы и четверо молодых парней со старым побитым фургоном и парой потрепанных палаток.
Мы разговаривали с ребятами несколько раз за последние несколько дней — они были здесь на восхождении — и поскольку это была их последняя ночь, мы договорились поужинать в тот вечер и ночь получилась незабываемой.
Они состояли в университетском клубе скалолазов, и пока текло пиво и вино, мы с удовольствием слушали их рассказы о студенческой жизни и маршрутах, по которым они ходили и лазали в эти выходные, в то время как мы рассказывали им истории о том, какими они были «в те времена». Было уже около 9:30 вечера, когда один из студентов, Гэри, спросил, когда мы поедем в город. Мы сказали им, что поедем в город в нашу последнюю ночь здесь.
Майк — вероятно, самый старший из парней — немедленно ответил Гэри: — Я знаю, что говорил, но я уже превысил лимит вождения в нетрезвом виде, так что вы пойдете пешком; это около двенадцати миль в ту сторону. Кроме того, у нас здесь полно выпивки, хорошая компания, по дороге, скорее всего, будет великолепный закат, а костер согреет нас, когда он разгорится, так почему вы хотите променять все это на такую дыру, как Уайтхейвен?
— Да, но в Уайтхейвене есть девушки.
Третий парень Тони разразился смехом, затем улыбнулся в мою сторону и объявил: — Извините; это еще одно доказательство того, насколько плохим был набор в университет на курс биологии в этом году.
Мы все рассмеялись над этой репликой, но Гэри продолжил, еще глубже зарываясь в землю: — Отвали Тони, ты знаешь, что я имел в виду; настоящие девушки, такие, которых можно трахать.
В этот момент я присоединилась к поддразниванию; вскочив на ноги, откинув плечи назад, расставив ноги и положив руки на бедра, я отбросила свои русые волосы, напустила на лицо притворное выражение презрения, посмотрела налево и направо, чтобы охватить всех присутствующих, прежде чем устремить свой взгляд на Гэри и властно спросить: — И что, скажите на милость, этот комментарий говорит обо мне… Может быть, я слишком стара? Вагина не закрывается сама по себе, когда женщине стукнет сорок, вы знаете; или, возможно, вы не знаете, может быть, они не учат вас этому до второго года обучения в колледже?
— Я уверенно приняла позу, мне могло бы быть сорок девять, но здоровая диета, много физических упражнений и удача, выпавшая при распределении билетов генетической лотереи, означали, что я остаюсь высокой, стройной и спортивной.
Грудь у меня не самая большая, но относительно моей комплекции в целом она всегда выглядела больше, и, стоя в полумраке быстро заходящего солнца в одних холщовых шортах и открытой клетчатой рубашке мужа поверх черного спортивного бюстгальтера, я выглядела хорошо, и я знала это; возможно, сейчас она немного потрепана по краям, но все равно стоит посмотреть на нее еще раз!
Гэри, поняв, что неловко загнал себя в угол, огляделся вокруг в поисках спасения или хотя бы небольшой помощи от своих друзей; он не нашел её, все были слишком заняты, смеясь над его положением, и в отчаянии он промолвил: — Нет, нет! Конечно, я не это имел в виду, Анна; я готов поспорить, что ты отлично трахаешься, но нас четверо, так что ты не сможешь трахнуть нас всех.
Смех мгновенно прекратился, все мальчики — и Дэйв тоже — замолчали и посмотрели на меня, затем на Гэри, прежде чем их глаза снова вернулись ко мне; во второй раз это был не «взгляд», их глаза вожделели, и я могла видеть сексуальный голод за ними, поскольку каждый по-своему представлял сценарий, который только что озвучил Гэри. Моя реакция была такой, что я установила зрительный контакт с Дэйвом, и мы завели им такой разговор, который удается только тем, кто был вместе много лет, без слов и жестов, только глазами, и он закончился менее чем за две секунды, завершившись тем, что Дэйв лишь слегка приподнял брови и едва заметно кивнул головой.
Повернувшись к Гэри, я одарила его соблазнительной улыбкой, прежде чем тихо ответить: — Но, конечно, это было бы частью… веселья при групповухе? У меня не будет выбора, кто, как, куда, и, особенно, сколько мужчин будут меня трахать; я вряд ли смогу отбиться от всех вас четверых… а когда меня одолеют… ну, я буду полностью в вашей власти.
— Да, но здесь есть Дэйв, чтобы защитить тебя.
Все взгляды, кроме моего, обратились в сторону Дейва, который, растянувшись на своем стуле, тихонько посмеивался: — Не волнуйся за меня, сынок, я никогда не любил драться в лучшие времена; еще немного пива, и я не смогу никого защитить.
Теперь четверо парней пытались — и безуспешно — скрытно общаться взглядами и жестами, но как только я пошевелилась, все сразу же прекратилось, и все взгляды вернулись ко мне; я медленно проскользнула между ними к ящику со льдом, достала пиво, нажала на кольцо — это прозвучало почти взрывом в тишине, которая теперь окружала нас — и передала его Дэйву.
Пока он медленно отхлебывал из банки, я приняла выражение созерцания, а затем потянулась к холодильнику и достала вторую банку пива, которую я положила неоткрытой в карман на подлокотнике кресла Дэйва и поцеловал его в щеку. Мои слова были едва выше шепота, но были слышны всем в тишине: — Тебе лучше иметь две, я подозреваю, что это может занять некоторое время? — Четверо парней молча смотрели, как завороженные, пока я небрежно прогуливалась между ними, чтобы снова встать у нашего костра.
В течение долгого момента, и я имею в виду долгого, конечно, больше минуты, возможно, даже двух, не было ни звука, ни движения ни от кого из нас, кроме Дейва, потягивающего свое пиво. Когда нарастающее напряжение, наконец, было прервано, это, к моему удивлению, сделал четвертый из молодых людей — Адам, хотя, возможно, его звали Аллан? Я до сих пор я не уверена, так как он почти не говорил весь вечер и вообще не говорил, когда разворачивались последние события; хотя, как я быстро обнаружила, молодой Адам был «тихим, но смертоносным».
Когда он сделал свой ход, он был решителен и уверен в себе. Без лишних колебаний он поднялся со своего места, подошел ко мне и без единого слова быстро и эффективно раздел меня, причем его действия были скорее экономичными, чем эротическими.
Когда Адам отошел, чтобы полюбоваться своей работой, я возблагодарила звезды, что солнце наконец-то село, в свете костра последствия почти пятидесятилетней борьбы моего тела с гравитацией и следы от рождения троих детей были менее заметны; более того, я надеялась, что, возможно, их не видно с расстояния 8-12 футов, где сидели другие парни.
Развернув свой приз, пустое выражение лица Адама не изменилось, как и его дерзость; с глазами, прикованными к моему обнаженному телу и, казалось, пожирающими его, он быстро и уверенно расстегнул ремень и джинсы, стянув их и свои трусы до колен. Лицо Адама изменилось только за мгновение до того, как он наконец заговорил, когда он с напористым взглядом схватил меня за волосы, с силой прижал к коленям и прорычал:
— Если тебе так хочется пошалить, Анна, почему бы тебе для начала не пососать вот это? — Я потеряла дар речи, на что я себя обрекла? С руками, прижимающимися к бедрам Адама, когда его полужесткий член извивался перед моими глазами, старая пословица о том, что «не откусывай больше, чем можешь прожевать», показалась мне все более актуальной.
Адам крепче вцепился в мои волосы, потянув меня вперед, а другой рукой крепко держался за набухший член, который, казалось, разбухал на глазах. Я не смогла бы сопротивляться, если бы попыталась, и послушно раздвинула губы, чтобы принять его проникновение.
Я пыталась сосать толстый член Адама, но по большей части это был скорее тот случай, когда он просто “ебал меня в рот”; я так увлеклась этим мерзким действом, что другие парни присоединились к нам, прежде чем я успела заметить, что они пошевелились. Рука — более нежная, чем у Адама — обхватила мою левую грудь, а через секунду другая, хотя явно другая, взялась за правую; пальцы довольно аппетитно покрутили мой сосок.
Прошло еще секунд двадцать, прежде чем третья рука — самостоятельная или в паре с одной из тех, что были у моей груди, я уже не могла сказать — погладила мою левую ягодицу, а затем скользнула между бедер, чтобы через мгновение проникнуть в мою киску. — О, Боже, она очень мокрая! — Я узнала голос, так что рука между моих ног должна быть рукой Гэри; я подозревала, что была другая рука Гэри, не та, что резко шлепнула меня по заднице, подчеркивая его заявление?
В этот момент реальность тоже дала мне пощечину: Четверо возбужденных молодых людей лапали меня одновременно, один уже имел свой член внутри меня, и это была не просто очередная эротическая история, которую я читала, или видео, которое я смотрела, или даже частная фантазия в моей собственной голове, которых было бесчисленное множество на протяжении многих лет. Это действительно происходило со мной!
С Анной! К лучшему или к худшему, меня собирались трахнуть в групповухе! Точка невозврата была достигнута, и этих молодых людей было уже не остановить, и, будем честны, поскольку я была той, кто откровенно спровоцировала это нападение, теперь не было смысла умолять о пощаде; это действительно был случай, когда я «сама напросилась» и «сама на себя навлекла».
— Давайте, давайте трахать ее! — снова раздался голос Гэри, и другие руки отпустили мое тело, когда Адам грубо толкнул меня назад на спину, чтобы я растянулась на траве возле нашего костра, парни стояли свободным кругом вокруг меня, каждый открыто демонстрировал и свой твердый член, и хищное выражение лица.
Гэри прыгал вокруг меня, как возбужденный щенок, умоляя всех, что это была: — Моя идея — я предложил ее первым — так что я должен быть первым!. — Однако между моих раздвинутых ног стоял Адам, и именно он, как я ожидала, первым возьмет меня, поэтому я была несколько удивлена, когда он вдруг улыбнулся мне, прежде чем отстраниться и непринужденно ответить: — Да, почему бы и нет; давай сначала “сорвем твою вишенку” мальчонка, у остальных будет достаточно времени, чтобы сделать свой ход перед сном.
— Вокруг раздался смех, когда Гэри яростно отрицал свою девственность, хотя это не помешало ему быстро опуститься на колени между моих ног; я понятия не имела, что было правдой, но следующие несколько минут определенно наводили на мысль, что, возможно, это был у Гэри первый раз.
Он оставался в режиме перевозбужденного щенка, извиваясь и толкаясь между моих ног, его первая попытка проникновения была настолько «не в цель», что он пробил едва ли половину моего бедра! Вскоре Гэри подошел гораздо ближе к своей цели, но это только сделало его неточность скорее болезненной, чем забавной, и я была вынуждена крикнуть: — Подожди!
К счастью, Гэри подчинился, хотя выражение его лица стало тоскливым после моего приказа — он стал похож на выпоротого щенка! Я нежно шептала ему на ухо заверения, в то время как потянулась вниз, чтобы взять его разбушевавшийся член в руку, а затем, нежно проведя им между своими внешними губами, закончила: — Толкай медленно вперед, Гэри, — и он легко и полностью погрузился в меня одним толчком. Гэри мог быть неопытным, но в одном он точно был прав: я действительно была «абсолютно мокрой».
Возбуждение Гэри не утихало долго, и уже через несколько мгновений он с остервенением вколачивался в меня, и, очевидно, не я одна думала, что «это ненадолго»; из тени я услышала голос: — Не кончай в нее, парень, если Анна и так мокрая, мы не хотим, чтобы ты сделал ее еще более скользкой! — Гари не слышал или ему было все равно, но он продолжал яростно долбить еще секунд тридцать, пока визг восторга не сообщил нам всем, что момент настал; в тот же миг он сменился воплем, когда один или, возможно, несколько других парней схватили Гари, оторвав его от меня и подняв в воздух.
Продолжительный вопль Гэри: — Неееееееет! — подтвердил его страдания от прерывания акта, но это ничего не сделало, чтобы остановить его эякуляцию, и поток за потоком горячей, вязкой спермы хлынул на меня; в основном она падала на мой живот и бедра, но несколько плевков достигли моих грудей, а несколько других брызнули мне на лицо. Остальные парни тем временем смеялись и подбадривали друг друга, хотя то ли за то, что их друг, наконец, потерял девственность, то ли просто довольные тем, что не дали излияниям Гэри затопить мою пещерку, я не могла быть уверена.
По мере того, как проходило время и ситуация успокаивалась, я испытывала некоторое сочувствие к бедному Гэри, которого к этому времени остальные небрежно бросили на землю, но это сочувствие было омрачено завистью к тому, что он хотя бы достиг своей кульминации; я, конечно же, её не достигла, и к этому времени отчаянно нуждалась в собственном оргазме.
Когда из тени появилась фигура и склонилась надо мной, я была уверена, что сейчас это будет Адам, но когда сильные руки просунулись под мои колени и плечи, поднимая меня с земли, я увидела и услышала именно Майка: — Почему бы нам не перенести всё это в более удобное место, а не устраивать возню в грязи, как животные?
— Майк пробрался между остальными и понес меня к столу для пикника, на котором Тони быстро расстелил походный коврик, когда мы подошли; я просто лежала в объятиях Майка, возбужденная легкостью, с которой он переносил мой вес, но думая:
«Ну, он должен быть сильнее, он же старший из них, в конце концов». В этот момент реальность дала мне еще одну пощечину: этот «старший» мужчина, который даже сейчас устраивал меня на столе для своего — и, надеюсь, моего собственного! — сексуального удовольствия, не мог быть старше двадцати одного-двух лет; в то время как я была матерью троих детей, и даже моя младшая дочь была старше его!
Теперь я лежала на коврике, свесив ноги через край стола, пальцы едва касались пола; но когда Майк раздвинул мои ноги и придвинулся между ними, мой разум был в смятении — «Ну же, Анна, ты должна прекратить это, тебе почти пятьдесят…». Предлагать себя для группового траха было достаточно подло, но делать это с группой “детей”, которые много младше тебя — просто извращение… и когда головка члена Майка проскользнула внутрь, я почти дошла до:
«… Остановись сейчас же! Просто крикни — НЕТ!», но мгновением позже, когда Майк на всю длину вошел в меня, я потерялась, и все, что вырвалось, это удовлетворенный и протяжный стон: — Даааааа! — В эти несколько мгновений мои намерения, возможно, были хорошими, но теперь я была на дороге в ад. Когда Майк вошел в устойчивый ритм, я вспомнила, что подумала:
— У него больше, чем у Гэри, парень хорошо оснащен, интересно, какой у него размер? — Майк не был девственником или даже новичком, он знал, как доставить удовольствие женщине, и, будучи уже возбужденной Гэри, мой организм быстро откликался на его ласки.
Майк трахал меня, наверное, больше пяти, а может быть, даже десяти минут? Мой столь необходимый мне оргазм наступил через тридцать секунд после того, как Майк вошел в меня, и после этого удовольствие, казалось, никогда не прекращалось; он был хорош, очень хорош, постоянно меняя темп, глубину, силу и даже угол проникновения, но никогда резко, его занятия любовью были похожи на хорошо исполненное музыкальное произведение.
Я еще не отошла от первой кульминации, когда угол и глубина проникновения Майка впервые изменились, казалось, задействовав новый набор нервных окончаний, через которые начал нарастать второй оргазм, прежде чем первый был исчерпан, и так продолжалось. Я совершенно потеряла счет времени; в какой-то момент Майк тоже просунул руку между нами, и пальцы стали набирать дополнительный ритм на моем клиторе и играть свою собственную партию в мелодии, которую он исполнял на моем теле.
Меня уже не волновало, наслаждалась ли я одним продолжительным оргазмом, или каждый пик должен был считаться отдельным, но в тот момент, когда Майк тоже окончательно перешел грань, я не хотела, чтобы это прекращалось.
Когда Майк начал отвечать на призывы своих друзей «вытащи!», я обхватила его ногами за бедра и изо всех сил старалась удержать его внутри себя; он был силен, и по большей части его обильная струя вытекала, орошая мой куст и внутреннюю поверхность бедер, но первый поток, по крайней мере, проник в мой чувствительный канал, и одного этого было достаточно, чтобы вызвать финальный оргазм, которого я так жаждала.
После этого я лежала, задыхаясь, на столе, моя голова откинулась влево; затем, когда мои глаза медленно сфокусировались, первым лицом, которое я увидела, было лицо Дэйва; мы смотрели глаза в глаза, а не в шести футах друг от друга! Теперь я поняла, что когда Майк поднял меня с земли, он не просто отнес меня к ближайшему столу для пикника, и я подозреваю, что он был выбран не случайно, он переместил меня на тот стол, что был прямо перед креслом моего мужа; Дэйв занял лучшее место у ринга для нашего выступления!
Моей немедленной реакцией был ужас от того, что Дэйв был вынужден так близко наблюдать мое постыдное поведение и, более того, слышать его; я слишком ясно помнила, как несколькими мгновениями ранее я сказала (и громко!), что Майк дает мне «лучший трах в моей жизни!». Это чувство вскоре прошло, поскольку непристойное выражение лица Дэйва, когда он сделал случайный глоток из своей банки пива, а другая рука была спрятана от посторонних глаз глубоко в шортах, подтвердило, что он был более чем доволен этим шоу.
Я недолго наслаждалась своим облегчением, так как мгновением позже меня бесцеремонно перевернули, чтобы я лежала лицом вниз на столе для пикника с ногами, все еще болтающимися на его конце; когда их грубо развели в стороны и резкий голос сообщил мне, что: — Эти две “киски” тебя только разогрели, самое время как следует пофаршировать тебя.
– Это все еще был не Адам, это был голос Тони. Я почувствовала, как головка его члена осторожно проникает в мои смазанные соком половые губы, и мгновением позже Тони решительно вогнал свой член глубоко внутрь меня; я вскрикнула от резкого вторжения, его хуй был ебать какой огромный!
В моем возбужденном и предварительно оттраханном состоянии, когда из меня все еще капали выделения Майка, я ожидала, что Тони войдет в меня слишком легко; только когда он частично отстранился и вошел в меня во второй раз, я поняла, что еще не полностью приняла его.
На третий раз, по крайней мере, я почувствовала успокаивающий страх шлепок его яиц, ударившихся о мою задницу, и поняла, что теперь я все приняла; Боже мой, у Тони был, как у пресловутого коня! Если половой акт с Майком был классической симфонией под управлением дирижера, то с Тони это был чистый Hеаvy Mеtаl; он долбил в меня, как отбойный молоток, и неудивительно, что он кончил через пару минут, но я не жаловалась, так как его издевательства уже довели меня до очередного катастрофического оргазма.
Я была глубоко в муках этого оргазма, когда почувствовала, что Тони тоже вот-вот выпустит свое семя, и зарычала в разочаровании от того, что в таком положении не могу удержать его внутри себя для финала, поэтому обрадовалась, когда услышала голос сзади, который объявил: — Просто отпусти ситуацию и заполни ее, приятель, никто из нас не будет трогать твои бока до того, как этот монстр извергнется в нее.
— Это был Адам, и я молча поблагодарила его, пока Тони выпускал поток за потоком густой спермы глубоко внутри меня, что казалось идеальным финалом этой процедуры; я была так далеко в облаках, пока Адам не заговорил снова: — Теперь моя очередь.
– Я и забыла, что он еще не трахал меня. Я лежала в изнеможении, когда Адам сменил Тони между моих раздвинутых ног, я уже насытилась и почти хихикала, думая про себя: «Слишком поздно, я помню размер твоего члена, когда он был у меня во рту; сомневаюсь, что я вообще почувствую тебя после Тони». Следующие слова Адама были вопросом, и он обрушился на меня, как ведро холодной воды: — Тебя уже имели в попку, Анна?.
Я уже собиралась встать, как в ответ закричала «Нет!», но в моем изможденном состоянии Адаму было достаточно просто надавить одной рукой мне между лопаток и прижать меня к столу; я извивалась под его рукой, но вскоре поняла, что это бесполезно, и попыталась выкрутиться: — Нет, Адам, ты не можешь, не так, я… Я… Я никогда не делала это… не туда…, даже для Дэйва… Я никогда не позволяла ему… не туда.
Оглянувшись через плечо, я увидела на лице Адама выражение, которое было откровенно развратным, когда он спокойно ответил на мою неистовую мольбу: — Но эти правила сегодня не действуют, Анна; что ты сказала раньше: «Самое интересное в групповухе то, что ты не можешь выбирать, кто, КАК и КУДА эти мужчины будут тебя трахать; когда тебя одолеют, ты будешь полностью в их власти». Что ж, теперь ты в моей власти, Анна, и я выбираю выебать тебя в эту… тугую… маленькую… жопу….
Я судорожно огляделась вокруг в поисках спасения, но столкнулась взглядом с Гэри, который снова подпрыгивал, как щенок, с его членом, снова твердым и упруго болтающимся в воздухе перед ним. -Можно я тоже трахну ее в жопу? Можно?
Я простонала, услышав ответ Адама: — Конечно, сможешь, парниша, ночь еще только началась, но на этот раз первым буду я. Вот что я тебе скажу, учитывая то, как Анна визжала, когда Тони буравил ее киску, ты можешь направить этот стояк ей в горло, это заставит ее замолчать, пока я буду заниматься ее жопой; мы же не хотим, чтобы Анна разбудила весь кемпинг?
Когда я отвернула лицо от приближающегося к нему эрегированного члена Гэри, я снова оказалась лицом к лицу с Дейвом, я не могла прочитать выражение его лица, но он все еще держал пиво в одной руке и свой обнаженный член в другой; шорты были широко распахнуты, и он созерцательно поглаживал его. Адам тем временем уже раздвигал щечки моей задницы своей свободной рукой, и мгновением позже навязчивый толчок одного, а может, и двух пальцев, ворвавшихся в тугую, девственную звездочку моего ануса, заставил меня задыхаться.
В этот момент мой муж наконец заговорил, и его вмешательство было громким и властным: — Подожди! — от которого я задрожала от облегчения; пальцы Адама вышли из меня, а Дэйв отставил пиво и опустился на пол рядом со своим стулом. Мое облегчение оказалось недолгим, так как через мгновение Дэйв снова сел прямо и бросил Адаму что-то бледно-голубое, что я сразу же узнала, когда оно пролетело по воздуху; это был тюбик «bоdy-glidе».
Бальзам против натертостей, который мы используем, чтобы не получить волдыри во время походов. Мой муж уже снова потянулся за пивом, когда он заключил: -.. .Если вы все собираетесь трахать Анну в жопу, то лучше хорошенько смажьте ее, иначе тому, кто будет последним, ничего не останется.
Любой последний призыв к милосердию был пресечен прежде, чем он успел покинуть мой рот, появлением эрегированного члена Гэри между моих губ, как раз тогда, когда пальцы Адама вернулись к моей девственной попке, чтобы нанести на нее обильное покрытие из боди-глайда, как на входе, так и внутри.
Адам придвинулся ко мне сзади, я почувствовала, как его твердый член настойчиво прижимается к моим ягодицам, когда он наклонился и прошептал мне на ухо голосом, который теперь был удивительно нежным, возможно, даже добрым; и конечно, это было не то, чего я ожидала: — Просто постарайся расслабиться, Анна, я буду двигать там очень медленно, так что если ты не будешь сопротивляться, мой хуй войдет легче, чем ты думаешь. — Я не поверила ему, но что мне оставалось делать?
С удивлением или, возможно, с облегчением я обнаружила, что Адам был прав; конечно, был нарастающий дискомфорт, когда жесткий стержень Адама прижимался к моему девственному, хотя и хорошо смазанному сморщенному анусу, за которым последовало мгновение более резкой боли, когда головка его члена прорвалась внутрь, хотя это мгновение боли было похоже на лопание воздушного шара и казалось благословенной разрядкой от предшествующего давления.
Должно быть, мы простояли в этой тишине много секунд, в течение которых до меня дошло, что я жадно сосала торчащий перед моим лицом ствол Гари; возможно, я использовала его как соску, как резиновые пустышки, которые я давала своим детям, когда они были маленькими? Возможно, но Гэри, казалось, был более чем счастлив оказать мне эту услугу. Губы Адама снова оказались возле моего уха, и, услышав его шепот: — Анна, готова к дальнейшему?
— Я подозреваю, что кивнула головой с большей готовностью, чем он, возможно, ожидал. Секунда колебаний, затем Адам начал всерьез осквернять мой девственный задний проход; он сдержал свое слово: введение было постепенным, за каждым выпадом следовало несколько секунд передышки, в течение которых я могла привыкнуть, чтобы принять в себя его все более глубокое проникновение в мою самую интимную дырочку.
Как и было обещано, боли как таковой не было, просто еще одно постоянное нарастающее давление, но теперь оно было изнутри, растягивая и открывая мой кишечник, я чувствовала себя все более «полной» в такой степени, в какой я никогда не испытывала при вагинальном сексе — даже во время недавнего проникновения гигантского члена Тони! — Вместе с быстрым повышением температуры, к тому времени, когда я почувствовала, как яйца Адама ударяются о мою промежность, сигнализируя о том, что он достиг полного проникновения, я была вся в поту и, без сомнения, красная, как свекла.
Рука, которой Адам прижал меня к столу, переместилась задолго до этого и теперь обвилась вокруг моих бедер, пальцы агрессивно дразнили мою смазанную киску и набухший клитор; возможно, это были эти грубые ласки, но я думаю, что более всего — простое осознание того, что я вместила весь его немаленький член в свою тугую задницу, что снова перевело меня через край.
Я уверена, что мой крик разбудил бы весь кемпинг, если бы твердый член Гэри все еще не заполнял большую часть моего рта; как бы то ни было, я подозреваю, что, возможно, именно мощный поток гортанного воздуха от этого приглушенного крика, протиснувшегося мимо его вторгающегося члена, “опрокинул” самого Гэри в “пропасть” несколько мгновений спустя?
Мне было очень жаль его, так как несколько удивленный Гэри отшатнулся назад, эякулируя с напором в мой рот, на мое лицо и даже на мои волосы; по сравнению с тем, что было раньше, до этого момента он демонстрировал гораздо лучший самоконтроль.
Адам терпеливо ждал, пока я вновь сама обрету самоконтроль, а затем снова прошептал мне на ухо — Он уже весь там, Анна, я начну постепенно, а затем позволю тебе задавать темп; просто скажи мне, как ты хочешь, — и начал нежно водить членом взад и вперед в глубинах моего кишечника.
Это был совершенно новый опыт для нервных окончаний там, но уже на третьем или четвертом проникновении они поняли, что им это нравится, и обратились к своим коллегам в стенках моего влагалища, которые дали им знать, куда посылать свои сообщения.
Однако прошло еще несколько толчков, прежде чем я сформулировала какие-либо полезные слова, чтобы передать эти инструкции Адаму; не было недостатка в «Да, да” и “О Боже, да», но это вряд ли можно было назвать ценными указаниями. Когда я, наконец, сделала это, к моему собственному удивлению и, я уверена, к удивлению всех остальных, темп.
Который я задала, был жестким и неумолимым, эти «да» сменялись все более громкими и настоятельными требованиями к Адаму «сильнее», «быстрее», «вонзись в меня», «больше», «так же, как Тони в мою киску», «да, вот так», «продолжай, не смей останавливаться», «разорви меня на части».
Адам не разочаровал, наше соитие было жестким, быстрым и развратным; хотя оно длилось всего две минуты, этого оказалось более чем достаточно, чтобы я испытала сильнейший оргазм, который когда-либо испытывала; он продолжался и продолжался, пока Адам догонял меня, с каждым выплеском его эякуляции посылая новую волну развратного удовольствия, пульсирующего в моих чреслах.
Тишина, наступившая после этого, несомненно, была усугублена предшествующим шумом, так как без жесткого члена Гэри, заглушавшего мои крики и вопли при приближении кульминации, они раздавались с громкостью, способной разбудить мертвого; в них использовался язык, который мои ученики младших классов не поняли бы, так как я оставила все остатки достоинства в эти последние секунды развратного удовольствия.
Хотя это, несомненно, было бы непонятно моим ученикам, но что подумали бы их родители, если бы увидели, как чопорная и консервативная директриса в школе их детей кричит о том, что она получает удовольствие от четырех мальчиков, которые сами едва окончили школу, и теперь восстанавливается, распростертая и обнаженная на столе с их спермой и ее собственными соками, медленно вытекающими из каждого её отверстия.
Я закрыла глаза в безмолвном стыде, вспоминая слова и условия вымогательства, которые я выклянчила у Адама, и именно он — снова наглый и властный — наконец нарушил тишину, обратившись к потрясенным свидетелям нашей связи: — Похоже, что чопорная Анна ушла, и мы остались с ее близняшкой-шлюхой, любящей ебаться в жопу; она широко открыта и готова к большему, так что заходите туда, парни, и наполняйте её булки.
— Когда Адам отошел, его тут же заменил Гэри, и когда второй член вошел в мою трепещущую задницу, я только и успела подумать: “Боже мой! Как Гэри так быстро восстанавливается?”
Последующие часы растворились в развратной и распутной дымке — я говорила «да» всему — и, наверное, было уже далеко за полночь, когда Дэйв, наконец, отнес меня покорную и обессиленную обратно в нашу палатку и накрыл мое пропитанное спермой обнаженное тело спальным мешком. Я уверена, что до этого все парни брали меня везде, но в какой последовательности и как часто, я уже не помню, и только отдельные моменты вспоминаются отчетливо.
Дейв превратился из наблюдателя в участника, так что в последнюю часть ночи мне пришлось обслуживать не четырех, а пятерых жаждущих мужчин; к счастью, все они выглядели счастливыми и охотно делили мои услуги между собой.
Это привело к эпизоду, когда я сидела на Майке, оседлав его хуй, когда он лежал подо мной на боковой скамье стола, и одновременно сосала хуй Адама, который сидел на столешнице рядом со мной, в то время как Дейв, стоя на скамье, трахал меня в жопу сзади; я думала, что это самый извращенный и порочный акт, который только можно себе представить, но я слишком рано об этом задумалась…
Дэйв отстранился, приспособился и снова проник в меня, но на этот раз он присоединился к Майку внутри моей уже хорошо использованной и текущей киски; я была хорошо смазана, но вместе они снова растягивали меня до предела, я думала, что лопну по швам! Я не могла представить себе более развратного приключения и в тот же миг поддалась еще одному оргазму, который, возможно, превосходил даже тот, который вызвало первоначальное развращение Адама моей задницы?
В какой-то момент нас прервала женщина, которую, как позже сообщил мне Дейв, звали Патрисия. Она была обеспокоена, услышав мои крики, и пришла проверить мою безопасность, но, понаблюдав из тени и утвердившись в моем более чем добровольном согласии, Патриция шагнула вперед и… Но эту часть истории должна рассказывать Патриция, а не я, если она когда-нибудь захочет это сделать.
В самом конце ночи — остальные не позволили ему «испортить ее для остальных» до этого — Тони тоже наконец-то взял меня в задницу; это был не тот опыт, который я хотела или даже могла бы повторить снова, но чувство триумфа, когда под потрясенными и молчаливыми взглядами моего мужа и остальных мой кишечник в конце концов принял последний дюйм этого огромного члена, было достаточным для того, чтобы перебороть боль и достичь последней кульминации.
Было почти десять утра, когда я снова вышла из палатки; там воняло несвежим запахом секса, и я, без сомнения, пахла так же плохо, у меня болели все кости и мышцы, а моя киска и анус были натерты до крови; по крайней мере, под рукой не было зеркала, так что я не видела своего лица, я уверена, что оно должно было выглядеть опустошенным и показывать все мои почти пятьдесят лет?
Дэйв заваривал чай в походной печке на соседнем столике для пикника, и мой желудок сжался, когда я поняла, что это был «тот самый столик» и, несомненно, все еще хранил пятна вчерашнего разврата. Я села напротив Дейва, и он подвинул ко мне кружку с горячим чаем, и только тогда я заметила, что двух палаток крысиного цвета и разбитого фургона больше нет; четверо парней уехали, и, честно говоря, я почувствовала облегчение от этого открытия, я боялась, как в переносном, так и в буквальном смысле, встретиться с ними лицом к лицу в «холодном свете дня».
Сообщила Дэйву об их уходе, он хмыкнул в ответ, пробормотав, что они уехали рано, еще до того, как он встал, но что они оставили мне записку, и он жестом указал на страницу, вырванную из тетради и прижатую камнем к столу; по поведению Дэйва можно было предположить, что он тоже, возможно, даже больше, чем я, рад, что они уехали.
Я подняла записку и прочитала их благодарность за предыдущую ночь, их надежды увидеть меня снова — по отдельности или вместе? Пожалуй, лучшим ответом на этот вопрос стало последовавшее за этим приглашение посетить вечеринку в их колледже в следующие выходные, где они надеялись «познакомить меня еще с несколькими своими друзьями». Каждый из четверых указал свой номер телефона и подписал записку, хотя, к сожалению, Адам (или Аллан) был обозначен просто, как «аJ», поэтому я так и не смогла уточнить его имя.
Из записки было неясно, было ли приглашение на вечеринку адресовано нам обоим или только мне, и я подумала, не этим ли отчасти объясняется угрюмое настроение Дейва этим утром? Когда я поднесла записку к огню походной печки и смотрела, как она сгорает дотла, я увидела, как озабоченность исчезла с лица моего мужа; я была права насчет записки, как в своих подозрениях, так и в своем решении.
Улыбающийся и явно испытывающий большое облегчение Дейв вскоре спросил: — Значит, это был просто разовый случай, своего рода благодарность на память, мечты, которые теперь воплотились в жизнь и опыт?
Я ответила на это наглой лукавой улыбкой, затем наклонился, чтобы поцеловать его — мог ли Дейв все еще чувствовать вкус членов и спермы от прошлой ночи на моих губах? — прежде чем ответить: — О, я бы не сказала, что больше никогда, любимый, но прошлая ночь началась как рискованная шутка с моей стороны, и только после того, как я ее учудила, я подумала, что, возможно, было бы забавно позволить ей выйти из-под контроля; кстати, спасибо, что позволил мне это сделать.
Но с моей стороны это была действительно спонтанная идея, и для любого повторения нужен аналогичный катализатор и столь же спонтанный результат; их проклятое предложение о вечеринке, конечно, не подходит под это предложение, и принятие этого приглашения просто превратит меня в потаскушку средних лет, которая должна бы быть умнее!
Я отказалась от предложения Дэйва приготовить завтрак, а также от его предположения, что мне, возможно, захочется (нужно?) принять душ; я просто хотела попасть домой и понежиться в горячей ванне, поэтому я попросила его снять палатку и сложить вещи в машину, пока я спокойно попивала свой чай. Мы оба были очень молчаливы во время поездки домой — это было всего полтора часа — без сомнения, каждый вспоминал события предыдущей ночи и думал о том, как они могут повлиять на наш брак в будущем.
У меня, конечно, были некоторые опасения, и я уверена, что у Дейва тоже. Возможно, больше для того, чтобы нарушить молчание, чем по необходимости, Дэйв спросил, не нужно ли нам «сделать какие-нибудь покупки по дороге домой?». Ответ, который пришел мне в голову, прозвучал на моих губах еще до того, как я успел его осознать:
— Нам хватает продуктов, но ты мог бы зайти в магазин Кеннеди и купить палочку «bоdy-glidе»… Дэйв выглядел смущенным, даже неловким от моего предложения, поэтому я быстро закончила: — Да, я знаю, что у нас еще немного осталось, но я подумала, может быть, ты захочешь купить второй тюбик, чтобы держать его в спальне; предполагая, конечно, что это там будет не чопорная Анна, а Анна-шлюха, с которой ты предпочел бы разделить постель в будущем?
Улыбка Дэйва сказала все: нам не нужно беспокоиться о нашем браке.