— Нет, не надо, Галька перехватила мою руку, поправила сдвинутый с сисек лифчик. Сладкая война длилась почти два часа сегодня и почти три месяца в целом. По итогам, мне было позволено гладить ее ноги до трусов, время от времени хватать за грудь и целоваться вволю. Раздеваться частично или полностью девушка категорически отказывалась.
А, да, на прошлой неделе, под предлогом мучительной боли и тесноты, мне было позволено достать свой член и оставлять торчащим из расстегнутых брюк. Иногда я получал награду, его брали в руку и строго просили убрать это вызывающее стыд явление.
Сейчас я пытался реализовать идею моего другана Алима. Он утверждал, что снимать трусы с бабы совсем не обязательно. Достаточно сдвинуть в сторону и все получится. Он лично такое делал тыщу раз.
Просунув руку под свою коленку, я тщетно пытался найти край Галькиных трусов и двигать их в сторону, освобождая доступ к желанному. Получалось плохо, но озабоченные никогда не сдаются. Я расставил ноги пошире и что-то такое нащупал, вот краешек, вот что-то мягкое и мокрое, вот. …
Галька дернулась как от тока, вскочила с моих коленей, издала возмущенный звук, но ее прервали. Оглушительно грохнула входная дверь подвала и послышались голоса входящих.
— Харе пиздить, все в норме, счас выпьем и пойдем в клуб, здесь тепло, нет дубилова как на площадке, Хорь, дебил, на хуя ты стекло там вышиб, дубина.
Я узнал голоса, Капитан и его банда местных отморозков, обдолбанных, пьяных и укуренных. Если найдут нас здесь, я отделаюсь синяками, поскольку местный, а Гальку поставят на хор.
Мы замерли. Ничего страшного, если не шуметь. Нас не найдут в кладовке моих соседей Гавриковых. Я спер у них ключ на время, сделал копию и вожу сюда, на старое продавленное кресло, Гальку. Старая, щелястая дверь с загнутым гвоздиком вместо засова никому не была препятствием, но и кому и зачем сюда идти, только надо сидеть тихо.
Неожиданно я обнаружил что держусь за Галькины, спущенные до ее колен, трусы. Это она удачно возмутилась и встала. Я потянул вниз и почти беззвучно выдохнул – тихо, не шуми. Удивительно, но она даже помогла снять и уселась мне на колени. Вроде бы мелочь, тоненькие и узенькие трусики, но впечатления от ее голой жопы и волосиков, которые я ощущал своим членом были ощеломляющие.
— Посуду берите, счас разолью, Хорь, блин, свети ровнее, хули машешь, давай, приняли по первой, светская жизнь за дверкой в шаге от нас кипела, булькала крупными глотками, тянула запахом сигарет и травки.
Я решительно сунул руки под Галькин свитер, в который раз сдвинул преграду к сиськам и вцепился в них обоими руками. Двигал тазом, пытался потереться членом там, куда так хотелось. Галька обняла меня и как задеревенела, ни звука, ни возражения, ни малейшего движения.
— А я ей по роже раз, а потом еще раз и говорю так спокойненько, открыла рот и взяла, сука ебанная, а. .., после второй и третьей дозы, разговоры самое то, что нужно правильным пацанам. Внезапно в разговор влез знакомый голос. Юра, с параллельного класса, я знал его плохо, иногда курили вместе в туалете, перекидывались общими фразами
— Счас, пацаны, расскажу как позавчера…
Я не смог дослушать. Гальку вдруг как разбудили, она обхватила руками мою голову и зашептала на ухо – в меня нельзя, совсем-совсем нельзя, я умру если ты в меня кончишь, не смей этого делать.
Я не понял как получилось и не мог вспомнить и потом, но почувствовал что я уже ТАМ. Продвигался через что-то нежное и сопротивляющееся совсем чуть-чуть. Казалось объявили на весь мир и везде – о-оо, я ебусь, ебусь по настоящему, я засунул, реально засунул, девчонке в пизду и она мне дала, о-оо!!!
А мне в ухо зудел шепот – не кончай в меня, слышишь, слышишь, скажи, что не будешь, почувствуешь, что. .. сразу вынимай, вынимай. ..
Голос доходил слабо, я понимал, что он хочет, но как так, отстраненно. Главное происходило там, где двигался он, проникал все дальше, когда тело на мне двигалось и шевелилось. Я сидел, оно шевелилась, он двигался и погружался. Такой вот букет из трех сущностей, совершенно разных и самостоятельных.
Он дошел до какой то точки, где-то в жопе стало расти очень приятное чувство, как при онанизме, только сильнее. Галька прочувствовала это непонятным образом, вскочила, схватила член рукой.
Я услышал как хлюпнула ее пизда.
Я услышал обрывок фразы Юры – представляешь, мы ее втроем по два раза, а ей хоть бы что…, и оглушительный хлопок двери подвала за последним уходящим.
Я даже услышал, как упала моя сперма на пол.
Тишина. Галька опиралась на меня одной рукой, второй, по прежнему, держала мой член. Тишина. Пахнет травкой, спермой, сексом, выебанной бабой.
— Галя, ты же ведь не девочка, зачем же три месяца. ..
— Ой, откуда тебе знать как там с девочкой, ну в детстве травма в детском саду, в доктора играли, подумаешь, с каждым может быть, а ты сам виноват, ты мог быть более настойчивым, ты никогда не дарил мне подарков, не умеешь просить. ..
Она говорила что то еще, убеждала. Ее трусы были по прежнему в моем кармане, она не просила отдать, а я не предлагал. Поймал за ногу, скользнул рукой вверх, до мокрой жопы, схватил посильнее – давай еще раз.
— Нет, не надо.
Только я уже не слушал ее слова и никогда не буду.
Снова сажаю на колени и снимаю бюстгальтер.