Расстроенный муженек уступает ухаживаниям своей прекрасной тещи.
Мы с Энни были женаты меньше года. Я знал её со школы, а потом отслужил в армии. К счастью, я был выписан с честью, оставшись в основном невредимым. Я отслужил свою службу и был готов вернуться к гражданской жизни.
Боже, как я был к этому не готов.
Это было так, как будто мир перевернулся с ног на голову. Вскоре стало ясно, что моя армейская пенсия не покроет моих повседневных расходов. Так что самым разумным с тактической точки зрения было переехать к моим родителям.
Это был не самый лучший период в моей жизни, но ты должен делать то, что должен.
Я встретился с Энни в местном спортзале. Она всегда была любительницей фитнеса. Не потребовалось много времени, чтобы это притушенное пламя влечения разгорелось вновь, и после нескольких месяцев знакомства мы сделали решительный шаг и поженились.
Я знал, что это не редкость, но какая-то часть меня чувствовала себя неполноценным мужчиной из-за того, что я не мог обеспечить свою жену. Но заоблачные ставки по ипотеке и безумные счета за коммунальные услуги означали, что у нас не было никаких шансов завести собственное гнездо. Не в данный момент. У меня была низкооплачиваемая работа на фабрике, а моя жена работала в местном супермаркете. Так что, если я хотел обеспечить нас домом, мне нужно было найти работу получше. Реально это означало подготовку квалифицированной рабочей силы.
Конечно, это было связано с трудностями, связанными с сокращением рабочего времени.
Родители Энни предложили нам переехать к ним, пока я учился в школе. Я не хотел навязываться, но они настояли. Они уважали то, что я серьезно относился к тому, чтобы улучшить наши отношения как супружеской пары. Я смягчился, и мне помогло то, что я искренне любил своих родственников.
У нас была задняя часть дома, которая представляла собой маленькую спальню. Однако он был определенно просторнее, чем бунгало моих родителей. Я тоже старался быть полезным по дому, чтобы не быть нахлебником.
Занятия начинались утром, и я обычно возвращался домой к пяти. Я учился и выполнял домашние задания, а затем несколько вечеров работал в несколько смен.
Моя теща, Донна, всегда проявляла ко мне интерес. Сначала ей было любопытно узнать о моей жизни в армии. Я был счастлив рассказать ей свои истории за чашкой чая, убирая темные детали. Но со временем мы просто тусовались, когда могли. Но что действительно вызывало у меня дискомфорт, так это растущее влечение, которое я испытывал к ней.
Я имею в виду, Энни была горячей. Она была стройной и подтянутой, и мы жестко трахались. Когда она увлекалась этим, ей было плевать, слышали ли её родители, как мы трахаемся.
Однако в последнее время это немного изменилось. Энни чувствовала себя раздраженной и напряженной, и, возможно, вся эта история с замужеством немного ограничила её образ жизни. У меня не было проблем с тем, что она ходила куда-нибудь и пила со своими девочками, но я не должен был терять голову и сосредоточиться на учебе. Она тоже была недовольна тем, что мы спорили о финансах. Я подумал, что было бы разумно сэкономить столько, сколько мы могли, готовясь к ипотеке.
Так или иначе, одно вело к другому, и мы редко занимались любовью. Я тратил больше времени на то, чтобы подрочить в одиночестве в доме, чем на то, чтобы получить немного пизды моей жены.
Поэтому, когда я тусовался с Донной, мои мысли блуждали вокруг того, насколько она привлекательна. Даже если бы я не страдал от тяжелого случая звенящих яиц, Донна все равно была нокаутирующей. У нее были изгибы во всех нужных местах и большие сиськи. Когда она шла с Энни, их можно было принять за сестер.
В сочетании с тем фактом, что Донна была со мной кокетлива и непринужденна, прошло совсем немного времени, прежде чем я возжелал её. Тем не менее, я старался держать свои чувства при себе.
Однажды днем она была на кухне и окликнула меня. Я вошел и обнаружил, что она прислонилась к столешнице.
— Донна, что случилось? — сказал я, кладя руку ей на поясницу и медленно распрямляя её.
— я не знаю. У меня начались спазмы в спине, и это просто очень больно.
Я потер её поясницу, где было больно. Мышцы были очень напряжены. Помассировав эту область, я почувствовал, что она расслабляется.
— Лучше?
— Да, намного лучше. Спасибо.
— Ну, по крайней мере, мои мышцы хоть на что-то годятся.
— Я, должно быть, старею.
— Нет, ты выглядишь потрясающе. Думаю, это скорее из-за того, что ты перенапрягаешься. Я все время говорю тебе попросить меня помочь тебе с садом, особенно таскать тротуарную плитку.
— Ты и так достаточно занят. Но вот о чем я попрошу, так это о том, не могли бы вы сделать мне бесплатный массаж. Вау, я чувствую себя совершенно новой.
Я усмехнулся. — Что я совсем не возражаю.
С того дня Донна просила меня потереть ей шею и спину или все, что у нее болело. Сначала это было немного неловко, но постепенно это стало обычным делом между нами. Я не мог не заметить, что она просила о массаже только тогда, когда Энни и её мужа не было дома. А ещё она стала меньше носить. Она даже перестала носить лифчик, так что я мог полюбоваться её глубоким декольте, когда массировал её шею, и иногда её соски проступали сквозь футболку. Чаще всего я заканчивал сеансы, чувствуя себя чрезвычайно возбужденным и демонстрируя стояк.
Ко второму году моё расписание изменилось, и большую часть дней я проводил дома по утрам.
К тому времени у нас с Энни практически не было сексуальных отношений, и у меня закрались сомнения по поводу нашего брака. Я сказал себе, что это потому, что мы были в подвешенном состоянии, и стресс сказывался на ней.
Однако Донна была проницательна до крайности.
— У вас двоих все в порядке? — спросила она однажды утром за кофе.
— С чего это вдруг?
Она застенчиво улыбнулась. — Я больше не слышу, чтобы вы, ребята, занимались сексом.
Я знаю. Кто-нибудь другой, и это прозвучало бы странно, но мы с Донной чувствовали себя скорее близкими друзьями, чем кем-либо ещё. Разговор о сексе меня не испугал.
— Энни… в последнее время она этого не чувствует.
— ой. Я знаю, каково это. Йен старается изо всех сил, но аппетита у него немного не хватает. Может быть, это из-за его возраста, но он больше заинтересован в том, чтобы выпить в пабе с парнями. Но вы двое молоды и, как предполагается, жаждете этого.
— Это просто стресс. Ты же знаешь, как это бывает. Это просто фаза.
— Тебя тоже не интересует секс?
Я отхлебнул кофе. — Ну что ж… Хорошо, я буду честен. Я чертовски возбужден. Но что вы можете сделать? — Я справляюсь с этим.
Донна ушла.
Когда она вернулась через несколько минут, на ней не было ничего, кроме обернутого вокруг нее полотенца.
— Донна, что ты…
Она прижала палец к моим губам. — Я видела, как ты смотрел на меня, Джерри. Я бы солгала, если бы сказала, что мне не нравится всеобщее внимание. Ты заставляешь меня чувствовать себя привлекательной.
Она взяла мою руку и положила её на полотенце, приглашая меня сдернуть его и развернуть её, как рождественский подарок.
— Мы двое взрослых людей со своими потребностями. Почему бы нам не помочь друг другу?
Я застонал, и моя рука зажила своей собственной жизнью. Одним рывком её полотенце распустилось. В течение нескольких месяцев у меня были проблески того, как выглядело её сексуальное, женственное тело. Её груди были большими и полными. Её соски были спелыми и твердыми, как желуди. Кончики моих пальцев ныли от желания почувствовать их.
И её киска… Боже, у Донны был подстриженный участок волос прямо над её киской. Я так привык видеть бритую пизду своей жены, что было приятно видеть женщину, которая не стеснялась иметь там немного волос.
Донна наблюдала за мной с удивлением, наслаждаясь тем, как я наслаждаюсь её телом.
— Я хочу, чтобы ты использовал меня, как ты используешь мою дочь. Я хочу кричать от того, что ты трахаешь меня.
Ее внезапные откровенные слова ударили меня, как грузовик.
— Донна, я… — Она придвинулась и обняла меня. Мои ноздри раздулись, втягивая её женственный аромат, посылая моё желание в пике.
— Я также позволю тебе трахнуть меня в задницу, — промурлыкала она мне на ухо. — Я знаю, что Энни этого не делает, но я сделаю.
— Что насчет Йена? — Я застонал, обещания развратного секса подтачивали мою силу воли.
— Мне нужен хороший, твердый член, Джерри. Йен меня не удовлетворит. Как ты думаешь, ты сможешь унять мой зуд?
Прежде чем я успел ответить, она притянула моё лицо к себе и поцеловала. Я застонал, когда её язык скользнул в мой рот, разжигаемый похотью и сексуальным голодом. Мы целовались так какое-то мгновение, просто постанывая и пробуя друг друга на вкус, исследуя друг друга в первый раз. Мои руки обхватили её груди, и я восхитился тем, какими тяжелыми и в то же время шелковисто-мягкими они казались в моих руках.
Рука Донны скользнула в мои шорты. Она нашла свой путь внутрь и обхватила пальцами мой ствол.
— Ммм, такой приятный и твердый, — промурлыкала она, облизывая губы.
Не говоря больше ни слова, она взяла меня за руку и повела в свою спальню. Тот факт, что мы собирались сделать это на её супружеской постели, только усилил моё возбуждение. Это казалось таким неправильным, таким аморальным. Но я был беспомощен, так как меня тянуло к ней.
Она легла, и я наблюдал, как она дразнит свою киску, такую сочную и воспаленную, готовую быть съеденной.
— Раздевайся. Дай мне посмотреть на твой член.
Я разделся, и она одобрительно посмотрела на моё тело. — Ты не представляешь, как долго я трогала себя, думая о тебе.
— То же самое. Мне пришлось подрочить после наших маленьких сеансов массажа.
Она засмеялась медовым тоном. — Ты должен был попросить меня помочь тебе.
Я улыбнулся и присоединился к ней на кровати. Её ногти впивались в мою кожу везде, где её руки прикасались ко мне. Она наслаждалась ощущением моего твердого, как камень, мускулистого тела.
— Энни дура, если не ценит то, что у нее есть с тобой.
Ее тело обвилось вокруг меня, как змея. И я почувствовал, какой горячей и нетерпеливой она была. Я тоже был таким. Мой член болезненно пульсировал от желания, и я волновался, что не потребуется много времени, чтобы заставить меня взорваться.
Мы ещё больше целовались на её кровати, пока ей не пришлось прервать поцелуй.
— Я, блядь, не могу дождаться. Съешь мою киску, Джерри. Боже, я надеюсь, тебе нравится это делать.
Я встал у нее между ног и провел пальцами по её подстриженному кусту. Боже, я люблю запах возбужденной женщины. В мире больше нет ничего подобного. Её губы были воспалены от желания и пропитаны её нектаром. Не в силах больше этого выносить, я погрузил свой язык в нее.
— О да, — вскрикнула она от внезапного вторжения. Она выгнула спину, её рука метнулась вперед и схватила меня за волосы. Мой язык извивался и изгибался, счастливо впитывая её соки, пробуя её на вкус, наслаждаясь ею. — Съешь меня, — захныкала она.
Я задрал её ноги вверх, пока они почти не коснулись её плеч, ещё больше обнажая её киску для меня. Мой язык танцевал вдоль её щели, и время от времени я хлестал её по клитору, дразня её и заставляя её стонать.
Донне это нравилось. Её пальцы больно впились в мой затылок, подбадривая меня ещё больше, а другая рука вцепилась в простыни.
А потом я выпустил комок слюны… и скользнул языком в её тугую попку.
Ее глаза расширились. — О, черт, о, черт. Что ты со мной делаешь, Джерри?
У меня было ощущение, что ей нравится, когда её дразнят за задницу, и я был рад, что оказался прав.
Ее стоны стали быстрее и беспорядочнее, и мой язык вернулся к её киске. На этот раз я использовал свой мизинец и подразнил её попку.
— Джей-Джерри, — закричала она.
— Я не могу дождаться, чтобы трахнуть тебя в задницу, Донна. Но прямо сейчас мне нужна твоя киска.
— Пожалуйста, трахни меня, — умоляла она, прикусив губу.
Я пополз вверх, пока не оказался на ней сверху. Она снова поцеловала меня, не беспокоясь о том, чтобы попробовать себя на мне. Её руки нашли мой член, и она схватила его, направляя к своей ожидающей киске.
— Насколько сильно ты хочешь трахнуть свою тещу? — спросила она, проводя моим кончиком по её ноющей влажной щели.
— Больше всего на свете, — поморщился я.
— Тогда сделай это.
Она отпустила меня, и мой член погрузился в нее. Я был на небесах. Горячие, тугие внутренние стенки её киски обхватили мой член, доя меня.
— Черт, ты так хорошо себя чувствуешь.
Она усмехнулась и снова поцеловала меня.
Ее ноги обхватили меня, и она выгнулась вверх. В голове у меня было пусто. Я не мог думать ни о чем, кроме раскаленного добела удовольствия трахать киску моей тещи. Мои руки вцепились в её сочную попку, и я притянул её к себе, вводя свой член в нее и выходя из нее.
— Я собираюсь кончить, Донна. Мне нужно кончить в тебя.
Ее глаза расширились. — Боже… Наполни меня этим. Мне это нужно во мне.
Я отпустил все это. Каждой клеточкой своего существа я вонзался в нее так сильно и быстро, как только мог. Её лицо подо мной превратилось в маску удовольствия, а тело было покрыто потом.
— Черт, — прорычал я.
— Кончай! — умоляла она.
Мой член набух, и она вскрикнула. Острые уколы её ногтей впились мне в спину, но это только заставило меня кончить ещё сильнее. Черт, я выстреливал горячими, толстыми струями спермы глубоко в мою тещу. Ноги Донны крепко обхватили меня, как будто она не хотела меня отпускать. Её тело изогнулось и задрожало, а хватка усилилась.
— кончаю, — захныкала она.
Обессиленный, я рухнул на нее сверху. Я выставил локоть, опасаясь раздавить её всем своим весом. Мы нежно целовались, и время от времени она просовывала свой язык мне в рот. Даже после оргазма она все ещё жаждала большего.
Когда я вынул из нее свой член, капли спермы потекли из её киски. Она играла с ним, потирая его о свои губы.
— Боже, это было так долго.
— Как ты думаешь, у тебя найдется ещё один заряд, прежде чем все вернутся домой?
Я улыбнулся и снова поцеловал её. — Давай выясним.