Джессика достигает своего предела
После поездки в «The Belle Dame» Саманту преследовало какое-то странно-мерзкое, неуловимое и тревожное чувство. Она ощущала, себя в ловушке. Ее друзья были в ловушке. Ее мать была в ловушке. Ее отец был в ловушке. Единственным человеком, который, казалось, обрел себя, был ее брат-близнец. И Эдди становился еще хуже в процессе своего «обретения» нового себя. Он кичился, делал отвратительные заявления и, казалось, ему сходило с рук все, что ему нравилось. Прошло несколько дней, и Саманта заметила, что уходит из дома до того, как проснется ее семья, и гуляет допоздна, как только может, обычно приходя в школу до восьми часов вечера.
Временами, когда она была дома, ее разум внезапно затуманивался. Она забывала о домашнем задании или общении с друзьями и ловила себя на том, что рука в трусиках теребит ее клитор. До появления картины она редко мастурбировала. Теперь это было ежедневным явлением. Иногда Эдди стучал в дверь и просил впустить его, но даже во время этих странных приступов Саманта сохраняла в себе достаточное здравомыслие, чтобы не открывать запертую дверь спальни. Еще хуже было то, что вся ее одежда была ей мала. Необъяснимым образом ее тело словно дожидалось восемнадцатилетия, чтобы расцвести.
Дни проходили для Кэти так же сумбурно. Ночами ее преследовали сны об охоте на женщин в лесу. Она просыпалась с мокрыми трусиками и странным терпким, солоноватым привкусом на языке. Любопытство взяло верх. Однажды утром она набрала немного влаги на пальцы и положила их в рот. Так она впервые попробовала киску. И да, вкус был очень похож на то, что она испытывала в своих кошмарах. Она едва могла признаться в этом самой себе, но женщина, которую она преследовала чаще всего, была ее собственной матерью. Первые несколько раз она просыпалась с рвотными позывами. Но, похоже, повторение снов приучило ее разум к охотнице из ее снов.
Как бы странно ни проходили его дни, для Ноя все было не так странно. Он часами просиживал в глубинах Интернета, но не находил ничего полезного. Неразгаданная тайна картин вызывала некоторое беспокойство, но он все еще чувствовал успокаивающую тягу к нормальной жизни. Суета последней школьной недели перед зимними каникулами была знакома. Препирательства с Хейли были привычным делом. А его старшая сестра, Пэйджит, скоро вернется домой со своим женихом. Отец Ноя казался вполне нормальным. А его мать была… рассеянной, но все же оставалась собой.
После их визита в «The Belle Dame» Элла почти не задумывалась о всей этой «мистики». Конечно, в картинах были странные моменты, но это не имело большого значения. В лучшем случае — небольшая шутка, проделка. Ее мать, Мара, несколько раз упоминала за обеденным столом, что она, возможно, единственная женщина в Кловер Фоллс, у которой нет картины из «The Belle Dame» и было бы здорово приобрести картину. Отец Эллы, Антонио, сказал Маре, что она ведет себя по-детски.
— В городе сотни женщин, и уж точно не у всех них есть картины — это не помешало Маре обидчиво надуться.
***
— Ооооххххххххх… боже… она овладела… его сердцем — Джессика сидела обнаженная по пояс на стойке в ванной, держа «Первую любовь» одной рукой, в то время как другой она ласкала себя. Это никоим образом не было порнографией, но эта повесть была очень пикантной. И более того, это резонировало с чем-то внутри нее. Она жаждала, чтобы ее боготворили так, как Володя, молодой мужчина, пылал по княжне Засекиной, более старшей женщине. Мысли о муже, Эндрю, в ее фантазиях оставались в стороне, пылясь в задворках ее сознания. Ее фантазии сосредоточились на Томасе, чей чудовищный, ледяной член раздвинул губы Джессики. Она переместила пальцы на свой клитор и теребила его, содрогаясь от оргазма.
Когда волна наслаждения прошла, она закрыла ноги и книгу. Свой первый оргазм она испытала всего чуть больше недели назад, но восторг уже от них пошел на убыль. Теперь ее удовольствие бледнело по сравнению с тем, что было раньше. Когда она впервые заметила эту тенденцию, то подумала, что это счастливый конец ее сексуальных американских горок. Возможно, ее пик будет недолгим. К сожалению, в то время как интенсивность и сила самого акта снижалась, ее голод по недостающему чувству только усиливался. Вскоре она осознала, что множество мелких не компенсируют несколько крышесносных оргазмов.
— Джессика? — Эндрю постучал в дверь — ты там уже давно. Все в порядке?
— Дай мне побыть одной! — Джессика выплюнула эти слова в гневе и почти сразу же пожалела о вложенном в ее голос яде. Но она больше ничего не сказала. Вместо этого она повернулась и вымыла руки в раковине.
— Ладно, но мне тоже нужна ванная. Я не хочу опоздать на работу — Эндрю говорил почти извиняющимся голосом.
Джессика покачала головой.
— Извини, дорогой. Я выйду через минуту.
Позже, за завтраком, Джессика попыталась успокоить свои мысли. Она напомнила себе, как делала это по утрам, что когда ее мужчины уйдут в школу и на работу, а ее дочь вернется в свою комнату, у Джессики будет больше времени, чтобы заняться собой. Может быть, она найдет ту искру, которую потеряла. Только бы черный фаллоимитатор появился снова. Она знала, что если взять в руки что-то толстое и венозное, это может помочь. Хейли и Ной спорили на другом конце кухни, вторгаясь в мысли Джессики.
— Успокойтесь, оба.
— Но… мама… Ной всё заграбастал се… — начала Хейли.
— Я сказала… блять.. успокойтесь! — крикнула Джессика. Она видела, как расширились глаза обоих ее детей. Но вместо того, чтобы успокоиться самой, она дала волю своим чувствам — боже… провалиться мне на этом месте. Мне уже надоели ваши препирательства — она подняла руку к линии волос — ни. .. слова… больше — стоило Хейли открыть рот, как Джессика встала и подошла к дочери. С удовлетворением она увидела, как Хейли быстро сомкнула губы. Джессика посмотрела на Ноя. Его губы тоже были плотно сомкнуты. У него были выразительные, полные губы. Она уставилась на рот своего сына. Позволит ли он ей поцеловать его? Возможно. Она видела, как он иногда смотрит на нее.
Ной переглянулся с Хейли. Взгляд их матери уже некоторое время прожигал дыры на его лице. Хейли пожала плечами и закатила глаза, предположив, что их мать совсем съехала с катушек.
Ной все-таки рискнул заговорить.
— Мама? Ты в порядке?
— Почему все меня об этом спрашивают? Конечно же я в порядке — Джессика перефокусировала взгляд и посмотрела в обеспокоенные глаза Ноя — знаешь что? Я отвезу тебя в школу сегодня. Собирай свои вещи.
— Я прекрасно дойду пешком. Мне нравится гу… — Ной не смог закончить.
— Я отвезу тебя — Джессика пренебрежительно махнула рукой и пошла искать свою сумочку.
— Что происходит с мамой? — прошептала Хейли — она почти ругалась на нас.
— Мне кажется, это из-за картины. Я чувствую, что… — Ной наблюдал, как Хейли повернулась к нему спиной.
— Ой, только не это. Ради всего святого, Ной — Хейли вышла из кухни. Она была на взводе, и ее бульбулятор звал ее.
***
— Пол, милый, ты еще спишь? — Шеннон осторожно постучала в дверь спальни своего сына — долго ли ты будешь спать, лежебока? И когда ты пробудишься от сна своего? — она улыбнулась про себя. Она могла находить цитаты из Библии на все случаи жизни, в том числе и на то, что ее мучимый гормонами восемнадцатилетний сын крепко спал.
— Не входи, мама. Я голый — это было правдой. Пол лежал на кровати, завороженный тем, во что превратился его пенис. Изменения начались всего несколько дней назад, и теперь он едва узнавал себя. Его беспокоила не только длина или обхват, но и то, что он двигался так, словно обладал собственным разумом. Даже когда он был полностью твердым, он извивался и выгибался, словно в вечном поиске. Он накинул на него одеяло — я скоро спущусь вниз — он схватил его и начал судорожно наяривать себя под одеялом. Он понял, что единственный способ довести его до приемлемого размера — это спустить давление и осушить яйца. Если мать и заметила, что он стирает постельное белье каждый день, она ничего не сказала — мне просто… нужно… помолиться… перед школой.
— Вот это мой мальчик — Шеннон помахала рукой у двери, поглаживая крестик, висевший у нее на шее. Она напевала про себя, пока шла обратно на кухню.
Пол уставился на новую картину, висевшую в его комнате, пока он совершал над собой неблаговидные деяния. Вокруг стола собралось так много женщин, и все они, казалось, так и норовили выскочить из своих футуристических комбинезонов. Он понял, что оргазм наступает быстрее, если он смотрит на их сиськи. Пенис в его руках дергался, словно испытывал то же удовольствие, что и Пол. Родители оградили его от сексуального воспитания, поэтому он не был уверен, нормально это или нет. У него были сомнения, но он не мог ни у кого спросить, а искать подобное в безбожном Интернете он не собирался.
— Ууууууууууггггххххх… ощущения… и в-вправду… удивительные — его член извергся, заливая внутреннюю сторону одеяла.
***
— Разве не здорово побыть со мной наедине? — Джессика улыбнулась сыну, выезжая задним ходом на внедорожнике со своей подъездной дорожки.
— Мы и так проводим много времени вместе — Ной внимательно наблюдал за ее веснушчатым лицом. У нее было какое-то озорное выражение губ, к которому он не привык. Он глубоко вздохнул. Он видел это выражение на лице Элоизы. Женщина на картине часто выглядела так, будто ей нравится немного пошалить.
— А мне не хватает. И скоро ты закончишь школу — Джессика нахмурила губы и медленно выехала на пустую пригородную улицу — я иногда волнуюсь за тебя, милый. Ты ни с кем по-настоящему не встречался, а ведь средняя школа уже почти закончилась.
— О — Ной сложил руки на груди и ссутулился на своем сиденье. Он повернулся и уставился в свое пассажирское окно. Он не стал развивать свой непонятный ответ.
— О? — Джессика попыталась улыбнуться, но увидела, как он отстранился — Саманта очень красивая. Ты когда-нибудь приглашал ее на свидание? А как насчет Кэти?
— Мы с Сэм просто друзья, мам. И Кэти — огромная… дылда, а я… нет.
Не сдаваясь, она продолжила.
— А как насчет Эллы? Мы с Марой лучшие подруги. Не считаешь, что было бы здорово, если бы вы, наши дети, встречались?
— Она практически моя сестра — Ной хотел, чтобы это поездка закончилась как можно скорее, но его мама, похоже, выбрала окольный путь.
— Мне кажется, тебе не хватает уверенности — Джессика притормозила машину у обочины возле лесного массива — ты почистил зубы сегодня утром? Я почистила — она обнажила перед ним зубы, чтобы он мог видеть ее белоснежные зубы.
Ной обернулся к матери.
— О чем ты, мам? — он мог видеть очертания ее лифчика под свитером. В памяти всплыл сон, приснившийся прошлой ночью. Он ласкал ее роскошную грудь, лизал и сосал ее большие соски. Или это были груди Элоизы? Эти две груди были настолько похожи, что в его сознании они слились воедино. Затем он вспомнил их тепло и понял, что это была грудь его матери.
— Глаза ко мне, мистер — она показала на свои глаза и улыбнулась, когда он посмотрел на нее — может быть, тебе нужно немного практики. И если ты не хочешь делать это со своими симпатичными подружками… — она невинно пожала плечами.
— Мама, я понятия не имею, о чем ты говоришь — это действительно было так. Ной был озадачен — это как-то связано с картиной?
Джессика начала говорить и остановилась. Она моргнула, глядя на него.
— Почему ты спрашиваешь? — он что-то знал?
— Дама на картине похожа на тебя. И у Кэти, и у Саманты тоже есть картины. И на картине есть персонаж, похожий на Кэти, и другие, похожие на маму и брата Сэма. И…
— Я думала, ты собираешься сказать нечто другое — Джессика засмеялась — она и в самом деле немного похожа на меня — она задрожала, вспомнив холодные губы Элоизы на своих; ледяной язык, блаженно проникающий в ее рот — поцелуи, Ной. Как я уже говорила, тебе нужна практика в поцелуях.
— Я уже целовал девушек, мама — пробормотал Ной.
— Не сомневаюсь. Мне просто кажется, что тебе нужно стать более раскованным в этом деле. Немного уверенности в себе поможет тебе в отношениях с девушкой — Джессика демонстративно оглядела его с ног до головы и покачала головой — посмотри, как ты сидишь. Это не создает нужного впечатления.
Ной еще больше ссутулился в сидении.
— Послушай. На прошлой неделе я была у врача, и она рассказала мне кое-что интересное — Джессика сделала глубокий вдох. Она просто выполняла просьбу Элоизы Палмер. Она переживет один неловкий поцелуй со своим милым Ноем, а потом Томас вернется. И великолепный фаллоимитатор тоже. И, возможно, Элоиза вынудит Джессику еще раз поцеловать ее. Это было бы не так уж плохо — Доктор сказал, что в восемнадцать лет ты достигаешь пика… кхм… сексуальной зрелости — Джессика изо всех сил старалась сохранить свою яркую улыбку во время всей этой неловкости — это не тот возраст, когда ты должен прятаться от женщин, милый. Это время, чтобы расправить крылья и взлететь.
— Я думал… ты говорила, что ожидаешь от меня воздержания — желудок Ноя скрутило в паническом замешательстве. Давление нарастало в его груди. Его дыхание стало более поверхностным.
— Ожидаю — Джессика серьезно кивнула — конечно, ожидаю. Но это не значит, что ты не можешь встречаться с хорошей девушкой. И целовать ее. И держать ее за руку — она протянула пальцы, взяла руку Ноя и сжала ее. Она положила их сцепленные руки на центральную консоль. Она молилась, чтобы он не заметил ее липкую ладонь.
— Мама? — Сердце Ноя едва не выскочило из груди. Он наконец-то понял, к чему она клонит. Все это слишком напоминало его сон. Его легкие сдавило еще сильнее.
— Солнышко, я хочу, чтобы ты был счастлив и здоров — Джессика наклонилась ближе к сыну. Ее взгляд упал на его выразительные, полные губы. Один поцелуй, и она могла бы вернуться к потерянным удовольствиям Палмеров — поцелуй меня и укрепи свою уверенность. Мамочка готова помочь тебе — она закрыла глаза и поджала губы. Теплая рука Ноя крепко сжала ее руку, а затем вырвалась из ее захвата. Она услышала, как открылась пассажирская дверь. Когда она открыла глаза, Ной уже отстегнул ремень безопасности, схватил свой рюкзак и выбежал из машины. Его лицо выглядело бледным и испуганным. Джессика прижала руку ко рту, ужаснувшись его выражению. Это был еще один мучительно неловкий момент. Бог любит троицу?
— Спасибо, что подвезла… мама. Отсюда… я пойду пешком — Ной закрыл дверь и быстро пошел по улице. Он глубоко дышал, пытаясь сдержать приступ паники. Он почувствовал облегчение, когда, оглянувшись, увидел, что его мать развернула внедорожник и направилась обратно домой. Через несколько минут давление в груди ослабло. Прогулка до школы была нелегкой, отчасти из-за его мечущихся мыслей, но в основном из-за того, что ему приходилось постоянно засовывать странным образом возникший стояк обратно под пояс.
***
Фаллическая сила Лорен больше не казалась завязана на картине. Она научилась вызывать магический член по своему желанию. Несмотря на это, каждый день, как только Кэндзи уходил на работу, она встречала свою двадцатилетнюю дочь в гостиной у картины. Именно там они проводили большую часть времени, занимаясь блудом. Там же проходили их развлечения и гулянки. Они наслаждались присутствием публики. Женщина на картине и ее отражение поощряли их и часто занимались подобными непристойными делами внутри полотна.
— Нам нужно… больше людей… для настоящей… угх… угх… угх… Вакханалии — Эрато заменила обычную женщину внутри картины. Верховная жрица Пэн набросилась на собственное отражение, стоящее перед пустым зеркалом. На Эрато не было ничего, кроме ее ветвистой деревянной короны, когда она держала свое подобие за волосы и врезалась в нее сзади. В ее глазах был дикий взгляд, а волосы беспорядочно развевались вокруг нее — она хочет… больше… людей… больше… людей… больше — Мелани стояла, выставив зад и положив руки по обе стороны рам картины. Ее нос почти касался холста. Она приготовилась к натиску матери сзади. Было только десять утра, но на полу вокруг ее пальцев, выкрашенных в синий цвет, валялись пустые пивные банки.
Лорен разразилась долгим смехом, за которым последовала серия хрюкающих звуков-стонов. Ей нравилось, как Мелани визжала, когда по-настоящему принимала член. Ее некогда непокорная дочь звучала как прирученная, перепуганная свинюшка. Это был восхитительный звук — я могла бы пригласить… Кенджи… но боюсь… он будет как тянуть нас… э… э… э… э… вниз — она взяла в кулак горсть голубых волос Мелани и использовала их, чтобы заставить дочь еще больше выгнуть спину. Это было изумительное зрелище. Лорен наблюдала, как пот стекает по изгибающемуся позвоночнику ее дочери, оседает на ее попке, а затем разбрызгивается во все стороны с каждой ударной волной, проходящей через ее попку.
— Нам нужны… пирующие, веселые гости — Эрато перевела взгляд на визжащую Мелани, а затем на Лорен — нам не нужны. .. скучные, убогие, жалкие неудачники — Ее глаза увеличились, а зрачки сузились до вертикальных щелей — принесите мне. .. энергию. .. принесите мне веселье. .. принесите мне. .. э. .. э. .. э. .. жизнь. .. пиршества — она шлепнула свое отражение по заднице, чтобы подчеркнуть свои слова.
— Да… да… да… — Лорен повторила движения Эрато и свободной рукой шлепнула дочь по попе — жизнь… в праздности… аааааааааааахххх — она откинула голову назад и кончила глубоко внутри Мелани.
— Аааааааааааааа — глаза Мелани закатились. Ее тело содрогалось от собственного оргазма. Она готова была сделать все, что попросят ее мать и картина.
— Я тебе не верю — Элла мастерски умела хмуриться, создавая глубокие морщины от лба до рта. Слушая его рассказ, она нахмурилась Ною одним из своих лучших хмурых взглядов — твоя мама никогда бы не стала этого делать. Ты неправильно ее понял или что-то в этом роде. Не может быть. Просто не может быть — она покачала головой и посмотрела на Кэти и Саманту в поисках поддержки. По их обеспокоенным лицам она поняла, что они готовы поверить ему.
— Я не знаю. Это может быть… как… контроль разума или типа того? — Саманта пожала плечами — моя мама и Эдди были очень странными в последнее время. Не могу поверить, что говорю это, но если бы я застала их целующимися, я бы не удивилась — ее розовые губы сжались в кислое выражение.
— Господи, боже — Элла покачала головой. Она отвернулась от своих друзей и посмотрела на пустое футбольное поле. Был обед, и они гуляли по дорожке, чтобы уединиться. Никто из них не был голоден.
— Ты уверен? — Кэти посмотрела вниз на Ноя. На ней были только майка и леггинсы. Ее друзья были одеты тепло. Они перестали идти и образовали небольшой круг, их дыхание отдавало паром. Она ласково положила руку на плечо Ноя — может, ты неправильно понял ее?
— Нет. Фактически она сказала, что я должен поцеловать ее для практики — плечи Ноя сжались от напряжения. Он должен был это предвидеть, но он не ожидал, что ему придется защищаться — затем она сжала губы, закрыла глаза и наклонилась к моему рту. Если бы я не вышел из машины, мы бы целовались.
— Постой — покачивание головы Эллы усилилось — даже если это все правда, Джессика Ридер ни за что не стала бы целоваться с кем-то, кто не является твоим отцом. Особенно не с тобой. Если уж на то пошло, она просто собиралась чмокнуть тебя в губы. Для уверенности, как ты сказал. Но если честно я сомневаюсь даже в этом…
— Посмотри на него, Элла — плечи Саманты тоже ссутулились – видно же, что так и было.
Элла посмотрела в сторону Саманты и Ноя.
— Ты помогаешь (подыгрываешь) ему, Сэм — она повернулась и пошла прочь.
— Подожди, Элла — Кэти закатила глаза на Саманту и Ноя — я поговорю с ней — она отправилась вслед за подругой.
Саманта и Ной стояли рядом друг с другом, засунув руки в карманы курток, и смотрели, как их друзья уходят. Поднялся ветерок и раздул открытую часть платья Саманты.
— Она писала тебе смс или может звонила тебе? — Саманта снова начала ходить по дорожке.
— Ага — Ной пристроился справа от Саманты — она написала мне: «подумай об этом» с подмигивающим смайликом.
— Похоже твои слова подтверждаются — Саманта поджала губы в раздумье. Смелость Ноя поделиться тем, что произошло с его матерью, вдохновила ее — думаю, Эдди пытается… эээ… поцеловать меня. Он все время смотрит на мою грудь и говорит… глупые… пошлые вещи. Много намеков. И мне кажется, что этот тошнотворно сладкий запах — это его телесный запашок. Я замечаю его, когда он потеет. Это так мерзко. И когда Эдди потеет, мой папа просто отключается. Я не знаю, что все это значит.
— Это просто безумие какое-то — Ной не знал, что еще сказать. Он решил, что она просто хочет поделиться и не ждет, что он сможет что-то исправить. Он и так не имел ни малейшего представления о том, как что-то исправить — может быть, мы могли бы заняться исследованиями в библиотеке после школы?
— У меня сегодня урок танцев — Саманта покачала головой, когда прозвенел звонок. Они повернули обратно к школе. Пора было идти на урок — может быть, завтра. И… ты можешь написать мне в любое время, если что-то случится с твоей мамой.
— Конечно. И ты мне — не имея других планов, Ной отправился домой после школы. Он молился, чтобы к тому времени его мама забыла обо всем том, что было в машине.
***
Тихий стук в дверь нарушил сосредоточенность Ноя. Он поднял глаза от своей домашней работы.
— Хейли? — он принял желаемое за действительное.
— Это я, солнышко — Джессика попробовала открыть дверь. Она была не заперта. Она открыла ее, шагнула внутрь и улыбнулась сыну — ты не поздоровался, когда пришел домой. Мне нравится, когда ты заходишь ко мне в кабинет.
— Просто был занят — пульс Ноя резко участился. Его взгляд упал на выпуклость ее груди под платьем. Его взгляд проследил за контуром бюстгальтера до ее изящного плеча. Обнаженная бретелька бюстгальтера выглядела такой уязвимой там, где она выглядывала из-под выреза платья. Он понял, куда смотрит, и быстро вернул взгляд в ее зеленые улыбающиеся глаза.
— Ладно, ты выглядишь немного угрюмым, и я понимаю почему — она закрыла дверь и подошла к его кровати, присев на край рядом с письменным столом. Она повернула его стул так, чтобы их колени соприкасались — мне жаль, что так вышло сегодня утром.
— Правда? — Ной моргнул, глядя на нее. Он не мог прогнать воспоминания своих снов: ее цветочный запах, тепло ее груди, его радость от того, что ему показали ее обнаженную плоть. То, как маленькие голубые вены проступали под ее веснушчатыми, алебастровыми вершинами и долинами, заворожило его. Он покраснел, когда поймал себя на том, что смотрит на ее глубокое декольте. Он снова встретил ее взгляд. Его живот совершал резкие кульбиты. Его дыхание участилось.
— Да. Я не должна была на тебя это сваливать. Ты собирался в школу, а я хотела чмокнуть тебя в губы — Джессика выдавила из себя смех. Ее звонкое хихиканье вышло гораздо проще, чем ожидалось — дело вот в чем… Я не могу это объяснить… но мы должны поцеловаться. Просто должны. В губы. Это может быть коротким поцелуем. Ты можешь назвать это практикой, или материнским проявлением любви, или просто попробовать что-то новое. Но мы должны поцеловаться.
— Мама… я… — голова Ноя стала легкой словно опустела, а мысли отстраненными. В груди было такое чувство, будто слон решил сделать из него скамейку. Он хрипел, с трудом делая каждый вдох.
— О… боже… — глаза Джессики обеспокоенно округлились — у тебя гипервентиляция. У тебя давно не было таких приступов — она взяла его за плечи и притянула к себе, положив его голову на свою верхнюю часть груди — иди сюда… вот так… это пройдет через минуту. Всё будет хорошо. Я думала, ты уже перерос свои приступы паники — она гладила его волосы, успокаивая его.
Лицо Ноя было утоплено в ее декольте. Он был так близок к исполнению своей мечты. Шли секунды, и слон двинулся дальше. Его легкие снова заработали. Он вздрогнул, немного удивившись тому, что его слюни попали на ее открытую кожу.
— Вот так. Тебе лучше, солнышко? — Джессика обняла его за плечи и приподняла, так что они снова оказались лицом к лицу, сидя рядом друг с другом на кровати. Ее взгляд остановился на его полных губах. Он выглядел расслабленным. Сейчас или никогда. Она закрыла глаза, сжала губы и наклонилась вперед. Не было никакого волшебства, когда их губы встретились. А чего она ожидала? Это был просто поцелуй в губы. Этого должно было хватить. Она еще раз чмокнула его в губы и позволила своим губам задержаться на его губах. Когда она почувствовала его руку на своем бедре, внутри нее что-то всколыхнулось. Джессика вспомнила, каково это — снова ощущать прикосновения. Кроме Элоизы, никто не прикасался к ней с таким желанием, как рука ее сына. Она нежно прикусила его нижнюю губу, потянула за нее и отпустила. Другая его рука впилась ей в бедро, и она почувствовала миллион бабочек в животе. Она открыла глаза, увидела его испепеляющий взгляд и снова поцеловала его. На этот раз ее язык скользнул в его рот, точно так же, как это делала Элоиза.
Ной сжал плоть ее ляжек и бедер. Ее язык был у него во рту. Поцелуй сжег остатки его панической атаки дотла. Он влился в нее, позволяя ее рукам, лежащим на его спине, притянуть их друг к другу. Он целовал нескольких девушек, но всегда это было неуверенно и нерешительно. В том, как язык его матери побуждал его поцеловать ее в ответ, не было ничего, кроме уверенности и правды. Его разум мужественно пытался описать каждое из их движений, но он быстро потерял себя в этом моменте, смутно осознавая, что их языки сейчас танцуют.
Джессика нашла магию. Или, возможно, Элоиза привела ее прямо к нему. Это не имело значения. Джессика наслаждалась чувственностью. Трудно вспомнить, целовалась ли она когда-нибудь с кем-нибудь так, как со своим сыном. Если не считать, конечно, холодных губ нарисованной дамы. Она была уверена, что Эндрю никогда не целовал ее так, как они целовались сейчас. Мысль о муже поразила ее, как холодный душ. Она отстранилась от него и задыхаясь произнесла.
— Мне жаль… Ной. Я немного… увлеклась — поцелуй ее сына должен был быть лишь средством достижения цели.
— Ого… мама… я… — он снова растаял, когда она приложила палец к его губам.
— Шшш. В последнее время мы оба немного напряжены. Тебе нужна девушка, а мне… твой отец. Я. .. — она захлопнула рот. Она не хотела втягивать его во все свои безумства — это должен был быть просто поцелуй. Я не могу объяснить — она встала, поправила платье и посмотрела на него. Его взгляд снова остановился на ее груди.
— Мама… Я… — он хотел сказать ей, что ему это нравится. Он хотел уткнуться лицом в ее грудь — мне жаль.
— Нам обоим жаль — Джессика кивнула. Хотя ей и было жаль, она была рада, что скоро снова увидит Томаса — никому не говори об этом, хорошо?
— Да, конечно — Ной кивнул.
— Отлично — Джессика нервно улыбнулась — увидимся за ужином — она быстро повернулась и вышла из комнаты.
Ной достал свой телефон и начал писать Саманте. Она была единственной, кто мог ему поверить.
***
Через две двери по коридору Хейли взяла телефон. Там было сообщение от Мелани. Она некоторое время рассматривала телефон, прежде чем открыть его. Мелани хотела погулять с ней.
— Хмммммм… — Хейли медленно выдохнула дым из легких. Прошло уже несколько лет с тех пор, как она общалась с Мелани, но что еще она могла делать во время зимних каникул? Она начала писать ответное сообщение.
— Стоп… я обещала себе, что не буду писать под кайфом — сказала она пустой комнате — подождите-ка… о чем это я? О… Мелани — она посмеялась над своей кратковременной памятью золотой рыбки и написала сообщение своей бывшей подруге. Они быстро составили планы.