Ночные шалости Джессики
— Я как раз говорил твоей матери, что с меня хватит. Эта семья извратилась до неузнаваемости — Джо с ужасом понял, что не может встретиться с малиновым взглядом своей дочери — откуда, черт возьми, ты взялась?
Кэти подошла к дрожащей матери, подняла ее и перекинула через плечо.
— Сегодня будешь ночевать в подвале, отец — с удовлетворением она наблюдала, как его плечи опустились, а голова поникла.
— Хорошо — Джо направился к лестнице в подвал. Он остановился, когда зазвонил телефон его жены.
— Подай ей — Кэти повернулась спиной к отцу, поставив родителей лицом к лицу. Они представляли собой образец контраста. Кэти высокая и фигуристая, на ней были только порванные леггинсы. Черты ее лица были темными. Ее мать была одета в консервативное платье, ее светлый хвост свисал на лицо, а кожа была еще более бледной, чем обычно.
— Спасибо, дорогой — Аделин взяла телефон у мужа — это Джессика Ридер. Мне ответить? — спросила она Кэти.
— Да — Кэти понятия не имела, где находится ее собственный телефон. Он был либо в рюкзаке в доме Ридеров, либо она уронила его в картине, когда сбрасывала одежду. Она подумала, что велика вероятность того, что это ее друзья звонят, чтобы проверить ее, а она не хотела, чтобы они приходили.
Джо исчез в подвале.
— Алло, Джессика? — Аделин прижимала телефон к уху, пока ее дочь несла ее наверх.
— Нет… она дома, со мной. Да… все в порядке. Кэти просто… — она пискнула, когда Кэти ущипнула ее за попу — мы смотрим телевизор. О… просто дурацкое шоу… я… угх… — Аделин испустила дух, когда ее дочь уронила ее на кровать. Она положила руку на телефонную трубку прикрыв микрофон — не рви мою одежду… Я сниму ее. Просто дай мне отделаться от Джессики.
Кэти остановилась, схватившись руками за бюст платья матери. Она сдалась и не стала разрывать материал. Вместо этого она переместилась вниз, приподняла подол платья и пролезла под него.
— Прости, Джессика. Да… нет… ооооххх… все в порядке… все по-прежнему — глаза Аделин закатились, когда она пыталась побороть наслаждение. Не прошло и десяти минут, как она сказала мужу, что с Кэти больше никогда ничего не случится. Что это временное помешательство. Они были так уверены, что смогут контролировать свою дочь до той самой секунды, когда она появилась из ниоткуда и уставилась на них своими светящимися глазами. Так странно. И этот сатанинский язык, свисавший до подбородка. Тот самый язык, который сейчас был глубоко внутри ее киски. Казалось, что помешательство Аделин может быть постоянным — да… мне нужно идти… но у всех все хорошо… хорошо… правда… пока… Джессика — она отключилась и позволила телефону упасть на кровать, забывшись в удовольствии.
— Ммммффххаааа — Кэти работала над со своей матерью. После прошедшей ночи она научилась нажимать на нужные кнопки. Ее рот уже был наводнен возбуждением матери.
— О… черт… я думала… чертова… Джессика Ридер… никогда… не отвяжется от… гребаного телефона — Аделин позволила ругательствам вырваться из нее. Она и не подозревала, что внутри нее столько всего накопилось — мы будем… снова… трахаться всю ночь? — она схватила простыни в кулаки и закричала. Она посмотрела вниз на огромный комок под платьем, который был ее дочерью. Она видела, как та кивнула головой — ты вгрызаешься меня… Кэти… ты меняешь меня… я… я… я схожу… с ума! — ее крик разнесся по комнате. Она задумалась, слышит ли их ее муж из своего укрытия в подвале.
— Ооооооххх.
Кэти доводила мать до кульминации. Она впилась ногтями в задницу матери, чтобы удержать ее бедра на месте.
— Ты меня… меня… ты… ааааааааааааааааа — Аделин немного успокоилась, когда ее оргазм прошел. Она потянулась к своему обручальному кольцу, сняла его с пальца и выбросила. Она услышала, как оно ударилось обо что-то и потерялось — я думала… прошлая ночь… была случайностью… но теперь это… моя новая… блять… религия… Кэт.
— Ммммффххаааа — Кэти работала над киской своей матери. Она была альфой, и она была готова расширить свою стаю. Но сначала ей предстояло провести ночь с матерью.
***
Джессика открыла дверь своего сына.
— Ной, дорогой. Я только что поговорила с Аделин Блэй, и она сказала, что с Кэти все в порядке. Нет никаких причин для… ох! — щеки Джессики побагровели, когда она увидела, что затеяли восемнадцатилетние подростки — простите меня, я должна была постучать — она отвернулась от них, но краем глаза наблюдала, как подростки отстраняются друг от друга. Тощая грудь Ноя была выставлена напоказ, и она могла видеть большой ком в его штанах. Саманта покраснела почти так же сильно, как и она. На ней были леггинсы и спортивный лифчик, который она прикрывала руками.
— Спасибо… мама — Ной искал свою рубашку на полу.
Хейли прошла по коридору и остановилась позади матери, заглядывая в комнату
— Так держать, братишка. Я знала, что ты с ней «того-этого». Тут, похоже, веселуха… обожаю вечеринки.
— Хейли! — Джессика повернулась к дочери — как ты можешь так говорить. Иди в свою комнату.
Хейли пожала плечами.
— Я пойду спать. Увидимся завтра.
Джессика помахала рукой перед носом, чтобы разогнать запах алкоголя и. .. прочих запахов… исходивших от ее дочери. Возможно, ей придется выяснить, что происходит в доме Кейтаро. Лорен была такой рассудительной, благоразумной женщиной. Джессика не могла представить, что она позволит ее дочери пить весь день с Хейли. Кровь Джессики похолодела. Что, если у Лорен была одна из этих картин?
— Спасибо, что рассказали нам о Кэти, миссис Ридер — Саманта снова натянула платье — мы очень беспокоились.
— Да… да — она обернулась к подросткам — разумеется, вы переживали. Но что бы вы ни думали, всё обернулось к лучшему. Вы двое должны спуститься к ужину. Когда… вы будете готовы. Извините за вторжение — она быстро закрыла дверь и стояла в коридоре. Могла ли она позволить Саманте снова спать в комнате Ноя после того, за чем она их застала? Прежняя Джессика никогда бы этого не допустила. Но когда она медленно направилась вниз, чтобы накрыть на стол, она поняла, что та женщина, в которую она превратилась, была рада за них — подростки должны немного шалить — прошептала она для себя — только не слишком много.
Джессика нахмурилась, думая о том, что она будет делать с поведением Хейли.
***
Итак, ты помнишь, что ты должна сделать? — Эдди был измотан. Он изводил Эллу и миссис Райт в течение нескольких часов. Как бы он ни устал, он видел, что Элла еще больше выбилась из сил. Она лежала на кровати с его дремлющим членом на бедре. Ее опустошенные глаза смотрели в потолок. Когда она ничего не ответила, он погладил ее по щеке. Его рука была липкой от высыхающей спермы — я задал вопрос.
— Она должна привести Саманту домой без посторонних. Ни с Кэти, ни с Ноем — Дебра Райт тоже была обнажена, покрыта спермой и лежала на кровати. Ее голова покоилась на маленьком плече Эллы.
— Я рад, что вы внимательно слушали, миссис Райт. Но я хочу услышать, как Элла скажет это — Эдди раздраженно нахмурился. Когда он не потел и не терзал своих женщин, их было труднее контролировать.
— Я приведу Саманту… сюда… к твоей картине… завтра утром в десять — голос Эллы был низким и медленным — ты тоже… собираешься… сделать это с ней?
Дебра хмыкнула.
— Он односторонне одарённый человек*, милая. Ты же знаешь – она еще немного посмеялась – и размером схож с пони. Боже, я до сих пор не могу поверить, что нашла такой член после стольких лет брака. Это как найти единорога — она продолжала хихикать — действительно… одаренного… единорога.
[He’s a one trick pony – специализирующийся в одном направлении; быть хорошим в чем-то одном]— Прекращайте, миссис Райт, или завтра не будет члена — Эдди улыбнулся, как вдруг ее смех резко стих — и по этому поводу, ты не получишь его снова… — он пару раз шлепнул Эллу по бедру своим тяжелым, вялым членом -. .. если ты не сделаешь то, что я скажу. В противном случае, ты тоже будешь отрезана от моего дружка. Поняла?
Элла кивнула.
— Хорошо, иди прими душ. Миссис Райт поможет тебе отмыться — Эдди заложил руки за голову и уставился на плакат с изображением модели в купальнике на стене. Я мог бы иметь эту цыпочку. Я мог бы иметь кого угодно. Эта мысль была просто пьянящей — твоя одежда внизу.
— Хорошо — Элла вылезла из кровати и, спотыкаясь, направилась к двери. Дебра взяла ее за локоть и поддерживала.
— Хочешь, я снова почищу тебе пальцы на ногах? — Дебра посмотрела на восемнадцатилетнюю девушку с надеждой.
— О… нет, спасибо… миссис Райт — Элла вдруг осознала свою наготу и прикрыла грудь — может быть, в другой раз.
— Хорошо, дорогая. Я понимаю — Дебра повела ее в душ. Она подумала о близнеце Эдди. Может быть, Саманте нравится, когда ей чистят пальцы ног? Ей было интересно, скоро ли она это узнает.
***
После того, как Эндрю лег спать, Джессика провела весьма плодотворный сеанс в ванной со своим фаллоимитатором. Это не полностью уняло зуд, начавшийся, когда ей пришлось оставить Томаса, но, по крайней мере, облегчило его. Измученная, она легла в постель, думая, что сразу уснет, но мысли вихрем пронеслись в голове.
Столько картин в Кловер Фоллс. Неужели по всему сонному городу в этот самый момент совокуплялись люди? Она вся вспотела, чувствуя беспомощность, вину и… что-то еще. Она подумала, целуется ли Саманта со своим сыном в коридоре. Или… может быть, они уже не только целуются. Она представила, как подростки занимаются активной… деятельностью. Как хорошая мать, она сказала себе, что должна проверить их и убедиться, что они не совершают ошибок молодости. Она поднялась с постели, надев объемную ночную рубашку. Она все еще пыталась скрыть свое тело от мужа, хотя он и сделал замечание по поводу ее веса во время ужина. Бюстгальтеры с функцией «bounce control»* могли скрыть лишь самую малость.
[*плотный, поддерживающий во всех направлениях бюстгалтер с максимальной амортизацией нагрузок/снижением амплитуды колебаний груди]В коридоре было темно и тихо. Джессика спустилась в комнату Ноя и прислушалась у двери. Она ничего не услышала. Тихонько приоткрыв дверь, она заглянула внутрь. Через окно проникал рассеянный свет. Она увидела, что ее сын спит на боку, его худые бедра едва прикрывало одеяло. Более фигуристая Саманта неподвижно лежала в своей постели на полу. Они не занимались никакими шалостями. Просто спали.
В голове Джессики промелькнул образ полных губ ее сына. Ощущение его языка на ее губах было невероятно сильным. Не понимая, что делает, она подкралась к его кровати и потрясла его, чтобы он проснулся.
— Ной? Ной? — Ее рука осторожно провела по его бедру из стороны в сторону.
— Мама? — Ной быстро сел, стирая сон с глаз — что случилось?
— Пойдем со мной — Джессика потерла ноги друг о друга. Ее трусики были уже мокрыми. Казалось, что кто-то установил кран ее влагалища в постоянно включенное положение. Слава богу, ее врач сказал ей, что это здоровое и нормальное явление. Хотя, она сомневалась, что большинство женщин истекают вот так весь день. Она повернулась и вышла из комнаты. Когда он не последовал за ней, она позвала его.
Ной в недоумении встал. Он расправил сбившуюся фланелевую пижаму и последовал за матерью. Что бы ни случилось, это было не к добру. Она никогда не будила его посреди ночи. Он осторожно обошел своего спящего друга и последовал за матерью. Выйдя в коридор, он увидел, как ее ночная рубашка исчезает на лестнице. Он обнаружил, что она ждет его на середине лестничной площадки.
— Что случилось?
— Иди сюда, милый — Неужели она совсем сошла с ума? Вероятно, нет. Впервые в жизни она мыслила ясно. Томас был прав. Если нарисованный мужчина не мог быть с ней, то почему бы Ною не быть с ней? Он был так полон юношеской энергии, и он обожал ее. А она обожала его. Когда он оказался достаточно близко, она заключила его в объятия.
— Мама? Я не понимаю. Ной растаял в ее объятиях. Ее массивные сиськи прижались к его груди, а ее сладкий язык снова оказался у него во рту. Поцелуи с ней были почти привычными. Он не повернул бедра. Он позволил своей эрекции ткнуться ей в живот. Его руки двигались вниз по ее бокам. Изгиб ее талии к бедрам был гораздо более выразительным, чем у Саманты. А когда он потянулся к ее попке, он ощутил в руках гораздо больше плоти, чем в случае с подругой.
Мысли Джессики пошли в разнос. Ее руки проникли под его рубашку. Его торс не был выпирающе рельефным, но там было так много крепких мышц, по которым можно было провести ногтями.
— Ммммпппппппппххххаааа — она с силой толкнула его к стене. Один из семейных портретов, украшавших лестницу, упал и разбился с грохотом.
Поцелуй прервался. Мать и сын посмотрели наверх, чтобы увидеть, не привлечет ли шум чье-нибудь внимание.
— Что… мы делаем… мама? — Ной позволил ей взять его за руку и повести вниз по лестнице. Они старались обходить места, где могли быть осколки стекла — мы должны убрать это, пока кто-нибудь…
— Мы уберем это позже — Джессика потянула его в гостиную. Она включила лампу, уронила его руку и повернулась к нему лицом — мне кажется, это таким правильным, ты так не считаешь, солнышко?
— Мам, я… о, боже — он смотрел, как она снимает ночную рубашку. Под ней были только трусики. Он видел ее голой через окно, но это было на некотором расстоянии, и она была наклонена. Теперь она стояла прямо перед ним. Она немного сдвинула бедра в сторону, давая ему возможность рассмотреть ее грудь. Он не упустил такой возможности — ого. Э-э… вау — он открыто уставился на ее красоту.
— Ну? — Джессика прикусила губу. Голод в его глазах скрутил ее желудок в узел. Палмеры были правы, желая этого для нее и для себя. Ной был ее, она была его, и вместе они были идеальны.
— Я… эм… я… — он сделал шаг назад, пытаясь собраться с мыслями — ты прекрасна, мама.
Но я… — она бросилась в его объятия. Сила ее натиска опрокинула их на диван. Тело, прильнувшее к нему, было удивительно мягким, податливым и тяжелым. Ее губы снова прижались к его губам. Ной сдался. Не имело значения, что это было неправильно или правильно. Это было главным и неоспоримым, и это… происходило.
***
Саманта увидела, что внизу лестницы горит свет. Она медленно спускалась по каждой ступеньке, удивляясь предмету, лежащему на ковре примерно на полпути вниз. Когда она увидела, что это портрет в разбитой рамке, было уже слишком поздно, чтобы избежать столкновения со стеклом.
— Черт… — ее слова прозвучали как резкое шипение -. ..его побери… — боль пронзила ступню и поднялась вверх по ноге. Она прислонилась к стене. Ей потребовалось мгновение, чтобы собраться с мыслями. Осторожно она отошла от рамы, избегая новых осколков стекла. На одной ноге, держась за перила, она допрыгала до конца лестницы.
Из гостиной падал теплый свет. Она, прихрамывая, направилась туда. Она слышала тихие голоса. Она хотела было окликнуть их, но потом передумала. Когда она заглянула в комнату, то совсем забыла о пульсирующей ноге.
Одетая только в трусики, Джессика прислонилась к сыну, ее фигуристое тело навалилось на его худощавое. Они лежали на диване. Ее грудь лежала на его груди, одна из ее ног была перекинута через бедра Ноя, а ее рука быстро двигалась по его коленям. Саманта моргнула. Его член торчал из трусов, и она любовно поглаживала его. Бриллиант на ее пальце сверкнул перед Самантой. Мать и сын страстно поцеловались.
Слишком много мыслей пытались одновременно заполнить мозг Саманты. Она подумала, не взорвется ли ее голова. Даже с высунутым членом Ной и Джессика выглядели почти целостными вместе. Но, возможно, это относилось ко всему остальному, чему она недавно была свидетелем. Она вспомнила, что посчитала, что вывела Ноя из его раковины, когда они целовались в его комнате. Потом их застукала мать, и он отступил. И вот она застала его с матерью. Пока ее мысли метались, она увидела, как Ной потянулся к груди матери и нежно помассировал ее. Ее грудь была огромной. Ее веснушки заканчивались на верхних склонах. Сами груди были бледно-белыми с извилистыми голубыми венами, которые Саманта могла разглядеть со своего места. Ареолы и соски Джессики были большими и розовыми.
Прислонившись плечом к стене, Саманта запустила руку под пижаму и трусики. Это было неправильным поступком, но ее киска была мокрой. Ими всеми манипулировали. Это было очевидно. Но осознать это в тот момент было невозможно. Опираясь на одну ногу, Саманта мастурбировала, наблюдая за своим лучшим другом и его матерью.
Джессика разорвала поцелуй и посмотрела на лицо своего сына с расстояния в несколько дюймов. Его выражение было чистым блаженством. Он был именно таким, каким она его себе представляла по подсказке Элоизы и Томаса.
— Ты счастлив, солнышко? — она гладила его все быстрее и быстрее.
— Да… то есть… — Ной уставился на ее пухлые приоткрытые губы. Он хотел ее всеми фибрами своего существа. Всеми фибрами… кроме одной. Нейрон в глубине его мозга запульсировал, говоря ему, что это та самая женщина, которая научила его хорошим манерам за столом, научила его ездить на велосипеде и объяснила ему, что подобные вещи являются огромным злом — нет… я не…
— Шшш — она чмокнула его в губы — я приобрела новые жизненно важные умения. И я хочу поделиться ими — она посмотрела вниз на его наливающийся член — он у тебя такой красивый, Ной. Он такой большой и крепкий. Я горжусь тобой. И я хочу, чтобы тебе было хорошо. Скажи мне, что тебе хорошо.
Этот надоедливый нейрон перестал работать.
— Мне… хорошо… мама. Я… сейчас — Ной посмотрела вниз на свою дрожащую грудь. Ее поглаживающая рука вдавилась в ее колышущуюся плоть чуть выше локтя – я уже… скоро…
— Это хорошо. Выпускай. Мама здесь, чтобы сделать тебя счастливым. Позволь мне сделать тебя счастливым. Да… да… да — она чувствовала, как дрожит его тело — вот так…
— Угх… мама… угх… угх… ууггггххаааааах — как и любой подросток, Ной испытал много, много оргазмов. По крайней мере, один раз в день, иногда два. Но все они меркли по сравнению с тем, который настиг его, когда мамина рука обхватила его член, а ее поощрительные слова звучали ему в ухо. Его бедра оттолкнулись от дивана, сперма взлетела в воздух, а его разум взлетел на Луну.
— О… боже… о, боже — в отличие от ледяной струи Томаса, сперма Ноя была горячей, попадая на ее руку, грудь и ладонь. И ее было так много. Джессика думала, что Томас производит большое количество, потому что он… ну… нарисованным и волшебным способом посещает ее с картины. Но объем ее сына был равен объему Томаса. Он все прибывал и прибывал, величественно взмывая в воздух. Джессика услышала смех и осознала, что это была она. Она так обрадовалась, что ее хихиканье разнеслось по тихому дому. Из-за ворчания Ноя и ее смеха было удивительно, что Эндрю, Саманта и Хейли не проснулись. Она посмотрела в сторону лестницы и мельком увидела исчезающие светлые волосы. Возможно, кто-то еще проснулся. Но эта мысль ничуть не омрачила ее радости, она сосредоточилась на том, чтобы выжимать последние капли из Ноя своими движениями, как учила ее картина. В конце концов, он перестал выгибаться и извергаться. Ее рука замедлилась. Он будет чувствителен, и она не хотела причинять ему дискомфорт.
— О-офигеть. Я не могу поверить… ты сделала это… мама — Ной открыл полуприкрытые глаза. Его улыбка была вялой и вялой.
— Мне это было очень нужно — она поцеловала его потную щеку — и, похоже, тебе тоже.
— Видимо, да — Ной покачал головой, озадаченный — мои… э-эм… все на тебе. Разве тебе не… противно?
— Я считаю, что твоя жидкость прекрасна, милый — улыбка Джессики сияла как маяк. Она посмотрела вниз на свою работу — ты все еще твердый. Не нужна ли тебе еще — она подыскивала слово -. .. рука… помощи?
— Нет… спасибо — всегда вежливый, Ной мягко оттолкнул ее руку от своего члена — нам нужно привести себя в порядок, пока кто-нибудь не спустился. Мы были довольно шумными… как мне кажется — Джессика перевернулась на спину и стянула трусики с длинных ног.
— На самом деле, мне интересно, не мог бы ты выровнять ситуацию — она небрежно вытерла руки и отбросила трусики в сторону. Она не хотела, чтобы его опасная сперма попала в ее незащищенное влагалище. Она раздвинула ноги и положила пальцы по обе стороны от своих губ, раздвигая для него свое лоно.
— Я… не могу… — Ной уставился на ее киску. Ее треугольник волос казался еще более ярким оттенком меди, чем ее длинные локоны. Ее губы были темно-розовыми, а внутри еще розовее — в смысле… я никогда… он соскользнул с дивана и прополз между ее ног — это… ведь место, откуда я пришел — он был как железная стружка рядом с мощным магнитом. Он посмотрел вверх, где ее сиськи идеально свисали по бокам груди, и облизал губы. Он продолжил смотреть вверх и увидел ее теплую улыбку.
— Вообще-то, ты пришел отсюда — Джессика подняла руку и указала на шрам от кесарева сечения — и твои сестры тоже.
— О… точно — Ной протянул руку, но не смог заставить себя коснуться ее киски. Вместо этого его пальцы коснулись нежной внутренней поверхности ее бедер — что… мне делать? — до этого он лишь целовал девушек. В том числе и с Саманту несколькими часами ранее.
— Может, попробуешь полизать его, милый? — Джессика хотела сказать ему, что Томасу, как ей казалось, нравится заниматься с ней оральным сексом, но она не могла рассказать сыну, чем она занималась.
— Серьёзно? — Ной сделал сомнительное лицо, глядя туда-сюда между ее зелеными глазами и розовой киской — то есть я знаю, что люди так делают… просто…
— Я обещаю, тебе понравится — кто была эта женщина? Джессика с трудом узнавала себя. Она развращала своего милого Ноя, и это была одна из самых захватывающих вещей, которые когда-либо случались с ней — просто наклонись вперед. .. и лижи. .. даааа. .. как хорошо. .. не стесняйся исследовать. .. оооооо. .. дорогой. .. это так приятно. Как… ооооооох… тебе?
— Ммм… это… вкусно… мама — сказал Ной между облизываниями. «Вкусно», наверное, не совсем верное слово. Но терпкий и соленый вкус, который вытекал из нее, был первобытным и сделал его член еще тверже, чем он был. Приятный вкус. Да. Он положил руки на ее бедра, раздвинул ноги еще немного и принялся за ее киску. Он понятия не имел, что делает, поэтому лизал и сосал все подряд. Ее слабые стоны и покачивание бедер подсказали ему, что он делает что-то правильно. Так продолжалось долгое время. К тому времени, когда его язык устал, он почувствовал, как дрожат ее бедра.
— Ной… Ной… Ной… Я чувствую… как сильно… ты хочешь меня, и я… ооооооооооохх… я… — в отличие от него, Джессика теперь понимала, насколько искусен Томас с его языком. Но то, с какой страстью и напором Ной это демонстрировал, могло вывести ее из равновесия. Это, а также осознание того, что она никогда не была так близка со своим сыном — ты заставляешь меня… уууугхххххххх… видеть звезды… я сейчас… иииииияяяяяяаааааааахх.
Джессика мотала головой из стороны в сторону, ее волосы разметались. Экстаз струился по ее венам.
Она долго парила в небесах. Когда она пришла в себя, то обнаружила, что Ной сидит между ее ног и улыбается ей.
— О… боже… твое лицо… такое мокрое — она заливисто рассмеялась.
— Все в порядке, мама — Ной даже не потрудился вытереть лицо. Он сиял от гордости. Он заставил ее кончить с первой попытки. Он стоял на шатких ногах — в тот раз ты тоже была довольно шумной. Нам нужно привести себя в порядок.
— Хорошо… хорошо… — конечности Джессики все еще подергивались от удовольствия — но… пообещай мне кое-что…
— Не волнуйся, мама, я никому не скажу. Я обещаю — Ной убрал свой твердый член. Он натянул пижаму прямо там, где она была насквозь пропитана спермой.
— Не это — Джессика покачала головой — обещай мне… — она смотрела ему в глаза, откинувшись на диване — обещай мне… мы можем сделать это снова… как-нибудь.
— О… я… — Ной медленно кивнул, его улыбка угасла. Несмотря на то, что он все еще стремился обратить вспять то, что картины сделали с Кловер Фоллс, он знал, что его мать была непередаваемо манящей. Он заглянул внутрь себя и понял, что у него не хватает силы воли, чтобы сказать «нет». Она завладела им. Все, что он мог сделать, это не упасть обратно в ее объятия в тот же миг — да… мы можем сделать это снова… как-нибудь — он повернулся, чтобы уйти.
— Я так счастлива, милый — Джессика села и огляделась — почему бы тебе не принять душ и не лечь в постель. Я приберусь здесь внизу — она встала и взяла свою ночную рубашку — и Ной?
Ной остановился в дверях и оглянулся. Он успел еще раз взглянуть на ее округлые формы, прежде чем они скрылись под ночной рубашкой.
— Да?
— Остерегайся битого стекла, когда будешь подниматься — она подмигнула ему.
— Хорошо — Ной повернулся и осторожно пошел наверх. Он принял душ и бросил свою липкую пижаму в корзину для белья. Завернувшись в полотенце, он вернулся в свою комнату, ожидая застать там темноту и спящую Саманту. Свет был включен, и она сидела за его столом в пижаме, держа в руках пинцет. Ее левая нога была поджата. Ной увидел, что у нее идет кровь — что случилось?
— У меня в ноге кусок стекла. Сможешь его вытащить? — Саманта слабо улыбнулась и протянула ему пинцет.
— Да… но… как у тебя в ноге оказалось стекло? — это был глупый вопрос. Судя по всему, Саманта была свидетельницей всех его падений в пучину безнравственности. Когда она ничего не ответила, он аккуратно заправил полотенце вокруг талии и сел на кровать рядом с ней.
— Ты видела, да?
— Вытащи этот осколок из моей ноги. Мне больно — она прикусила губу, готовая к тому, что он начнет действовать — И потом нам, наверное, нужно поговорить.
— Хорошо — Ной наклонился и осмотрел нижнюю часть ее ступни. Он видел осколок, который просто торчал наружу. Ной сделал глубокий вдох — Скорее всего будет больно.
Саманта вцепилась в подлокотники и стиснула зубы.
— Просто вытащи уже поскорей.