Как я люблю тебя, моя прекрасная Машенька! Впрочем, имена у тебя всегда были разные. В разные века и тысячелетия тебя звали Клеопатрой, Лаурой, Изольдой, Татьяной Лариной и блоковской Незнакомкой! Я всегда чувствовал и знал, как ты совершенна, благородна, прекрасна, аристократична. Ты покорила меня своей красотой и изяществом, своим умом и талантом, гармоничностью и чистотой своей души. Ты всегда держалась с достоинством на светских приёмах, была проста в домашнем общении и страстна на брачном ложе. Ты всегда была верной женой, защищающей интересы нашей общей семьи и никогда не бьющей мужа своего ножом в спину. Ты – превосходная, 
очень заботливая и весьма добрая многодетная мать и ещё более многодетная бабушка. Ты именно та женщина, ради которой я всегда совершал самые опасные и немыслимые подвиги. Покорить целое государство, убить дракона или пойти войной на самого сатану – вот, что много раз я делал во имя тебя в разные времена и в разных странах. Ты всегда любила меня искренне, жарко и немеркантильно. Ты всегда была со мною, не преследуя своих личных шкурных интересов, но повинуясь воле Бога, и своей любви ко мне и к нашим детям.
– Я тебя хочу! – сказала ты мне нежным шепотом.
– И я! – моя хорошая! Давай я тебе сделаю лизинг, втыкалинг, муркотилинг, нежноговорилинг с последующим детовоспиталингом!
– Сделай! Подолби меня своим отбойным молотком! Я очень этого хочу, мой золотой!
– Я воткнусь в тебя с разбегу!
Ты легла в постель, а я сдвинул подол твоего платья до талии, открыв ноги и нижнюю часть живота. Ты достала из штанов мой член и оттянула шкурку в низ… Ты сжала его крепче, и он встал, как каменный… Такой горячий и влажный… Ты взяла в ротик мой писюн и начала гонять шкурку в верх и вниз… Ты ласкала язычком головку… Ты взяла его нежно и неглубоко… Потом ты провела кончиком язычка по моему пенису вверх и вниз, от чего я получил великое наслаждение… Я кончил и ты проглотила всю мою сперму… Потом я развёл пошире твои ножки, сдвинул на промежности трусики и лизнул твою писю… Влагалище источало приятный, наркотический аромат, не сравнимый ни с каким другим приятным запахом… Вкус твоей дырочки был сладко-кисленький…
– Я такой смаковщинник, дегустатор и лакомщик по части твоего лона, любимая…
Ты почувствовала клиторный оргазм… Твоё тело извилось в сладостной конвульсии… Потом ты взяла рукой мой член и воткнула его в свою вагину… Он вошёл легчайше, ведь ты уже так помокрела и писечка твоя была изрядно мною разлизана… Ты начала тереться букорком твоей матки о мою головку… Я ещё глубже вошёл в тебя своим писюном, и почувствовал, как раскрылась шейка матки… Своим чревом ты приняла меня, как бы, дважды… От входа в матку, я снова получил экстаз… Как же блаженен секс мужчины с любимой женщиной! Я начал ласкать пальцами твой клитор, отчего ты стала постанывать от удовольствия… Я поцеловал тебя в губы, в щёки в лоб… Я вдохнул аромат твоих волос, который состоял из запаха чистого женского тела и дорогого парфюма… Я делал и делал мерные поступательные движения членом в твоём влагалище… Ты медленной волной начала одновременно ощущать тройной оргазм клиторный, вагинальный и маточный… Твоему блаженству не было придела… Ты тянула экстаз, как густой, тягучий мёд, накрученный на ложку… Казалась, что твой экстаз не кончится никогда… Ты подмахивала мне, ты крепко хватала мой член своей вагиной и от этого твоё блаженство только усиливалось и удлинялось… Ты начала чувствовать клиторные, вагинальные и маточные оргазмы один за другим… Сколько их было: пять, десять, двадцать? Ты извивалась в сладостных судорогах… Ты была счастлива… Счастлив был и я… Мы совокуплялись с тобою весь вечер и всю ночь и заснули в раю, как Адам и Ева…
Утром проснувшись первым, я увидел твоё лицо – лик спящей абсолютно счастливой женщины…
– Как же ты восхитительно хороша, моя прекрасная Елена Троянская!!! – сказал я тебе чуть слышным шёпотом…
Ты спросоня протянула ко мне свои руки и, обняв за шею, увлекла к себе… Бесконечно женственная, нежная и ласковая, ты прижалась ко мне своим девичьим телом… Я почувствовал твоё тепло, твоё дыхание, такое родное и любимое… Мне так захотелось, чтобы счастье продолжалось вечно…