Свободный проход

Свободный проход, что точно это означает?

Ну, когда я был ребенком, росшим в сельской местности Новой Зеландии, мы играли в игру «свободный проход», может быть, кому-то она лучше известна как камыш или просто салочки.

В наши дни это выражение имеет совершенно другой оттенок. Сейчас я — женатый сорокачетырехлетний мужчина с детьми, и прошло много времени, с тех пор как я в последний раз играл в игру со свободным проходом.

Моя жена — Дестини, что означает «судьба» — да, ее родители были хиппи. Просто для краткости я зову ее Дес. Когда мы встретились, то были молоды, я был на третьем году стажировки по изготовлению станков и инструментов, а она все еще училась в Университете и заканчивала обучение на степень в области бухгалтерского учета.

Мы встретились, как и большинство пар, на вечеринке, на самом деле я был там с другой девушкой, и мы бесились в крохотной гостиной студенческой квартиры. Квартира была переполнена, и я танцевал со своей подружкой, когда наткнулся на Дес, которая была в группе девушек, в данный момент пьяных и безумно прыгавших, размахивая руками. В тот момент, когда мы столкнулись друг с другом, я перестал дышать, она была великолепна, совершенно потрясающа. Мои глаза, должно быть, вылупились, и я помню, что пускал слюни. Она была высокой для девушки, со стройной фигурой и ногами, которые казались бесконечными.

В то время у нее были длинные шелковистые черные волосы, которые она собирала в конский хвост, летавший по сторонам словно нападающая змея или кнут сумасшедшего бушмена. И когда наши глаза встретились, я понял, что не могу отвести взгляд, и был потрясен этими глубокими миндалевидными глазами, большими, как у кошки, блестящими, как глубокие зеркала.

Я не знаю как насчет любви с первого взгляда, но уверен, что где-то в мое тело воткнулась маленькая стрела Купидона.

Моя спутница заметила, что я уставился на Дес, и закричала:

— Эй, смотри на меня!

Это было мое второе свидание с Сэм, и я чувствовал, что напал на жилу. Я выбросил Дес из головы и сосредоточился на Сэм, не желая упустить что-то определенное.

Позже, когда я увидел Дес в углу, сосущуюся с каким-то парнем, то почувствовал другую боль, на этот раз словно лезвие ножа скользнуло мне под ребра. Мой самый первый вкус ревности был похож на вкус желчи, ужасной кислой рвоты, и мне это совсем не понравилось.
• • •
Я долго не сталкивался с Дес, в следующий раз это было в Карисбруке, где мы с товарищами были на игре Олл Блэкс, и это был потрясающий вечер. Я был сильно пьян, но не настолько, чтобы не заметить Дес, в паре рядов от нас, с группой ее подруг, кричащих и скандирующих. И снова мои глаза были обращены на нее, она источала магнетизм, привлекавший меня к ней. Это была игра Олл Блэкс, а я — их большой фанат, но игра была для меня потеряна, все что я мог видеть, была она. Не знаю, почувствовала ли она, как жгучая сила моего взгляда опалила ее затылок, но повернулась и посмотрела на меня. Как и в фильмах, да, я знаю, что это клише, но наши взгляды встретились, и затем до конца игры она продолжала поворачиваться, чтобы поглядывать на меня.

Когда я поймал ее взгляд, ее лицо приняло дразнящее застенчивое выражение, она флиртовала со мной, подмигивая, играя со своими волосами. Боже, она была красивой.

Игра закончилась, а я даже не знал счета, хотя, конечно, Олл Блэкс выиграли, и мои товарищи были полны аплодисментов по поводу игры. Когда мы покидали поле огромной толпой, я заметил Дес и ее подруг, направляющихся по дороге в «Гарди»: таверна Гарденс была местом, куда ходили все студенты универа. Это было печально. Мы ходили туда только тогда, когда искали себе подружек, обычно же держались подальше, но сегодня вечером я толкнул парней, и мы последовали за Дес и ее подругами.

Как и ожидалось, заведение было забито, но я увидел Дес в баре и пробился сквозь толпу, чтобы добраться до нее. Стоять рядом с ней — это была пытка, я хотел сказать «привет» или что-то умное, но мой язык перестал работать. По сути, я был нем.

Но это же Дес, она обернулась и кокетливо улыбнулась:

— Ну, ты собираешься поздороваться?

Ошеломленный ее лобовой атакой, я прохрипел:

— Привет…

Она засмеялась:

— Ты весь вечер пялился на меня, подошел ко мне здесь, и конечно, самое меньшее, что ты можешь сделать, это поговорить со мной.

Я засмеялся вместе с ней, музыкальный благозвучный чувственный звук ее голоса был сладким словно патока.

Я обрел свой голос и пригласил ее к нашему столику, но сам оказался за ее столом со всеми ее треплющимися подругами.

Мы, как обычно, болтали, хотя было сложно, когда все ее подруги вмешивались и утаскивали ее танцевать. Только когда мы подошли к концу, у нас появилось немного времени наедине. Она прислонилась ко мне, и я обнял ее за талию. Мы собирались поцеловаться, когда Аманда, ее подруга, закричала нам в ухо, что они выпивают по последней и возвращаются в свои норы.

Дес поцеловала меня, но теперь это было по-дружески:

— Ну, что, ты идешь к нам?

Я засмеялся:

— Черт возьми, да. — Мы с товарищами собрали все, что осталось от наших денег, купили ящик пива и направились на вечеринку. Когда приехали, это была типичная студенческая вечеринка, толпа людей, в основном — студенты.

Тот факт, что квартира была девчачьей, означало, что парней здесь было много, и все они были в поисках подружки на ночь.

Я нашел Дес, и она была загнана в угол неряшливым волосатым парнем. Я не мог сказать, нравился ей он или нет, там все было очень интимно, и он распускал руки. Я собирался уйти, когда она заметила меня и, выкрикивая мое имя, помахала рукой.

Парень, склонившийся над ней, посмотрел на меня кинжальным взглядом, типа: «Зря, приятель, здесь я». Но я проигнорировал его и подошел, проталкиваясь между ними. Она обняла меня за шею и страстно поцеловала.

Это было похоже на падение с облаков, я парил, мой разум плавал в густом липком тестостероне.

Этот поцелуй был глубоким и чувственным, влажным, олицетворением секса, ее язык опустошил мой рот, ища мой собственный, и я был рад вступить в этот танец. Наши языки сталкивались и скользили вместе, как спаривающиеся змеи.

Ее руки обвились вокруг моей головы, даже тот факт, что она опрокинула мне на спину стакан, не остановил меня.

Она крепко обняла меня, смеясь:

— Извини, теперь ты весь мокрый.

Я поцеловал ее в ответ:

— Мне все равно, просто не переставай меня целовать, и я — в раю. — Я никогда не узнаю, откуда, черт возьми, взялись эти слова, но они возымели нужный эффект. Ее объятия стали крепче, она снова поцеловала меня, а когда остановилась, квартира уже опустела. Все мои товарищи ушли, ее подруги, в основном, либо легли спать, либо были увлечены в собственные сексуальные связи.

Она оторвалась от нашего поцелуя и за руку повела меня в свою комнату. Вечеринка подходила к концу, хотя вокруг нас было шумно, но мы были заняты своей миссией.

Было холодно — типичная студенческая общага Данидина, старая вилла, в которой было чертовски холодно. Сексуального стриптиза не было, мы быстро скинули одежду и нырнули под одеяло.

Ее тело было именно таким, как я себе и представлял, тонкая, гладкая фарфоровая кожа, это было похоже на то, будто я провел руками по шелку, такой гладкой она была. Ее сиськи были маленькими, едва заполняли мои сложенные ладони, но соски были огромными. Я сунул голову под одеяло, чтобы насладиться сосанием этих великолепных мясистых шаров. Она радостно взвизгнула, когда мой рот сомкнулся над каждым по отдельности, а я их посасывал и покусывал. Моя рука оказалась между ее ног, и она уже была открытой и влажной. Мои пальцы легко вошли в ее щель, что вызвало удовлетворенный мурлыкающий стон удовольствия.

Пока мои пальцы скользили внутрь и наружу, ее тело извивалось рядом со мной. Я добавил сначала один, затем второй, толкаясь внутрь и наружу, и по мере того как ее лихорадящее тело отвечало, я двигался все быстрее и быстрее, пока она не задрожала в яростном оргазме…

После я в безумии схватил презерватив и быстро оказался между ее ног. Если поцелуй был раем, тогда теперь я был в Эдемском саду. Она поглотила меня, засосала до корня, и боже, она была влажной и горячей…

Мой член был теперь погружен в пылающий ад, а когда ее ноги обвились вокруг моей талии, а ее влажное дыхание задыхалось сбоку от моей шеи, я понял, что все будет слишком быстро…

После мы лежали рядом, я извинился, но она рассмеялась:

— Неужели это был не всего лишь первый?

Ее слова стали жидким вдохновением. Она была права, это был первый из многих. К утру никто из нас не мог легко шагать, я уверен, что ее киска горела, а у меня определенно болели яйца.
• • •
В течение следующего месяца мы встречались, не всегда, но часто. Я ненавидел эти шесть месяцев и обнаружил, что даже когда был с друзьями, то всегда старался попасть в ее любимый паб, надеясь хоть мельком увидеть ее.

Она хотела, чтобы все было ненарочно, без обязательств, но я был сражен и хотел только одного: чтобы мы стали парой.

По вечерам, когда она говорила, что занята, я направлялся прямо в ее любимый паб в надежде увидеть, с кем она была.

Она всегда тусовалась с толпой студентов, и ее, казалось, привлекали те, кто был там на деньги мамочек и пап. Думаю, это значило, что ей не требовалось платить за выпивку.

Она жила за свой счет и выживала на студенческую ссуду, так что, у нее было мало денег.

По вечерам я видел ее с другими парнями, это дало мне представление о том, что чувствовали японские воины, совершающие сэппуку. Наблюдать за тем, как она сидит, держа их за руку, было Танто, скользящим внутрь, наблюдать за ее танцами и флиртом — поворотом ножа, смотреть, как они целуются, было последним ударом, а потом, конечно, видеть, как они идут рука об руку обратно к ее общаге, было моим вывалившимся кишечником и заключительным ударом катаны.

Хотя она была девушкой самостоятельной, с сильной волей и решимостью, но поверх всего была жгучая сексуальность. Другие девушки, с которыми я встречался, меркли по сравнению с ней. Дес была настолько открыта и смела в сексуальном плане, что хотела попробовать все, и ничто из того, что я делал, ее не смущало.

Я имею в виду не то, что я не наслаждался дарами девушек, у меня была своя доля других девушек, и на самом деле я был настоящим ловеласом, пользующимся преимуществами жизни в университетском городке.

Когда мы действительно столкнулись друг с другом, и я был на свидании с другой девушкой, стало очевидным, что я — не единственный, кто испытывает приступы ревности.

Самым большим шоком для меня был вечер, когда я увидел ее в городе с парочкой парней под руки, они вошли в небольшой паб, а я незамеченным последовал за ними. Два парня светили наличными, и выпивка текла. Пока я наблюдал, потягивая пиво, парни вовсю крутились вокруг нее, а она принимала это, целовалась с ними обоими в разное время. Когда они встали, чтобы уходить, я был еще более потрясен, увидев, как она ушла с ними обоими, обнимающими ее. Я последовал за ней, не в силах отвести взгляд от того, что происходит передо мной.

Всю дорогу до ее квартиры они целовались, и было много остановок, чтобы потискаться. В ее квартире не было никаких предварительных переговоров. Я увидел, как в ее спальне загорелся свети пошел прочь. Мой живот бурлил, а голова кружилась. Бля, это было так, будто у нее не было границ; она вообще обо мне не беспокоилась?

Несколько недель я ей не звонил, а она звонила мне, и всегда весело и непринужденно, как будто все было в порядке. Каждый раз я откладывал ее на потом, и количество звонков снижалось с одного раза в день до одого раза в неделю, а затем они и вовсе прекратились.

Я не мог перестать думать о ней, да, это было больно, и я ненавидел тот факт, что она встречалась с другими парнями. Это не изменило моей боли внутри, я скучал по ней, черт возьми.
• • •
Впервые за месяц мы столкнулись друг с другом в Гарди, она была со своими подругами, а я был там с парой парней с работы.

Она первой заметила меня, но проигнорировала, даже не узнав. Внутри моего живота кишки завязались узлом, и я почувствовал себя выпотрошенным.

Я старался не смотреть, но это было невозможно, я уверен, что она намеренно чрезмерно кокетничала, чтобы разозлить меня, и это сработало, я хотел подойти и дать ей пощечину.

Затем, как раз перед временем закрытия, меня похлопали по плечу, а когда я повернулся, это была она, и очень злая:

— Что я такого сделала? Почему ты перестал со мной встречаться?

Я был шокирован, но, когда ее руки закинулись мне на плечи, а ее влажный рот оказался так близко, я потерял всякую обиду.

— Потому что ты перестала звонить. — слабо предположил я. Это было время, когда я должен был поставить точку в этом вопросе, рассказав ей о своих чувствах, но моя маленькая голова теперь усиливала свое влияние, а ее близость вызывала другие побуждения.

— Нет, это ты меня оттолкнул, — бессвязно бормотала она.

— Я был занят, вот и все, тематические курсы и все такое прочее.

— Так ты меня не ненавидишь?

— Боже, нет, я никогда не смогу тебя ненавидеть.

И вот так мы снова вернулись друг к другу.
• • •
Спустя несколько недель стало очевидно, что она что-то чувствовала ко мне, потому что звонила каждый день, и мы проводили большую часть вечеров вместе, и я решил, что хочу, чтобы это поднялось на следующий уровень. Я хотел ее для себя, меня тошнило от этой мучительной боли, знать, что она может быть с каким-нибудь другим парнем.

Именно эта мучительная ревность в сочетании со знанием того, что я знал, что она должна быть моей, побудили меня попросить ее заключить эксклюзивный договор.

В тот момент, когда слова сорвались с моего рта, я пожалел об этом. Выражение ее лица напугало меня, я подумал, что она откажется, но потом ее руки обвились вокруг моей шеи, и она поцеловала меня сильнее, чем когда-либо.

Мы заключили эксклюзивное соглашение: только она и я, и никого другого.
Это была любовь, и я знал это. Стрела Купидона все еще где-то глубоко сидела во мне.

К этому моменту я встречался со многими девушками, но, в отличие от прочих, Дес не возражала, когда я смотрел на других девушек. Это шокировало и смущало меня, потому что другие девушки терпеть этого не могли, Дес казалась более непринужденной и уверенной в наших отношениях. Дес было наплевать, или, по крайней мере, так казалось, поскольку она откровенно дразнила меня по этому поводу. Комментарии вроде: «Я смотрюсь нормально, а ты — аморально», были обычным делом. Наши друзья были слегка ошеломлены нашим дружеским подшучиванием над тем, кто из нас ведет себя более вызывающе.

Дес пошла немного дальше, чем я, и иногда давила чуть сильнее, давая более резкие комментарии вроде: «Оооо, он сказочный, держу пари, у него хороший большой член».

Я никогда не заходил так далеко, но понимал, что ее дразнения — это просто дразнения, и я ни разу не усомнился в ее верности.
• • •
Все произошло после того как я сделал предложение, и мы обручились как полагается, что меня немного встряхнуло. Мы строили наши планы на свадьбу, в том числе писали собственные клятвы, где кое-что переиначивали. Я совершил ошибку, неудачно пошутив, и включил кое-что, что, как я знал, ей бы очень не понравилось. Это спровоцировало ее эмоциональность, и в качестве ответа она написала свое, где говорилось, что ей нужен бесплатный проход. Что было частью ее клятвы…

Когда она увидела ошеломленное выражение моего лица, то рассмеялась и быстро добавила, что пошутила.

Идея бесплатного прохода продолжала появляться, в основном, когда мы были пьяны, меня это никогда не беспокоило, потому что в то время я был молод и глупо полагал, что это может сработать в мою пользу.

Однажды ночью в постели Дес хихикнула:

— Бесплатный проход может быть действительно забавным… Он может быть даже захватывающим. В то время, когда ее рука гладила вверх и вниз мой очень возбужденный член, последнее, что я хотел сделать, это испортить момент.

Мы пошутили над этим еще несколько раз, будучи молодыми и глупыми с непобедимым бравированием молодости с нашей стороны. Ничто не могло повлиять на нас, ничто не могло нас удержать. Во время одной из этих бесед я согласился:

— Да, звучит горячо: когда ты будешь старой и седой, я смогу найти себе красотку.

Она засмеялась, что ты, мол, не единственный.

Осознав это, я добавил:

— Да, но у нас должен быть только один проход.

Она подарила мне одну из своих милых кокетливых улыбок:

— Ага, одного должно быть достаточно.

Мы не записали это в своих клятвах, но приняли как неписаное правило. Да, это было глупо и тупо, но мы были молоды, а я определенно был глуп.
• • •
Теперь перенесемся вперед на двадцать с лишним лет: мы были счастливы в браке, двое замечательных детей, дом, кредиты и вся связанная с этим напряженка.

У меня был свой небольшой инженерный бизнес, дети были здоровы и уже достаточно взрослые, чтобы заботиться о себе, и Дес вернулась к работе. Теперь, когда они прошли половину среднего образования и были почти готовы к поступлению в университет, она сама приняла это решение. Я поддержал его, потому что нам требовался второй доход. Дети, возможно, обретают независимость, но, боже, они были дорогими существами.

Бейли, наша дочь, становилась настоящей модницей, ее гардероб был больше, чем у ее матери, Джоэл, с другой стороны, больше не смотрел на горные велосипеды и каноэ, он смотрел теперь на автомобили и мотоциклы, к большому ужасу своей матери. К тому же, конечно, он занимался спортом. В общем, стоили они очень дорого. Когда Дес объявила, что возвращается к работе, я приветствовал это тихим возгласом:

— Слава богу.

Ей посчастливилось найти работу в небольшой, но дружелюбной бухгалтерской фирме, которой руководила ее подруга Мэрилин.

В фирме были еще три бухгалтера, и они в основном работали с внутренними налоговыми декларациями и малым бизнесом, я и сам их использовал. Они держались подальше от корпоративных гигантов.

Дес хорошо зарабатывала, и ослабление финансового давления было потрясающим. Как будто сбросили тяжесть с плечь. С дополнительными деньгами мы теперь могли делать то, чего нам ранее не хватало. Располагаемый доход — это замечательно.

Дес быстро превратилась в самый ценный актив Мэрилин. До рождения детей она работала старшим бухгалтером в МакГованс. Она отказалась от этой должности только тогда, когда мы решили завести ребенка, ну, на самом деле это решение принял за нас Бог.

За годы совместной жизни время от времени появлялась возможность бесплатного прохода, мы оба использовали его как дразнилку, иногда, когда гуляли с друзьями, и тот или иной из нас замечал красотку, мы могли бы это прокомментировать, но всегда было это добродушно.
• • •
Иногда жизнь может быть подобной водовороту, засасывающему своим свирепым течением.

Как и большинство пар, мы чувствовали давление жизни, счетов, семейных проблем и обязательств по работе, все вышеперечисленное затягивает в болото.

Для нас это произошло в то время, когда мы оба были сильно сосредоточены на работе. У меня был огромный проект, отнимавший много времени и внимания. Это была самая большая работа, которую я когда-либо выполнял, и денежные выплаты были огромными, но последние несколько месяцев это было моей самой большой проблемой. Я работал невероятно много времени, включая выходные, и, наверное, не обращал внимания на Дес или семью.

Незаметно для меня мы начали расходиться, любовь всей моей жизни ускользала, а я даже не замечал. Страдали наши занятия любовью, мы перешли от секса четыре или пять раз в неделю до одного или двух раз в месяц.

Добавьте к этому тот факт, что меня никогда не было рядом, чтобы поговорить по вечерам, а Дес несла груз домашних дел, и значит, чувствовала давление.

Я пропускал спортивные игры детей, меня никогда не было рядом, чтобы помочь им или даже поговорить с ними.

Дети теперь были молодыми людьми со своей собственной жизнью, и я не видел в этом проблемы. Дес, с другой стороны, считала меня отсутствующим и не участвующим.

Мы перестали разговаривать, ужины ели в одиночестве, а я никак не мог избавиться от проблем, связанных с работой. Я никак не мог уравновесить проблемы так ли иначе. Это означало, что я упустил маленькие подсказки, болезненные выражения лиц, когда я отмахивался от них, ехидные замечания и, конечно же, виноватый взгляд.

Детей никогда не было рядом, они всегда гуляли с друзьями и вообще редко бывали дома, проводить время с родителями было последним, в чем они нуждались или чего хотели.

Я должен был понять, насколько сильно это повлияло на Дес. Она терпеть не могла то, что они собирались вылетать их курятника, и не хотела их отпускать. Она крепко цеплялась за них, пытаясь хоть как-то участвовать в их жизни.

Между нами образовалась пропасть шириной с Африканскую рифтовую долину.

Оглядываясь назад, можно было увидеть сотни маленьких подсказок, ускользнувших незамеченными.

Я должен был заметить, что на работу она одевается сексуальнее,

Я должен был реагировать на СМС и телефонные звонки, отвечая на которые она выходила из комнаты.

Все маленькие подсказки, которые орлиный взгляд мужа должен был видеть за милю.
• • •
Однажды вечером мы, наконец, нашли тихое место, и мне удалось забыть о работе.

Впервые за долгое время мы были прижаты друг к другу, наслаждаясь блаженством тишины. Я был истощен, это были напряженные утомительные несколько недель, и мы с Дес точно не сходились во взглядах по некоторым вопросам. Поэтому для меня было важно, что мы нашли место и просто могли побыть вместе. Мы сели, я с пивом, а она с бокалом шардоне, ее ноги были подогнуты под нее, наши тела соприкасались, делясь теплом, а затем она неожиданно выплеснула все наружу:

— Думаю, в эти выходные я получу свой бесплатный проход, если у тебя ничего не запланировано.

Я подумал, что она пошутила, поэтому пробормотал:

— Нашла понравившегося красавчика, ха?

Она кивнула:

— Да, что-то в этом роде… так что если все в порядке, и если ты не против, я думаю, в пятницу вечером.

Что-то в тоне ее голоса заставило меня вздрогнуть, и подсознательно щелкнул выключатель, заставив меня нервно вздрогнуть, я нахмурился:

— Ты серьезно?

Она лукаво ухмыльнулась:

— Да, конечно, я бы не шутила по этому поводу, мы же оба согласились, помнишь.

Этот взгляд был игривым или насмешливым?

— Да, но это была просто шутка… да ладно, мы были молоды и никогда не говорили на полном серьезе… не так ли?

Она отпила вино и смущенно захихикала:

— Ну… ты был серьезен, я думала, что мы оба были серьезными? — Она хихикнула. — Да ладно, детка, это было практически частью наших брачных клятв.

Ошеломленный, я проглотил свое пиво за один присест, задаваясь вопросом, не игра ли это? Может, так она расплачивалась со мной за мое отсутствие?

Да, точно, именно это, она просто нажимает на мои кнопки. Убежденный, что она просто меня заводит, я решил подыграть:

— Что ж, если ты нашла кого-нибудь, думаю, нам лучше составить несколько правил.

— Правил! — застонала она. — О боже… я должна была знать, что тебе требуются чертовы правила.

— Да, ну, если мы это делаем, значит, они нам требуются.

Она встала, налила еще один бокал вина и принесла мне пива. Думая, что мы просто играем, я откинулся на спинку дивана и добавил:

— Прежде всего, мы говорили, что это будет только один раз, поэтому нам нужно выяснить, как долго.

— Что ты имеешь в виду под словами «как долго»?

— Ну, когда мы договорились, мы не оговаривали сроки: одна ночь, или одни выходные, или неделя? Что ты думаешь?

С глубоким вздохом она пробормотала:

— Да, об этом я не подумала. Может быть, на выходные было бы лучше всего?

— Круто, меня это устраивает. Одна ночь.

— Что? — фыркнула она. — Я сказала выходные, почему ты это изменил?

— Выходные могут быть слишком много, не так ли? Давай попробуем только ночь.

Она угрюмо простонала:

— Ладно, согласна.

— И презервативы, конечно, должны быть обязательными.

— Но я принимаю таблетки… зачем нам презервативы? Черт возьми, помнишь, когда мы использовали их, они были таким ужасным разрушителем настроения. — Она засмеялась, и я рассмеялся вместе с ней, вспоминая все те первые неуклюжие попытки.

— Нет, детка, со всеми болезнями, что распространены в наши дни, это абсолютно необходимо.

Она вздохнула, продолжая хмуриться:

— Хорошо-хорошо, что еще?

— Ну, я не знаю, как ты, но это должно быть незаметным, чтобы это не был кто-то из наших знакомых, и все должно быть где-то подальше от наших обычных мест.

Она насмешливо ухмыльнулась:

— Хорошо, где-нибудь незаметно, поняла.

— Наконец, если тебе нечего добавить, то для меня последнее — не в нашем доме.

Она выглядела оскорбленной, прорычав:

— Черт побери, Блейн, неужели ты так думаешь обо мне?

Услышав гнев в ее голосе, я сразу отступил:

— Извини, я только имел в виду…

Она прервала меня:

— Да ладно, хватит думать, в том-то и проблема, что ты все слишком обдумываешь.

После небольшого перерыва я пробормотал:

— Так когда ты собираешься использовать свой свободный проход?

Она ярко улыбнулась:

— Ну, как я и сказала, в пятницу вечером, если все будет в порядке… меня пригласили на ужин.

— Кто?

Она кокетливо улыбнулась:

— Ты и правда хочешь знать, в чьей я буду постели? Чьи руки будут меня обнимать?

Услышав игривую мелодию в ее голосе, я успокоился, но потом забеспокоился, что она слишком глубоко увлечена игрой, и покачал головой:

— Нет, полагаю, нет.

Она усмехнулась:

— Хорошо, что все решено, хотя тебе придется присмотреть за детьми.

Я засмеялся:

— Я думаю, они смогут сами позаботиться о себе, не так ли?

Она раздраженно огрызнулась:

— Я просто хотела сказать, что ты должен быть здесь ради них, готовить ужин.

Я засмеялся:

— Да, а где же еще мне быть? Хотя их, вероятно, здесь даже и не будет.

Пока мы сидели, потягивая напитки, она скользнула рукой по моей ноге, лаская и поглаживая, а ее горячий влажный рот скользил по покрытой мурашками коже на моей шее. Она покусывала меня за ухо, оставив яркий алый любовный укус на моей шее.

— Давай, любовник, отведи меня в постель.

Сегодня вечером, готовясь ко сну, она, не торопясь и сексуально извиваясь, вылезла из джинсов. На ней были великолепные сексуальные красные с черным стринги с рюшами. Она увидела, как я смотрю на нее, и подняла руки, чтобы стянуть через голову футболку. Она опять извивалась и корчилась, ее бедра кружились, когда она поднимала ее вверх.

Ее бюстгальтер представлял собой крохотные чашки не более пятидесяти миллиграмм, сочетающиеся с красными и черными оборками, сверху виднелись ее соски, и она выглядела великолепно, сексуальная маленькая озорница.

Когда она расстегивала бюстгальтер, то делала это медленно, слегка на мгновение открывая соски, сначала один, затем другой, прежде чем отбросить его и вылезти из трусиков.

— Боже ты мой. — воскликнул я. — Когда ты это сделала?

Она засмеялась:

— Как раз перед ужином, тебе нравится? — Она выставила бедра вперед, показывая свою свежевыбритую киску.

Мне нравилось, когда она брилась, она не делала этого постоянно, всегда жалуясь, что это требует слишком много работы, но сегодня выглядела чертовски сексуально:

— Да, мне нравится, ты выглядишь прекрасно.

Ее блестящая улыбка осветила комнату:

— Тогда, может быть, ты сможешь показать мне, насколько тебе это нравится?

Она помогла мне снять одежду и затащила на кровать поверх себя. Когда мы целовались, она не оставила сомнений в том, чего хотела. Она сильно надавила на мою голову, пока я не уловил намек, и не начал целовать ее извивающееся тело, и пока мой язык не вошел в ее сливочные глубины. Когда она корчилась, хныкая от восторга, я скользнул в нее парой пальцев, в то время как сам сосал ее клитор. Я чувствовал, как нарастает ее оргазм, ее пальцы болезненно дергают меня за волосы, а ее ноги бьют меня по спине, в то время как она дергается подо мной:

— Боже, Блейн, ебать, детка, о боже, лижи меня, детка, не останавливайся.

Мне не нужно было этого говорить, я и не собирался останавливаться.

— Да-да-да… — охала она, задыхаясь…

Она не теряла времени зря, пока я лежал, пытаясь восстановить дыхание, она нырнула на мой член, всасывая его в рот, но это не то, чего я хотел. Ощущая сильный вкус ее киски на своем языке, я перевернул ее на спину, залез между ее ног и с силой вошел в ее хлюпающую дырочку. Я трахал ее, вталкивая ее в матрас, поскольку был очень возбужден. Понимая, что она все еще далеко, я опять стал лизать ее киску, пока не почувствовал, что она приближается. Я подполз обратно, зарывшись в нее своим ноющим членом, и мы закончили одновременной кричащей разрядкой…
• • •
По мере того как продолжалась оставшаяся неделя, каждый вечер было что-то новое. Во вторник вечером она продемонстрировала свои новые туфли, высокие серебряные туфли на шпильке, новые подходящие трусики в комплекте с бюстгальтером. Маленькие белые кружевные штучки, и она показывала их, расхаживая по спальне в самых сексуальных чулках, которые я когда-либо видел. Это так возбудило меня, что я захотел ее здесь и сейчас, и я затащил ее на кровать, и мы занялись свирепой любовью. Это было так жарко, что я порвал ей чулки, и она простонала:

— Черт, они были дорогими, теперь мне придется покупать новые.

В среду вечером это были парикмахеры, от которых она пришла на миллион долларов. Мы снова закончили ночь, занимаясь дикой нерассуждающей любовью. В четверг вечером было новое платье, маникюр и педикюр. Я начал нервничать.

Я все еще был уверен, что это — игра, но в пятницу вечером, когда пришел домой, она уже приняла душ и собиралась уходить. Прежде чем она натянула самые тонкие стринги, которые я когда-либо видел, я заметил, что ее киска была свежевыбритой и выглядела гладкой. Она заворчала на меня за мое опоздание, объясняя, что я должен приготовить для детей ужин.

Мне было неловко, но мои нервы успокоились, когда я подумал, что это — игра, а она шутит.

Ледяная дрожь пробежала по моему позвоночнику, когда она поцеловала меня, говоря:

— Итак, ты на самом деле уверен в этом, не так ли, детка?

Я кивнул, думая, что она просто пойдет куда-нибудь с девочками.

— Да, все хорошо. — Я хотел показать ей, что тоже умею играть.

Моя решимость немного подорвалась, когда я заметил, что она кладет в небольшую сумку повседневную одежду.

— Зачем она тебе нужна? — спросил я.

Она хихикнула, сексуально покачивая бедрами:

— Ну, ты же не хочешь, чтобы завтра утром я возвращалась домой в той же одежде?

Зациклившись на словах, я пробормотал:

— Ты хочешь сказать, что останешься на всю ночь?

Она смущенно кивнула:

— Ну, так мы ведь так и договорились, помнишь? На одну ночь?

Побежденный, гадая, у кого из ее подруг она останется, я пожал плечами:

— Да, мне так кажется.

Пока мы болтали, она вытащила пачку презервативов и помахала ими у меня перед носом:

— Не волнуйся, я запасла их много, не хочу, чтобы закончились.

Раздался звонок в дверь, и она пожаловалась:

— Черт возьми, я еще не совсем готова.

Я спустился вниз и был шокирован, обнаружив, что там стоял гигантский тип, ухмыляясь мне. Черт возьми, он был большим, действительно большим парнем, он мог играть замком за Олл Блэкс, таким большим он был. Его ухмылка стала шире, когда он сказал:

— Привет, я здесь, чтобы забрать Дестини.

Я оставил его стоять на крыльце, прорычав:

— Она спустится через минуту, — и довольно сильно хлопнул дверью перед его лицом.

Я прислонился спиной к двери, думая: «ЧТО ЗА ХРЕНЬ?!» Но прежде, чем я смог найти рациональное объяснение, она не спеша спустилась по лестнице, сексуально покачивая бедрами, направляясь к выходу. Когда она подошла, выжидательно оглядываясь по сторонам, то сварливо пробормотала:

— Где же Стю? — Она явно намеревалась устроить грандиозный выход.

— Если Стю — твой партнер по свиданию, то он снаружи.

Она нахмурилась:

— Почему ты его не впустил?

Немного разозлившись, когда монета наконец упала, я зарычал:

— Потому что мы договорились, что не в доме.

Она странно посмотрела на меня:

— Я не думала, что это означает, что мы не можем быть дружелюбными, я просто подумала, что это означает никакого секса.

— Без разницы, — огрызнулся я.

Она наклонилась и чмокнула меня в щеку:

— Развлекайся, крошка, кстати, я только что заказала пиццу, она скоро прибудет.

Я был ошеломлен, чертовски ошеломлен. Мой разум метался так быстро, что не было никакого сцепления с реальностью, я хотел схватить ее, но мое тело не двигалось или не могло двигаться. Она наклонилась ко мне, озорно поцеловала меня, открыла дверь и вышла, прежде чем я успел отреагировать. Ее парень встретил ее дерзким поцелуем и проводил до машины.

Они ушли прежде, чем я успел сказать: «ЧТО ЗА ХЕРНЯ?!»

Закрыв дверь, я задумался, как, черт возьми, мы оказались в таком положении? Я все время думал, что она просто дразнится, играет в игры. Просто глупая забавная небольшая дразнилка, но нет… все это было реально.

Конечно, меня заполонили вопросы: кто этот парень? Куда они пошли? Как давно она его знает? Вопросы продолжали поступать, а ответов у меня не было.

Она не знала, или ей было все равно, но дети ушли со своими товарищами. Джоэл уже сказал мне, что его не будет дома.

Я в одиночестве ел за столом целую долбаную пиццу и съел ее много.

Гнев, негодование, ревность — все они бушевали во мне, пока я ходил вокруг, ища то, что можно разбить, да, я знаю, что виноват только сам, но это не снимало боли. В конце концов, я лег спать, но сна не было и было не по себе.
• • •
Было уже хорошо после обеда, и я прибирался, когда услышал, как подъехала машина. Я выглянул в окно, и из нее вышла Дес, веселая и оживленная. Она светилась и выглядела лучезарной. Я где-то читал «только что трахнутая», да, от нее исходило ослепительное сияние человека, который только что занимался сексом.

Она вошла, как будто это был обычный день, и она только что пришла из супермаркета. Она подошла, чтобы поцеловать меня, хрипло шепча со своими лучшими сексуальными дразнящими нотками:

— Эй, детка, я дома. — Но когда наклонилась, я быстро отвернул голову. Она вопросительно посмотрела на меня. — Что это было?

Я тихо прошипел:

— Ты, наверное, только что сделала ему минет в машине.

Она усмехнулась:

— Не говори глупостей, я этого не делала.

Она скользнула и прижалась ко мне в объятиях, бросив сумку:

— Давай, детка, мне требуется поцелуй.

Мне хотелось уйти и немного передохнуть, и я оттолкнул ее руки:

— Не будет поцелуя, бог знает, где был этот рот, к тому же, мне пора косить газон. — Я быстро вышел за дверь, она осталась стоять, уперев руки в бедра и глядя мне вслед с испуганным выражением лица. Я яростно косил газон, и не думаю, что трава когда-либо была такой короткой.

Закончив, я перешел к уборке сарая, делая все, что удерживало меня подальше от дома и от Дес.

Когда я выносил кучу хлама в трейлер, Дес принесла мне стакан воды.

— Вот, детка, ты выглядишь измученным, войди и отдохни.

Я тяжело вздохнул:

— Спасибо. — Но поскольку она ждала, я передал ей стакан и вернулся к работе.

Позже она крикнула:

— Заходи, обед почти готов.

Я вошел и пошел прямо принять душ. Дес смотрела, как я проношусь мимо нее, и выглядела печальной и растерянной.

Когда я стоял под парящей водой, дверь душа открылась, и обнаженная Дес усмехнулась:

— Есть место для компании?

Когда она собралась войти, я закрыл дверь перед ее носом:

— Нет, я почти закончил.

Обиженное выражение ее лица сказало мне все.

Когда я спустился к обеду, дети ушли:

— Черт возьми, нам придется есть в одиночку.

Это был момент из фильма: мы сидели в гробовой тишине, не имея возможности сдвинуть дело с мертвой точки. Я злился на нее, но еще больше — на себя, и боялся, что если начну говорить, то не смогу остановиться. Все это казалось нереальным и невозможным. Всего день назад у нас был идеальный брак, а теперь я задавался вопросом, есть ли вообще у нас будущее.

Мне нужно было время, и я выпалил:

— Я иду в паб, чтобы посмотреть игру.

Она сердито фыркнула:

— Мы заплатили такую хренову тучу денег за этот настенный телевизор, чтобы ты мог смотреть ее здесь, дома, и я надеялась, что мы сможем пообниматься.

— Да, но сегодня вечером я иду в паб.

Меньше всего мне нужны были люди. Я бесцельно ездил вокруг, и в итоге оказался в своей мастерской. У меня в холодильнике было несколько бутылок пива, поэтому я сидел в офисе и тихо кипел от гнева и от невероятно горькой пилюли, которую требовалось проглотить.

Прикончив пиво и быстро взглянув на время, я понял, что уже поздно. Не имея альтернативы и не желая спать здесь, на диване, я направился домой. Сюрприз, сюрприз, дом оказался в темноте.

Когда я вошел, было очевидно, что все уже в кроватях. Я поднялся по лестнице как приговоренный к виселице. В постели меня ждала самая сексуальная женщина, которую я когда-либо встречал, но все что я чувствовал, было уныние.

Когда я открыл дверь, она все еще не спала, играя в телефоне, но нервное напряжение, видимое на ее лице, исчезло, и она нерешительно улыбнулась:

— Эй, любовник, я ждала тебя.

Я разделся и забрался рядом с ней, мы оба спали обнаженными, а сегодня жара казалась невероятной, кровать уже была теплой от тепла ее тела, она прижалась ко мне:

— Детка, давай займемся любовью? Мне это нужно, мне необходимо, чтобы ты убедил меня, что с нами все в порядке.

Я горько проворчал:

— Нет, спасибо, мне не нравится купаться в сперме другого.

Ошеломленная и в ужасе она агрессивно и с негодованием зарычала:

— Что ты только что сказал?!

— Ты меня слышала.

— Что на тебя нашло? Ты же сказал, что с тобой все в порядке, мы говорили об этом всю неделю, и я думала, тебя это заводит.

— Да ладно, я тогда думал, что это игра, в которую ты со мной играешь, и ни на минуту не верил, что ты говоришь серьезно.

— Игра… что… но я же сказала тебе, что происходит, я не могла сделать это еще яснее.

— Да ладно, я думал, ты играешь со мной в ролевую игру, ну, знаешь, дразнишь меня, чтобы возбудить

— Боже мой… детка, ты казался таким увлеченным, и никогда ничего не говорил.

Я сердито вскинул руки в воздух, и одеяла взлетели:

— Потому что я думал, что все это — глупая игра. — Я снова лег на спину, глубоко вздохнув, и откатился от нее, прошипев:

— Спокойной ночи.

— Детка, это было прошлой ночью, и мы использовали презервативы, как ты и хотел, я приняла душ и стала чистой. Пожалуйста, нам нужно заняться любовью, чтобы все исправить.

— Не лги мне, Дес, я не настолько глуп, если любовник был хоть немного хорош в постели, сегодня утром он получил хотя бы раз, а с учетом молодости и кондиций, может быть, два. Ради бога, ты не вернулась домой до часу дня.

Она перекатилась на спину, и виноватое выражение ее лица показало, что я был прав.

Она тихо заплакала:

— Пожалуйста, не сердись, это было то, о чем мы говорили.

— Спокойной ночи, Дес.
• • •
Утро застало нас прижавшимися друг к другу, и от нее пахло так же мило и сексуально, как и всегда по утрам, но когда я взглянул на нее, на поверхность снова всплыл гнев. Я вскочил с постели и надел снаряжение для гольфа. Она открыла глаза:

— Что ты делаешь?

— У меня сегодня гольф, и я ухожу пораньше.

Она вздохнула:

— Не может ли он подождать, нам нужно поговорить?

— Извини, но я уже опаздываю.

Я ушел, не поцеловав ее или еще что-нибудь. У меня не было игры, мне просто требовалось время. Я пошел прямо на тренировочное поле, вытащил большую клюшку и забил около четырехсот шаров в озеро. Не думаю, что когда-либо посылал мяч дальше. Раз за разом я посылал их, не точно, зато далеко. Постепенно исчезали ведро за ведром, пока мои руки не заболели до такой степени, что я понял, что больше не смогу ударить.

После этого я вернулся в мастерскую, натянул комбинезон и приступил к работе над своим проектом.

Когда я пришел домой, было уже поздно, ужин съеден, мой стоял на столе холодным. Когда я вошел, Дес зарычала:

— Где ты, черт возьми, был, я весь день пыталась тебя достать?

— Мне требовалось наверстать упущенное.

Она шумно хлопала ящиками и шкафчиками. Пока в тишине ел свой ужин, я мог видеть по выражению ее лица, что она не может удерживать все вместе, и, наконец, этого стало слишком много, она огрызнулась:

— Мы должны поговорить, это неправильно.

— Нет, Дес, неправильно было в пятницу вечером.

— Черт побери, Блейн, мы говорили об этом. Все кончено, можем мы двинуться дальше?

— Кто он? — зарычал я.

— Не думаю, что скажу тебе, пока ты такой. Бог знает, что ты сделаешь.

— Где он живет?

Она немного смягчилась:

— У него в городе есть дом.

— Ты увидишься с ним снова?

— Да, думаю, я постоянно буду с ним видеться, но не в сексуальном плане. Наше соглашение было одноразовым.

— Но ты бы хотела увидеться с ним опять?

Она нахмурилась и проскрежетала:

— Нет, у нас соглашение. Ты знаешь, что это была разовая сделка.

— Я больше ни черта не знаю.

Она резко бросила:

— Как долго ты собираешься продолжать так, потому что это уже утомляет?

— Я не знаю, но думаю, это займет время.

— Черт возьми, ты ведешь себя как ревнивый маленький ребенок.

— Ну, и пусть.

Я лег спать сразу после обеда. Она пришла позже и приняла душ, было очевидно, что она хочет попробовать еще раз. Она вышла из душа, пахнущая духами, накрашенная и в сексуальном нижнем белье, которое брала на свидание… ну, начало было глупым.

Когда она медленно подошла к кровати, а ее бедра соблазнительно покачивались, я рявкнул:

— Думал, что в пятницу вечером вы разорвали их на клочки?

Она резко остановилась и поняла, что на ней надето. Она быстро сбросила все, скользнув под одеяло обнаженной. Она начала пытаться меня ласкать, но я отбросил ее руки, а когда она попыталась поцеловать меня, я откатился прямо на край кровати.

Через несколько напряженных минут она прошипела:

— Блейн, это глупо, меня не в чем винить. Я не сделала ничего плохого, ты согласился с этим, мы оба согласились.

— Может быть, я и согласился, но не могу не чувствовать себя обманутым, я ни на минуту не верил, что это было реально.

— О, теперь ты просто пытаешься заставить меня почувствовать себя виноватой… Я не знаю, что еще я могла сделать, я же говорила тебе, я ничего не скрывала. — Ее рука скользнула по моей груди, поглаживая и играя с моими волосами, но я оттолкнул ее.

— Забудь об этом, Дес, здесь ничего не будет, пока ты не докажешь мне, что у тебя нет ЗППП.

— Ради всего святого, я же сказала тебе, что мы пользовались презервативами.

— Да, хорошо, но мы оба знаем, что они не безупречны, ты делала ему минет?

— Какого черта это имеет отношение ко всему?

— ЗППП передаются разными путями.

— О, черт возьми, — разочарованно рявкнула она. Она недоверчиво покачала головой. — Черт побери, Блейн, это была всего одна ночь, одна гребаная ночь. Мы вместе двадцать, черт возьми, лет, и конечно, одна ночь — это еще не конец света.

Мое молчание только разозлило ее, и она с силой треснула меня по плечу:

— Ты — чертов ребенок, ты — ревнивый, неуверенный глупый ребенок.

Я не был серьезен, говоря о справке об отсутствии заболеваний, я сказал это просто из-за гнева, пытаясь донести до нее свою мысль.
• • •
Неделя текла медленно, сначала она возобновляла свои попытки соблазнения, но мой постоянный отказ положил этому конец, время сна было холодным и тихим. Дом был похож на тюрьму. Когда дети были рядом, они боялись открывать рты, потому что мы оба срывались на них.

Я использовал работу в качестве обороны, каждый вечер я работал допоздна, оставаясь надолго после обеда, и к концу недели добился своего: я был измучен, но счастлив, что проект был почти завершен, и большинство произведенных изделий теперь были у клиента.

Уик-энд был самым тяжелым. Мы застряли вместе, и к концу воскресенья все напряжение всплыло на поверхность.

— Ладно, Блейн, вот и все, я не могу так жить. То, что произошло, было ошибкой, сейчас я это понимаю, но если бы ты только сказал мне хоть что-то, этого бы не случилось. Мне плохо, потому что я вижу, что тебе больно, но все еще не чувствую, что сделала что-то не так. Если бы я обманула, то поняла бы, но я этого не сделала.

— Мне очень жаль, Дес, но это то, что я чувствую. Тот факт, что ты даже захотела это сделать, неправильно. Забудь, что я согласился, но что такого я сделал, что сделало нашу жизнь такой невыносимой, что ты даже подумала об этом?

— Детка, в каком-то смысле это была просто озорная сексуальная игра, как ты и сказал. Мы много говорили об этом на протяжении многих лет, и я всегда думала, что тебе это нравится. Черт, мы оба трахались с другими, пока встречались, почему сейчас все по-другому?

— Я не знаю, я просто чувствую себя разочарованным. Я знаю, что мы шутили над другими людьми, которых видели, но на самом деле я бы никогда ничего не сделал, это было просто забавным подшучиванием.

Она прижалась ко мне, когда мы сидели бок о бок и обнимались, ее губы скользили по моей шее, а затем вверх, пока мы не поцеловались.

Но как бы ни наслаждался ее вниманием, я хотел получить ответы:

— Почему ты искала кого-то еще, почему? Чего не хватало в нашей жизни, что сделало такое возможным?

Ее голова упала мне на грудь, и она нерешительно вздохнула:

— В последнее время мы были так заняты, мы перестали заниматься любовью, мы никогда не виделись, а ты всегда был на работе или с детьми. Мы перестали проводить время вместе, не было близости, никакого обмена энергией. Когда Стю начал за мной ухаживать, это было как глоток свежего воздуха. Он слушал и разговаривал со мной. Он искренне интересовался мной. Да, он льстил мне и хвалил меня. Я одевалась немного сексуальнее, и это было весело. На самом деле мужчина обратил на меня внимание. Когда мы флиртовали, возникла идея бесплатного прохода. Я никогда не смогла бы обмануть тебя, но если бы ты одобрил, я подумала, что может быть, это станет началом нашего нового брака, а неделя до моего свидания усилила это чувство. Мы уже много лет не занимались такой любовью, поэтому я подумала, что ты был этим возбужден, и это возбудило меня.

Ее тело извивалось против меня, а ее рука обвивала меня:

— Детка, это было ничто, оно ушло, оно — в нашем прошлом, и мы можем забыть об этом, двигаться дальше.

— Может быть, ты и сможешь, но я думаю обо всем этом. Я чувствую себя преданным, униженным…

Она прервала меня:

— Униженным?.. . Что?… Ради бога, почему ты чувствуешь себя униженным?

— Из-за понимающей ухмылки на лице твоего любовника. Когда он пришел за тобой, то посмотрел на меня типа: «ЭЙ, БРО, Я ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ ТРАХАТЬ ТВОЮ ЖЕНУ».

Она уставилась на меня с испуганным выражением лица, задыхаясь:

— Что?… Черт побери, Стю не такой, ты позволил своему воображению увести себя в сторону. Он — прекрасный молодой парень.

— Ты виделась с ним с тех пор?

Она кивнула, и я увидел, как крутятся шестеренки, пока она обдумывала свой ответ:

— Не лги мне, Дес.

Она вздохнула:

— Да, я его видела.

— Понятно… и что он сказал?

Она крепко держала меня, но ее объятия стали крепче:

— Как ты думаешь, что он сказал? Просто обычные вещи, о которых говорят, он сказал, что ему очень понравился наш совместный вечер.

— И он просил повторить?

— Да, он, возможно, намекнул на это, но я была с ним откровенна, и он с самого начала знал, что это — единственный раз.

— Он не обрадовался этому, и мы оба это знаем: он будет домогаться тебя, пока ты не сдашься.

— Детка, я обещаю, это был единственный случай.

Я оттолкнул ее и оставил плакать.
• • •
Время — великий целитель, с каждым днем становилось все легче и да, гнев утих. Ни один человек не может поддерживать такой уровень сильного гнева в течение длительного периода времени. Когда он утих, постепенно вернулась близость. Все началось с шуток, потом дразнящих улыбок, теплого поцелуя, когда я вернулся домой, объятий на диване. Это было медленно и незаметно, я даже не подозревал об этом. Однажды вечером, когда весь дом был в нашем полном распоряжении, мы прижались друг к другу на диване, алкоголь произвел желаемый эффект, объятия превратились в поцелуи, и, наконец, мы оказались в постели, занимаясь любовью.

Первый раз нельзя было описать как занятие любовью. Я все еще был зол, и моя злость проявилась в яростной агрессивной атаке. Нет, это не было любовью, это был секс, и я трахал ее, как злобное агрессивное животное. Это было жестоко и мстительно, я бил ее, используя член как дубину. Все вылилось из меня, а она кричала, чтобы я остановился, прося и умоляя меня, но я крепко прижал ее ноги к груди, ее тело согнулось пополам, и я в безудержной ярости вбивал ее в матрас…

Единственной удачей для нее было то, что моя подавленная сексуальность означала, что я продержался всего несколько минут.

Потом, лежа рядом, мы плакали вместе, а моя грудь и плечо были пропитаны ее солеными горькими слезами.

По мере того как мы сцеловывали слезы, в нас закрадывалась какая-то любовь и нежность. Нежные поглаживания, ласки, пальцы вяло скользили по нашей плоти. Ее рот опустился, целуя мою грудь, слизывая эти горькие пилюли, посасывая и кусая мои соски, посасывая пупок на животе, а затем поглощая мой уже твердый член своим сосущим ртом. Ее соблазнительные, сочные губы все глубже всасывали меня в свой рот, пока она не начала трахать меня, ее голова покачивалась вверх и вниз в безжалостной атаке. Я испугался за ее жизнь, когда быстро закипел:

— Дес, остановись, пожалуйста, я кончаю.

Она не останавливалась, она сосала все сильнее, ее рука схватила мои яйца, поощряя мой надвигающийся взрыв.

— Черт побери!… — закричал я, и это был не взрыв, это было гигантское извержение, сродни вулкану. Взрыв за взрывом вырывались из моих пульсирующих яиц. Она поперхнулась и закашлялась, но так и не сняла рта до тех пор, пока не исчезло все до последней капли. Мои яйца были пусты…

Она поцеловала мою грудь и провела своим липким языком по моей плоти:

— Занимайся любовью со мной, детка, но нежно, я хочу, чтобы это длилось всю ночь.

Это было медленно и нежно, мы занимались любовью медленными решительными движениями, ее скользкая киска приветствовала мой сердитый член.

Утро застало нас в обнимку. И ее яркие глубокие миндалевидные глаза поприветствовали меня:

— Эй, любовник, извини, я собиралась разбудить тебя минетом, но после вчерашней ночи мне было страшно.

Я пробормотал извиняющимся голосом:

— Да, мне жаль, что я не смог контролировать себя, мне очень жаль, что я был таким грубым.

Она обняла меня, целуя мою грудь:

— Я вроде как понимаю, и если это то, что тебе нужно, чтобы понять, что я — твоя, тогда я счастлива.

Мы медленно вернули нашу жизнь в нужное русло. Мой бизнес никогда не был лучше после рекомендаций, которые я получил от выполнения проекта, они подняли меня на новый уровень. Пришлось нанять еще пару парней.

Дес и мне удалось найти путь вперед. Я установил одно правило: никогда не вспоминать ту ночь. Она подчинилась, и все медленно исчезло в зеркале заднего вида…

Заканчивался год, и Мэрилин, босс Дес, как всегда устраивала огромные рождественские вечеринки, и этот год не стал исключением. Мы получили приглашение по почте. Как ни странно, Дес не выглядела заинтересованной, на самом деле она сказала, что ее не стоит беспокоить. Ее сдержанность была настолько не свойственна ей, что мне было трудно это понять.

Я решил, что сделаю большой романтический жест и куплю ей новое платье. Я узнал размеры от ее подруги Джесс и пошел по магазинам. Я не пожалел денег и пошел на все. Я принес ей новое нижнее белье. Самую сексуальную пару телесного цвета из бюстгальтера и трусиков, и такое же сексуальное платье, с очень низким вырезом сзади и спереди и с прозрачными рукавами. Оно должно было выглядеть на ней потрясающе. Я спрятал его в гараже и по мере приближения события сказал, что с нетерпением жду его. Сам я купил новый костюм и носил его в течение недели, чтобы показать ей, но ее уровень безразличия вырос до тревожного, мне было очень неуютно, и я нервничал, животрепещущий вопрос был: «ПОЧЕМУ?»

Когда я спросил, она сильно оживилась и была непреклонна в том, что не хочет идти, но накануне вечером, как ни странно, все изменилось, внезапно ей стало интересно.

Я имею в виду, что это был полярный сдвиг, внезапно ее ответ изменился с «нет, мы не пойдем» до «не могу дождаться». Когда она сказала мне, что собирается купить новое платье, я вытащил то, что я уже принес, и взгляд на ее лицо оказался бесценным. Ей оно понравилось, и она сразу же примерила его и устроила мне мой личный показ мод.

Будучи в таком настроении, она — сексуальная бестия, и позже в постели она показала мне, насколько ценит мои усилия.
• • •
Мы вошли в ресторан и выглядели чертовски хорошо, и я был так горд, что она держит меня за руку. Даже в своем возрасте она была самой красивой женщиной в комнате.

Мэрилин забронировала уголок в самом шикарном заведении в городе, и мы быстро расселись за большим столом, весь персонал и их мужья — как одна большая счастливая семья. Вскоре мы обменивались историями и глотали шампанское как воду. Когда официант подошел спросить о закусках, Валери, одна из других бухгалтерш, спросила:

— Так где же сегодня вечером Стью? Ведь он только и говорил об этом всю неделю.

— Кто такой Стю? — спросил я, а затем посмотрел на Дес, ее лицо было красным, и она выглядела чертовски виноватой.

— Стю — мое последнее приобретение, — хмыкнула Мэрилин. — Он великолепен, не так ли, Дес?

Та немного поперхнулась, прежде чем пропищать:

— Да.

Мой гнев быстро рос, и я изо всех сил пытался его сдержать. На протяжении всего ужина Дес пыталась поддерживать разговор, но я закусил губу. Я боялся, что если начну говорить, то скажу то, о чем потом пожалею.

Все странно смотрели на меня, пока мы проходили через это. Дес напустила на себя бравый вид, игнорируя меня, и провела остаток ночи, сосредоточившись на остальной группе, оставив меня тихо курить в углу.

В конце концов, я больше не мог сдерживаться.

— Дес, нам пора идти.

— О нет, пожалуйста, останьтесь, — умоляла Мэрилин.

— Да, подождите, после этого мы все поедем на лимузине в маленький танцевальный клуб, — добавил ее муж.

— Нет, извините, но нам пора идти, — огрызнулся я. — Сожалею.

Дес схватила меня за руку:

— Не сегодня, — наклонилась она ближе ко мне и прошептала: — Пожалуйста, детка, давай закончим вечер, не испортив его.

Я встал, быстро схватив ее за руку, и грубо потащил за собой.

— Я сказал, что нам пора идти.

Она быстро попрощалась с остальными, и я вытащил ее.

В тот момент, когда двери машины закрылись, я неистово закричал:

— Он, блядь, работает с тобой!… Он, блядь, видит тебя каждый день!… Сколько раз ты трахала его на работе? Сколько?!

Я отъехал на машине от обочины под визг шин.

— Ничего не было, я же сказала тебе, что та ночь была разовой.

— Чертова лживая шлюха! — закричал я. — Ты — чертова интриганка, сука, ты видишься с ним каждый гребаный день, не говори мне, что ты никогда ничего не делала.

Она зарыдала, слезы текли, как струя воды, ее тело бешено содрогалось, когда она пыталась взять себя в руки.

— Клянусь, мы ничего не делали.

Я резко перебросил машину через полосу и мгновенно разогнал ее, сопротивлявшуюся моему крутому виражу.

— Ты, блядь, врешь мне, я могу это сказать. К черту! Что случилось с незаметностью и с тем, что «никто не будет знать»? Что с этим случилось?

— Ты не знал его, и никто не знает. Мы уехали в небольшое местечко за городом, так что, это было незаметно.

— Пошла на хуй, дрянная маленькая шлюшка, все это время ты видишь его каждый гребаный день. Не говори мне, что это не так.

— Детка, клянусь тебе могилой моей матери, это был единственный раз, когда мы спали вместе.

— Ага, а как насчет минета и траха на заднем сиденье его машины?

— Я клянусь тебе, детка, это был единственный раз.

— Сколько раз он просил сделать это опять?

— Несколько раз, — призналась она между всхлипами.

— А сколько раз он тебя целовал?

Отсутствие ее ответа вызвало мой гнев, и я закричал в полный голос:

— Я спросил, сколько раз он тебя целовал?!

— Пару, — рыдала она. — Но это все, больше ничего.

— Значит, он не лапал тебя по-быстрому, пока вы были в принтерной комнате или за обедом?

И снова отсутствие ее ответа и полный вины взгляд были всем, в чем я нуждался. Мы подъехали к подъездной дорожке, и я зарычал:

— Выходи, чертова шлюха, выходи, пока я тебя не вышвырнул.

Она вылезла из машины, уставившись в открытую дверь:

— Что ты делаешь? Давай, Блейн, пожалуйста, не реагируй так сильно. Зайди внутрь, чтобы мы могли поговорить вменяемо.

— Ебать вменяемость, где живет этот хуй?

На ее лице отразился ужас:

— Нет, Блейн, пожалуйста, не делай глупостей, пожалуйста, мы ничего не сделали.

— Чушь собачья, каждый день на работе вы целовались и тискались, ты, изменяющая лживая шлюха. Не говори мне, я знаю сам, и когда я его поймаю, ему будет чертовски жаль.

Я злобно развернулся, оставив ее рыдать, уткнув лицо в руки.

Первой остановкой у меня была мастерская и компьютер, чтобы я смог узнать адрес этого хуя. Я быстро нашел его на веб-странице фирмы, а затем пролистал желтые страницы и узнал его адрес. Шины горели почти всю дорогу. Я съехал боком на его подъездную дорожку и подбежал, стуча в его входную дверь и крича:

— Вытаскивай свою задницу, ты изменяющая липкая пизда.

Включился свет, и он, казалось, нервно попытался выскользнуть из двери, захлопнув ее за собой, но я налетел на него, размахивая руками как газонокосилка, попав ему по лицу. Он схватил меня, пытаясь поймать голову в замок, но я сильно наступил на его босую ногу, и он позволил своей хватке ослабнуть. Я отступил и изо всех сил ударил его по носу.

Во все стороны хлынула кровь, прежде чем он опять схватил меня, и на этот раз крепко держал, оттолкнувшись и жестоко ударив меня по лицу. Я почувствовал, как мой нос наполнился кровью, и мое зрение затуманилось. Он сильно ударил меня в живот, и я согнулся пополам.

В этот момент разразилась криком молодая женщина:

— Прекратите, уходите, оставьте нас в покое. Я позвонила в полицию, они уже едут.

Он удерживал меня в своем удушающем захвате головы, и мы наклонились, когда я попытался вырваться из его рук. Его хватка была настолько сильной, что он не устоял на месте, и я нанес удар кулаком, попавшим прямо по его яйцам, и услышал, как он закричал от боли и сложился пополам рядом со мной. Я оттолкнул его в сторону, и он рухнул на землю. Я заполз на него и собрался разбить его голову об пол, когда рядом с матерью появилась маленькая девочка, крича:

— Пожалуйста, не бейте моего папу.

Ее глаза были полны слез, и мне стало стыдно. Стю воспользовался этой возможностью, чтобы схватить меня за лицо и ударить, и я упал рядом с ним.

Вдруг послышались сирены и мигалки, и меня схватили полицейские. Они разняли нас, и начались вопросы. Я слышал, как его жена сказала:

— Он появился на пороге без приглашения и совершил неспровоцированное нападение на Стю.

Полицейский повернулся ко мне и спросил:

— Ну, и что это такое?

— Этот член завел роман с моей женой, вот что случилось, — залаял я, не заботясь о том, что кто-то слышит.

Я увидел выражение ужаса на лице женщины, и она ахнула:

— Что?… Стю, скажи им, что это ложь.

Он закрыл лицо руками, не в силах смотреть ей в лицо.

Она посмотрела на меня:

— Кто твоя жена? — В тот момент, когда я сказал «Дестини», она закричала и налетела на него так свирепо, что полицейским пришлось ее схватить. — Ты, изменяющий ублюдок, ты, лживое дерьмо… — Она схватила свою дочь и затащила ее внутрь с криком: — Стю, не смей входить сюда, мне все равно, куда ты пойдешь, но уходи и не возвращайся.

Она захлопнула дверь, и я услышал, как закрылась задвижка. «ХАХ, ЕБАНАЯ ПИЗДА, СОСИ ТЕПЕРЬ», — размышлял я.

Копы были на моей стороне и спросили его, не собирается ли он подавать жалобу. Когда он прошептал, что нет, большой коп-маори оттащил меня в сторону:

— Мистер, если вы сможете пообещать мне здесь и сейчас, что пойдете домой, и что все кончено, то можете идти.

Я кивнул:

— Я не пойду домой, но я закончил.

Он похлопал меня по спине, провожая обратно к машине:

— Я сочувствую тебе, братан, но насилие — это не выход. Иди и поговори со своей женой, посмотри, сможешь ли ты все исправить. У тебя есть дети?

Я кивнул:

— Да, двое, и они классные.

Он обнял меня:

— Братан, семья… подумай об этом, я не говорю, что это правильно, но подумай о семье, братан. Нам не нужно еще больше детей, растущих без отца. Давай, убирайся. — Перед тем, как я уехал, он подсунул мне свою визитку. — Если захочешь поговорить, братан, просто позвони мне.

Ехать было некуда, и я поехал в мастерскую. В таком виде я не мог идти домой. Я пошел в туалет и смыл всю кровь. Мой глаз был черным и опухшим. Мой нос был сломан и имел порез. Моя губа была опухшей, разбитой и залитой кровью, даже один из моих зубов шатался.

Я заварил чай и понял, что оставил телефон в машине. Взяв его, я увидел все пропущенные звонки, а затем множество сообщений от Дес. Я начал с конца, ее первая фраза просто спрашивала:

«С тобой все в порядке?»

Предпоследнее же сообщение было совершенно другим:

«ТЫ, ЕБАНЫЙ МУДАК, ТЫ — НЕПРЕВЗОЙДЕННОЕ ДЕРЬМО».

Очевидно, ей позвонил Стю или, что более вероятно, его жена.

Я мучительно потягивал чай и размышлял о своем будущем. Что, черт возьми, мне теперь делать?

На следующий день снова была масса неотвеченных звонков от Дес, а затем и сообщения.

«По крайней мере, сообщи, все ли с тобой в порядке?»

Я послал ей простой ответ:

«Я в порядке».

«А ГДЕ ТЫ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ?»

На этом этапе я выключил телефон и поехал в ближайший «Макки», чтобы поесть.
• • •
Утро понедельника все еще заставляло меня страдать, а ребята на работе не давали мне покоя. В обеденное время в офис вошла Дес и покачала головой:

— Черт возьми, ты, гребаный идиот, посмотри на себя… ты гордишься собой?

Я пожал плечами:

— Мне как минимум стало лучше.

Она усмехнулась:

— Да, Господи, посмотри в зеркало, для меня ты выглядишь неудачником.

Когда я не ответил, она нахмурилась:

— Что ж, если ты хотел отомстить, то это сделал. Жена Стю выгнала его, и сегодня он узнал, что она разводится с ним. — Она расплакалась и застонала: — Ты — злобный мерзкий придурок, ты разрушил идеальный брак, эта бедная маленькая девочка вырастет без отца, ты счастлив? Разве это заставляет тебя чувствовать себя большим мужчиной… ну? Заставляет?

Она плюхнулась на стул рядом со мной:

— Черт возьми, Блейн, ты его уничтожил. Мэрилин не обрадовалась, когда вошел ее главный бухгалтер в виде головореза. Она сделала ему повязку и отправила домой. Если она узнает, почему он так выглядит, то уволит нас обоих.

— Отлично, если она и впрямь это сделает, я могу ей позвонить.

— Если ты, черт возьми, сделаешь это, мы закончим, ты меня слышишь? Позвони ей, и это все.

Я хихикнул:

— Что… а ты думаешь, что это уже не так? Наш брак окончен, Дес, ты не понимаешь? Мы закончили.

Ее лицо затемнил ужас, и ничто не могло остановить слезы.

— Как ты думаешь, почему я не вернулся домой?

Она всхлипнула:

— Я думала, ты, должно быть, чувствовал смущение и стыд, и не хотел, чтобы дети видели тебя таким.

— Я не пошел домой, потому что боялся, что не смогу себя контролировать. Все, чего я хочу, это дать тебе пощечину, встряхнуть тебя, ты сломала меня, изменяющая сука, продолжая так вести себя за моей спиной…

— Ради бога, Блейн, ничего же не произошло, да, мы поцеловались несколько раз, и да, он пару раз ущипнул меня за грудь, но на этом все. Черт возьми, ничего не произошло, ничего такого, что заслуживает всех этих разрушений!

— Дело не только в сексе, как часто ты говорила с ним о наших проблемах? Как часто он обнимал тебя и говорил, что все будет хорошо, утешал тебя, ответь мне на это.

С гримасой она всхлипнула:

— Да, после того как ты отрезал меня от своей жизни, я пошла к нему, но кроме этого никогда. Наша жизнь — не его дело. Это не было любовной интрижкой, Блейн, это был глупый момент, в нем ничего не было.

— Извини, но я не куплюсь на это, я думаю, что роман — это именно то, что было.

Она вышла, оставив меня сидеть и жевать опухшую губу.

Позже после работы, когда я убирался, снова вошла Дес:

— Блейн, я иду к Стю, чтобы извиниться перед Анжелой, не мог бы ты пойти со мной? Я подумала, если бы ты и я могли показать единый фронт, она смогла бы передумать и вернуть его.

— Нет, Дес, иди, если хочешь, но я… Я думаю, ей без него будет лучше. Он — изменщик, бог знает, сколько жен было у него в постели.

— Это не твое дело, правда? Все, что мы можем сделать, это попытаться исправить нанесенный тобой ущерб.

Не получив ответа, она зарычала:

— Ладно, тогда я сделаю это сама, если ты ссышь пойти и признаться, я скажу это за тебя.

— Я навещу ее, когда буду готов, и скажу ей правду, она должна знать, за каким мерзавцем она замужем.

— Не смей, ты, черт возьми, я пытаюсь исправить твою херню, пожалуйста, не будь злобным придурком! — Ее конфронтационное рычание смягчилось, и она прошептала: — Блейн, оставь свою боль, все еще есть шанс, что они смогут помириться, пожалуйста, детка, давай посмотрим, сможем ли мы помочь, они невиновны во всем этом, я умоляю тебя прямо здесь, пожалуйста, пойдем со мной, прояви немного сострадания.

— Делай то, что считаешь необходимым, а я буду делать то, что считаю правильным я.

Она вылетела, оставив меня с холодным чувством пустоты. Может, я говорил правду, может, мой брак распался?

Мне не требовалось идти к жене Стю, она пришла в мастерскую на следующий же день. Когда я увидел, что она вошла, то отложил свою работу, и помахал ей рукой. Я пригласил ее в офис и спросил, не хочет ли она чая или кофе. Она покачала головой, и я закрыл за ней дверь.

Она попыталась заговорить, но текли слезы, и мне пришлось принести ей салфетку. В конце концов, выкатились слова:

— Прошлым вечером ко мне пришла Дестини и поговорила со мной, ей было много чего рассказать. Она сказала, что вы знаете о том, как они однажды встречались?

Я кивнул:

— Да, она говорила мне, но это не то, что вы думаете, я не знаю, что она сказала вам, но меня она обманула.

Затем я продолжил объяснять, что именно произошло, и увидел, как она, слушая, кивает и вытирает слезы. Я объяснил, что Дес сказал мне потом, что Стю много раз просил повторить. Я не нагнетал, это была всего лишь правда.

Когда она заговорила, то спросила:

— Почему вы позволили этому случиться?

Я пожал плечами:

— Не знаю, это произошло так быстро и неожиданно. Я был ошеломлен, и вплоть до того момента, когда она вышла за дверь, я все думал, что она шутит.

— Но почему вы пришли прошлой ночью? Почему дрались?

— Потому что она солгала мне, сказав, что это была всего лишь одна ночь, она не сказала мне, с кем это было, и что они работают вместе. Однажды вечером я узнал, что они продолжали это на работе, и это оказалось для меня слишком.

Она всхлипнула:

— Что мне делать? Я не работаю, мы не сможем выжить без его денег.

— Тогда ударьте со всей силы, найдите хорошего юриста и обдерите его до нитки, вы получите пособие на домашние цели и надбавку на жилье, там есть помощь женщинам в вашем положении. Подайте в суд на фирму, попытайтесь получить что-нибудь от них.

Ее слезы неудержимо текли:

— Я хочу, я хочу причинить ему боль, но если он потеряет эту работу, ему, возможно, придется переехать, и тогда Карен никогда не увидит своего отца.

— Я не могу сказать вам, что делать, если вы думаете, что сможете простить и забыть, тогда сделайте это, но предупреждаю, я думаю, что он — изменщик, а вы знаешь, что о них говорят: «они как леопарды, никогда не меняют своих пятен».

Она посмотрела на меня, после того как высморкалась:

— Что вы собираетесь делать?

Сильно пожав плечами, я прохрипел:

— Я не знаю. То, что произошло между мной и Дес, — это также и моя вина. Я, черт возьми, позволил ей это сделать, и я зол также и на себя, но не думаю, что смогу простить тот факт, что она солгала мне.

— Что значит солгала?

— Возможно, она и не солгала, но когда я спросил ее, виделась ли она с ним снова, она сказала, что пару раз, так, словно столкнулась с ним в магазине или что-то в этом роде, а не то, что они работают вместе, не то, что у них были постоянные отношения на работе и продолжались как у любовников.

Она покорно всхлипнула:

— Но она же не лгала, и ей, кажется, очень жаль, вчера она была очень мила.

— Да ну, это то, что есть. Вам требуется принять собственное решение. Мне жаль, что вам пришлось это увидеть. Я не знал, что он был женат, когда наскочил на его, и увидеть вас и вашу дочь оказалось шоком.

— Но вы пришли его избить?

— Да, я хотел причинить ему боль.

Когда она уходила, я недоверчиво покачал головой, она говорила так, словно собиралась вернуть его. Ну, что ж, это было ее решение, я чувствовал, что сделал все что мог.
• • •
Двумя днями позже меня снова посетила Дес, и выглядела несчастной. Ее обычно яркие глаза были темными с мешками под ними. Очевидно, она плохо спала. Это создало внутри меня тепло, потому что спать здесь тоже было не очень весело. Все что у меня было — это диван в офисе, а он был совсем неудобный.

Мы сидели в офисе, и я сварил ей кофе, и пока мы потягивали ее, она выпалила:

— Блейн, когда ты придешь домой? Мы все скучаем по тебе, это безумие.

Пытаясь сдержать ярость, я возразил:

— Я не уверен, что вообще вернусь, Дес, уже несколько дней я раскидывал мозгами, и не думаю, что могу тебе доверять. Возвращаясь к той вечеринке, ты подняла хай, говоря что не хочешь идти, а когда, я полагаю в последнюю минуту, Стью сказал, что останется дома, ты сразу же обрадовалась и решила пойти, это так?

Она кивнула:

— Видишь ли, Дес, именно в этом — моя проблема, ты солгала мне, ты обманула меня, ты знала, что случится, если я увижу его там, поэтому убедила его остаться дома и надеялась, что никто ничего не скажет.

— Да, я знала, как ты отреагируешь, Стю хотел с тобой встретиться и поговорить, все объяснить, и я тоже хотела этого, но после того что случилось после нашего свидания, я испугалась.

— Так ты солгала?

— Нет, я никогда не лгала, я говорила тебе, что видела его после свидания, я не лгала.

— Не упоминание чего-либо — это тоже ложь, а если ты думаешь, что это не так, то полагаю, что найду кого-нибудь другого, кто будет делать мои налоговые декларации.

— Да, я согласна, это было неправильно, я должна была что-то сказать раньше. Я хотела… я хотела, чтобы ты знал правду, но это не было романом. Мы могли поцеловаться не более трех раз, самое большее, когда он неожиданно поймал меня, и ущипнул мою грудь примерно так же, но на этом все. Больше ничего не было… никогда.

— Как я могу тебе верить, разве ты не понимаешь, это для меня важно, когда ты солгала однажды, и просто продолжаешь это делать и прикрываться, ты не хотела причинить мне боль?

— Пожалуйста, Блейн, приходи домой, если мы сможем разумно поговорить, то сможем все решить, как раньше.

— Я не уверен, все это имеет склонность взрываться прямо в лицо. Что произойдет в следующий раз, когда я буду занят на работе, и ты почувствуешь себя брошенной, а он будет там целовать тебя и сжимать твою грудь, что тогда произойдет?

— Я думала, что делаю что-то, что даст нашему браку толчок, я прочитала пару статей в Интернете, «Космо» и других журналах, и там говорится, что если обе стороны согласны, это может стать настоящим сексуальным стимулом для пар, которые начинают отдаляться друг от друга. Мы так часто шутили над этим, что я подумала, что все будет в порядке, я имею в виду, что мы оба согласились, я говорила тебе снова и снова на той неделе, и ты был так взволнован, что я подумала, что они правы. На той неделе у нас было больше секса, чем в предыдущие два месяца.

— Да ладно, это не была полностью моя вина, не так ли? Если бы ты только удосужилась спросить, мы бы поговорили и разобрались, и тебе бы не пришлось идти на свое гребаное свидание.

— Это была ошибка, теперь я понимаю, но мы не можем позволить ей разрушить нашу жизнь, это был всего лишь один глупый момент.

Сжимая сумочку, как будто это была скрипучая игрушка, она добавила:

— Как я могу это исправить? Пожалуйста, что бы это ни было, я все сделаю?

Я не ответил, поэтому она вмешалась:

— Ты хочешь, чтобы я уволилась с работы? Это поможет?

— Пусть уходит он, если он наполовину тот парень, которым, ты говоришь, он должен являться.

— Он уже предложил это, но я сказала нет, у него семья с одним кормильцем, мы же можем обойтись без моего дохода, пока я ищу другую работу, а они не могут.

Я кивнул:

— Хорошо, тогда… Ладно, это будет хорошим началом.

Я думаю, она была шокирована, думая, что я скажу: «нет, не делай этого, мы можем заставить все работать» или что-то в этом роде. Она тяжело сглотнула:

— Хорошо, завтра я подам заявление об увольнении, но мне потребуется отработать свой срок после уведомления.

Я нахмурился:

— Это начало.

— Блейн, на следующей неделе Рождество, дети задаются вопросом, что, черт возьми, происходит, они больше не младенцы, но… Я умоляю тебя вернуться домой, не порть им Рождество.

Это странно, я совсем забыл о Рождестве, она была права, я не хотел его портить, Рождество всегда было таким чудесным временем в нашем доме. Независимо от того, сколько у нас было денег, мы всегда делали его веселым и увлекательным для детей. Они давно уже не верили в Санту, теперь они были достаточно взрослыми, но праздник был большим семейным днем, чем-то таким, что мы всегда держали близко к нашим сердцам, и это много значило для всех нас.

Подавив гордость, я пробормотал:

— Да, ты права. Сегодня вечером я буду дома, и мы можем постараться сохранить это в секрете до окончания праздников.

Она обняла меня за шею и заплакала:

— Спасибо, детка, ты не пожалеешь об этом.

Ха, она еще не вышла за дверь, а я уже об этом пожалел.
• • •
Дес приготовила ужин, и он пах замечательно, в любом случае лучше, чем у чертова «Макки». И Джоэл, и Бейли выглядели смущенными, и у них были вопросы, но они остались без ответа. Мы все чувствовали боль.

Джоэл в особенности выглядел так, будто хотел что-то сказать, но не знал, с чего начать, поэтому я сделал объявление:

— Послушайте, ребята, вам обоим должно быть очевидно, что мы с мамой сейчас не ладим. Я не хочу, чтобы это помешало нам отпраздновать. Мы разговариваем и пытаемся понять, что нас ждет в будущем, но прошу дать нам немного времени, хорошо?

Дес сердито посмотрела на меня, но улыбнулась ради детей.

После ужина, когда дети ушли, атмосфера изменилась, стало холодно и отстраненно. Опустилась тишина, как туман над озером. Мы сели за стол, глядя друг на друга; оба хотели поговорить, но боялись раскрыть то, что, как мы понимали, перерастет в войну.

Но спрятаться от времени отхода ко сну было нельзя, и когда я выключил свет и вошел в спальню, Дес уже была там, сидела, опершись на изголовье и играя на своем телефоне. Я разделся и забрался рядом с ней. Она положила телефон, и пока я стягивал одеяла, как всегда прижалась ко мне за спиной, в позе идеальной ложки.

— Что ты делаешь, Дес?

— Мне холодно и неуютно, нет причин, по которым мы не можем устроиться уютнее, я не собираюсь тебя насиловать.

Ее горячее тело прилегало к моему, и не оставалось ни сантиметра открытого тела. Ее влажные сексуальные губы прижались к моему плечу, а затем опустились на грудь, в то время как ее руки крепко держали меня в объятиях.

Сон давался нелегко, у меня был такой стояк, что я чуть не помер. Она не пыталась меня насиловать, но и я не отбивался от нее. Иногда гнев проявляется странным образом. Я все еще злился, но моя маленькая головка была в полном порядке, мой член болел и пульсировал, умирая от внимания.

Утро, как всегда, застало нас прижатыми друг к другу, и было трудно вырваться из ее объятий, чтобы подготовиться к работе.

До праздников оставалось всего несколько дней, а работы было много. Во время обеда у меня был странный визит, которого я точно не ожидал. Пришел Стю, смелый как Брюс. Он подошел ко мне, и я подумал: «ну, вот, началось», но он, остановившись в нескольких сантиметрах от меня, рявкнул:

— Нам нужно поговорить.

Я указал ему на офис, и тут подошел один из моих сотрудников:

— Ты в порядке, босс?

Я кивнул:

— Да, дружище, у нас все будет хорошо.

Когда я вошел, он дождался, пока дверь закроется, прежде чем начать:

— Ты должен знать, что я чувствую ответственность за то, что произошло между Дес и мной. Это я соблазнил ее, и знаю, что ты злишься на нее, но заставлять ее уволиться — смешно, она любит эту работу. Работа — одна из причин, почему она успешна. Она была там, когда Мэрилин все начинала. Когда она подала заявление, Мэрилин сломалась и умоляла ее остаться, она была так разочарована.

— Это была ее идея, а не моя.

— Да, она так и сказала, но ты ведь не пытался переубедить ее, не так ли? — саркастически отрезал он.

— Нет, я с ней согласен, ей нужно уйти от тебя, ты — токсичен.

Проглотив все оскорбления, которое хотел высказать, он рявкнул:

— Слушай, я не знаю, что ты думаешь о том, что там происходило, но да, я пытался уговорить ее согласиться на второе свидание, но она всегда отказывала мне. Я сорвал пару поцелуев, но они было не хуже, чем те, что она могла бы получить на тоннах новогодних вечеринок, а ты бы об этом даже не подумал.

— Это не меняет того факта, что ты собираешься продолжать к ней приставать, и думаю, ей будет лучше находиться подальше от тебя.

— Блейн, предлагаю сделку: заставь ее передумать, и я никогда больше не буду к ней приставать, и буду искать другую работу, а как только найду, то уйду. Это обещание, которое я даю здесь и сейчас. Мне нравится Дес, мы большие друзья, и я все испортил, как и всю оставшуюся жизнь, но она любит эту чертову работу.

Мы стояли оглядывая друг друга с ног до головы, и он протянул руку.

— Она любит тебя, чувак, не будь дураком, эта работа для нее значит очень много. Заставь ее отказаться от нее, и это всегда будет гноиться в ней, а когда дело выйдет на поверхность, пути назад не будет.

Я посмотрел на его протянутую руку и вздохнул:

— Да, ладно, но я даже не знаю, будем ли мы с ней вместе после Рождества.

Он засмеялся:

— Не будь идиотом, в фирме достаточно одного развода.
• • •
В тот вечер за ужином Дес была сварлива, как медведь с больной головой. Она мало говорила и срывалась на всех.

— Будь доволен, сегодня я подала заявление об уходе.

— Круто, и как это восприняла Мэрилин?

— Не очень хорошо, она пыталась меня отговорить.

— Ну, ты — ее лучший сотрудник, без сомнения, она злится. Теперь ей придется учить кого-то еще.

— Да… она предложила мне больше денег, лучший процент.

— Молодец, и как все прошло?

— Ты уже знаешь ответ. Я сказала «нет».

Кивнув, я полез в холодильник, чтобы взять пива, на что она фыркнула:

— Ты доволен?

Глубоко вдохнув, я отрезал:

— Нет, на самом деле меня это огорчает, грустно, что это была единственная реакция, потому что моя жена не может держать ноги вместе, грустно, потому что ты любишь эту работу, и я это знаю, но грустно потому, что ты поняла, что это был единственный выход, помнишь, это ведь была твоя идея.

— Я сказала это только потому, что знала, что это то, чего хочешь ты.

— Я думаю, что мы уже прошли по этому пути раньше, ты предлагала уйти в отставку, надеясь, что я скажу, чтобы ты этого не делала.

— Да, я не ожидала, что ты скажешь «да».

Открыв свое пиво, я протянул ей и взял себе еще одно. Мы подошли к столу, и она сказала:

— Есть ли у нас какая-нибудь надежда или мы закончим, как Стю и Анджела?

— Дес, если ты хочешь остаться с Мэрилин, сделай это, не уходи из-за меня, потому что мы можем даже не быть вместе в Новом году. Но, предупреждаю, если ты дашь мне хоть одну причину не доверять тебе, все будет кончено.

Она улыбнулась:

— Так у нас есть шанс?

— Может быть. Извини, но это лучшее, что я могу сделать.

Она улыбнулась:

— Может, нам лучше лечь спать и отпраздновать?

Вздохнув, я прошептал:

— Ага, давай сделаем это.

Мы как бы спотыкались в течение Рождества, и ссорились, мы ссорились, как кошки с собаками, казалось, что малейшее событие выводило нас из себя, будь то источником она или я.

После Рождества, когда мы оба вернулись к работе, Дес потребовалось на несколько недель больше, чтобы провести с детьми, видя, как приближается время, когда мы в последний раз можем вместе провести каникулы, она чувствовала это больше чем я. Мэрилин была взволнована, когда Дес сообщила ей, что все-таки остается.
• • •
Все стало сложно, когда ко мне обратился новый заказчик, который хотел, чтобы новое оборудование было изготовлено по каким-то старым чертежам.

Заказчиком оказалась женщина по имени Леонора. Она выращивала грибы на своей маленькой ферме и сама хотела начать их обрабатывать. У нее были старые чертежи со старого завода. Я встретился с одним из моих сотрудников, и мы составили план изготовления и взяли некоторые двигатели, вентиляторы и тому подобное у разборщиков и ремонтников.

Это было сложно, потому что дома все успокоилось, а на этот проект должно было уйти много человеко-часов, особенно с учетом того, что половина моих сотрудников не работает, находясь в отпуске.

Леонора была очень умной женщиной и, не считая ее быстрой деловой хватки, она была привлекательной, я имею в виду, что когда она тебе мило улыбается, замирает сердце. Она была полной противоположностью Дес: блондинка и пышная, ее обильные сиськи переполняли ее натянутый бюстгальтер, и она любила выставлять их напоказ. Когда мы собрались командой на рабочей площадке, я заметил, что парни сплетничают о ней и, конечно, о том, как они хотели бы надрать эту мясистую задницу.

Да, она была совсем другой: я слышал, что женщин описывают как женственные из-за их широких бедер для деторождения, Леонора была именно такой. Ее ноги не были длинными и стройными, как у Дес, потому что она была невысока, но они были стройными, чертовски красивыми и сексуальными.

Когда она улыбалась, ее светлые лазурно-голубые глаза были яркими и умными. Там, где Дес была глубокой, как колодцы эмоций, Леонора была как неон, яркая и сияющая.

В то время как мы работали над проектом, нетрудно было заметить, что я ей нравлюсь, она всегда была рядом со мной, всегда наклонялась ко мне через плечо и за всем наблюдала.

В то время было несложно попасть под ее чары. Ее духи были сильными и чувственными, и когда они окутывали тебя, то полностью поглощали. У нее всегда были остроумные возражения, и это был ее способ флирта. Шутки быстро нарастали, а когда я как-то задержался допоздна, чтобы закончить часть проекта, она принесла немного еды и бутылку вина. Пока мы уговаривали бутылку за говором, с ней оказалось так легко болтать, что внезапно из ниоткуда я рассказал все начистоту о романе Дес и обо всем, что произошло, включая глупый свободный проход. Она обняла меня, что было больше, чем просто утешением, а пока длилось это объятие, она приблизилась для поцелуя. Я отшатнулся, слегка удивившись ее внезапной атаке.

— Леонора, стой, я женат и не могу этого сделать.

Ее кокетливая дразнящая улыбка подкрепляла ее прямоту:

— Блейн, позволь мне сказать тебе, я — взрослая женщина. Я путешествовала по миру и многое испытала, и не боюсь просить то, чего хочу… ты понимаешь, к чему я веду?

— Леонора, ты — красивая сексуальная женщина, и я хотел бы пойти дальше, но не могу рисковать.

Она протолкнула мою поднятую руку и втянула меня в поцелуй, ее рот был сладким, ее губы были полными и сочными. Ее руки ласково скользнули по моему лицу. Ее ногти скользили, вызывая у меня покалывание.

— Скажи мне, Блейн, если бы ты не был женат, ты бы сказал: «стой»?

Я усмехнулся:

— Думаю, ты знаешь ответ.

Она медленно кивнула:

— Да, думаю, знаю. Значит, то небольшое соглашение, которое было у твоей жены, распространяется и на тебя?

Я засмеялся:

— Да, распространяется, но я не хочу снова открывать эту рану, нам потребовалось много времени, чтобы встать на твердую почву.

— Я понимаю, но что ты скажешь, если передать мяч на ее сторону и позволить решить ей, потому что, говорю тебе, мне бы ничего больше не хотелось.

Ух, ты, мой разум забуксовал.

— Нет, Леонора, я бы с удовольствием, но ответ — «нет».
• • •
Когда поздно вечером я вернулся домой, Дес поняла, что я пил, а на мне повсюду были духи Леоноры, а на воротнике даже была помада. Она выглядела сбитой с толку:

— Стоит ли мне об этом беспокоиться? — спросила она, указав на помаду.

Чувствуя себя виноватым, я покраснел:

— Нет, ничего не произошло.

— Давай, Блейн, мы можем быть честными друг с другом.

Вздохнув, я рассказал ей о том, что произошло. Она вздрогнула, когда я выплеснул все детали:

— Вау, звучит, что она как настоящий торнадо.

Я засмеялся:

— Ты не знаешь и половины.

В ту ночь наши занятия любовью были жаркими, и я бы солгал, если бы не признал, что пару раз появлялся образ Леоноры.

В следующие несколько дней я ограничил свое время на площадке проекта и сосредоточился больше на надзоре за производством в мастерской.

Дес не допрашивала меня каждый вечер о моих дневных делах, но проявляла гораздо больший интерес, чем обычно.

Суббота застала меня в мастерской, когда появилась Леонора, выглядевшая сокрушительно. Упругое тело и джинсы, облегающие и проявляющие каждый изгиб. Ее светлые волосы были уложены в прическу, где спадающие кудри обрамляли лицо. Ее пухлые губы подчеркивала шикарная ярко-красная помада.

Сверху на ней была майка с блестками, переливавшаяся на свету. Ее обильные сиськи выходили за пределы черного бюстгальтера, изо всех сил старавшегося удержать их. Подойдя к тому месту, где я работал, она поприветствовала меня легким поцелуем:

— В последнее время я не видела тебя на площадке и скучала.

— Да я вроде как подумал, что лучше дать тебе немного времени, пусть все уладится.

Она засмеялась:

— Я — не глупая школьница, Блейн, я — взрослая женщина, которая знает, чего хочет. Тебе не стоит прятаться от меня, я не собираюсь к тебе приставать. Я тебе кое-что предложила, а если тебе это не интересно, то я достаточно взрослая, чтобы сказать: «ну, и хорошо».

Ее духи окутали меня, они ударили по моим ноздрям, заставив мой член пульсировать.

Я вернулся к примерке вентиляторов, а она наклонилась и внимательно наблюдала.

Как раз в этот момент подъехала Дес и вышла из машины, неся мне обед.

Она подошла, и я заметил, что ее глаза не отрывались от Леоноры. Она подошла и поцеловала меня гораздо глубже, чем обычно перед кем-то, она определенно помечала свою территорию. С таким же успехом она могла бы поссать мне на ногу.

Когда мы расцепились, она сказала:

— Я тут принесла тебе кое-что на обед.

Я кивнул:

— Спасибо, малышка. Это — Леонора, наша клиентка.

Леонора шагнула вперед и протянула руку, чтобы пожать ей:

— Привет, Дестини, я много слышала о тебе. Кстати, красивое имя. Красивое имя для красивой женщины.

Дес, чтобы не отставать, пожала протянутую руку и поцеловала ее в щеку:

— Спасибо, должна сказать, что описание Блейна не было полным.

Леонора усмехнулась:

— Ну, он так много работал, что глаза у него нацелены только на работу.

Шутки продолжались, пока Дес не сказала:

— Мне пора идти, нужно забирать детей.

Я поцеловал ее и проводил до машины. Забираясь внутрь, она прошептала:

— Вау, она — нечто иное, не так ли?

Я тихонько засмеялся:

— Да, она такая.

— Сегодня вечером ты не задержишься? Я приготовлю лазанью.

— Я буду вовремя, это займет всего час или около того.

Она уехала, и ее глаза ни разу не отвлеклись от Леоноры. Леонора подошла ко мне, и, когда я собирался вернуться к работе, пробормотала:

— Разве ты не собираешься сначала пообедать?

Я согласился:

— Ага, не хочешь выпить?

— О боже, да у меня жажда.

Мы вошли в офис, я распаковал бутерброды и взял из холодильника пару бутылок пива. Когда я предложил ей одну, она хихикнула:

— Ух, ты, я уже много лет не пила пива, особенно из бутылки.

Прихлебывая пиво, она соблазнительно провела губами по краю, слизывая капельки, боже, она была сексуальной и знала это.

— Так ты говорил о моем предложении с Дестини?

— Нет, не как о предложении.

— Что ж, мое предложение все еще в силе, я счастлива, что у тебя есть бесплатный проход на одну ночь. Она может быть особенной, знаешь ли.

— О да, не волнуйся, я мало о чем еще думал, но не могу этого сделать, просто не могу.

Она удрученно улыбнулась:

— Ну, и ладно.
• • •
В тот вечер, находясь дома в душе, я мог думать только о Леоноре, и намылившись, начал шуровать свой пульсирующий член. Прошло много времени, с тех пор как я мастурбировал, но я ничего не мог с собой поделать, она сводила меня с ума. Намыливаясь, я все время ощущал ее духи, они проникли мне в душу.

Когда я дрочил, мои глаза были закрыты, а дверь душа открылась, и там стояла Дес и смотрела. Прежде чем я понял, что она вообще находится там, она зарычала:

— Держу пари, ты думаешь не обо мне, не так ли!

Она захлопнула дверь и ушла. Ее гнев лишь подстрекнул меня, и, в свою очередь, вырос мой собственный гнев. Я оделся и, спустившись к ужину, застал ее на кухне и принял решение:

— Завтра вечером я воспользуюсь своим вариантом бесплатного прохода.

Она уронила тарелки в раковину, разбрызгав повсюду воду:

— Хорошо, делай то, что должен.

Ужин прошел в мертвой тишине, а в постели, вместо того чтобы прижаться к моей груди, она откатилась от меня:

— Ты уже дрочил, так что я тебе не нужна, — рявкнула она.

Я не спорил, но теперь мне было жаль, что я не кончил.

На следующий день я позвонил Леоноре и спросил, занята ли она или есть ли у нее планы на вечер?

Ее живой, игривый ответ: «Ну, теперь есть», — вызвал на моем лице улыбку.

Дес весь день бродила по дому, и все, что делала, заканчивалось хлопком двери или чем-то еще. Когда время подходило ближе, и я был в спальне, переодеваясь, она вошла:

— Тебе не нужно идти, я позабочусь о том, что если ты останешься, тебе понравится.

— Нет, думаю, мне нравится мое решение.

— Готова поспорить, — зашипела она, но затем ее тон смягчился и стал примирительным… — Пожалуйста, дорогой, не делай этого.

— Извини, Дес, но я пойду. — Чем больнее было ей, тем решительнее становился я.

С последним рычанием она выплюнула:

— Хорошо, будь кретином, мне все равно. — Дверь захлопнулась, когда она рванулась прочь, о, ей точно было не все равно.
• • •
Я подхватил Леонору, и она выглядела красиво, ее зеленое шелковое платье облегало ее как перчатка, а макияж подчеркивал лучистые черты. Я открыл дверцу машины, чтобы восхититься ее сексуальными ногами, поскольку разрез на ее платье обнажал не только икры, но и верхушки чулок.

— Ебена мать, — вздохнул я.

Она хихикнула:

— Спасибо, полагаю, это — комплимент.

В ресторане разговор был поддразнивающим и кокетливым. Она соблазнительно играла со своими волосами, покусывала крендель, словно крошечный член, медленно скользя по нему губами, затем двигала им внутрь и наружу, в то время как ее язык скользил по нему.

Я одним глотком проглотил свое вино, и она хихикнула:

— Здесь жарко, не так ли?

— Для меня да, боже, ты сексуальная.

Мы вели разговор, и с наступлением вечера флирт стал жарче. Ее ступня скользила вверх и вниз по внутренней части моей ноги. Ее рука упала мне на колено, она сжала его и погладила. Потом взяла мою руку, положила ее себе на ногу и, крепко удерживая, двигала ею вверх, пока я не почувствовал ее бедро там, где кончался чулок.

Это было для меня уже слишком, и я выпил последний бокал:

— Думаю, нам пора идти.

Она хихикнула:

— Слава богу, я уж думала, ты никогда не предложишь.

Пока мы ехали к ее дому, ее рука легла мне на колени и погладила мою пульсирующую эрекцию, она даже вытащила ее и провела пальцами вокруг головки:

— Оооо, кто-то так возбужден…

В то время как ее глаза сосредоточились на мне, она наклонилась, ее рот широко открылся и опустился на мой член, всасывая его глубоко в себя. Черт возьми, машина чуть не свернула с дороги, когда она сосала и сосала его, ее пальцы плотно обвились вокруг вала, она работала, как тогда с кренделем, ее голова покачивалась вверх и вниз, и я не мог удержаться:

— Черт побери, Леонора, Если ты не перестанешь, я кончу в этот милый маленький ротик.

Ее язык обвился вокруг головки, она начала посасывать сильнее, ее пронзительные глаза смотрели на меня, и, как и обещал, я не выдержал… Я выплеснул глубоко в рот свою сливочную сперму…

Она втянула всю ее в себя, а затем неожиданно придвинулась для поцелуя. Я думал, что это будет отвратительно, но все, что я на самом деле чувствовал, — это вино, может быть, немного солоноватое, но когда она облизала мои губы, наши языки начали свой скользкий танец, и я совсем забыл об этом, поскольку поцелуй возродил нашу страсть.

У себя она не притворялась, проведя меня прямо в спальню, и быстро разделась. Она толкнула меня на кровать, извиваясь и корчась, скользя платьем по своим изгибам, снимая его. Когда она забралась на кровать, я почувствовал шелковистый удар электрическим током от ее чулок.

Вместо того чтобы прижаться рядом со мной, она оседлала мое лицо, прижав свою пухлую сексуальную киску к моим сосущим губам:

— Вот и все, дорогой, полижи мою маленькую киску.

Я начал лизать ее, отчаянно пытаясь отплатить за ее прежнюю активность. Она скакала по моему лицу, как другие катаются на лошадях, скользя своей киской по лицу, потирая клитор о мой нос, в то время как мой язык трахал ее. Она скакала на мне все быстрее и сильнее, и тут ее извивающееся изгибающееся тело содрогнулось в последнем яростном дрожащем оргазме…

Передышки не было, потому что она сползала по моему телу, пока мой член не погрузился глубоко в нее.

Она была громкой и требовательной, когда говорила и приказывала мне. Она определенно была доминирующей сильной стервой…
• • •
На следующий день перед отъездом было уже хорошо после обеда. Сидя в машине и ожидая, пока прогреется двигатель, я улыбался: «Черт побери… что за женщина? За всю свою жизнь я никогда не испытывал ничего подобного». Она была сексуальным адом, и ее желания не знали границ. Мы делали то, о чем я только читал в журналах. Со все еще расплывающейся на лице улыбкой я развернулся и направился домой.

Поездка домой была наполнена множеством противоречивых эмоций: радостью, восторгом, удовольствием, но затем, когда я подъехал, — чувством вины и, возможно, даже намеком на раскаяние. Заезжая в гараж, то подумал, что-то меня ждет?

Я вошел, радостно крикнув:

— Дорогая, я — дома.

Тишина, дом был пуст… Я побродил по нему, поел, и смотрел телевизор, когда вошла Дес и язвительно сказала:

— Ты выглядишь по-домашнему.

Я сосредоточился на телевизоре, и она, наконец, подошла и села рядом со мной, воскликнув с гневом:

— Хорошо было?

Я покосился на нее и решил, что честность — лучшая политика:

— Да, на самом деле, это было очень хорошо.

Ее тело дрожало:

— Ты собираешься повторить?

— Нет, ты же знаешь правила: только на одну ночь.

— Так она была лучше меня?

— Это не было соревнованием, дорогая, она была отличной любовницей, и я наслаждался этой ночью, давай оставим все как есть.

Она не могла все оставить и задавала вопрос за вопросом. Было страшно, как много деталей она хотела узнать. Я отклонял ее вопросы, объясняя, что джентльмены не любят трепаться о своих похождениях.

К счастью, она не хотела заниматься любовью, потому что не думаю, что смог бы это сделать, даже если бы захотел. В течение следующих нескольких дней ситуация накалилась, Дес подняла свои защитные щиты и отказалась разговаривать.

К концу недели с меня было достаточно, и снова были те же слова, но на этот раз это был я:

— Ладно, Дес, думаю, нам нужно поговорить.

Оставшись дома наедине, я усадил ее и спросил:

— Так почему ты не разговариваешь? Что, черт возьми, происходит?

Она вздрогнула с виноватым видом:

— Я чувствую себя ужасно, все это было моей идеей, и я знаю, что это — лицемерие, но мне было неприятно знать, что ты был с этой женщиной. В тот день в мастерской я была ошеломлена. Боже, она красивая… не просто красивая, но чертовски великолепная, и я чувствовала себя… как будто я не могу соревноваться с ней, она могла просто взять тебя.

Я хихикнул, надеюсь, ободряюще.

— Дес, да, она красива, но тебе она не соперница. Если бы мне пришлось выбирать, а мне этого не надо, я бы каждый раз выбирал тебя.

По ее щеке потекла слезинка:

— Но ты же сам сказал, что секс был невероятным.

— Да, но, как ты мне много раз говорила, это был просто секс. Я люблю тебя, Дес, и это никогда не изменится.

Ее рука сжалась в моей:

— Но она хочет тебя, женщина такое может видеть, я видела это в ее глазах.

— Да, но давай не будем забывать, что она взяла меня, проглотила целиком и выплюнула. Я давным-давно выбрал тебя в качестве своей жены. Это была твоя идея, а не моя.

— Я знаю, и поэтому чувствую себя так ужасно, теперь я знаю, что, должно быть, чувствовал ты, но в то время я не могла этого видеть. Мне очень жаль. — Она крепко обняла меня, а я наклонился, чтобы поцеловать ее:

— Так можем ли мы оставить всю эту глупость позади?

— Разве ты не хочешь увидеться с ней снова?

— Нет, черт возьми, все, что я хочу, — это оставить эту глупую ахинею позади. Если ты можешь пообещать, что все свободные проходы уже истекли, и ты готова связать себя узами нашего брака, тогда это все, чего я прошу.

Ее сокрушительные губы на моих показывали, что она чувствовала то же самое:

— Да, пожалуйста, и если когда-нибудь я снова предложу что-то подобное, то разрешаю отшлепать меня.

Я засмеялся:

— Для этого мне твое разрешение не требуется, наверное, это то, что я должен был сделать с самого начала.

Она улыбнулась:

— Да, это так, я была дурой. Весь этот ущерб, брак Стю, он потерял все. Анджела, боже, бедная Анджела, она тоже этого не заслужила.

— Стю получил по заслугам, он знал, что делал, он знал, что ты замужем. Извини, но к нему я сочувствия не ощущаю. Да, мне жаль Анжелу, но думаю, что в какой-то момент это все равно бы произошло.

Она поморщилась:

— Может быть, но все же, я чувствую, что это была моя вина.

— Дес, я готов оставить все это позади и двигаться дальше, но обещаю, что если что, следующий раз будет последним.

Она вздрогнула:

— Клянусь, следующего раза не будет, я усвоила урок.