Во Дворце бракосочетаний неожиданно отключился свет. И большинство пар отправили в районный ЗАГС, только две решили ожидать неизвестное количество времени до устранения проблемы. Одной из этих пар были Инна со своим женихом.
Она встала намертво — уж больно здесь было красиво — мраморные лестницы, мебель, стены, двери, отделка в стиле Ампир, кругом органично вписаны растения. Или она тут станет женой, или вообще не станет! Будущего мужа увели отпаивать в лимузин, как подозревала девушка — водкой. Гости толпились в темном холле, а Инна прошла в комнату жениха и невесты, не желая сейчас общаться.
В просторном помещении, хорошо освещенном солнечным светом, льющимся в широкие окна, со стильными диванами, перед которыми были широченные низкие столы, находилась лишь вторая невеста, отказавшаяся уезжать — хрупкая изящная девушка, очень красивая.
В оригинальном свадебном наряде — строгий белый костюм, в чем-то напоминающий деловой стиль: узкая юбка, открывающая стройные ножки выше колена, и приталенный жакет. Кстати при всем изяществе фигурки девушки жакет, щедро открывал ложбинку между весьма объемными грудями…
О том, что это наряд невесты, говорил только ослепительно белый цвет, да такие же белоснежные живые цветы, вплетенные в высокую стильную прическу и оттеняющие черные как смоль волосы.
Невесты оценивающе оглядели друг друга, а потом доброжелательно улыбнулись. Инна знала, что не уступает в красоте и стройности, да и свадебное платье было шикарным — длинное, ходить в котором можно было только приподняв подол — как великосветские дамы в стародавние времена, корсет, подчеркивающий тончайшую талию, и низкий лиф, полностью оставляющий открытыми женственные плечи и грудь чуть ли не до ареол.
Никаких украшений в прическе и только жемчужное ожерелье плотно охватывало горло и такие же короткие нитки качались в ушах. Девушка была красива и в «повседневной» жизни, а в роли невесты — просто ослепительна.
Желания общаться по-прежнему не было: было немного грустно и одновременно жило ощущение предвосхищения чего-то сказочного. И хотелось углубиться в это странное состояние, поэтому она села на второй роскошный диван — напротив невесты в костюме.
Молчание совсем не напрягало, да и продлилось недолго — в комнату вошел мужчина. На его литой фигуре черный костюм сидел безупречно, да и сам он был очень хорош — этакий повеса из романтического романа.
— Привет! — кивнул он.
— Привет! — улыбнулась Инна.
Жених (а это был явно жених — на него смотрели со счастливой улыбкой и любовью в глазах) чуть оттолкнул стол и, сев рядом с невестой, незамедлительно привлек к себе, надо признать очень тесно. Они о чем-то пошептались… а потом мужчина накрыл девичьи пухлые губки ртом! Инна захлопала длинными ресницами, но пара, словно её и не существовало, продолжала целоваться.
Было отлично видно девичий подбородок, двигающийся в такт нежной губе, покорной мужскому рту. На мгновение девушке, почувствовавшей себя, словно подгладывает в замочную скважину, стало неудобно — поцелуй скорее подходил для спальни, чем для общественного места.
Но, какого черта, если они не испытывают неудобства, то почему она его должна испытывать? Она усмехнулась сама себе и нарочито вперлась •••
взглядом в пару. Впрочем, её уверенность поколебалась снова — когда рука жениха вдруг заползла в вырез жакета! И принялась там по-хозяйски орудовать! При этом невеста стала иногда взмыкивать… Он, что, прихватывал её за сосок??? И не стесняются же!
«Ну, и я не буду!» — решила Инна и, пройдя к кухонному уголку, приготовила себе капучино, а, вернувшись на свое место — вольготно расположилась на диване, закинула ногу на ногу, прихлебывая кофе вместо попкорна, и демонстративно уставилась на парочку. Впрочем, та не обращала никакого внимания на присутствующего тут постороннего человека.
Жених уже расстегнул жакет и теперь тискал под лацканами то одну грудь своей невесты, то другую, явно жестко защемляя соски — в тишине то и дело звучали томные девичьи вздохи, почти переходящие в стоны. Это было так эротично, что Инна почувствовала определенное томление между бедер. Очень жаль, что её будущий муж, судя по темпу принятия спиртного, вряд ли сможет проделать с ней подобное.
Между тем жених не собирался останавливаться на достигнутом — полы жакета уже были откинуты, и несколько шокированная, но упорно не отводящая взгляда, Инна могла теперь наблюдать, как широкая мужская ладонь уверенно мнет упругую тяжелую грудь.
И сама не удержалась от несколько судорожного вздоха, когда подтвердились её предположения — невеста тихонько застонала, едва жесткие пальцы безжалостно защемили бархатистый столбик, кажущийся таким беззащитным и чувствительным.
А потом девушке пришлось нервно сглотнуть — мужчина вдруг прильнул к груди подруги. Инна закусила губу, представив, как сейчас сладко забавляется мужской рот с девичьим соском. Между бедер тут же почувствовалось увлажнение, и отчаянно захотелось просунуть туда руку и приласкать требующие внимания половые губки.
Конечно она не посмела этого сделать. Особенно после того, как поймала взгляд невесты над коротко стриженной мужской головой — в глазах той, помимо страсти, была заметна и озорная улыбка. А потом она подмигнула, заставив Инну слегка покраснеть.
Впрочем, она одернула себя — ей-то нечего стыдиться, поэтому она с вызовом посмотрела в ответ и нарочито медленно отхлебнула кофе. Её пассаж остался без внимания — девушка лишь улыбнулась уголками рта и прикрыла глаза, отдавшись на волю эмоциям, даримых ртом жениха.
Дальше-больше — жених, чуть ли не навалившийся на полулежащую невесту, стал потихоньку подтягивать подол юбки, постепенно оголяя стройные ножки все выше и выше, абсолютно не собираясь оставлять манипуляций с сосками — перебирался то к одной, то к другой груди.
При этом Инна отчетливо видела, как набухли столбики нежной плоти, приобретя темно-вишневый цвет. У нее и самой соски, до боли затвердевшие, уже отчаянно требовали такой вот жесткой, слегка болезненной ласки.
Между тем юбка обнажила стройные ножки почти полностью, показав оборчатую кружевную подвязку. Напряжение и одновременно, как ни странно, какая-то пьянящая свобода от предрассудков, толкнули Инну вдруг воскликнуть:
— А у меня такая же подвязка!
Поначалу парочка проигнорировала реплику — мужская рука бесцеремонно проникла в трусики, совсем крохотные и почти совсем прозрачные — было отлично видно, как она шевелится под невесомой тканью, а Инна тяжело задышала, ещё когда невеста покорно раздвинула бедра, едва жених обозначил свои намерения… И почувствовала, как сама увлажняется, словно и её губки так ласкают, иногда вводя палец внутрь.
И лишь добившись того, что партнерша стала добавлять в начало каждого вздоха сладострастный голос, мужчина вдруг обернулся:
— А на слово мы не верим! Покажи!
Инна изобразила утонченно-снисходительную улыбку, не собираясь выполнять идиотскую просьбу-приказ, но тут наткнулась на лукавый, слегка скептический взгляд невесты. Та по-прежнему постанывала — рука в её трусиках и не собиралась останавливаться…
И так захотелось быть такой же раскрепощенной, безнравственной, одновременно озорной и от этого суперсексуальной… что она поставила стаканчик давно остывшего кофе на стол, слегка повернулась и, изящно согнув ножки (трусики она светить не собиралась), потянула платье вверх.
Конечно, слегка покраснела под двумя пристальными взглядами — насмешливым — невесты и ставшим вдруг таким хищным и жадным — жениха, но продолжала улыбаться, изображая кокетливое тщеславие.
Спалиться она не боялась — во-первых, в комнату жениха и невесты остальным вход был запрещен; а во-вторых, её диван был так расположен, что вход оставался за спиной, и всегда можно сбросить подол вниз, если вдруг появятся незапланированные регламентом люди. Ну, а в-третьих, кто обратит внимание на её обнаженные ножки, если парочка занималась непотребством почти напротив дверей?
А когда подвязка (как и длинные стройные ноги) была гордо продемонстрирована… девушка испытала щемящее чувство брошенности — пара вновь перестала обращать на нее внимание, занявшись друг другом: невеста порывисто усадила жениха и, нетерпеливо содрав с него пиджак и рубашку, встала на колени на сиденье, принявшись любовно целовать обнаженный торс.
Этот торс был просто супер! Словно у звезды стриптиза — одновременно сухощавый и в то же время мускулистый, с кубиками на животе. Инна, немного даже позабыв об обиде, испытанной, когда пара перестала скользить взглядами по её ногам, непроизвольно стала повторять губами каждое движение невесты, покрывшей поцелуями плиты грудных мышц, а потом начавшей спускаться все ниже.
А затем Инна с ужасом и восхищением увидела, как изящные девичьи пальцы лихо и умело расправились с ремнем и ширинкой… Конечно пара ужа зашла так далеко, демонстрируя постороннему человеку и обжимания, и стриптиз, и даже проникновение в трусики, но…
Но голова невесты уже была в районе пупка партнера, когда её рука нащупала член и освободила его из плена трусов, сдвинув их… Инна судорожно сглотнула, ощутив, что пребывает в полнейшем раздрае. С одной стороны, ей снова захотелось сбежать — все же она сейчас пялится на пенис совершенно чужого мужчины!
С другой стороны, она была не в силах отвести взгляд от этого великолепного органа — крупного, увитого венами, с набухшей багровой головкой, и от того, как по нему любовно и легко бегали тонкие пальчики с ярко алым маникюром… С третьей стороны было тупо страшно, что стоит только двинуться, и влага протечет в трусики, а может быть и платье намочит.
И Инна осталась, словно пригвожденная к дивану, чтобы расширившимися глазами увидеть, как невеста склоняется, и пухлые губки нежно целуют раздутую головку, а потом, постепенно раздвигаясь, медленно начинают скользить вниз. Возникло ещё большее желание запустить руку между бедер, и останавливало только то, что жених сквозь гримасу удовольствия иногда поглядывал в её сторону, то ли желая, чтобы она немедленно свалила, то ли, наоборот, желая, чтобы она смотрела, как ему отсасывают.
А его партнерша со счастливым выражением лица играла с членом. Она то ласково вылизывала его, то водила навершием по губам, носику, нежным щечкам. То порхающим кончиком языка проходилась по головке, не оставляя, казалось, ни одного квадратного миллиметра без внимания…
А между этими ласками она резко насаживалась колечком губ почти до пушистых яиц, усиленно работая головой… И Инна, замерев в позе ни жива, ни мертва, через какое-то время почувствовала, как припухли и её губы, словно это не посторонняя девушка насаживалась на член ртом, а она сама пыталась доставить наибольшее удовольствие партнеру…
А затем пара, целуясь в промежутках, сорвала с себя и с друг друга одежду. «Самое интересное начинается!», — пытаясь быть лихой и саркастичной, подумала Инна, ерзая на диване, чтобы почувствовать хоть какие-то ощущения между бедер, где все требовало уже не ласки, не нежности, а чего-то более жесткого, если не грубого. Ей со своего места было прекрасно видно, как усевшаяся лицом к партнеру невеста, оставшаяся в одной подвязке, ухватилась пальцами с ярким маникюром за толстый ствол.
Сначала она несколько раз провела головкой по нежным лепесткам, сминая их и ощутимо вздрагивая при этом. А потом принялась медленно насаживаться, слегка постанывая. Инна заворожено наблюдала, как огромная головка постепенно, с трудом, растягивала узкую дырочку, пока член, преодолев резким рывком первоначальное сопротивление, не вошел почти полностью, заставив хрупкое, но очень женственное тело выгнуться до предела на несколько секунд и исторгнуть из горла короткий вскрик наслаждения.
Зависть — вот чувство, которое не позволило Инне немедленно забраться между бедер. Когда невеста отмерла и после недолгого поцелуя принялась размашисто насаживаться на член, девушка отчаянно позавидовала, понимая, что её саму сегодня ждет исключительно самоудовлетворение.
Одновременно она почему-то была рада за визави — настолько страстно та вскрикивала, насаживаясь до упора, настолько сладко та постанывала, покачивая бедрами… И все перипетии чужого секса были как на ладони — фигурка с упругой округлой попкой, то скачущая, то извивающаяся, то раскачивающаяся…
И член! Член, то резко растягивающий податливую дырочку, то ворочавшийся в ней… У Инны, едва не теряющей связи с реальностью, иногда возникало чувство, что это в нее входит толстый твердый орган. И когда невеста вдруг выгнулась так, что стали видна грудь с вишенкой набухшего соска, девушка почувствовала сокращения внизу живота…
Да, это был маленький оргазм, но факт остается фактом — она кончила, наблюдая за чужим сексом, практически одновременно с девушкой, сейчас упавшей на грудь партнера и благодарно целовавшей его грудь…
И снова противоречивые чувства. Стало жутко неудобно за то, что от начала до конца подглядывала за чужим половым актом, снова захотелось бежать куда-нибудь подальше, поджимая пальцы на ногах от неудобства ситуации. Одновременно возникло желание броситься к паре, оттеснить девчонку, получившую свое, и насадиться на член.
Может жених и кончил, но наверняка твердости хватит, чтобы хотя бы пару раз пронзить её влагалище, исстрадавшееся и нисколько не успокоившееся после маленького оргазма… Пришлось до крови закусить губу, чтобы не выполнить последнего… И оставалось только позорно и поспешно сбежать…
И тут…
Невеста вдруг выпрямилась и обернулась. В её взгляде снова бегали чертики. Она улыбнулась и поманила пальчиком.
Инне хотелось презрительно усмехнуться. Или, может быть, демонстративно похлопать в ладоши. Но самым большим желанием стало подчиниться, словно та обрела власть над её телом, превратив в послушную пальчикам хозяйки марионетку. Нет, она ещё нашла в себе силы насмешливо ухмыльнуться, теребя ком юбки на бедрах…
И тут взгляд уловил усмешку жениха и его отрицательное покачивание головой. Инна совершенно отчетливо поняла, что она — и его марионетка тоже. И ещё яснее ясного, чего он хочет, вернее не хочет — чтобы она опускала платье…
И девушка поднялась, не смея отпустить ворох складок, демонстрируя паре стройные ноги и трусики, не такие развратные, как у визави, но скажи ей кто-то час назад, что она покажет их посторонним людям, получил бы в лоб…
Как сомнамбула Инна проплыла к так и не расцепившимся любовникам, обогнула столик и, скинув туфли, встала одним коленом на сиденье, покорная и послушная их воле. И даже не в том дело, что между ног продолжало полыхать и в душе затеплилась надежда, что она получит сейчас свою долю внимания.
Нет, это тоже. Но одновременно эти люди своей неприкрытой раскрепощенной страстью получили над ней какую-то мистическую власть. Ею, казалось, управляли одними движениями бровей. Не совсем так конечно, но факт остается фактом — стоило невесте крутнуть в воздухе пальчиком, как девушка послушно повернулась, почувствовав в следующий момент, как расстегивают тугую молнию.
Платье соскользнуло, и она понятливо развернулась снова, чтобы понежиться, как кошка в лучах солнца, в жарких взглядах, и мужском, и женском, заскользивших по её телу, чуть дрожащему, словно эти взгляды обладали физическим воздействием…
А потом, действительно — бровь мужчины слегка, словно вопросительно, приподнялась, и Инна, почувствовав его невысказанное вслух пожелание, понятливо стянула трусики, представ в таком же «костюме», как и невеста — в одной подвязке на середине бедра.
А та тут же воспользовалась ситуацией — лукаво улыбнувшись, вдруг вторглась между ног, отчего Инна вздрогнула и застонала, почувствовав, как девичьи пальчики прошлись по чувствительным складкам, так давно молящих о ласке. Но этого было мало: жених поднял руку и огладил упругий шар груди, ребристо скользнув пальцами по соску.
Инна купалась в наслаждении и внимании — пара ласкала её в две руки, иногда меняясь. Причем девчонка была гораздо жестче партнера — она так и норовила впиться коготками то в сосок, то в чувствительную складку, в то время, как мужские пальцы ласкали нежно, лишь подушечками… Сладкая боль пронзала вслед за такой же сладкой нежностью легких прикосновений… И наоборот…
Пара раскачала девушку так, что один маленький оргазм следовал за оргазмом… Но при этом ей никак не удавалось кончить как следует, с криками, со сладкими судорогами. Но и прекратить все это тоже не было сил, оставалось только покорно предоставлять им издеваться над своим телом, да жадно смотреть, как елозит на члене невеста…
Но закончилась и эта сладкая пытка. Чтобы началась новая: невеста соскользнула с члена на другую сторону, и два взгляда выжидающе скрестились на Инне. Она сразу поняла, что от нее требуется, но сделала некоторую паузу, желая промедлением хоть немного отомстить за свое унижение (хоть и безумно сладкое).
Впрочем, долгой эта пауза не удалась. Да, прежде чем заполучить этот член между ножек, необходимо ублажить его орально. Но разве она сама не желала этого? И девушка насадилась ртом на твердый внушительный половой орган, весь в девичьих соках и мужской смазке…
Выделывать то, что выделывала с ним невеста ей не позволили — почти сразу на затылок легла узкая ладошка и принялась буквально трахать член её головой. А Инна и не возражала — если ему и ей так хочется, то она с радостью примет и это. Тем более, что и самой завораживающе приятно ощущать колечком губ и языком, а иногда и горлом, стальную твердость под нежной бархатистой кожицей…
Пару раз её отстраняли, и на член насаживался рот невесты. Инна терпеливо дожидалась, пока та насладится членом своего жениха, чтобы через несколько секунд без возражений вновь принять его в свои губы… И горло…
Наконец её, едва соображающую, подняли и положили поперек столика. Она тут же покорно развела ножки перед поднявшимся мужчиной… и перед его вздыбленным членом… Но жених не спешил овладевать ею, продолжая издеваться над её телом, отчаянно страждущим этот половой орган, который они только что делили ртами с невестой.
Все разъяснилась, когда та оказалась над нею, а перед носиком возникли нежные розовые складки вокруг уже не закрывающейся дырочки. Это, что, ей предлагают приласкать губами и языком ЭТО?
Впрочем, судя по ритмичным вздрагиваниям девичьего тела сверху, по грудям, трущимся по животам, невеста ожесточенно отсасывала… Либо её трахали в рот… И по всей видимости, пока она не приласкает её, члена не дождаться… Но до чего красивая, нежная, беззащитная «девочка»!
И Инна, чуть приподняв голову, с любовью провела острым кончиком языка между половыми губками, в конце слегка утопив его в дырочку. Тело над ней вздрогнуло, послышался девичий вскрик, а потом почти сразу в нее ворвался толстый горячий член.
Ворвался одним ударом, сразу на всю длину, неимоверно растянув влагалище. Девушка застонала от неимоверно сладких долгожданных ощущений и впилась губами в подставленную киску, словно целуясь с ней взасос… да и по-французски — с использованием языка, шустро распоряжающегося доступной дырочкой…
И кончила через несколько фрикций. Ярко, всепоглощающе, взахлеб, вцепившись зубками в нежные половые губки. Наверху взвизгнули и вскричали: «Ты что делаешь, дурочка?». Инна ещё успела осознанно разжать зубы (но не переставая в порыве эмоций взасос целовать сладкую «девочку»), чтобы потом окончательно провалиться в пульсирующую круговерть оргазма…
Когда она пришла в себя, над её носиком раскачивались мощные яйца — жених трахал свою невесту, с размаху забивая член в зацелованную киску.
Как ни странно — после оргазма, — возбуждение не схлынуло полностью. Тело ещё потряхивало в последних слабеющих сокращениях, но ротик невесты, черт знает что вытворявший между бедер, быстро подкачивал шкалу удовольствия — то девичьи губы посасывали чувствительные складки, забирая их внутрь или вытягивая, то их трепал шустрый язычок бабочкой, проскальзывая иногда в дырочку…
И Инна совершенно не воспротивилась, когда член покинул текущее влагалище над лицом и прошелся по носику, щечкам, губам. Она послушно изогнулась, закинула голову, уперевшись теменем в журналы, рассыпанные на столе, и понятливо раскрыла рот. Член ворвался одним ударом, проникнув сходу в горло. Её принялись без затей трахать в рот, но она только благодарно хрипела и мычала — между бедер ею так же властно овладевала невеста.
Мужчина делил время между девушками поровну, трахая то одну в рот, то другую во влагалище… Чтобы через какое-то время зайти с другой стороны. По всей видимости для начала мужчина заправил в рот подруге, но потом член вновь ворвался в нее одним резким ударом, и Инна вскрикнула — невеста настолько снова подготовила её киску к толстому половому органу, что он доставил исключительно наслаждение.
Постанывая в такт и чувствуя, как елозят по телам друг друга их выпуклости, она с удовольствием впилась ртом в буквально текущую киску…
Сколько так продолжалось, Инна сказать не смогла бы даже под страхом расстрела. Она полностью растворилась в своем наслаждении, в стонах и эмоциях партнеров. В те несколько секунд, когда жених огибал столик, девушки вылизывали друг друга, трахали языками, льнули губами к половым губам, чтобы затем, не мешкая, предоставить мужчине любую дырочку на его выбор…
Да, наибольшее удовольствие доставляла упругая растянутость влагалища, тесно обнимающего ходящий в нем член, но даже ожидание этого заводило больше, чем самые изысканные ласки любых предыдущих половых актов…
И в какой-то момент Инна не выдержала и забилась под невестой, оглашая пространство заполошными вскриками-стонами… Этот оргазм был ещё сильнее, чем предыдущий. Кажется, она даже на какое-то время потеряла сознание от удовольствия…
Пришла она в себя очень вовремя — в момент кульминации невесты. Та как раз тоненько взвизгнула, её тело завибрировало, вжимаясь в Инну всеми выпуклостями. Судорожные вздрагивания длились и длились, хоть мужчина и остановился, предоставляя партнерше без помех насладиться. А вот Инна, слегка улыбаясь, дотягивалась высунутым языком до чувствительного уголка, продлевая и продлевая оргазм, который начинал было стихать…
А вслед взрычал и мужчина, и девушка с восхищением увидела, как по внутренней стороне бедра девчонки брызнула тонкая струйка спермы несмотря на плотно забитый во влагалище ствол. Но этого было мало: член, все ещё сокращающийся и окропивший носик и щечку спермой, был направлен ей в лицо!
Она снова послушно изогнулась и благодарно приняла его в рот, чтобы нежно посасывать и ласкать изнутри языком, вбирая последние капли терпкой, слегка вяжущей жидкости… А вскоре её губы властно накрыли губы невесты, и они какое-то время чувственно целовались, передавая сперму друг другу…
Ну а после жених и невеста рухнули на диван, а Инна продолжала лежать на столике, лишь вытянув ноги на сиденье и чувствуя, как на лицо наползает глупая счастливая улыбка. Только сейчас возникло легкое беспокойство о том, о чем она не задумывалась с тех пор, когда девчонка поманила её пальчиком: а если кто-то войдет?
Сейчас-то её могут обнаружить не с задранной юбкой, а полностью голую, явно оттраханную… Нет, на самом деле никакого беспокойства не было, ей только хотелось глупо хихикать, представляя лица гостей, заглянувших в комнату жениха и невесты и обнаруживших картину маслом.
Неожиданно вспыхнул свет, пусть и бесполезный — солнца ещё было достаточно, видимо кто-то щелкал выключателем, когда электричество пропало. И почти тут же ожил динамик над входом:
— Внимание! Брачующихся Валерьевых и их гостей просим срочно пройти в Большой зал №1. Брачующихся Алловых и их гостей ждем в Большом зале №2 через полчаса.
Валерьевы («Ну хотя бы фамилию узнала!») быстро оделись, невеста подкрасила губы, а потом они подошли к Инне, продолжающей без сил лежать на столе. И чмокнули её с двух сторон в щечки.
— Ты просто прелесть! — проворковала одна.
— Ты — чудо! А это я возьму на память! — шепнул второй и демонстративно спрятал в карман её трусики.
— Испачкала помадой, — хихикнула первая, — сотрешь потом…
И они направились к дверям, такие же элегантные, аккуратные, как и вначале, словно и не трахали вдвоем кстати подвернувшуюся невесту. Инна представила себя — прическа растрепана; между бедер до сих пор течет на журналы, а трусиков нет; на лице — сперма, отпечаток женских губ — на щеке; ну хоть платье не мнется… «Платье! Кто застегнет мне молнию???» — возникла слегка паническая мысль. Но на губах вновь расплылась глупая счастливая улыбка.