«Когда вы в последний раз бросали вызов своим пределам? Когда ты в последний раз отпускала это… — Мартин провел пальцем по ее обнаженной груди, чуть выше края черной майки. Лина почувствовала прилив крови к влагалищу и громко сглотнула. Ее голос был хриплым, и она откашлялась, оторвав взгляд от его напряженных глаз. — Я не думаю, что смогу это сделать.
— Не можешь? Или не смеешь?
Она застенчиво взглянула на него из-под челки, ожидая ответа и подтверждения. Его рука безвольно повисла прямо над ее плечом, всего в нескольких дюймах от голой кожи. Лина пожалела, что не надела что-нибудь с длинными рукавами вместо майки с открытыми плечами, которую выбрала для вечера.
Это началось так невинно. Она и ее коллеги пошли выпить пива после работы. Импульс заставил ее спросить, не хочет ли кто-нибудь пойти с ней домой на небольшую вечеринку, но только Мартин принял ее приглашение. Мысль о том, что она останется наедине с другим мужчиной, которого она едва знала (он работал в другом отделе), заставила ее чувствовать себя немного неловко. Но его обезоруживающая манера успокаивала ее во время короткой прогулки домой.
Однако теперь она почувствовала, как дискомфорт снова нарастает. Не обязательно из-за страха перед самим мужчиной, но по другим причинам… Его палец коснулся ее плеча, движение было легким, как перышко, но его невозможно было игнорировать.
— Ты что-то хочешь сделать, Лина? — спросил Мартин. «Отпустить? Попробовать свободу?»
«Возможно. Но я не думаю, что смогу».
«Почему нет?»
Лина рассмеялась и сделала еще один глоток из своего бокала. Сквозь стекло она увидела, как его внимательно изучает ее взгляд, мало чем отличающийся от хищника.
— Тебе нужна помощь, Лина?
«Что ты имеешь в виду?»
«Помочь разорвать эти крепкие узы? Может быть, даже вырваться на свободу?
«Я-я… я не понимаю…?» В груди стучало, мешая думать. Что-то было в его тоне, тонкий намек, который она никак не могла уловить… Но от которого волосы у нее на руках встали дыбом.
Мартин не отвечал несколько долгих секунд. «Я хорошо чувствую людей,» повторил он. — Запомни это, Лина.
Несколько часов спустя, как раз перед тем, как она легла спать, после того как Мартин вежливо поблагодарил за ночной колпак и вышел из квартиры, его слова пронеслись у нее в голове. Я хорошо чувствую людей. Запомни это, Лина. Что он имел в виду?
Она распахнула глаза как раз в тот момент, когда что-то твердое и пластиковое раздвинуло ее челюсти. Форма была круглой, и она почувствовала маленькие отверстия для воздуха, когда в панике провела языком по его поверхности.
Мяч был закреплен двумя ремнями, застегивающимися на ее шее, и когда она пыталась использовать руки, чтобы освободиться от… что бы ни происходило, она с ужасом осознала, что ее руки связаны за спиной. Она тянула и извивалась, но веревки не сдвинулись ни на дюйм. В то же время она почувствовала чью-то руку на своем бедре и другую, ласкающую ее талию, под футболкой, в которой она всегда спала.
Она попыталась вырваться из его хватки, крича сквозь мяч, но все, что ей удалось сделать, это забрызгать простыню слюной.
— Ш-ш-ш, — прозвучал тихий голос. Успокаивающая, как будто она не только что была во власти незнакомого мужчины.. «Все в порядке. Тебе не о чем беспокоиться. Она узнала голос.
«Да, это я. Это Мартин.
«ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?» — взвыла она, пока рука продолжала ласкать кожу под ее футболкой. Она чувствовала себя такой беспомощной, связанной ртом и руками, лежащей на животе в одних трусиках и тонкой футболке, неспособной даже ясно выразить свои мысли.
Она почувствовала, как его вес переместился, когда две ноги опустились по обе стороны от нее. Пальцы щипали и ласкали ее ягодицы, заставляя стринги спускаться между мягкими ложбинками по обеим сторонам хвостовой щели, так что она была полностью обнажена перед своим обидчиком.
«Я дам тебе то, что тебе нужно». Его дыхание стало тяжелым, когда, несмотря на ее сопротивление, он сжал и шлепнул по бледным ягодицам. — Поверь мне, Лина. Это то, чего ты хочешь».
Прежде чем она смогла собраться с мыслями, она откинулась назад, когда одна из его рук обхватила ее подбородок и обвила шею. Спина выгнулась, вынужденная сдаться, когда рука сильно потянула ее.
«Прежде чем я закончу, вы признаете следующее: Ты шлюха, которая любит быть наказанной, любишь мой член, и тебе нравится когда я тебя трахаю.
Лина отчаянно замотала головой. Но в то же время сквозь все это… она чувствовала запретное покалывание между ног.
Она была как кукла в его руках, когда ее отрывали от кровати и швыряли животом на его обтянутые джинсами бедра. Она бежала босыми ногами, снова пытаясь вырваться, но это была безнадежная борьба.
— Ты упрямая сука, не так ли? Но это нормально. Мне нравится приручать своих рабов».
Она поняла, почему он поставил ее к себе на колени, и ее сопротивление стало более настойчивым. Через несколько мгновений его ладонь приземлилась на ее обнаженную левую ягодицу.
«Да, я твоя шлюха еби меня!» — взвыла она больше от сексуального возбуждения, чем от боли.
Шок все еще не прошел после следующих нескольких ударов. Ее крики, гудки и рев, пусть и приглушенные мячиком в зубах, были вызваны главным образом удивлением и унижением того, что ее шлепнул незнакомый мужчина. Но по мере того, как белая кожа краснела под его рукой, ее стоны сопротивления также начали менять тон. От высокого, пронзительного и близкого до низкого и рычащего. Бедра под ней слегка изгибались при каждом ударе, и ей было достаточно предчувствовать ладонь, когда она скользила по ее обжигающей, горячей коже. Этого было достаточно, чтобы она неохотно втянула воздух сквозь зубы и беспомощно скривилась.
Она лежала, уткнувшись лицом в одеяло, темное от слюны и слез. Лина плакала глубоко и всхлипывая, но уже не от боли. Она плакала, потому что, как бы она ни сопротивлялась, как бы она ни показывала, что НЕ ХОЧЕТ, ЧТОБЫ ЕЕ ПОЛУЧИЛИ, она знала, что Мартин чувствует жар и влажность ее трусиков. Он должен слышать нотки удовольствия, которые она не могла сдержать. Он, должно быть, заметил, как она потерлась промежностью о его колено, сначала бессознательно, но потом непроизвольно, когда его ладонь зажгла огонь между ее ног.
Чья-то рука небрежно схватила ее за волосы, и она заскулила, как пойманный в ловушку щенок, когда шлепающие удары усилились. Ее бедра начали перекатываться по твердым бедрам, толкаясь и терясь о него. Она дышала короткими, судорожными вдохами, потерявшись в мешанине эмоций. Сведена к ее самым основным инстинктам.
«Пожалуйста еби меня сильнее я кончаю!»
Как только оргазм захлестнул ее, она поняла, что прокричала вслух последнюю часть. Если это было возможно, то последующее унижение вызвало новую волну экстаза, заставив ее брызнуть и забрызгать ноги незнакомца. Слюна длинными нитями катилась по подбородку к матрасу. Ее босые ноги брыкались, пальцы сжимались до такой степени, что им казалось, что они вот-вот оторвутся.
Когда буря утихла, она беспомощно соскользнула с колен Мартина. Пряди потных волос заслоняли обзор, когда две руки развязали ремешок на ее голове, освободив челюсть и губы. Она все еще рыдала, но сама не знала, почему. Она была унижена. Дно жгло и горело. Ее лицо блестело от слюны, пота и слез. Ее руки почти онемели, все еще крепко связанные за спиной, где она лежала на животе, а голова безвольно свисала с края кровати. Но когда она услышала приближающиеся шаги Мартина, сопровождаемые лязгом молнии, ей оставалось только робко вытянуть шею вверх и последовать за ним, когда он расстегнул ширинку.
Она невольно ахнула, когда ветка была освобождена, и смотрела широко раскрытыми глазами лани на приближающийся качающийся кол, жилистый и настороженный.
Голос Мартина был грубым, но решительным. Она бросила на него испуганный взгляд. Он тоже был потным, с блестящим венком вдоль линии роста волос. Но, несмотря на резкий голос и руку, в очередной раз схватившую ее за волосы, глаза… болели?
Она проглотила тихий всхлип и приоткрыла губы. Он пах потом, солью и… другими вещами. Что-то свое, уникальное для Мартина. Язык Лины неуверенно провел по шершавому стволу, ощутил вены и маленькие пульсирующие штрихи.
«Видишь ли. Ты шлюха. Ты никогда не чувствовала себя лучше, чем сейчас. Более живой. Более свободной».
Когда он говорил, Лина встретилась с ним взглядом, последовала за ним под его челкой, пока он глубже проникал ей в рот.
«Ты нуждаешься в этом. Кто-то, кто берет вас. Не спрашивая, не дожидаясь. Тот, кто не спрашивает разрешения и не извиняется. Просто берет то, что он хочет, и дает вам то, что вам нужно».
Она почувствовала, как первый рвотный позыв вырвался из ее горла, когда головка приблизилась к ее небу. Она фыркнула, когда снова навернулись слезы. Инстинктивно она попыталась вырваться, но хватка на волосах удержала ее там, губы прижались к его члену. Она снова всхлипнула и почувствовала, как слезы текут по ее щекам.
«Итак, продолжайте. Держите его так глубоко, как только можете. Не забывайте продолжать лизать. Используйте свой язык, и заставь меня гордиться тобой сейчас».
Как только ее шея начала сокращаться, давление ослабло, и она закашлялась и пустила слюни, когда ее рот опустел от вторгающегося члена. Она дышала ртом и носом, хватая ртом воздух, пока Мартин водил своим членом по ее влажным щекам и губам. Он зачерпнул своей головкой слизистую ниточку слюны и размазал ее по ее и без того изуродованному лицу. Лина знала, что должна испытывать отвращение.
Унижен своим обращением. Она была не более чем дешевой шлюхой в его руках, униженной и эксплуатируемой как ничто. Но вместо этого она поймала себя на том, что поднимает подбородок и выпячивает лицо, чтобы он мог лучше разглядеть, пока он рисовал липкой краской на ее лбу, носу и щеках. Тихий, страстный стон сорвался с ее губ, а глаза были полузакрыты.
Он снова вошел между ее влажными щеками и над ее ожидающим языком. На этот раз глубже, сильнее. К горлу. Сквозь фыркающие вдохи и сдавленный кашель она почувствовала, как его бедра толкаются в нее, все глубже впиваясь в ее шею. Зрение затуманивалось слезами, слюна вытекала с каждым фыркающим вздохом и вскоре тонкими нитями текла под подбородком. Дыхание Мартина участилось.
«Хорошая шлюшка голодная до члена. Верно? Кивни мне».
Лина кивнула, рот был закрыт до предела. Когда он снова вырвался, она поняла, как чешется между ног. Если бы не веревка вокруг ее запястий, она терла бы свою киску обеими руками и всеми доступными пальцами.
Мартин сделал несколько шагов назад и посмотрел на нее сверху вниз. «Ляг на живот, попой ко мне».
Когда Лина несколько секунд лежала неподвижно, вовлеченная в безмолвную борьбу с самой собой, Мартин наклонил голову. — Может, ты предпочтешь, чтобы я ушел? Он сделал попытку повернуться к двери, но Лина запищала ему вслед:
— Подожди. Я сделаю все что ты прикажешь, можешь ебать меня ведь я твоя шлюха. Униженная и с пылающими от ненависти к себе щеками, Лина перевернулась на другой бок, пока не оказалась лежащей, направив свои красные ягодицы на незваного гостя, который медленно массировал его возбужденный член. Она почувствовала, как кровать поддалась колену Мартина, когда он забирался на матрас, и через несколько секунд ее запястья освободились от веревок.
Руки Лины теперь были полностью в ее власти. Она могла бы использовать их, чтобы дать отпор… чтобы сопротивляться. Вместо этого она поймала себя на том, что прислонила их к матрацу и глубже зарылась лбом в простыни.
Ее тело тряслось. Его ногти очерчивали линии на ее обнаженном бедре, и она невольно ахнула, когда палец зацепился за ремешки ее трусиков и медленно оттянулся. Сантиметр за сантиметром трусики скользили по ягодицам, по бедрам и, наконец, по ступням.
Мартин приказал. «Покажи мне свою задницу шлюшка».
Лине хотелось провалиться сквозь матрац, присоединиться к тому, что ждало ее за пределами земной коры. Но более сильная часть ее, та, что кричала от оргазма, когда ее шлепали докрасна, та, что глотала его член все глубже и глубже, чтобы доставить удовольствие своему хозяину, которая смотрела сквозь слезы, чтобы увидеть, нравится ли ему то, что она делала, когда она сосала и лизала его языком… эта часть заползала на колени, все еще уткнувшись лицом в матрац и смятое одеяло.
Она представила, как она должна выглядеть с точки зрения Мартина. Как она сидела, как сложенный перочинный нож, тяжело дыша между тихими всхлипами и дрожащими движениями виляя в воздух покрасневшим хвостом. Обниматься с ним в ожидании… чего-то.
Она сдержала всхлип, когда его руки снова начали ласкать и сжимать ее обнаженные ягодицы. «Как сука в течке, отчаянно нуждающаяся в том, чтобы ее оседлали».
Именно так она себя и чувствовала. Как самка до спаривания, покорная и своенравная. Ее киска была в огне, из-за чего было трудно усидеть на месте, особенно когда его пальцы скользнули между ее бедер и вверх, к ее раздвинутым половым губам.
«А-а-а», — пробормотала она с закрытыми глазами, когда ее пальцы начали исследовать пещеру, с которой капает вода. Припухшие губы поддались его уверенным движениям, и Лина поймала себя на том, что еще больше раздвинула ноги, так что игривым пальчикам дали простор для танца. Она почувствовала его дыхание, когда он забрался на кровать и склонился над ней, его рот был прямо рядом с ее ухом.
«Скажи, кто ты и чья». Он подчеркнул слова пальцем, позволил ему коснуться чувствительной розовой жемчужины, и Лина застонала еще громче.
— Я твоя шлюха, — прошептала она, все еще с плотно закрытыми глазами, словно пытаясь отделиться от слов, сорвавшихся с ее губ.
«А что любит моя шлюшка?»
Она вспомнила, что он сказал ранее. Его обещание, чем это закончится.
— Еби меня как хочешь, твоя шлюха любит сосать член и трахаться с тобой — пробормотала она, расстроенная отсутствием пальцев у нее между ног.
— Очень хорошая девушка, — прошептал он. «Такой теплый, такой возбужденный. Такой послушный и желающий. Как сука в течке, да?
— Д-да, — взвыла она, всхлипывая от разочарования. «П-пожалуйста…»
«Пожалуйста, что тогда? Чего хочет моя маленькая сучка?
«Твой член…» Часть ее сломалась, когда слова лились потоком. «Твоя сучка хочет, чтобы твой член был в ее киске»
Через минуту или около того она почувствовала резкий запах возле своего носа. «Открой рот»
Она сосала, как будто в экстазе, веки все еще были закрыты, и тихо стонала. Когда два его пальца блуждали по ее рту, по ее языку и вниз к ее небу, она приняла его без протеста. начали течь слезы. Когда его пальцы ушли, теперь покрытые ее слизистой слюной, она послушно подставила свое лицо, чтобы он вытер их о ее щеки и губы.
«Моя распутная сучка готова к члену?» — спросила ее хозяйка.
— Да, — вздохнула она и нетерпеливо кивнула. «Твоей сучке нужен твой член…»
«Хорошо. Раздвиньте ягодицы как можно шире. Дай мне все увидеть».
Ее щеки горели, но она выпустила из рук опору и вернула их обратно, к своему качающемуся хвосту. Она раздвинула мягкую кожу по обе стороны своего тугого маленького ануса, полностью открывая себя Мартину, который распустил ее волосы и откинул назад, чтобы полюбоваться работой его рук.
Несколько долгих минут Лина лежала, крепко прижавшись лицом к матрасу, в то время как руки раздвигали ее ягодицы, а попка торчала вверх. Она услышала щелчок камеры мобильного телефона, и унижение почти заставило ее отпустить и сжаться. Но жгучее желание, которое заставляло ее пульсировать между ног, и слюна, испачкавшая постельное белье… удерживало ее там.
Наконец она почувствовала, как матрас снова поддался, когда Мартин шагнул вперед. Она услышала, как он слегка расстегнул пряжку, прежде чем мягкий кожаный ремень затянулся вокруг ее шеи, туго натянулся, как поводок, сжимая ее горло.
И если возможно, она чувствовала, как похотливая потаскушка Лина становилась еще более похотливой.
И тут что-то начало нюхать между ее расширившимися ягодицами, что-то твердое, влажное и острое. Сначала он осторожно и мягко прижался к ее верхней, более тугой дырочке. Лина вздохнула сквозь зубы и пробормотала в мокрую ткань:
«Пожалуйста, не там…»
«Не волнуйся, мой малыш. Я не буду трахать твою попку сегодня. Просто хочу немного попробовать. И В тот день, когда я тебя попрошу, ты подставишь свою маленькую тугую задницу, как ты делаешь сейчас, не так ли, сука?
— Д-да, — ответила она. «Я твоя шлюха раздвинет для тебя ягодицы».
Давление на ее сфинктер ослабло, и Лина вздохнула с облегчением. Едва воздух покинул ее, как рука Мартина прижала ее ко рту. Свернутый сверток ткани был зажат между ее губами, и она почувствовала острый вкус киски, когда хлопок коснулся ее языка.
«Что-нибудь на вкус, пока я трахаю твою киску». Лина поняла, что это были ее собственные мокрые трусики, которые она почувствовала во рту. Первым желанием было выплюнуть их, но она сопротивлялась импульсу и была вознаграждена головкой, оседающей за ее ожидающими складками. — Я тебя сейчас возьму. Его головка застряла между опухшими половыми губами Лины, а крайний кончик упирался в отверстие ее тугой пизды. «Я не знаю, девственница ли ты, но если это твой первый раз, будет больно. Я не буду…
Мартин не успел договорить, потому что Лина тут же оттолкнула себя, быстро и решительно. Член проник в нее, от головки до корня, одним взмахом, когда Лина приняла окончательное самостоятельное решение. Возможно, она была изнасилована и унижена. И, может быть, она обнаружила, что любит его. Но, по крайней мере, это последнее действие было ее собственным.
Она выдохнула она сквозь трусики. Без ткани ее вой был бы громким и пронзительным. Лина не была девственницей, не технически. Во многих моментах слабости она засовывала что-то между ног. Сначала пальцы, потом ручка зубной щетки. В какой-то момент она позволила морковке проскользнуть в свое теплое влагалище, и в одно действительно смущающее утро она довела себя до оргазма над маленькими бутонами на краю своей кровати. Но все же это был первый раз, когда в ней был мужской член, а он был больше морковки. С хорошим отрывом.
«Аааа!» — проворчал он, и ремень на шее Лины затянулся. Не то чтобы это мешало дыханию тревожным образом, просто достаточно, чтобы почувствовать это. Она тяжело дышала сквозь трусики, когда чья-то рука оттянула ее голову назад, вытягивая шею сквозь болезненную хватку на волосах. — Ты этого хочешь, шлюха? Трахаться без пощады? Без оглядки на вас и ваше собственное удовольствие?
Да, подумала она. Это было именно то, чего она хотела. Она была шлюхой. Дешевая шлюха, кукла для секса, предназначенная для того, чтобы ее использовали и отвергли как ничтожество. Слезы продолжали течь, но сама Лина не знала, были ли они вызваны болью, стыдом или облегчением от нового откровения. Волна ударила ее в лицо, и казалось, что она плывет по облакам. А потом он начал качать бедрами, трахая ее, как и обещал. Жестко, жестоко и безжалостно.
Лина почувствовала, как болезненный шок сменился неоспоримым удовольствием. Она сжала свои ножны вокруг широкого куска плоти, который все сильнее и сильнее проталкивался сквозь конфликтующие мускулы. Она сильно вгрызлась в ткань своего нижнего белья, используя его как якорь, пока боль, удовольствие и страстная капитуляция подгоняли ее все ближе к краю. Бедра Мартина ударялись о ее ягодицы с каждым толчком, толкая ее вперед на кровати только для того, чтобы оттянуть ее назад за волосы и ремень. Матрас заскрипел, когда ритм увеличился в темпе.
«Ммм, ммм, ммм, ммм», — хмыкнула Лина своим набитым тканью ртом. Она почувствовала, как он плюнул ей на щеку.
Снова! — подумала она, надеясь, что ее похититель умеет читать мысли.
Он снова сплюнул.
Сильнее! она молилась про себя.
И шлепки по ее ягодицам отдавались эхом громче, когда Мартин сильнее вонзался в нее своим членом.
Быстрее!
И ее бедра забились быстрее.
«А-а-а-а-а-а-»
Опять плюнь на меня!
Следующий всплеск попал в глаза и быстро скатился по носу и губам. Лина знала, что ее лицо было искажено экстазом, рот был широко открыт, а глаза вращались, но ей было все равно. Она была его шлюхой, его игрушкой. Его имущество, чтобы делать с ним, как ему заблагорассудится.
Когда ее щека вспыхнула от неожиданной пилочки для ушей, судороги волнами пошли по ее потному телу. Когда он отпустил ее волосы, чтобы разорвать футболку, все еще закрывавшую ее тело, сжимая обнаженные соски недобрыми пальцами, она почернела на глазах.
Она кричала о своем оргазме через стринги. Ее зрение вернулось, но мерцающее и расплывчатое, когда пара спазмов охватила ее ноги, пальцы ног и руки. Киска доила член отчаянными, сжимающими мышцами, и Мартин еще раз шлепнул ее по щеке.
— Я разрешал тебе приходить, шлюха?
Член покинул ее, и, словно во сне, она почувствовала, как ее обхватили за волосы и заставили встать на колени у кровати перед Мартином.
«Никогда не приходи без разрешения!» — взревел он и настойчиво дергал свой член перед губами Лины. Он освободил ее от пропитанных навозом трусиков. «Открой рот и высунь язык! Сожмите свои сиськи между руками!
Лина сделала, как ей приказали, хорошая девочка, несмотря на трясущиеся ноги.
Первый теплый каскад ударил ей в щеку и нос. Следующий приземлился над ожидающим языком и глубже в рот. Она почувствовала соль, когда впервые попробовала сперму. Ее грудь также получила несколько метких струй, прежде чем Мартин тяжело выдохнул.
«Держи рот открытым, не двигайся». Он достал свой мобильный телефон, когда Лина все еще сидела на коленях, сжав груди руками, а ее лицо и язык были покрыты теплой липкой спермой. Он заставил ее сидеть просто так, послушную и покорную, а сам сделал несколько снимков своим фотоаппаратом.
— Итак. Теперь можешь глотать. И не забудь поблагодарить меня за сперму.
Лина сомкнула губы и проглотила сперму. Она знала, что впервые из многих она окажется в таком положении, сидя на коленях в спешке, чтобы проглотить семя своей хозяйки. Поэтому она решила сделать это как можно лучше Она облизала губы и улыбнулась мужчине, возвышавшемуся над ней: «Спасибо за твою сперму, Мартин».
«В будущем вы будете называть меня «сэр», если только мы не будем среди других»
«Умница». Он наклонил голову и внимательно осмотрел ее. — Так в чем же я обещал тебе признаться?
— Я хочу быть твоей шлюхой, которая обожает когда ее наказывают. Еби меня во все щели каждый день — пробормотала в экстазе Лина.
Мартин снова взял мобильный, и через мгновение он зазвонил рядом с кроватью, где лежала Линина. «Я только что отправил тебе твою фотографию, покрытую спермой и красивую. Я хочу, чтобы вы использовали его в качестве фона с этого момента. Затем я хочу, чтобы ты собрал все трусики, которые у тебя есть, кроме стрингов и кружев — и я предполагаю, что это все — и разрезал их. Летом сейчас они не нужны, а осенью можно купить новые. Если вы пришлете фотографию в качестве доказательства до 18:00, вы снова увидите меня. Если нет… то я так понимаю ты…
Он бросил мокрые трусики, которые были у нее во рту, к ее ногам. — Но ты можешь оставить это себе. Как память».
После этого он оставил ее без дальнейших слов и формальностей. Лина тихо и неподвижно сидела на коленях, сперма стекала по потным грудям, и смотрела на трусики. Каждый миллиметр легкой ткани был запачкан ее слюной и соками. Она встала, чтобы взять ножницы.