Когда я садилась в самолет, летя в эту дыру, я представляла, как он снова и снова будет трахать меня в перерывах между семинарами. Я представляла себя еще большей дырой, чем сама эта Нягань, и от этого становилось тепло… на душе.
Больше всего на свете мне хотелось реального подчинения, сидя в кресле самолета, я представляла, как он берет меня сразу же по приезду, без поездок в ресторан, клуб и т.п., как бьет членом по губам, не давая взять его в рот, а я вся теку как сука…
Неужели так будет? Или опять – свечи, шампанское, краеведческий музей?
Он ждал меня около выхода из аэропорта. Ухмылка, кивок головой – типа, залезай в машину. Ни слова про мою короткую юбку, клевую норковую шубку.
Мы поднялись в его номер, он закрыл дверь.
— Блять, и что ты стоишь? Ты не знаешь, как надо радоваться хозяину?
Я улыбаюсь, думая, что он шутит.
— Я не понял!
Одним движением руки он бросает меня лицом на кресло, задирает юбку, сдирает колготки и трусики, которые не падают, а застревают где-то посередине на ногах.
— Не хочу тебя трахать сейчас, — говорит он, глядя мне в лицо, — пошла отсюда.
Еще секунда и я вытолкнута из номера в холл, со спущенными трусами и колготками. Чувствую все свое ничтожество и ужас, от того, что кто-то сейчас может пройти по коридору. Я стучусь в дверь, через минут 5, она открывается, и я вползаю в комнату на коленях.
Он сидит в кресле, разговаривает по телефону. Я подползаю к его ногам, трусь об них, пытаюсь расстегнуть ширинку его джинс, вынуть член. Он нехотя дает мне это сделать, и пока он продолжает разговор, его отличный обожаемый мною хуй в полном моем распоряжении.
Я ласкаю его головку, пробегаю языком по уздечке, перебираю в руках яички – единственное, о чем я сейчас мечтаю, чтобы он, как раньше, положил свою руку мне на голову, и начал гладить ее – на большее я никогда не рассчитывала.
Но взгляд его скользит поверх меня, разговор занимает его гораздо больше. Наконец, он прощается, и в этот же момент я получаю сильнейшую пощечину, от которой я падаю на бок.
Он всей пятерней входит в мои вьющиеся волосы, и насаживает мою голову на свой член. Также за волосы он крутит моей головой в разные стороны – мне остается только жестко обхватывать губами его член и брать так глубоко, насколько это возможно. Весь его член у меня уже в глотке – она расслаблена и принимает его по всей его длине.
— Вот так, сука, надо сосать, вот так, — говорит он негромко, двигая моей головой взад и вперед.
Уже сбилась вся прическа, от спазмов слезы текут из глаз, смешиваясь с тушью и помадой.
— Блять, да ты посмотри на себя, — говорит он. Раздевайся догола и иди в ванную.
Я тянусь к его члену, я хочу, чтобы он кончил мне в рот, но еще одна пощечина сбивает меня с ног, а сильный шлепок по заднице дает четкое направление движения к ванной.
Я встаю под горячую воду, и чувствую, что дикий страх начинает подкатывать к горлу.
Я понимаю, что немного заигралась, и похоже, все становится гораздо серьезнее, чем то, о чем я мечтала, дроча в своей кровати. Я решаю убираться отсюда пока не поздно.
Он голый заходит в ванную, смотрит на меня, по-хозяйски трогает руками упругие красивые груди, двумя пальцами залезает в пизду, вытирая их об мои же бедра.
А потом, не говоря ни слова, берет мою голову, резко наклоняет вперед, ставя меня на колени, вставляет член в рот и выпускает мощную струю мочи. От неожиданности я глотаю большую часть, а остальное выплескивается, сразу смешиваясь со слезами, которые начинают душить. Он стряхивает последние капли мне на лицо, бьет членом по губам.
— Оближи, сука и умойся. Чтобы через 5 минут была в комнате в нормальном виде. Он ополаскивается душем и выходит.
Я сползаю по стене душа, понимая, что это только начало.
Выхожу из душа, он сидит в кресле, встает обходит вокруг меня, раздвигает пальцами пизду, а потом шлепком подталкивает к креслу. Я встаю раком, оттопырив свою задницу, и жду. Жду того, что становится мне все приятнее и приятнее с каждым нашим путешествием. Я обожаю, когда он трахает меня в зад, когда сначала пальцем смазывает мое очко, потом входит медленно, а потом с разбегу забивает свой хуй в мое очко и кончает туда сильно шлепая меня в этот момент. Но в этот раз, похоже все будет по-другому.
Он подходит ко мне и начинает связывать меня веревкой, плотно фиксируя руки и ноги к ручкам и ножкам кресла. А потом берет подаренный мною ремень и начинает пороть, вспоминая все мои скромные прегрешения. Это гораздо больнее, чем я представляла, и если в начале, я стараюсь молча терпеть, то уже через пару минут, я начинаю стонать, потом плакать, потом уже почти скулить.
И в тот самый момент, когда мне кажется, что больше терпеть я уже не смогу, я чувствую его палец в своем очке, в нос ударяет запах poppers, сознание начинает тускнуть, все ощущения становятся сильнее и ярче. Уже через несколько минут не он, а я ебу его своей задницей, неистово насаживаясь на его член. Очко горит, задница горит, и единственная моя мечта в этот момент получать так вечно. Мое тело содрогается от конвульсий, я кончаю, а он продолжает жарить меня в очко, приговаривая, как ему сейчас неплохо.
В этот момент раздается стук в дверь.
— Боже, сейчас кто-то увидит в каком я состоянии. Но закрыться нет никакой возможности. Заходит мужчина и с порога говорит:
— Слушай, дай документы по завтрашней группе… Только в этот момент он замечает меня и дико смущается. Мне удается только отвернуть лицо. Он же, получив документы, поспешно выходит.
Я получаю еще раз в рот, вдохновенно сосу член, от которого сейчас так сладко кончила, чувствую себя максимально счастливой и думаю, удастся ли в оставшиеся три дня успеть сходить в краеведческий музей.