Ослепительный солнечный диск беспощадно жарил два распластанных тела лениво лежащих на желтом раскаленном песке морской отмели. Мы с Нинкой нашли уютное и уединенное место вдали от основного городского пляжа. Удаленность была, пожалуй, единственным неудобством, которое легко компенсировалось отсутствием как толп оголтелых мамаш с кричащими детьми, так и назойливых, снующих продавщиц варенной кукурузы или чурчхелы.
Место находилось примерно в минутах 40 ходьбы по каменистому берегу от городского пляжа. Как раз достаточно чтобы обогнуть два мыса которые скрывали сказочную лагуну. Узкая береговая линия отделяла огромную нависшую над морем скалу. Вдоль скалы проходила незаметная тропинка, по которой иногда проходили спортивного вида мужчины идущие по берегу еще дальше в поисках совсем диких мест. Небольшой песчано-каменистый пляж, на котором мы расположились был хорошо скрыт скалами и его можно было заметить лишь только с нескольких ракурсов.
Нинка лежала спиной на горячем песке раскинув в стороны ноги и руки. Закрыв глаза, она наслаждалась лучами солнца и млела. Ее нисколько не смущало то, что иногда проходящие мимо нас отдыхающие выпучив глаза пялились на Нинкины белесые незагоревшие груди. Да, Нинка загорала топлесс. Узкая полоска голубых трусиков едва скрывала ее бритую киску.
Глядя на ее молодое тело в лучах южного палящего солнца, трудно было предположить, что с ней недавно вытворяли на вечеринке в армянском баре или в ночном клубе. Нинка выглядела бодрой, юной и спортивной. Никаких следов сексуальных надругательств было не заметно, на ее гладкой белой коже. Никаких синяков, царапин или красных отметин. Ее здоровая кожа явно быстро регенерировала под действием волшебного протеинового крема под названием мужское семя в сочетании с южным горячим солнцем и соленым морским ветром.
Я слушал тихий шум прибоя и сквозь полуприкрытые глаза разглядывал Нинкину красивую фигуру, поглаживая свой растущий член, выпирающий из плавок. Иногда я поворачивал голову и бросал взгляд на проходящих мимо отдыхающих, и те отводили взгляд, делая вид, что не смотрят на Нинкины прелести. Пару часов назад, когда мы тут появились, пляж был абсолютно пуст. Теперь же я заметил, что недалеко от нас организовалась группа из трех молодых парней. По другую сторону тоже расположился довольно крупный, седоватый и не очень молодой мужчина.
Все они делали вид, что не глядят на Нинку. По крайне мере, когда я обращал на них внимание, они смотрели либо на волны, либо в песок. Нинка положила себе на лицо ее светлую панаму и казалось, что она уснула. Мерно шелестели волны, дул легкий бриз с моря. Где-то в дали кричали чайки. Жара и умиротворение. Это было именно то, зачем мы сюда приехали. Именно так мы и планировали изначально провести наш отдых.
Через какое-то время я заметил, что Нинка стала медленно водить обеими ладонями по своему раскаленному телу двигаясь сверху в низ. Казалось, она хотела охладить распаренную поверхность своими ладонями. Возле полушарий своих грудей она задержала ладони и принялась их медленно поглаживать, пощипывая свои соски тонкими пальчиками. В результате соски напряглись и стали рельефно выделяться на фоне грудей. Я протянул руку и дотронулся до ее живота.
— Нинка, ты вся горишь. Может быть в воду окунешься?
— Мне не охота. Тут так приятно лежать.
— Но ведь ты же сгоришь на солнце? Потом от ожогов будешь долго страдать?
— Эх, жаль мы не взяли защитный крем от солнца. Сходи может попроси вон у тех ребят? Кажется, что у них есть.
Когда я подходил к группе ребят, то заметил, что они чем-то смущены. Мне показалось что они прикрывали полотенцем свои плавки. Я ухмыльнулся про себя. Эх молодость – вечный стояк! Каково им терпеть глядя на обнаженные телеса моей сеструхи?
— Ребят у вас нету крема для загара, — спросил я, подойдя к ним в плотную. Парни напряженно молчали и угрюмо смотрели на меня снизу вверх. Понятно, что никто из них не хотел вставать чтобы не выдать свою эрекцию. Меня это начинало забавлять.
— Если есть крем, то помогите пожалуйста, моя сестра может обгореть на солнце. Посмотрите какая у нее белая кожа? – продолжал я, апеллируя к их состраданию. Ребята как по команде уставились на белые груди девушки. И хотя ни один из них не проронил ни одного слова, стало заметно, что после слова «сестра» они как-то немного успокоились. Некая возникшая в начале атмосфера враждебности стала испаряться. Видимо, они думали, что эта моя девушка и я хотел предъявить претензии на их нескромные взгляды. Осознав, что это всего лишь моя сестра они стали более сговорчивыми.
— У нас есть тюбик, но там мало осталось, — сказал один из них продолжая глядеть на девушку. Я чувствовал, что взамен крема они явно что-то хотят, но стесняются об этом спросить вслух.
— Может вы хотите увидеть мою сестру без трусиков? – не меняя тон сказал я. Мне показалось что кто-то из них судорожно сглотнул. Теперь все трое внимательно смотрели на меня. Я решил довершить разгром.
— Если хотите вы можете сами ее потом намазать кремом, но не сейчас, а потом, когда я вам дам знак.
Возвращаясь к сестре с большой бутылкой солнцезащитного крема, я чувствовал себе богом переговоров.
Когда я намазал палец прохладным кремом и сделал им мазок по ее горячему животу, Нинка резко дернулась и приподняв с глаз свою панаму с испугом уставилась на меня.
— О, черт, какой холодный. Ты бы хоть предупредил, — сказала она убедившись что это я.
— А ты чего спать тут под солнцем надумала, не намазавшись кремом? Это не очень умно.
— Ну давай умник, спаси сестренку… намажь ее хорошенько кремом, — томно промямлила она и откинулась на спину слегка млея и потягиваясь.
Я сел возле ее ступней и принялся густо намазывать ее кожу кремом. Кто знает, как долго мы тут пробудем, так что лучше перестраховаться. Намазав голени, я стал обеими руками двигать вверх по ее бедрам. Какая у нее удивительная фигура. Ни слишком худая, но и не толстая. Форма бедер просто идеальна. Я двигался скользкими пальцами вверх по внутренней стороне бедер. Черт, кажется у меня снова эрекция.
Чтобы не искушать себя раньше времени я обогнул ее трусики и принялся за живот, постепенно продвигаясь вверх. Я медленно водил ладонями по скользким полушариям ее мягких и приятных грудей. Они выскальзывали из ладоней если я пытался сжать пальцы. Я попробовал схватиться за торчащий красный сосок. Нинке эта игра явно нравилось. Она лежала и кайфовала от моего массажа.
— Плечи не забудь мне помазать! Иж ты как завис на моих сиськах, — глумливо проронила она, не снимая панамы. Я принялся разглаживать крем по ее рукам.
— А теперь внизу еще надо. Я там мало намазал, — сказал я и снова спустился вниз к ее бедрам. Нинка, казалось, не слышала или не хотела спорить. А может быть даже наоборот, тайно желала. В любом случае она молчала и даже наоборот раздвинула ноги пошире и подогнула колени. Я уселся коленями на подстилку как раз между ее ног и зачаровано глядел на тоненькую полоску ткани, прикрывающую складки ее половых губ.
Мне казалось, что я могу смотреть на эту картину вечно. Однако, чтобы не сидеть так без дела я принялся размазывать крем по ее ляжкам. Начав с колен, я продвигался выше к ее бедрам. Размазывая ладонями по внутренней стороне бедер, я ощущал притяжение ее киски.
Я смотрел на нее с близкого расстояния и казалось она меня зовет и манит. Большими пальцами я стал растирать крем возле трусиков ощущая приятные валики ее половых губ. Я медленно водил пальцами вверх и вниз как словно в каком-то трансе. Я даже сам не заметил, как пальцы нечаянно забрались под ткань трусиков и теперь уже гладят слизистую поверхность ее влагалища. Поверхность была скользкая и эта скользкость была вызвана не только кремом. Я понял, что Нинка течет и плавится прямо под солнцем.
Я оглянулся по сторонам. Соседние парни внимательно на нас смотрели. Кажется, что они даже передвинулись к нам поближе чтобы получше видеть, что тут происходит. Я вспомнил свое обещание и улыбнувшись стал стягивать в Нинки ее плавки. Она, не открывая глаз приподняла свой зад и сдвинула коленки, когда я снимал с нее эти трусики. Пользуясь моментом, я заодно немного развернул ее ногами к нашим соседям. После этого я снова подогнул ее колени и еще шире расставил ее ноги в стороны. После этого я лег у нее между ног, но так чтобы ребята тоже могли видеть, как моя рука копошится в Нинкиной борозде.
Мне нравилось так ласкать мою сестру, но еще больше возбуждал тот факт, что совсем рядом находятся очень голодные свидетели наших с Нинкой забав. Мне кажется, я даже чувствовал их изнывающий сексуальный голод и этот голод передавался мне. Я вспомнил как сам еще недавно в армии постоянно страдал от подобного голода. Я нанес немного крема на большой палец и стал им гладить Нинкины розовые половые губки.
— Нин, тебе нравится?
— Да, дурачок, — глухо ответила она.
— Мне продолжать?
— Что за вопросы.
— А чем я тебя глажу?
— Пальцем
— А каким? – последовала небольшая пауза…
— Кажется большим,
— Правильно… а теперь
— Ох… указательным? – Нинка прерывисто дышала.
— Не правильно… указательным и среднем…
— Угу… умм, — кажется ее мало волновало правильно или нет она ответила на мой вопрос. Она не сильно задумываясь, когда отвечала.
— А теперь чем дотрагиваюсь? Только не подсматривай, – приставал я к ней со своими расспросами.
— Ой холодное что-то… Дай подумать? Тюбик от крема что ли?
— Молодчина, догадливая. А теперь? — Мне ужасно нравилась эта игра «угадай что находится твоей пизде». Нинка долго думала и не отвечала. Я уже подумал, что ей надоело.
— Ручка от моей расчески? – наконец произнесла она?
— Угадала, — соврал я, но она мне подкинула идею.
Я поискал глазами вокруг и нашел, что искал. Это был обычный обточенный морской водой серый булыжник цилиндрической формы. Утончённый на конце, но в самой широкой части достигающий примерно пяти сантиметров в диаметре. Гладкие бока разогретого на солнце камня были приятны наощупь. Я взял этот булыжник в руку и нанес на него немного крема. Затем положил его рядом до поры до времени. Я намеревался затолкать его Нинке в пизду, но не хотел это делать прямо сейчас. Нужен был подходящий момент.
Я лег между ног у Нинки и пододвинулся к ней поближе. Я разглядывал ее бритую щель с близкого расстояния. Согнув буквой Г указательный и средний пальцы правой руки, я медленно их ввел ей глубоко в ее половую щель. Кончиками пальцев я пытался нащупать особую эрогенную зону на передней стенке ее влагалища. В то же самое время я стал медленно языком водить по ее половым губкам снизу вверх и сверху вниз. Нинка сжала ягодицы и мелко затряслась.
Я надавил обратной стороной языка на клитор и стал его быстро теребить влево и вправо. Свободной левой рукой я закинул ее правую ногу себе на плече и потянувшись ухватился за ее правую грудь. Пальцами я старался нежно ущипнуть ее за торчащий сосок.
Нинка начала немного двигать бедрами навстречу моему языку. Я ускорил движения и напор. Нинка глубоко задышала. Я скосил глаза и посмотрел на парней. Они очень внимательно следили за реакцией моей сестры и кажется даже дрочили свои члены. Из глубины ее влагалища сочилась и капала на мою ладонь какая-то скользкая и приятно пахнущая жидкость. Я быстро задвигал языком и пальцем. Нинка подрагивала всем телом в преддверии оргазма. Я чувствовал, что еще чуть-чуть и она кончит.
Ынка, а еперь ем я аскаю ебя? – спросил я не вынимая языка из ее влагалища?
Нинка ничего не отвечала и лишь только ритмично сокращала ягодицы двигая своей пиздой навстречу моему языку. В этот момент я взял в свободную руку заготовленный заранее горячий гладкий булыжник, кое как нанес на него еще немного крема и быстрым движением с силой вставил его в Нинкину мокрую половую щель. Ставлю пари, что она ни в жизнь не отгадает, что у нее теперь между ног.
Резкое растяжение стенок влагалища вставленным туда горячим булыжником вызвало в ней сильную волну оргазма. Она томно застонала и выгнув спину мелко задрожала всем телом словно в ознобе. Кисти ее рук с ожесточением схватили в охапку расстеленное под ней полотенце, так что костяшки побелели от напряжения. Оказывается, что я в порыве страсти умудрился затолкать камень где-то сантиметров на десять вглубь ее влагалища.
Теперь ее половые губки сильно растянулись, обхватив тонкой кожицей серый булыжник сантиметров пять в диаметре. Я отпустил камень, и тот остался торчать из Нинкиной пизды. При этом он как-то странно ритмично шевелился вверх и вниз словно мужской член в момент оргазма. Тут до меня дошло что сокращающиеся стенки влагалища сдавливали и двигали ритмично застрявший булыжник.
Не давая Нинке остыть, я развернул ее на живот и положил ей под голову свое полотенце. Она уткнулась в него лицом и кажется даже закусила ткань зубами чтобы громко не стонать. Все ее тело мелко содрогалось в затянувшемся оргазме. Я посмотрел вниз ей между ног и увидел, что застрявший в ней булыжник торчащим концом уперся в землю. Более того, так получилось, что при каждом рефлекторном движении бедер, Нинка все глубже загоняла этот камень внутрь своего влагалища. Выходило, что она сама себя ебала этим камнем не вполне это осознавая.
Я посмотрел в сторону ребят. Те стояли невдалеке и уже в открытую дрочили свои вставшие члены. Я улыбнулся и махнул им рукой приглашая их подойти. Когда они оказались рядом, я сделал знак чтобы они молчали и вели себя тихо. Плавок у ребят уже не было. Я встал с колен и знаками предложил одному занять мое место.
Он медленно опустился не девичьи на бедра. Нинка издала сдавленный стон, когда он полностью на нее сел всем своим весом. Я догадался что под весом его тела камень еще глубже вошел в Нинку. Парень взял у меня из рук тюбик с кремом и стал ладонями размазывать его ей по спине. Я опустился на колени и стал наблюдать за Нинкиными сладостными страданиями. Глаза ее были закрыты, а тело мелко подрагивало.
Второй парень оказался напротив меня и левой рукой стал водить по Нинкиной голой попе втирая крем в ее кожу. Правой рукой при этом он обхватил свой член и оголил свою залупу. Пока он так себе дрочил правой рукой, пальцами левой руки он раздвигал Нинкины ягодицы пока не увидел камень, торчащий из ее влагалища. Взглянув на меня, он улыбнулся и нанеся побольше крема себе на большой палец, он стал его медленно вводить Нинке в ее розовое анальное отверстие.
Девушка глухо мычала в экстазе. Она явно углубилась в свои собственные сладостные ощущения и не осознавала, что теперь ее ласкают не только мои руки. Парень быстро задергал своей правой рукой и через секунду стал разбрызгивать свою сперму ей по спине попутно размазывая свое горячее белесое семя ей по поверхности кожи. Я подумал, что теперь крема точно хватит. Я встал с колен и отошел в сторону. Третий парень занял мое место.
Стоя рядом, я наблюдал за картиной как трое парней дрочат и размазывают свою сперму по Нинкиной спине и заду. Я представил, как я был бы рад если бы мне кто предложил так помассировать молодую и красивую девушку, когда я был в армии и постоянно испытывал острое чувство сексуального голода. Глядя на острое желание ребят, я чувствовал себя щедрым меценатом.
Я оглянулся по сторонам. Седой мужик в стороне разглядывал нас в свой бинокль пытаясь разобраться, что именно происходит в этом клубке из человеческих голых тел. Я достал из сумки лист бумаги, написал на нем крупными буквами. «Фул боди массаж – 15 мин – 100 рублей» и развернул надпись мужику. Тот быстро встал и направился к нам, подпрыгивая от вожделения. Его плавки топорщились от напрягшегося члена.
Взяв листок с надписью, я направился к тропинке, идущей мимо нашего пляжа. Там я положил лист бумаги на большой валун и закрепил его камнями поменьше. На листке я нарисовал стрелочку в сторону моря. Разогнувшись, поглядел в нашу сторону. Расстояние до девушки было не больше двадцати метров и с тропинки были хорошо видны ее золотые кудри, расплескавшиеся на голубой подстилке. Я видел ее раскинутые в стороны руки и ноги, а также мужчин, кружащихся в суете вокруг голой девушки. Мужчины старались на славу. Когда я к ним вернулся, плавок ни у кого уже не было. У нас по-настоящему теперь организовался нудистский пляж. С этой мыслю, я тоже освободился от своих плавок.
Мужчины массажировали тело лежащей девушки не только руками, но и своими твердыми членами. Сидящий на Нинкиных бедрах парень ладонями разводил в стороны ее ягодицы и одновременно водил своей красной обрезанной залупой по розовому кружочку ее анального отверстия. Когда я подошел, парень с мольбой посмотрел не меня. У меня все еще было возвышенное настроение мецената. Мне хотелось проявлять щедрость и одаривать всех страждущих.
Я достал из сумки платок и завязал им Нинкины глаза. Она, кажется, все еще пребывала в оргазме и мало что соображала. Я достал другой листок бумаги и написал на нем: «Массаж гениталий 1000 рублей». Затем я достал пустую банку и положил ее рядом с листком. Парень, прочитав надпись хищно улыбнулся и мигом навалившись сверху на девушку начал сильным движением с явным трудом проталкивать свою толстую залупу сквозь ее сжатый сфинктер. Нинка издала сладостный стон. Я решил искупаться. Уже только подходя к воде я подумал, что я так и не вынул булыжник из Нинкиного влагалища.
Вода освежила мое тело, и я был немного рад что это немного уменьшит мою распаленную эрекцию. Я не торопился. Я знал, что я в любой момент могу насытиться аппетитной разогретой сестрой. Я знал, что это будет божественно приятно. Однако я не торопился. Мне не хотелось себя чувствовать голодным отчаянным подростком, кидающимся при первой возможности на обнаженное тело. Я намерено охлаждал себе и оттягивал момент близости с Нинкой. Я чувствовал свою власть над ситуацией. Я был спокоен и безмятежен.
Пока я так охлаждался и плавал в прохладном море, я старался не глядеть на Нинку, окруженную клубком из голых мужских тел. Однако периодически бросая быстрый взгляд и выхватывая сочные картинки импровизированной на берегу оргии, я снова и снова мыслями возвращался к сладостной эйфории не лице девушки, когда она кончала.
Ее страсть и та непосредственность, с которой она отдавалась каждому незнакомому мужчине будили во мне волны несдерживаемой похоти. Хотелось со всей безудержной силы засадить ей свой член по самые помидоры. Засадить так, чтобы она закричала от боли и скорчилась в муке страдания. Хотелось заставить ее орать во все горло. Я сделал глубокий вдох и нырнул под воду. Прочь, прочь безумные мысли.
Так я проплавал примерно минут двадцать. Вернувшись к нашей одежде, я неспеша проверил банку. В ней уже лежало несколько крупных купюр. Нинка все еще лежала на полотенце, но теперь уже не на животе как раньше, а на левом боку. Одной рукой она сжимала яйца молодого парня и глубоко заглатывала его толстый член, двигая головой вперед и назад. На ее левой ноге сидел, расставив свои колени в стороны седой толстый мужик.
Ее правую ногу он подогнул так, что ее колено почти касалась ее груди. Дряблые ягодицы мужчины как какой-то студень мелко тряслись каждый раз, когда он резким движением двигал своими бедрами вперед, до упора вгоняя свой, на удивление толстый, хуй в раскрасневшееся влагалище девушки. Я попытался посчитать число рук на ее теле.
Я насчитал восемь пар рук, непрерывно шарящих по Нинке и ласкающих ее во всех мыслимых и немыслимых эрогенных зонах. Нинка должна была бы быть довольна таким усердным вниманием. Теперь, не считая меня ей занималось восемь незнакомых мужчин. Я заметил, что еще двое других стояли на тропинке и в раздумьях смотрели на нашу групповуху. Чтобы избавить их от сомнений, я поманил их рукой.
Нинка страстно стонала, кончая под очередным мужчиной. Я вглядывался в ее полуоткрытый рот. Было что-то завораживающее в изогнутой линии ее тонких и блестящих от влаги розовых губ. Почему из всех форм окружностей именно эта сигнализировала о сладком страдании? Как будто она хотела произнести звук похожий на «О» и на «А» одновременно. Как так получается, что мы однозначно распознаем подобный изгиб губ как признак божественного экстаза?
Любое даже малейшее отклонение от этой специфической формы изображало бы что-то другое. Как происходит, что мы всегда и мгновенно узнаем это особенное сложение линий рта у любой женщины на грани оргазма, и однозначно интерпретируем это как сигнал? Сигнал, который заводит и толкает на развратные действия. Гладя на этот сладкий изгиб Нинкиных губ, мне хотелось в них впиться как ненасытный вампир и терзать эту незащищенную плоть с нежным остервенением.
Я еле дождался, когда нависший над Нинкой мужчина кончит и освободит свое место. Я уже давно понял, что терпеть больше нету сил и дальнейшее оттягивание уже не увеличит моего желания. Отодвинув мужчин, стоящих в очереди, я сам забрался на Нинку. Она лежала на спине широко разведя в стороны свои ноги. Ее лодыжки придерживали стоящие рядом парни. Они задирали ее ноги повыше, получше открывая доступ к ее горячим гениталиям. Проведя вверх и вниз несколько раз своей оголенной залупой по ее мокрым половым губкам, я прицелился и плавно вошел в Нинку своим членом.
Несмотря на то, что ее киску некоторое время назад растягивал громадный булыжник, я почувствовал тесноту стенок ее влагалища и сильные ритмичные схватки ее гладкой мускулатуры. Нинка была на пике блаженства и кончала, рефлекторно двигая своими бедрами навстречу моему твердому члену. Я нетерпеливо дернул бедрами и вогнал его на всю глубину по самые яйца. Хорошо, то как! Горячо и влажно. Из ее растянутой моим членом щели пульсирующими струйками вытекала вязкая белесая жидкость. Мой член словно поршень вгонял вглубь ее полости сперму от предыдущих мужчин.
Спермы было так много, что она переполняла ее узкое влагалище, и, не находя выход, сочилась под давлением через уплотнение между ее половыми губами и моим членом. Я не знал точно сколько мужских членов уже побывало внутри моей сестры, но наспускали в нее они предостаточно. Почему-то эта мысль вызвала во мне какое-то извращенное наслаждение, и я как бешенный стал быстро работать бедрами на полную амплитуду безжалостно преодолевая сопротивление Нинкиной плоти. При каждом резком толчке я мысленно с остервенением ее обзывал грязными и обидным словами.
— Ну и блядища же ты Нинка!
— Грязная, мокрая сука!
— Вкуси же мой толстый член!
— Что тварь нравится, как тебя ебут незнакомые мужики?!
— Вот тебе член до самых помидор!
— Я заставлю тебя стонать и содрогаться в экстазе!
Я не был уверен только ли в моем мозгу звучат мои слова или я произношу их на самом деле. В данный момент это было даже не важно. Я чувствовал, что скоро кончу и меня не заботило слышит ли она или кто другой мои грязные слова в момент наивысшего кайфа. Все ее тело, движимое моими усилиями, хаотично елозило по смятой под ней подстилке туда и сюда словно мокрая половая тряпка по полу. Ее голова безвольно качалась из стороны в сторону. Я сорвал платок с ее глаз. Она смотрела прямо на меня какими-то безумными глазами и казалось не узнавала.
В этот момент кто-то снова сильно сжал пальцами ее торчащий твердый клитор и она, закатив глаза стала громко орать во все горло дергаясь подо мной как будто в эпилептическом припадке. Своими бедрами она больно сдавила мои бока и скрестив ноги у меня за спиной с силой притянула меня к себе. Мне показалось что теперь уже и мои яйца вошли в ее половую щель. Она кричала и царапала мою спину как безумная.
Двигать бедрами назад стало невозможно. Я лишь только мог дергать ими конвульсивно вперед и еще вперед, сопровождая своими стонами пульсирующее движение струи моей спермы, толчками вырывающейся из моего хуя прямо в ее переполненную горячую пизду. Время остановилось и повернулось вспять. Я падал в черную дыру под названием Нинка.
Полностью истощенный я попытался подняться с девушки. Кажется, я кончил в нее два раза подряд, но она по-прежнему была в сексуальном экстазе, и переполненная похотью требовала глазами свежего мужчину. Отработанные использованные самцы ее не интересовали. Она хищно глядела на нового, занявшего мое место бодрого молодого человека… Я почувствовал слабость и прилег рядом. Хлебнув из горла какой-то жидкости, которую мне кто-то любезно поднес, я огляделся вокруг. За время что я был на Нинке количество людей явно увеличилось.
Глазами я насчитал порядка двадцати человек. Многие из них стояли вокруг Нинки и глядя сверху вниз на то, как она сношалась с очередным мужчиной, нетерпеливо подрачивали свои члены ожидая своей очереди. Нинка трахалась с большим энтузиазмом и не показывала никаких признаков истощенности или усталости. Даже наоборот, она казалась была полна энергии и сил. Как долго интересно она может так непрерывно ебаться? Эта мысль почему-то вызвала в моей голове легкое головокружения и меня сморило.
Очнулся я когда солнце уже почти подошло к линии горизонта. Сколько же часов я провалялся в отключке? Я оглядел мутными глазами наш лагерь. Вокруг на камнях валялись пустые пластиковые бутылки из-под пива и водки. Тут и там белели разбросанные на земле использованные презервативы. Недалеко горел костер, возле которого сидело человек пять незнакомых бухающих мужчин. Моя голова жутко болела с перепою. Я лежал спиной на гальке и обнимал лежащую на мне уснувшую голую Нинку. Ее нос уткнулся в мою волосатую грудь.
Ее расставленные в стороны ноги обнимали мои бедра. Могло показаться что она так и уснула в позе наездницы сидя на моем члене. Но самое удивительное было то, что мой эрегированный член все еще по-прежнему находился в ее влагалище. Я подумал, что в водке, которую я хлебнул, была еще и Виагра. И еще я подумал, что совершенно не помнил, как Нинка на меня залазила. Тут могло быть одно из двух. Либо у меня начались провалы в памяти, либо Нинка решила мною попользоваться пока я был в отключке.
Постепенно думы о недавнем прошлом стали двигаться в сторону настоящего. И тут я осознал, что Нинка на самом деле не спала на мне, а лишь устало закрыв глаза дремала и при этом тихонечко постанывала. Ее голова мерно покачивалась вперед и назад, а живот елозил по моему животу. Что могло приводить к подобным движениям задремавшей Нинки? Взглянув ей за спину, я понял причину ее ритмичных движений. За ее спиной я увидел волосатые плечи какого-то громадного армянина, сжимавшего Нинкины груди своими толстыми пальцами.
Через тонкую кожицу, разделяющую ее влагалище и анальное отверстие, своим членом я чувствовал бугристый член кавказца, резкими рывками проникающего в очко девушки. Армянин, похоже, приближался к моменту кульминации, так как он, вдруг, громко зарычал, и стал как отбойный молоток долбить по Нинкиному голому заду своим огромным брюхом. Нинка приоткрыла мутные глаза и громче застонала. Я понял, что Нинка уже вдрызг бухая.
Влагалище Нинки было изрядно потрепано. Там уже было не так туго как раньше. Кроме того, там было очень скользко от обилия спермы. Но несмотря на это я вновь почувствовал, что снова смогу кончить, когда другой хачик, сменив предыдущего стал овладевать Нинкой сзади, пихая свой толстых хуй в ее влагалище. Жирного мужчину нисколько не заботило наличие моего члена в ее киске.
Сначала он пальцами медленно оттянул в сторону ее половую губку увеличивая зазор между стенкой влагалища и моим хуем. Потом так же аккуратно и уверено стал пихать с этот узкий зазор свою залупу. Как только залупа немного вошла внутрь, он, навалившись всем весом на Нинку, с неукротимым упорством принялся проталкивать целиком свой толстый поршень внутрь девушки. Та издала стонущий звук страдания и уронила голову на мою грудь. Я почувствовал вес двух навалившихся на меня тел.
Дышать и двигаться стало тяжело. Я кое как старался хоть немного двигать бедрами чтобы засадить свой член в сестру поглубже. Однако как оказалось, не было особой нужды напрягаться. Распаленный армянин с такой огромной амплитудой и напором наваливался на сестру в процессе ебли, что та непроизвольно сама по себе елозила по моему животу и заставляла мой член перемещаться в глубине ее влагалища.
Я попытался расслабиться и получить удовольствие. Однако тут же меня кольнула странная мысль. А не выглядит ли это так, что, из-за моего пассивного положения снизу, активный и напористый армянин как бы ебет нас обоих – Нинку и меня одновременно? Мысль была неприятная и обидная. Насколько я себя знал во мне не было ни явных ни скрытных гомосексуальных наклонностей.
Дабы выбить эту дурацкую идею из головы я напряг все свои последние силы. Стараясь, говоря фигурально, переплюнуть страстного кавказца, я сам усиленно задвигал бедрами вбивая свой член в Нинкину плоть. Нинка, приподняла свою голову и мутными глазами удивленно уставилась на меня, как-бы спрашивая с чего это я вдруг так раздухарился. Видимо угадав причину моей неожиданно возникшей активности, она ухмыльнулась, и сама начала двигать своим телом навстречу двух членов. Ей явно льстила подобное противоборство двух самцов за доминирующее пространство внутри ее влагалища. Было в этом что-то животное и древнее. Соревнование сперматозоидов на пути к яйцеклетке.
Армянин сверху оказался слаб и не смог долго соревноваться со мной и Нинкой. Он довольно быстро застонал и кончил. Я чувствовал, что его движения стали слабеть, а твердый член становиться мягким. Я ощутил триумф и разочарование. Триумф от победы над соперником и разочарование от того, что начавшийся такой веселый трах так быстро кончился. Взглянув на Нинку, я увидел в ее глазах лишь только разочарование. Чтобы не видеть ее грустные глаза я развернул ее к себе спиной и положив ее на себя вошел своим твердым членом в ее анальное отверстие.
Я посмотрел на мужчин, сидящих возле костра, и негромко им свистнул. Мужчины подняли головы и уставились на нас с Нинкой. Я развел ее ноги пошире чтобы они видели мой член в ее анальной дырочке. Нинка, прочитав мои мысли стала сексуально двигать бедрами и насаживаться на мой член. Чтобы не было сомнений я поманил незнакомых мужчин рукой. Когда они к нам подошли, я немного засомневался в разумности своей идеи. Стоящие рядом мужчины были все в наколках и выглядели словно бывшие уголовники. Их угрюмые, тяжелые взгляды выражали скрытую угрозу. Однако вид голой и распутной Нинки их немного смягчил, и угроза во взгляде стала сменяться на неприкрытую похоть.
В начале я подумал, что новые мужчины образуют некую очередь и будут подходить к Нинке по одному. Каково же было мое удивления, когда я почувствовал, что первый наклонившийся над нами мужчина стал заталкивать свой член в Нинкино анальное отверстие, т. е. именно туда, где уже был мой член. Мужчину это не смущало и он, глядя в Нинкины глаза, лишь только сильнее прижимал к себе ее ляжки, грубо проталкивая в нее рывками свой толстый член.
Казалось, что он наслаждался Нинкиными страданиями. Лица сестры я не видел, но чувствовал, как она вся напряглась от боли растягиваемых тканей. К ее сожалению, страдания не закончились, когда мужчина с трудом таки затолкал в нее свой член на всю свою длину. Как только это произошло, он, не вынимая из нее члена наклонился назад и новый мужчина, переступив ногой всю троицу склеенных тел склонился над Нинкой. Девушка в страхе отпрянула назад и уперлась спиной в мою грудь.
Новый мужчина подхватил Нинку под коленки и стал разводить ее ноги в стороны открывая доступ к ее половой щели. Затем он, примерившись, надавил своей блестящей залупой на ее розовые половые губки и те раздвинулись в стороны, открывая вход во влагалище. Мужчина нетерпеливо двинул бедрами и его член проник у девушку. Нинка тонко запищала от боли, когда он наклонившись вперед навалился на нее всем телом.
Нинка со страхом глядела себе между ног на три проникающих в нее члена. Наверно ей еще никогда не приходилось так растягивать свои гениталии чтобы вместить в себя так много горячей мужской плоти. Что касается меня, что я впервые так делил свою сестру с двумя другими мужчинами. Мне было интересно и приятно. Члену было очень туго находиться в узком отверстии с другим членом. Но это неудобство компенсировалось приятным осознанием сладких Нинкиных страданий.
Мужчины все разом стали грубо и ритмично проталкивать свои члены в мою сестру. Я тоже решил не отставать, пытаясь ее трахать в противофазе к их движениям. Нинка громко стонала и даже как мне показалось немного сопротивлялась проникновениям трех членов. Однако через какое-то время она видимо привыкла к ощущениям и даже стала сама двигать своими бедрами навстречу нашим движениям.
Когда двое мужчин вместе со мной толкали свои члены в мою сестру в противофазе, Нинке было немного легче т. к. заполнение ее полостей было всегда не полное ввиду того, что в любой момент времени, один из членов был не полностью погружен в девичьи гениталии. И хотя при этом ткани между членами испытывали наибольший износ ввиду разной направленности движений членов, сама Нинка не так громко орала по сравнению с тем, когда мы ее трахали в фазе.
Когда же наши движения были в фазе, появлялся определенный момент, когда все три члена были полностью погружены в девушку на всю свою длину. В этот момент она особенно жалостливо стонала из-за боли, вызванной избыточным растяжением ее внутренних органов. Мужчины видимо были и правда какие-то уголовники т. к. как только они осознали, что при ебле в фазе девушка страдает гораздо сильнее, они с ожесточением садистов больше не меняли манеру своих движений. Я и сам каким-то нелепым образом заразился этим странным желанием причинить как можно больше боли своей сестре. Я с силой обхватил своими руками ее груди и пальцами сдавил со всей дури ее соски.
— На сука, вкуси ка три члена, — мысленно думал я и со всей дури, не взирая на вес всех навалившихся на меня тел двигал бедрами вверх проникая в Нинку своим членом на всю глубину.
Удивительно, но несмотря на боль и неудобство, Нинка все же умудрилась кончить. В какой-то момент перед этим она перестала стонать и замерла затаив дыхание. Все ее тело напряглось с неестественной судороге. Мы все поняли, что именно сейчас ее и прорвет и утроили наши усилия. Нинка конвульсивно дернулась и притянула свои колени к своей груди. Затем резко разогнулась и уперлась ступнями в камни прогнувшись в странной позе.
Я с силой сжал ее ягодицы стараясь ограничить ее движения дамы она не соскочила с моего члена. Остальные мужчины последовали моему примеру и еще сильнее стали двигать своими бедрами. Низкий рев пронесся над морем. Нинка кончала, испытывая неимоверно фантастический оргазм. Глядя на ее экстаз, мы и сами быстро кончили, наполнив ее нутро свежей порцией горячей спермы.
Летом на юге ночи падают с неба на землю стремительно словно лезвие гильотины. Миг было светло и все видно, а через мгновение кромешная темнота. Сумерки сжаты в какой-то неимоверно маленький промежуток. Начало еще только смеркаться, когда я решил напоследок окунуться в море чтобы смыть с себя всю грязь, покрывавшую мое тело. А еще хотелось немного охладить мою растрескивающуюся от боли голову. Когда же я вышел из воды, то стало гораздо темнее. Пока я в полутьме собирал наши вещи, разбросанные по берегу, я прислушивался к глухим постанываниям, ритмичным шорохам и каким-то хлопающим звукам обычно характерным для сношающихся тел.
Вглядываясь в полумрак я лишь смутно видел светлое пятно Нинкиного голого тела в объятиях нескольких темных кавказцев. Я терпеливо ждал, когда они насытятся оставят мою сестру в покое. Видимо именно темнота помогла закончится марафону непрерывного траха. Кончившие мужчины теряли к Нинки интерес, а новые незнакомцы скорее всего не догадывались о том, что тут происходит. Я сидел на корточках рядом возле сестры в ожидании, когда последний мужчина закончит и держа в руке свою банку, наполненную купюрами.
Пора было уходить домой с пляжа. Нинка еле держалась на ногах. Я не стал в темноте нацеплять на нее всю ее одежду, а лишь только подобрал все что мог, и убрал ее вещи в нашу сумку. Сама она похоже была настолько истощена и невменяема, что проблема с надеванием трусиков была для нее явно невыполнимая.
В результате я не стал ее мучить, а просто накинул на ее голое тело мою длинную и широкую белую футболку, которая тут же стала мокрой от обилия еще не засохшей спермы покрывающей все Нинкино тело. Благо что было тепло, и я не думал, что она замерзнет. Медленно мы пошли по темному берегу ориентируясь на огни костров, расположившихся вдоль берега. Мне приходилось держать ее под руку пока она с трудом ковыляла, не сводя ноги вместе.
Ночью жизнь на берегу моря вовсе не замирает. Просто дневная активность сменяется на ночную. Возле костров, мимо которых мы неспешно пробирались в потемках я наблюдал разнообразные группы отдыхающих, сильно отличающихся друг от друга. Однако при этом все они были объединены общей идеей веселого проведения ночи на море. Были тут и одинокие парочки, романтично обнявшиеся возле костра и глядящие на море. Встречались также и веселые кампании, которые узнавались по заливистому смеху женщин и звонким звукам стеклянных бутылок с вином. Запах жарящегося шашлыка обычно исходил от костра подобных кампаний. Однако попадались и совсем другие костры.
Когда мы проходили мимо небольшой группы молодых курсантов я обратил внимание на то, как жадно они стали глядеть на пошатывающуюся Нинку, когда мы оказались в кругу света их костра. Их глаза были прикованы к ее округлым бедрам, обтянутым моей мокрой белой футболкой, в красных отблесках огня, отчего-то, выглядящей полупрозрачной. Темная впадина ее лона выглядела вполне рельефно через ткань, плотно прилипшей к ее ногам. Черные точки ее сосков на грудях также отчетливо выделялись через мокрую материю.
Когда мы прошли мимо притихшей кампании, я оглянулся и увидел, что они провожают Нинку голодными взглядами. От хождения мокрый край футболки врезался ей между ягодиц, и натянувшая ткань четко обрисовала фигуру ее округлой попы. При подобном освещении могло даже показаться, что она и вовсе голая. Я заметил, что один из курсантов отделился от костра и последовал за нами. Я притормозил и решил его дождаться.
Тусклый огонь голодный глаз курсантов мне снова напомнил мое недавнее армейское прошлое. Я опять начал испытывать сострадание к этим салагам волей случая обделенных женской лаской. Во мне снова колыхнулось приятное чувство мецената.
Когда молодой курсант приблизился к нам на довольно близкое расстояние я вовсе остановился. Я не знал на что он рассчитывал, следуя за нами. Поддавшись странному порыву благотворителя, я развернул Нинку к нему лицом и стал за ее спиной. При этом я обнял ее округлые груди и стал нежно мять их ладонями.
Отдаленный свет костра освещал ее распутное полупьяное лицо, мутными глазами глядящее на приближающийся силуэт мужчины. Лицо парня было не разглядеть, то по блеску его глаз я понял, что он будет не против заплатить. Я стал задирать Нинкину майку обнажая ее бедра и впадину между ног, в которую парень тут же запустил свою руку, как только он оказался совсем рядом.
Из-за горы взошла полная луна, осветившая морское побережье. Нинка стояла раком широко расставив ноги и выпятив зад навстречу мужчины. Руками она обхватила мои плечи и, уткнувшись лицом мне в грудь, тихо постанывала. Я смотрел через плечо на ее белеющий зад, по которому ритмично стучали худые бедра курсанта. Его толстый член светился белым светом в отблесках луны. Член проникал в Нинкину изнуренную плоть вызывая ее сладостные стоны наслаждения.
Чавкающие звуки сочной Нинкиной пизды говорили, что она снова готова и переполнена изливающимися из нее соками. Я придерживал сестру, не давая ей упасть от мощных поступательных толчков курсанта. Я нежно поглаживал ее волосы и глядел на очередь стоящих за ней курсантов прикидывая сколько мы заработали за сегодня.