Отучившись четыре года в университете, я не могла отказать родителям провести вместе с ними дома несколько летних дней. Вернее это уже был не мой дом, а квартира родителей. Но обо всем по порядку.
Моя мать сошлась с отчимом (зовут Николай), когда мне было три года. Вскоре у меня появился младший братик. Жили мы очень дружно. Отчима я называла отцом и буквально боготворила. В пору подросткового созревания я мастурбировала, представляя в своих мечтах только отчима. У нас был полный достаток, огромный дом с отдельными спальнями, большим залом и комнатой для гостей.
Закончив шкoлу, я поступила в престижный университет на платное отделение. Вскоре дела в бизнесе у Николая как-то не заладились, родители мне снизили довольствие, а затем и вовсе прекратили финансирование. Платили только за учебу. На еду и одежду деньги я зарабатывала сама, подрабатывая по вечерам в супермаркете, а летом, трудясь гидом. Вырваться к родителям не было ни времени, ни средств.
А тут еще мой младший брат поступил на платное отделение в не менее престижный и дорогой вуз. Пришлось родителям переселиться в однокомнатную квартиру в старой пятиэтажке и продать большой дом, чтобы обеспечить финансирование нашей учебы. Я к этому моменту уже неплохо зарабатывала и решилась-таки пару недель пожить в родительском гнездышке.
Четыре года расставания не прошли бесследно для моих родителей: мать заметно сдала и осунулась, а отчим почти не потерял прежней привлекательности. Немножко погрузнел, а появившаяся легкая седина только добавляла ему шарма. Я же обрела настоящую девичью стать и постоянно ловила на себе оценивающие взгляды отчима. Мне это очень льстило и немножко заводило.
Как водится, посидели по моему приезду вечером за столом, выпили, вспомнили прошлое, мать прослезилась и попросила не обижаться за скромные удобства. Удобства действительно были скромные: совмещенный санузел, кухонька шесть квадратных метров и одна комната с балконом. Да и еще последний этаж. Дом без чердака, окна выходят на одну сторону, как следствие, летом в квартире стояла неописуемая духота. Кондиционера, конечно же, не было.
Родители много мебели перевезли из старого дома, поэтому в квартире было очень тесно и не уютно. В комнате было единственное свободное место – проход от входной двери к балкону между диваном и мебельной стенкой. Родители постелили себе на раскладном диване, а меня уложили рядом на полу, на ватном матрасе.
Когда диван разложили, проход стал совсем узким и меня уложили поодаль в этом проходе, ближе к балкону. В центре мебельной стенки стоял большой телевизор и родителям, лежа на диване, было легко его просматривать. Мне же, лежа в проходе, его было плохо видно из-за острого угла обзора. Лежали мы «валетом» друг к другу так, что наши пятки находились как раз на уровне центра телевизора.
Мать, чтобы не стеснять отчима, заставила меня пойти переодеться в ванную и надеть свою древнюю ночную рубашку из плотной ткани. Я ее надела, посмотрела на себя в зеркало: ну, дура дурой! Хотелось звездануть перед Николаем своим стройным телом и упругой грудью второго размера (результат регулярного посещения тренажерного зала) в эротичной комбинации, которую я с собой прихватила. Но мать напрочь отвергла ее – слишком вызывающе. Пришлось подчиниться.
В комнате приглушенно работал телевизор, родители лежали на диване, прикрывшись тонкой простынкой: мать в такой же дурацкой ночнушке, как и у меня, отчим, по-видимому, в одних трусах. Я легла на полу на приготовленном матрасе, но укрываться не стала – очень душно. Телевизор смотреть было не очень удобно и я быстро заснула, устав с дороги и под воздействием алкоголя.
Ночью я проснулась от нестерпимой жажды и в страшном поту. Прошла на кухню, включила свет, выпила воды и обнаружила, что моя ночнушка вся мокрая – хоть выжимай! Сняв ее, я испытала невероятное облегчение. Жара стояла невыносимая, даже мои узкие трусики вымокли. Их я не стала снимать и потихоньку прокралась в комнату на свое ложе досыпать.
Утром проснулась я довольно поздно. Было воскресение. В комнате никого не было, а из кухни доносились голоса тихо беседующих родителей. На мне были только небольшие белые трусики из тонкого трикотажа. Осмотрела себя в зеркало: сквозь полупрозрачную ткань трусиков виднеется темный треугольный бугорок моих волосиков (я принципиально не бреюсь ТАМ), две остренькие грудки с задорно торчащими сосками и небольшими аккуратненькими ареолами. На ареолах много выступивших пупырышек – возбудилась немного от мысли, что отчим видел меня такой, когда проснулся!
Поискала свой домашний халатик и не нашла его. Вспомнила, что он остался в ванной. Придется идти за ним. В одних трусиках! Обалдеть! Внизу живота томно заныло. Отчим увидит меня полуголой в движении (дверь ванной прямо около кухни) и я даже с ним поздороваюсь! Я реально почувствовала, как начинаю от нарастающего возбуждения течь!
Выхожу в коридор. Дверь на кухню закрыта, но оттуда доносятся шипящие звуки готовящейся еды и голоса родителей. Тихонько открываю дверь.
— Всем доброе утро! – широко распахнув дверь, выпаливаю я с порога.
-Доброе, — мать недружелюбно рассматривает меня.
Отчим едва заметно кивает и буквально поедает глазами мое молодое тело. На моем лице счастливая лучезарная улыбка. Людей с такой улыбкой не наказывают! Взгляд матери смягчается.
-Что это ты так разоделась? – спрашивает она.
-Да у Вас тут духота сумасшедшая. Ночью проснулась вся в поту. Вон ночнушка вся мокрая до сих пор. И как вы тут живете? – наезжаю я.
— По правде сказать, в одних трусах ходим. Оделись только ради тебя, из приличия, — оправдывается Николай.
— Ничего, две недели можно и потерпеть, — пихает в бок супруга моя мать.
— Да вы с ума посходили! В Ваши-то годы да по такой жаре при полном обмундировании недолго и до инфаркта дойти. Даже мне ночью было плохо. А Вам каково? Прекратите стесняться и давайте не менять ради меня свой привычный образ жизни, а то я завтра же уеду к себе, — настаиваю я.
— Ну, хорошо, хорошо. Только ты, дочка, халатик-то носи. Ну, правда, неприлично как-то раздетыми ходить, — упрашивает мать.
Я соглашаюсь, но ночью настаиваю спать только в трусиках. Во время этого диалога постоянно ощущаю на себе неотрывный взгляд отчима, исследующий каждый изгиб моего тела. Вспоминаю свои девичьи фантазии, как будто раздеваюсь перед ним, а он ласкает мое тело. Чувствую, как реально намокают мои трусики. Стыдно, если это увидят родители. Поспешно иду в ванную. Мать тоже торопит меня – завтрак почти готов.
В ванной открываю кран и отдаюсь своим чувствам. Пару минут помастурбировав, я содрогаюсь в сладком оргазме. Немного отдыхаю. Наскоро принимаю душ, накидываю только халатик (трусики в стирку) на голое тело и присоединяюсь на кухне к завтракающим родителям.
Халатик короткий, до середины бедра, перетянут только пояском. Вырез огромный – сиськи почти целиком неприкрыты, но ареолы не видны. Зато отчетливо виден след от купальника – ослепительная белизна незагорелых участков моих грудей. Глаза Николая только там! Мать косится и стукает его ногой под столом. Тот вздрагивает от неожиданности и роняет вилку на пол. Наклоняется за ней. Я в это время специально широко развожу свои ноги, открывая обзор на свои интимные заросли. Отчим довольно долго возится под столом, чем вызывает явное неудовольствие матери. Та тормошит его рукой, он подскакивает и ударяется головой о столешницу. Я не выдерживаю и прыскаю от смеха. Обстановка разряжается – все смеются.
Позавтракав, я ухожу погулять по городу, которого не видела много лет. Встречаю шкoльных подруг, договариваемся сходить на пляж, потусить в клубе. Возвращаюсь домой. Отчим ходит в одних трениках, мать в легком халатике. Я тоже накидываю халатик. Стринги лень переодевать. Коротаю время до позднего вечера за компьютером, родители за телевизором, лежа на диване. Глаза мои устали. Тихонько расстилаю на полу матрас, снимаю халатик и ложусь спать, повернувшись попкой к работающему телевизору.
Мать давно спит, повернувшись лицом к стенке. Отчим смотрит телевизор. Но я не сомневаюсь, что он рассматривает мою практически голую задницу. Я специально надела стринги, причем такие, которые практически не скрывают моих гениталий. Сзади узкий шнурок, впереди маленький треугольник. Волосы пучками вылазят во все сторон этого треугольника, да и сзади видна моя растительность. По мне так очень эротичный вид! Интересно, а как там Николай?
Лежу на спине, повернувшись попкой к нему. Одну ногу вытянула, другую согнула в коленке. Промежность моя (там волосиков совсем мало) ему должна быть видна, как на ладони. Я еще матрас придвинула чуть ближе к телевизору, чем вчера и теперь мой зад находится как раз под экраном. Когда на экране яркие кадры, зад освещен как днем.
Лежу в такой позе, не шевелясь, минут пять. Представляю, как отчим рассматривает морщинки вокруг моей анальной дырочки, как видит набухшие большие половые губки, покрытые легким пушком волос, как ленточка стрингов врезалась между ними и ее вообще не видно в этом месте – так набухли мои губки. Чувствую, как сама уже теку. Может, даже Николаю видна влажность моей пизды?! Эта мысль так пронзает мой мозг, что чувственность резко обостряется, в глазах темнеет от вожделения.
Неимоверным усилием воли сдерживаю руку, чтобы не начать массировать свой клитор. Слышу скрип дивана, шаги, звук прикрываемой двери. Это Николай пошел в туалет (наверное, подрочить на меня!). Мне хватает на это дело и тридцати секунд – так я возбуждена! Содрогаюсь мелкой дрожью в беззвучном экстазе. Мать спит на спине (кстати, в одних трусах, безобразно раскидав отвислые шары-груди третьего размера) и ничего не замечает.
Я прихожу в себя и принимаю прежнюю позу. Возвращается Николай, сразу же выключает телевизор и ложится рядом с матерью. Я удовлетворенно засыпаю.
Утром родителям надо на работу. Мать уходит к семи утра и я не слышу, как она собирается. Отчиму к девяти. Светает рано и солнце ранним утром уже хорошо прогревает комнату. Я просыпаюсь от наступающей духоты и слышу, как Николай возится на кухне. Иду поздороваться. На мне из одежды только те же стринги с выглядывающими пучками черных курчавых волосиков. Николай сконфуженно отворачивается к плите, занимается там кофе и отвечает мне односложно. Стоять мне рядом и навязываться как-то неудобно.
Разворачиваюсь и иду в ванную. Мимолетом ловлю его взгляд, оценивающий мои перекатывающиеся при ходьбе ягодицы. Немножко завожусь – хочет ведь меня! Закрываюсь в ванной и опять мастурбирую. Помогаю себе душевой лейкой, направив концентрированную струю теплой воды в свой анус, и сосредоточив работу руки на клиторе и влагалище. С утра чувства у меня немного притуплены и оргазма достигаю только через пять минут. Но, все равно здорово!
Быстро принимаю ванную. Стринги в стирку. Халатик остался в комнате. Думаю, что отчим уже ушел на работу и я в квартире одна. Выхожу совершенно голая и встречаю отчима в коридоре, надевающего туфли. Нисколько не смущаясь, он бесцеремонно останавливает меня и пересказывает наставления матери по поводу наличия еды в холодильнике. Я стою в метре от него, руки по швам и слушаю. Замечаю, как его взгляд задерживается на моей пизде. Невольно смотрю туда же и краснею от стыда.
Мастурбация оставила на ней неизгладимый след: большие половые губы достаточно сильно набухли и немного покраснели. Это не скрывают даже черные волосики, растущие там. Из моей расщелины вылез и хохолок малых половых губ кораллового цвета. В самом верху вагины оттопырился растертый красный капюшон клитора. Мне стыдно. Как будто меня застали в детстве за мастурбацией.
А тут еще рядом отчим, одет в строгий костюм и источает аромат дорогого парфюма. И я тут стою нагишом, как провинившаяся шкoльница. Щеки мои покраснели, соски затвердели и сморщились прямо на глазах у отчима. Он видит мое возбуждение и мне стыдно за себя, за свой распаленный вид. Надо что-то делать!
Я невольно прикрываю свою раздраконенную писечку ладошкой и смущенно снизу вверх поглядываю на Николая. Краска заливает уже не только мое лицо, но и все тело. Будто детство вернулось ко мне, и я стою, нашкодившая, перед отчимом. А в качестве наказания меня поставили в угол нагишом (это уже из области моих подростковых эротических фантазий). Он, как то сразу прочувствовал этот момент и сразу стал любящим отцом, нежно погладил меня по мокрой голове, приподнял подбородок и подмигнул: не унывай! Может и его посещали подобные фантазии?!
Необыкновенная нежность растекается во мне и я в порыве чувств обнимаю отчима, прижавшись всем своим голеньким телом к нему. Мои упругие сиськи ощущают притягательную теплоту его груди. Аромат одеколона буквально отключает мой мозг, а его блуждающие по моему телу руки обжигают меня всю. На глазах моих выступают слезы умиления. И я опять теку, причем теку сильно, как сучка!
Николай первым приходит в себя, отстранив меня с возгласом: «Ну, все, все, хватит». Я послушно отступаю на шаг. Вижу на бедре его брюк большое пятно слизи – мои выделения. Метнулась в ванную за тряпкой. Уселась на корточки перед отчимом и стала оттирать пятно.
Он смотрит на меня сверху вниз. Ноги мои широко разведаны, малые половые губки, как два больших гребешка вылезли из больших половых губ и трепещут в такт движениям моей руки. Тру усердно. Невольно задеваю член отчима. Ого, какой твердый! Задеваю снова, теперь уже преднамеренно, пытаясь оценить его размер. И размер-то ого-го!
Николай отстраняется и говорит, что ему пора уходить. В это время раздается отчетливо слышный в неожиданно возникшей тишине шлепок чего–то о линолеум. Мы одновременно смотрим вниз, под мою пизду. На линолеуме видна большая капля моих мутноватых выделений. От этой капли вверх, к моей пизде, тянется тоненькая сопливая ниточка – соки страсти истекают из меня прямо на глазах Николая!
Мне очень, очень стыдно. Прямо, как какая-то похотливая блядь: теку и ползаю голой у ног гордого ебаря! Внезапно потянуло сладко внизу живота – ведь все ЭТО видит Николай, ведь я чего-то такого хотела в своих мечтах! Хотела, но не думала , что он будет смотреть на мою течку…
Голова внезапно кружится от осознания собственного унижения и порочности. Ну, нельзя же так раскорячиться и струячить у ног своего практически отца! А вдруг он все расскажет матери?! Срам-то какой будет. Я буквально теряю сознание от круговорота этих мыслей и шлепаюсь голой жопой на пол, еще шире бесстыже раскидав ноги и явив Николаю мельчайшие подробности строения своей пизды.
Смотрю вниз, вижу свою вагинальную дырку. Она неожиданно большая и заманчиво темная в своей глубине. Весь пол около пизды перепачкан моими выделениями. На моих глазах слезы.
— Ну, все, больше не могу, — Николай разворачивается и убегает в ванную, громко хлопнув дверью.
Постепенно прихожу в себя. Как непристойно-то все вышло. Надо обязательно все объяснить Николаю и извиниться за свое поведение. Ненароком сболтнет матери какие я тут фортеля выкидывала или подумает обо мне невесть что… Эти мысли возникают в моем разгоряченном мозгу и я принимаю поспешное решение сейчас же прояснить ситуацию.
Рывком открываю дверь в ванную, делаю шаг вперед и замираю от изумления. В полуметре от меня стоит Николай со спущенными штанами и яростно надрачивает свой член. Агрегат у него огромный и влажный, яиц почти не видно, зато вокруг полно густой растительности. Прямо как волосатый кукурузный початок! Отвести взгляда от этого початка я уже не могу. Мысли начинают путаться, намерение объясниться почему-то забывается, мягкий туман постепенно окутывает мое сознание, внизу живота ощущаю могучий прилив и невероятное тепло.
Рука сама тянется к клитору… А перед глазами божественный початок, по стволу которого, как поршень возвратно-поступательно снует рука отчима. Не могу оторвать свой взор от влажной, иссини-красной залупы Николая, периодически исчезающей и вновь появляющейся в его кулаке.
Нащупываю горошинку своего клитора и бессознательно указательным пальчиком начинаю ее медленно накручивать. На мгновение сладострастные ощущения немного притупляются, чувствую, что смазки на клиторе недостаточно, хотя вся уже давно теку, как сука. Инстинктивно отрываю руку от клитора, засовываю три пальца в свой рот, чтобы их смочить слюной и продолжить мастурбировать перед отчимом.
Для него мои манипуляции оказываются финальной развязкой. Мощная струя мужского семени бьет прямо в мой живот. Николай конфузится и пытается отвести в сторону и вниз свой оргазмирующий фаллос. Горячее мужское семя залило мой живот и медленно стекает к волосатому лобку. Ощущения невероятные! Я тоже на вершине блаженства, кончаю до дрожи в коленях и, не в силах более сдерживаться, с чувственным протяжным стоном медленно приседаю на корточки.
А Николай все борется со своим членом, невероятно долго стреляющим порциями спермы. По мере моего приседания порции остаются на моей груди, шее, пока наконец-то не попадают в мой раскрытый в экстазе рот.
В рот мне попала последняя порция! Вкус спермы вернул меня из небытия на землю. Что же я наделала? Шла извиниться, а вместо этого помастурбировала перед мужчиной и отведала его эякулята! Настоящая блядь! Блядь, блядь, блядь! Стыдно, стыдно, стыдно!
Николай стоит передо мной весь красный и потный. Его руки нервно трясутся и с трудом натягивают трусы и брюки. С члена вытекают остатки выделений, но его это нисколько не смущает. Он грубовато отталкивает меня от двери в ванной и суетливо обувается в прихожей. От толчка отчима я развернулась, не смогла удержаться в позе «на корточках» и шлепнулась голой жопой на кафельный пол. Конечно же, опять раскорячилась, явив мужчине свои красные растертые прелести. Да и еще вся в его сперме!
Николай бросает на меня быстрый завороженный взгляд, на пару секунд замирает, рассматривая мои раскрытые гениталии, и убегает из дому, громко хлопнув дверью. Все, концерт окончен! Я прокручиваю в голове события сегодняшнего утра, эпизод за эпизодом. Волнение вновь захватывает мое тело и постепенно отключает мой разум.
Одна моя рука уже в пизде, а пальчики другой собирают мужское семя с моего тела и отправляют его в мой рот. Вкус мужчины моих детских грез доводит меня до вершины блаженства! Четыре пальчика проникли в недра моей вагины и стимулируют мой оргазм. А большой палец ставит финишный аккорд на моем клиторе. В квартире я одна и могу расслабиться в полной мере. Ничто и никто меня не сдерживает. Сотни молний ударили в моем мозгу! Я кричу голосом счастливой самки, полностью отдаюсь во власть экстаза. Оргазм тянущий и долгий, я натурально отключаюсь.
Через пятнадцать минут силы возвращаются ко мне и я начинаю реально осмысливать все произошедшее утром. Это просто ужас какой-то! До безобразия, все случилось очень непристойно. Ведь отчим непременно проболтается матери. Как им вечером смотреть в глаза? Вырастили дочь-шалаву?! А ведь я не такая!
Просто сегодня детские мечты воплотились в реальность и напрочь отключили мой разум. Ведь у меня и парень есть, и ни с кем я не хочу ему изменять. Просто сейчас так все получилось… Попросить прощения? Объяснить все? Нет, не поймут они меня. Я уже сегодня два раза пыталась объясниться с отчимом. И что из этого вышло!
Решение приходит, как озарение. Надо немедленно уезжать к себе домой, по-английски, не прощаясь. Пока до греха с отчимом не дошло (я реально чувствую, что не устою перед желанием соблазнить его)! Я быстро принимаю душ, завтракаю, собираю вещи и уезжаю домой. В записке, оставленной на кухне, я сообщила родителям, что подвернулась прибыльная работа и мне необходимо срочно уехать.