Первые три курса университета мне не давали комнату в общаге. Хотя, как известно, места там были всегда. Не то, чтобы я жил слишком уж далеко, но дорога в одну сторону занимала около часа. Со временем это стало напрягать. Я немного надавил на деканат, обратил их внимание на то, что вообще-то я учусь на отлично, и наконец-то мне выделили комнату.
Меня поселили в трешку. Со мной жили еще двое студентов помладше, отличные веселые ребята. Общага была блочного типа, в одном блоке было четыре комнаты, один туалет и один умывальник с двумя раковинами и одним зеркалом. Кухня — одна на этаж.
Рядом с нами жили три девчонки, очень хорошие, добрые и веселые. В общем-то, мне сильно повезло, как я понял позже, потому что на других этажах и в других блоках компании попадались те еще. Бывало, в некоторых все время происходили пьянки и драки. К нашим соседкам частенько приходила ночевать девушка с этажа выше, потому что в ее комнате порой спать было невозможно: ее сожительницы были фанатками жуткой музыки, могли врубить ее на всю катушку в любое время, и ничего им не сделаешь.
Из наших соседок мне особенно нравилась самая старшая, моего возраста, Олеся. Нравилась в том смысле, что она вся была какой-то солнечной, энергичной, при этом доброй и отзывчивой. Помогала мне освоиться, как новичку. В общем, мы отлично ладили. Это я сейчас так пишу, как будто она прям сразу стала центром моего внимания. Но это кажется, на самом деле все не так. Поначалу я ее почти не замечал, она была просто девушкой, живущей за соседней дверью.
Постоянной девушки на тот момент у меня не было, да я и не особо стремился. Ботаном я не был, но учеба в тот момент занимала определяющее место в моей жизни. Леська часто помогала мне с курсовыми и всякими там рефератами, я, в свою очередь, помогал ей. Не знаю, был ли у нее парень, но я его никогда не видел. Так мы стали неплохими друзьями.
Я бы не сказал, что Леся была ветренной девушкой, но иногда она могла довольно вызывающе одеваться или вести себя, как бы это сказать, слишком легко в общении с юношами. Она была просто невероятно открытая ко всем и ко всему. У нее был любимый утренний наряд: короткий топик и такая же короткая юбочка.
Будь она чуть более модельной внешности, парни на нее бы пачками вешались. А она была такая, знаете, я бы сказал пышненькая. Нет, ни в коем случае не толстая, даже ни намека, просто такая интересная комплекция. Честно признаться, не в моем вкусе, но я и не смотрел на нее никогда, как мальчик на девочку, лишь как друг на подругу.
В одно утро я был в приподнятом настроении, не помню уже почему. Со мной такое редко бывает. Я вышел из комнаты помыть кружку в умывальнике (да, у обычных людей посуда моется после приема пищи, а в общаге — только перед), тут же вышла Леська, как всегда улыбающаяся. Мы обменялись «приветами». Настроение располагало, и я впервые в шутку сделал ей замечание по поводу ее короткой юбочки.
— Лесь, ну как так можно, неужели тебе нас не жалко? — бросил я, проходя мимо и неожиданно для себя шлепнул ее по попке.
— Ээээййй! — улыбаясь, крикнула она, и быстро сделав шаг в мою сторону успела достать меня ответным шлепком.
Весь день прошел как нельзя лучше. А вечером вдруг меня как будто по голове ударили. Я стал думать о Леське. Думать, не в смысле, там размышлять или мечтать, а думать… ну, вы меня понимаете. Это стало полной неожиданностью для меня. Тогда я понял, что это маленькое заигрывание стало переломным моментом в наших отношениях. Вот тогда я начал смотреть на нее так, как мальчик смотрит на красивую девочку. Думаете, влюбился? Ничего подобного, это я могу сказать с уверенностю.
Заигрывания продолжились: я то толкал ее легонько, то опять шлепал (но уже осторожнее, мне теперь было не то стыдно, не то страшно), иногда я заходил к ней в комнату, мы с девчонками о чем-то горячо спорили, а потом, когда аргументы заканчивались, устраивали бои подушками. Меня вдруг стало сильно раздражать то, что Леська по утрам одевается так откровенно. Кроме того, я вспомнил, что она частенько ходит по вечерам в клубы на дискотеки, и теперь меня это злило. И вот однажды, в очередной раз столкнувшись утром в умывальнике, я уже более серьезным тоном упрекнул ее:
— Лесь, ну чего ты как маленькая, ну разве можно здесь разгуливать в таком виде.
— Да лааадно тебе, мне просто лень. — как обычно, улыбаясь, ответила она.
Я не злился, но проходя мимо не просто шлепнул ее, а еще и задрал ей юбочку, чтобы прям по голенькой попке, чтобы запомнилось. Все произошло механически, но через долю секунды я осознал, что на ней не было трусиков. Под юбкой она была голой. Я застыл на месте. Затем развернулся и начал извиняться. Она стояла с выпученными глазами и открытым ртом. Я наговорил каких-то извинений, ничего не помню, и быстрым шагом утопал к себе в комнату.
Ребят уже не было, занятия у них пораньше, чем у меня. Я быстро закрыл за собой дверь и прижался к ней спиной, как будто только что от кого-то со всех ног сматывался. Вообще-то, если вы еще не поняли, я мальчик весьма скромный, просто с озорным характером. Но за такие вещи мне бывает стыдно всю оставшуюся жизнь. Я не знал, что делать дальше.
Раздался стук в дверь. Я открыл, на пороге стояла Леся. Теперь на ее лице была не то злость, не то упрек. Она вошла, ничего не говоря, и закрыла дверь. Стояла вот так с минуту и смотрела мне в глаза. Краснее я, наверное, даже в бане не бывал. Я чувствовал как вся кровь прилила к лицу. Она не переставала смотреть. Я подошел к ней близко и снова начал извиняться. Хотелось, конечно, сказать, что вообще-то, нечего так разгуливать по коридорам, но это явно был не лучший момент. Она по-прежнему стояла неподвижно.
Я взял ее за талию, продолжая говорить какие-то глупости (я, конечно же, не помню, но наверняка это были глупости). Она опустила глаза вниз, посмотрела на мои руки, держащие ее за талию, затем придвинулась вперед и… мы поцеловались. Мне было до смерти страшно в тот момент, я не знал, что она выкинет, вдруг она хочет откусить мне язык. Такая каша была в голове. Мы начали медленно, но уже скоро целовались так страстно, как я не целовался никогда до этого. Она делала это просто потрясающе. Я, конечно, сильно возбудился, и в какой-то момент чуть не кончил от таких поцелуев.
Я запустил руки в ее волосы и в исступлении гладил ее голову. В какой-то момент я почувствовал, что она гладит своей рукой мой возбужденный член. Я был в спортивных штанах, через ткань я почти чувствовал ее ладонь. Это было сумасшествие. Теперь уже без всякой скромности я опустил свою руку ей на попку, приподнял юбочку, сжал ее ягодицы, затем провел по бедру и с жадностью впился пальцами между ее сочных ножек. Мы не прекращали целоваться ни на секунду. Я плохо соображал, мне очень хотелось воткнуть в нее свои пальцы и мастурбировать ей с такой скоростью, с какой только смогу.
Но как-то мне удавалось сдерживаться, и я нежно (насколько это возможно в ситуации, когда девушка вылизывает твой рот и гладит твой член), ласкал ее клитор и губки. Там было так жарко и влажно, я проводил целой ладонью вперед, захватывая кончиками пальцев ягодицы, затем назад, затем пальчиками водил по губам и клитору кругами, заходя иногда в дырочку. Я все время каким-то усилием старался проверить, не кажется ли мне это все, а вдруг я уже перешел дозволенную черту, и Леська сейчас пытается вырваться из моих объятий, а я в пылу просто ничего не понимаю и не отпускаю.
Но каждая такая проверка заканчивалась успехом: это было более чем просто желание с обеих сторон, это была дикая страсть, но, как бы это смешно ни звучало, в рамках приличия. Я, не в силах себя больше сдерживать, все чаще стал заводить свои пальчики в ее влагалище, все глубже, учащая движения. Мне было ужасно неудобно (стоя лицом к лицу нужно было развернуть кисть), но я сильно прижимал ладонь к ее промежности, так что и ее сладкий бугорок получал свою долю наслаждения.
Олеся перестала меня щадить и опустила руку мне в трусы. До этого ни одна девушка так со мной не делала. У меня, конечно, был секс, но это был просто секс. Думаю, каждый юноша испытывал это впервые, когда девушка сует руки тебе в трусы. Будь я года на три помоложе, я бы точно кончил прямо в ту же секунду. Леся брала в руки яички, гладила их, проводила вверх по столбу ладонью и снова уходила вниз.
Брала член в кулак и быстро дергала его вверх и вниз. Я не знаю, сколько мы там стояли. Быть может всего пару минут, а может полчаса. Но после того, как ее рука коснулась моего члена напрямую, точно прошло совсем немного времени. Я сходил с ума, это было понятно.
Поэтому после нескольких ее фантастических движений я кончил, обливая горячей спермой ее руку, свой живот, трусы и штаны. Мы продолжали целоваться, поэтому я не вскрикнул, а только невразумительно промычал от наслаждения. Она не отпустила мой член, растирала по нему сперму, небыстро водила рукой вдоль и поперек, везде, где ей хотелось.
Я сконцентрировался на ее клиторе, нужно было заканчивать все это безобразие. Только сейчас я почувствовал, как она горячо задышала носом, как будто до этого она вся была сосредоточена на мне и вообще не понимала, что происходит у нее под юбочкой. Я натирал ее клитор как сумасшедший, при этом стараясь не сделать ей нечаянно больно. Вдруг она тихонько застонала, впилась мне в губы очень сильно, ее ноги сжались, не отпуская мою руку. Она тяжело дышала мне в рот и чуть-чуть подергивалась.
Наконец, мы снова открыли глаза, и наши взгляды встретились. Леська не глядя медленно достала руку из моих штанов, улыбнулась своей самой лучшей улыбкой и вышла за дверь, оставив на своей руке мою сперму. Я остался стоять, на моей руке были ее соки. Запах стоял сногсшибательный, хотя у меня и без того кружилась голова. Чуть позже я понял, что даже не прикоснулся к ее груди! А судя по тому, что я видел через топик, грудь у нее была великолепная.
После этого случилось странное. Мы оба как будто получили то, чего и хотели. Удовлетворили свое любопытство. Наши отношения вернулись на шаг назад, когда мы были беззаботными веселыми друзьями. И меня это полностью устраивало.
Однажды Леська вернулась с дискотеки раньше обычного. Мои ребята тоже ушли в клуб, поэтому я был один. Спать не хотелось, я резался в какую-то сетевую стрелялку. Она постучалась ко мне и напросилась на чай. Я был рад. Мы частенько пили чай вечерами вдвоем или в компании, смотрели фильмы или разные смешные ролики. В этот раз фильм смотреть было уже поздно, два часа мы бы не высидели, поэтому начали смотреть всякую фигню на ютубе.
Нам это быстро надоело, и мы стали просто разговаривать. Мы сидели на старых скрипучих стульях друг напротив друга. У нас вообще всегда было о чем поговорить, но когда мальчик и девочка остаются наедине, такие разговоры чаще всего скатываются в темы любви, секса и всего такого. Я, конечно, сразу заметил, что Олеся вернулась с дискотеки навеселе. Но сейчас мне казалось, что ее только сильнее развозило. Или же мы просто пьянели от компании друг друга.
Леська рассказывала, как ее временами бесят ее соседки своими глупыми разговорами о парнях. Пересказала мне пару историй, которыми они часто делились с ней. Мне было несколько неловко, честно говоря, но слушать эти истории было приятно, чего уж скрывать. Особенно когда их мастерски рассказывала Олеся, театрально изображая постельные сцены, пародируя стоны. Было одновременно смешно и возбуждающе.
Я поймал себя на мысли, что если бы сейчас я был в комнате один и слушал бы эти истории в записи, то я, скорее всего, начал бы мастурбировать (я по уши повяз в учебе, и секса у меня на тот момент не было уже месяц или даже больше). И даже рука дернулась. Мне стало смешно и я, до этого лишь улыбавшийся, вдруг засмеялся. Леська шутя легонько пихнула меня.
— Эээй, чего, я тебе, вообще-то, тут серьезные вещи рассказываю, а ты ржать. — в шутку обиделась она, и чуть сама не засмеялась. — Да нет-нет, ничего, прости, — сквозь смех ответил я, пытаясь успокоиться. — Вообще, я тоже чуть сдержалась, чтобы не заржать, когда Анька мне рассказывала.
Ну представь, он ей там лижет, значит, старается весь, вспотел аж, а ей так щекотно, что просто терпеть невозможно! Она мне с серьезным лицом таким, ну проблема же, представь! А я не могу, вот, думаю, бывает же! — Да что ты, это, безусловно, очень серьезная ситуация, и ничего смешного. — с нескрываемым сарказмом добавил я. — Мне не от этого смешно.
Я ненадолго задумался, и медленно осознал, что Леська сейчас здесь мне самый близкий человек. Такой, с которым можно говорить о чем угодно, можно доверить любые секреты, хотя я ее, по большому счету, совсем не знаю. Я подумал, что надо будет как-нибудь еще раз так вот посидеть и просто поболтать. Мне захотелось рассказать ей обо всей своей жизни, самых счастливых и несчастливых ее моментах. Хотелось услышать ее историю, как она стала такой замечательной девушкой.
В общем, меня пробило на откровенность, и я начал говорить, что думаю.
— Представляешь, ты мне сейчас рассказываешь о сексуальных похождениях своих подружек… — Они мне не подружки — совершенно серьезным тоном перебила меня Леська. — Мы просто живем в одной комнате. — Хорошо, соседки, окей? Так вот, о похождениях твоих соседок, как они там пытались стонать, насмотревшись фильмов.
А у тебя вообще отлично получается рассказывать, и я тут, похоже даже возбудился, у меня рука непроизвольно потянулась к штанам, прикинь! Будь я сейчас один в комнате, я бы начал мастурбировать. — У-ти мой слабонервный. — как маленькому ребенку сказала мне Леська и нежно погладила меня по голове.
— И мне захотелось спросить, как часто ты мастурбируешь и как именно ты это делаешь? — спросил я нахально. — Я вот, например, вообще очень-очено редко. — соврал я, но так, чтобы это было понятно. — Ээээй, так нечестно! — засмеялась Леська и ткнула меня ногой в коленку. — Ты же знаешь, что когда я даже чуть-чуть пьяненькая, я не могу говорить неправду. — добавила она нарочито обидчиво. — Нууу, вообще-то не знал, но, да, спасибо, теперь знаю. — сказал я, сделав довольный вид.
— Итак? — Итак, во-первых, юноша, если вы еще чего-то вдруг не знали, — начала Леська спокойным издевательским тоном и подвинула свой стул поближе так, что теперь наши колени касались друг друга (правда, это я заметил гораздо позже), — то вот вам еще одна неожиданность: стены у нас тут не слишком уж толстые, и когда вы тут, не знаю уж кто именно, включаете порнушку через колонки, то у нас там все прекрасно слышно. — Ну это точно не я, я только через наушники.
— возразил я, не задумываясь, что тут же спалился. Но и вместе с этим осознав, что ребята, оказывается, балуются тут иногда порнушкой, а я и не знал, и надо бы сказать им, какого черта они врубают видео так громко через колонки, могли бы мои наушники взять. — Во-вторых, — продолжала Леська, явно довольная своей первой победой, — моя кровать стоит у стенки, и я девочка не железная. Поэтому когда я слышу из-за стены такие прекрасные стоны, я не всегда могу сдержаться, и тогда я делаю так…
Она облизнула средний пальчик, глядя мне прямо в глаза (в этот момент получалось, что она показывает мне «фак»), затем, не отрывая взгляда, чуть втянула животик и опустила руку в образовавшуюся ложбинку между животиком и обтягивающими джинсами. Она сделала несколько движений рукой вперед и назад, откинув при этом голову и издав несколько сладких стонов. Все это она делала умышленно переигрывая, чересчур артистично. В общем, издевалась, как могла.
Я, хоть и понимал, что это лишь игра, но при этом почувствовал, как мой член начал пульсировать и медленно набухать. Хотел закинуть ногу на ногу, чтобы моей слабости не было заметно, но обнаружил, что наши колени сцепились: ее правое колено было между моими ногами, а мое правое сжимали ее ноги. Тем не менее, я делал максимально безразличное лицо, слегка наклонив голову и подперев подбородок рукой. Как будто бы я уже насмотрелся этого настолько, что мне аж тошно.
— Вооот. — доставая руку из джинсов, сказала она с таким видом, как будто бы здесь сейчас ничего особенного и не происходило. — Но это, конечно, только тогда, когда в комнате никого нет, или только Анька наверху спит или учит. А может, — прищурившись, прошептала Леся, — она там сверху тоже мастурбирует тихонько. Пружинки, знаешь, иногда поскрипывают.
Она так серьезно посмотрела на меня, а потом вдруг расхохоталась. Я тоже засмеялся, просто за компанию. Похоже, ей эти рассказы доставляли большое удовольствие. А я начал серьезно заводиться. Сияния монитора в полутьме хватало, чтобы было заметно появившийся на моих спортивках бугор между ног. Я принял позу мудреца, уткнувшись локтями в колени, а подбородком в ладони. Так все было менее очевидно, но мое лицо теперь было еще ближе к Леськиному.
— Прикинь, — продолжала она, отходя от приступа смеха, — лежат такие две девчонки на двух ярусах друг под другом и типа учат чего-то, а на самом деле вместе синхронно наслаждаются своим телом. — Она так и сказала, «наслаждаются своим телом».
От этой фразы у меня мурашки по коже побежали, я вздрогнул. — Забавная ситуация, да. — все, что я смог ответить. — Ладно, я шучу, Анька хорошая скромная девочка. — То есть, ты считаешь, что мастурбация делает девочку плохой и нескромной?
— Нууу, нет, я просто имела в виду, что она если и занимается этим, то уж точно, когда остается одна в комнате, это только я там такая. Один раз вообще так ступила, ночью, значит, просыпаюсь, и просто ни с чего вдруг захотелось… эммм, назовем это «захотелось ласки» — смеясь, продолжала Леся. — Вылазить из постели было лень, я протянула руку и взяла с тумбочки молочко для тела, а у него такой флакончик очень удобный, закругленный такой, ну ты понимаешь, — Леська смущенно заулыбалась. — я часто им… в смысле, ну вот, я им, как сказал бы поэт, «погасила свой огонь». и почти сразу вырубилась.
А утром меня Анька будит и просит мое молочко. Я спросонья говорю, угу, и достаю из-под подушки флакончик! Потом уже позже когда совсем проснулась, вспомнила, вот я ж лоханулась, дурочка! Анька наверняка же все поняла, ну или подумала, что это мое секретное оружие, которое я храню под подушкой на случай атаки немцев. А потом подумала, а нафига ей с утра молочко для тела?
— Подожди-подожди. — прервал я ее рассказ, который уже перетекал в совсем неинтересное русло. — Мне показалось, или я заметил маааленькую деталь: тебе было лень вставать из постели ночью, когда захотелось… эээ, ласки? В том смысле, что для этого, как вы, девушка, нам уже весьма талантливо показали, — теперь уже я изображал театрального режиссера, — требуется всего лишь рука. Откуда я делаю вывод, что где-то в комнатке у вас запрятано что-то интересное. — Черт, Шерлок, ты молодец! — сказала Леська, пытаясь скрыть смущение.
— У каждой девушки есть свои секреты, и пусть это останется моим, хорошо? — завершила она, изображая обиженного маленького ребенка. — Так на чем я остановилась? — Ты рассказываешь о насыщенной жизни своих пальчиков и разных фаллических предметов твоей комнаты, а я начинаю думать, что тебе это нравится больше, чем секс. — я пытался подразнить ее.
— Ты, наверное, думаешь, что я извращенка или типа того… — Нет-нет, — усмехнулся я, — вообще-то, всем людям это свойственно. — я почувствовал, что мы начали говорить какие-то глупости. — Да-да, — ехидно сказала она, и приняла ту же позу мудреца, опираясь на свои ладони (теперь наши лица были совсем рядом), — и даже тем юношам, которые говорят «очень-очень редко» и думают, что если они сидят в наушниках, то не только они ничего вокруг не слышат, но и их не слышат тоже.
— Вот черт. — тихо и безразлично добавил я, смотря прямо в ее прекрасные глаза. — Ты пару раз забыл закрыть дверь, я стучала, а мне не открывали… — Я понял, спасибо, не продолжай. — улыбаясь и краснея одновременно сказал я. — Это же ненормально вот такие вещи рассказывать друг другу? — Да нет, просто два человека считают друг друга достаточно близкими, чтобы делиться всем, чем угодно.
Ее носик был так близко, я нежно чмокнул ее в самый кончик и улыбнулся. Ее улыбка вдруг растворилась, пропала. Я, кажется, на долю секунды успел испугаться, но в следующее мгновение она уже обхватила мою голову руками, прижала к себе и целовала так, как умеет только она. Как это было в тот раз. Голова немедленно пошла кругом. Все вокруг перестало существовать.
Я взял ее за талию и попытался притянуть к себе, но было жутко неудобно, стулья стояли уже вплотную. Тогда я потянул чуть сильнее, и она перебралась ко мне на колени. Мы просто целовались. Честно говоря, с того раза, я не думал, что у нас с Леськой что-то подобное повторится. Я по-прежнему не считал, что влюблен в нее, это было точно какое-то другое влечение. Об этом я рассуждал позже, в тот момент это было просто невозможно. Я взял ее за бедра и встал со стула, держа в руках. Мы развернулись к двухъярусной кровати. Мое место было наверху.
Она встала на ноги, и я прижал ее спиной к верхнему ярусу кровати. Наш поцелуй перешел в неистовство. Наши языки переплетались, иногда Леся высовывала свой язычок, и я обсасывал и облизывал его со всех сторон, потом мы нежно покусывали губки друг друга, ласково посасывали их и вновь врывались языками в горячие рты и наслаждались этим бешенством.
В это время внизу было не менее жарко. Леся встала так, что мое бедро туго упиралось ей между ножек. Ее кошечка терлась о мою ногу, вздрагивая от каждого движения. Я старался двигаться ей в такт, мой член тоже терся о ее ножку, это было очень приятно. Одна моя рука прижимала ее попку, вторая уже блуждала в поисках пуговиц на ее тоненькой рубашке. Рубашке повезло, что на ней были не пуговицы, а кнопки, иначе я наверняка бы что-нибудь порвал.
А так Олесина потрясающая грудь постепенно оголялась одним легким движением. Лифчик уже был расстегнут: видимо, я как-то слишком усердно прижимал ее к себе, гладя спину. Он приспустился, освобождая грудь от плена. Мне не хотелось раздевать ее полностью, так она выглядела просто сногсшибательно. Я гладил ее грудь, сжимая целиком и пощипывая сосочки, с наших ртов уже текла слюна, между ног у обоих тоже давно текло, мы выглядели как два бешеных животных.
Я резким движением развернул ее спиной к себе, она уперлась руками во второй ярус, положила голову на руки, тяжело дыша. Я плотно прижался к ней сзади и начал целовать ее в шею, облизывая, покусывая, впиваясь. Мой член лег ровно между ее ягодиц, она едва слышно ахнула. Мои руки уже расстегивали ее ширинку и начинали стягивать джинсы.
Все это время мы двигались так, как будто уже занимались сексом, хотя еще были одеты. Мои трусы были наполовину мокрыми. Я забрался в ее трусики — они были мокрыми полностью. Я лишь пару раз провел ладошкой по ее влажным губкам, Леся тихонько застонала и откинула голову назад. Я целовал ее волосы.
Еще несколько неловких движений, и джинсы с трусиками спустились достаточно, чтобы путь к ее сочной дырочке ничего не преграждало. Через пару секунд я уже был в ней. Я даже не стал ничего снимать, просто достал член и вошел в нее. Мы оба сладко застонали. В голове промелькнула мысль, что я занимаюсь сексом с девушкой, которую люблю больше всего на свете. Я даже зажмурился и быстро помотал головой, чтобы прогнать эту глупость.
Ничего другого не хотелось, мы просто страстно занимались сексом, трахались как ненормальные. Не хотелось ни менять позу, ни говорить чего-то, ничего другого. Только секс. Мы шептали имена друг друга, я стонал «Леся… Лесенька… Леееся… дааа…», а она, кажется, не слыша меня, горячо выдыхала «Леша, даа… Лешааа… даа… «. Ее влагалище просто обжигало, там было так влажно, но от этого еще более приятно. Мне казалось, мой член идеально подходил к ее дырочке, он так хорошо входил, с таким удовольствием.
А когда он входил до самого конца, между нами, моим лобком и ее попкой, кажется, не было ни одного зазора, мы сливались в одно целое. Это была фантастика. Я так и не смог толком разглядеть ее грудь в ту ночь, но мне казалось, что по прикосновению я узнаю ее из тысяч любых других. Словом, эта девушка стала для меня особенной. Все в ней было особенное.
Наше безумие продолжалось всего несколько минут, движения становились все быстрее и резче, стоны переходили в крики. Я очнулся, когда мой член извергал сперму, прижимаясь к Лесиной попке. Сперма перепачкала и мой живот, мои штаны, накапала на приспущенные джинсы и трусики Леси, кажется, что-то попало на пол. Леся отдышалась, подтянула джинсы не застегивая, схватила меня за штанину и увлекла за собой на кровать первого яруса. Мы упали без сил и заснули.
Утром меня разбудил Денис, в этот день пары у нас начинались в одно время. Я лениво открыл глаза, потом резко привстал на кровати. Я понял, что спал на кровати Дениса, а он, значит, на моей. Я не слышал, как они вернулись ночью. Я извинился, сказал, что вчера просто прилег почитать, и, видимо, так и уснул.
Параллельно я судорожно осматривал кровать, свои штаны и пол: никаких следов спермы не было. Мне не хотелось, чтобы ребята думали, будто я по ночам тут оргии устраиваю. Леська ушла рано утром и все убрала, это она мне потом рассказала. Обо всем позаботилась. Вот за это я ее и… люблю?