Я Виолетта, Новосибирск мой родной город, здесь я родилась и выросла, а воспитанием моим занимался родной отец. Он овдовел сразу же после родов жены — у мамы открылось сильное кровотечение и она скоропостижно отправилась на небеса, откуда, возможно, за нами наблюдала с того времени. Когда ты наполовину сирота, многое позволяется, а избалованный ребенок – это трудный, невыносимый подросток после полового созревания, и практически неуправляемый в своих желаниях человек после совершеннолетия.
Я с ранних лет подсела на сладости – тортики, эклеры, пирожки, булочки с джемом – это мой рацион на день и вы можете представить, какой жирной свиньей вырастает такой подросток, готовый сожрать все на своем пути?! Отец долго терпел мои выходки, он надеялся, что природа поставит меня при помощи инстинктов на правильный путь, сделает при помощи учебы из меня человека, но однажды его терпению настал конец.
Папа поступил, как и все родителя бывшего «совка» – взял в руки ремень, перегнул меня через свои колени, мне тогда лет шестнадцать, кажется было, стащил обвисшие, замызганные, грязные спортивные штаны и занес над головой ремень! Один нюанс он не учел, что вместе со спортивными штанами мешковатой формы он снял мои трусы, из которых легко можно было пошить парашют или парус для корабля.
Кто знает не понаслышке о чрезмерной полноте и понимает, что без хлопчатобумажных трусов XXL не обойтись, поймет направление моей мысли. Он наказывал меня не за обжорство и нарушение диеты, совсем нет, просто школу я закончила абы как, курила, трудные дети пить спиртное в Северных регионах начинают еще с пеленок, так что отлупить меня по сраке было за что.
И вот я лежу на коленях отца, зад оголен, все мои прыщи видны, но его взгляд привлекает треугольник черных волос на половых губах, которые вывернулись наизнанку при наклоне. Небритая пися приветливо здоровалась с мужчиной, демонстрируя лоснящийся розовый оттенок, пробивающийся сквозь черноту поросли и выступившие на волосиках мутные прозрачные капельки влаги.
Да, я от испуга пустила сок, увлажнила дырочку, раскочегарила свое влагалище силой мысли, стыд и срам показались на лице в виде румянца, и неожиданно я поняла, что сейчас меня ждет вовсе не что-то приятное, а самая настоящая экзекуция. Страх начал двигать мною уже давно, но ожидание боли заставило анус резко собраться в кольцо, а ягодицы от силы напряжения побледнеть.
Кожаный, жесткий отцовский ремень, рассекая воздух, свистнул над головой и вонзился адским жжением в ягодицы, я закричала, слезы брызнули из глаз, руки въедливо схватились за отцовские домашние шорты, чтобы сделать попытку вырваться, напрасно, он крепко удерживал меня за жирную талию и нанес второй удар ошеломительной силы.
Он вместил в него весь гнев – за потерю любимой жены, за мои выходки, полнейшее пренебрежение, безалаберность,разгильдяйство и отсутствие ухода за собственным телом. Тут было все, только основной его мотив был связан с любовью, он так любил меня, что не замечал, как я начала превращаться в откормленное чудовище, которое достигнув своего совершеннолетия, не имело порядочных друзей и подруг, все чурались толстухи, а трахнуть такую пампушку в ее сладко разваливающийся пирожок не было желающих!
— С завтрашнего дня, Виолетта, ты садишься на диету и только попробуй сожрать хоть кусок мучной или жирной пищи. Отстегаю еще сильнее, сидеть месяц не сможешь на жопе! – гневно рыкнул он на меня.
— Папочка, прости меня, пожалуйста, я больше не буду! – ревела я навзрыд и сквозь слезы умоляла непонятно о чем простить.
— Что не будешь? Из института выгнали за прогулы, работы нет, ума в голове тоже нет. Выросла жирной уродиной, вся в прыщах, на лице диатез от переедания, мать бы тебя увидела, не узнала. Она красавицей была… — вспомнив о своей супруге, отец заговорил с новым оттенком в голосе, тон смягчился, насколько позволял его неконтролируемый гнев в эту минуту.
— Я исправлюсь, стану как она! – пыталась обмануть я отца, который всю сознательную жизнь проработал тренером и знал, за какие ниточки дернуть, чтобы заставить человека работать до седьмого пота.
— Завтра подъем в 5.00 утра на пробежку. Проснешься либо от будильника, либо от ремня. Теперь это мой лучший друг при общении с тобой и самый правильный аргумент!
С того момента прошло два года, я выкрасила волосы – превратилась из русой блондинки в жгучую брюнетку с черными как смола кудрями, похудела на полцентнера, подтянула свою фигуру, стала совсем другим человеком. Кто меня знал по школе, теперь не узнают, парни спрашивают телефончик, чтобы позвонить, пытаются забраться в трусы к знойной, загорелой после солярияучастнице турнира Мисс Бикини Новосибирска, но в этом тканевом треугольнике уже нет места чужому члену, ведь моим первым и самым любимым любовником стал родной отец.
Произошло это после очередных состязаний, но тому предшествовала череда событий: ежедневно мы занимались спортом, он был моим примером и учителем, другом и соратником, диетологом и визажистом.
В гримерной комнате собралось множество конкурсанток, все как одна с изящными талиями, плоскими животиками, стройными ножками на каблуках, из одежды остались, как вы догадываетесь, только бикини – тонкая полоска между ягодиц, бирюзовый треугольник на гладковыбритом лобке, и откровенный лифчик на моей шикарной груди, оставшейся от прошлой жизни.
Я погружаюсь в воспоминания позапрошлого вечера, когда отец рассмотрел во мне потенциал, женственность, с которой мужчина не может сосуществовать бок о бок и не предпринимать попыток соблазнения. Аксессуары для выступления, скраб для тела, набор грима для бодибилдинга, обувь, лак для ногтей, губную помаду, тональный крем – все это подбиралось лично им и, как я потом догадалась, по собственному вкусу. Двухгодичные тренировки сделали из меня точную копию его супруги и моей мамули, он не мог ровно дышать, когда я надела все эти атрибуты на тело дома.
— Ты вылитая мать, Виолетта! Твое тело шикарно, каждый мускул играет своей поджарой красотой и напоминает мне о ней – вытирая скупую мужскую слезу, поканючил с трепетом в голосе отец.
— Да, папуля, это все благодаря тебе – поблагодарила его я, а сама почувствовала, как жар завладел моим телом. — Уже много лет своей жизни ты продолжаешь ее любить, может быть, пора найти другую женщину… или разглядеть ее в ком-то?
Мы продолжали сближаться – я на каблуках под стать его высокому росту, он босиком, в домашних шортах и с голым торсом. Безостановочно мы вошли в объятия и слились в поцелуе, каждая клетка моего девственного тела затрепетала, чувствуя некую неизведанную до этого времени радость, эйфорию чувств, которая кружила мое тело в приподнятом настроении.
Я готовилась станцевать первый в жизни постельный канкан с отцом, в котором отдамся ему целиком, позволю сотворить любую дерзкую шалость и не вымолвлю ни единого негативного слова, не окажу сопротивления и перетерплю боль, которая сделает меня женщиной.
Его пылающие жаром скользкие губы обхватили мои уста как две дольки мандаринки, пальцы дотронулись до рук и потом перешли на спину, которая изогнулась под натиском напористого кавалера. Моя промежность чувствовала приближение чего-то большого и пульсирующего, постукивающего сквозь материал его шорт и моих трусиков, догадаться несложно – это член рвался в бой.
Мне неведомо, как он переживал воздержание столько лет, гулял ли с другими женщинами, терпел и или онанировал тихонечко в ванной, сглатывая соленые слезы разочарования, но теперь я дам ему испытать оргазм. Он не спрашивал, как сильно я хочу этой пылкой, страстной близости, не интересовался о причинах, побудивших к сладострастному толчку навстречу расставанию с целомудрием, не пытался, в конце концов, отговорить от свершения инцеста и за это ему огромное спасибо!
Круговорот романтической нежности затянул нас двоих – родных и обезумевших – на постель, ту самую, в которой моя мама отдавалась отцу, раздвинув свои бедра шире некуда, этого же добивалась и я, а благодаря развивавшейся два годапластике, ножки легко разъехались на шпагат. Отец, для меня нет роднее слова, оказался очень нежным любовником, каждое телодвижение наполняло меня все новой энергией, мышцы расслабились, и созданное в организме настроение пустило течь.
Промежность, неизведанная и не изрытая мужскими фаллосами, конечностями, языками, взывала о помощи, которую может осуществить только член моего горячо любимого родителя, если тот войдет вовнутрь и прорвет заслонку из девственной плевы, взбудоражит каждую клетку стеноквагины, дотронется до матки, но несильно. Лучше бы это сделать легко, чтобы я ощущала только приятность от сладострастной случки, а не горе и разочарование, ведь потом смотреть в глаза будет очень нелегко и тело вновь не потребует повторного акта любви.
— Девочка моя, Виолетта, тебе не больно? – обращается он ко мне во время куннилингуса.
— Нет, папуль, это один из лучших моментов, который я переживала! – отвечаю ему и нежусь в экстазе расплавленных чувств, которые вскоре наэлектризуют воздух в помещении до разрядов грома и молний, испускаемых нашими кипящими любовью телами.
— Так и должно быть, солнышко, наслаждайся! Скоро ты станешь женщиной, которая своей красотой затмит всех.
Он не прекращал лизать, пока я не дернулась в приятной схватке, толчок, еще рывок, меня подкидывает на кровати, глаза закрываются от томления и неги, тело потеет, из пор льет вода, откуда сухой организм ее берет мне неведомо, ноги разъезжаются, и собрать их вместе уже невозможно, робкий вздох сменяется протяжным писком, а потом я ору в экстазе.Ноги, руки все тело скомкивает простынь подо мной, они переполняются дрожью, тем непонятным адреналиновым тремором, который испытывает каждая участница соревнований, но ведь сейчас совсем другое, а тело все равно бунтует.
Пока я кончала, отец позаботился о средстве контрацепции, он всегда был предусмотрительным прагматиком, смотрел на три шага вперед как шахматист, поэтому контрацепция оказалась под рукой в самый нужный момент. Во рту пересохло как в Сахаре, видимо, вся жидкость ушла в нижнюю часть тела, потому что там ощущался настоящий всемирный потоп.
— Виолетта, сейчас максимально расслабься, будто ты только что выиграла соревнования! И как бы неприятно тебе не было, держись изо всех сил и не сдвигай ноги, иначе от этого станет только хуже! – как истинный наставник и лидер, папа дал мне совет.
Он точно знал, как женщина лишается девственности, какие ощущения она испытывает до секса, во время занятия любовь и переживания постфактум, он понимал, что все сделать нужно без спешки, она сейчас ни к чему, я отдана ему полностью. Он нежно поглаживает бедра изнутри, подпирает своим мощными коленями мою попку, ягодицы расслаблены по его указанию, пальцы трогают писю, раздвигая половые губы этого прекрасного цветка.
Легкими, ненавязчивыми, микро-толчками он продвигает член вовнутрь меня, я чувствую его мощь и величие, меня будто распирает изнутри, передавая через вагинальные стенки его учащенную пульсацию. Преграда, именно она становится на его пути, этот показатель женственной невинности, целомудрия, чистоты, который нужно сорвать и дать самке насладиться близостью с любимым мужчиной.
— Дорогая, тебе не больно? – интересуется отец моим состоянием, в голосе слышна забота.
— Милый, все в порядке, продолжай! – стараюсь я войти в образ матери, чтобы сделать ему еще приятнее наше совместное время препровождение.
Он нарушает целостность плевы, входит еще глубже, я слабо постанываю, но не подаю вида, что ощущаю боль, как при надавливании на переутомленную мышцу, он ввинчивается в меня, тяга продолжения ослабевает, я хочу остановиться, но потом вся черная пелена на глазах блекнет, тело адаптировалось под предмет.
С каждым нашим совместным телодвижением отец и я начинаем дружно стонать в такт, дыхание учащенное, но оно тоже следует в одинаковом ритме, природа сделала все, чтобы я, потекшая сучка, сполна удовлетворила сильную мужскую особь. Каждый толчок эякулятора, разбрызгивание им семенной жидкости в презервативе, сокращения и резкие увеличения объема, я все ощутила на собственной шкуре.
Эти воспоминания длились всего секунду, а сейчас я в гримерной комнате, любимый папочка мягкой перчаткой-спонжем наносит на мое стройное тело грим, ощущается беготня мурашек и волнительная капелька влаги в трусиках, он единственный представитель сильного пола, который помогает участнице в подготовке. Мы лучший тандем, которого победа не обойдет стороной, пусть это будет не сегодня, но в скором времени обязательно.
Почему я так уверена в этом? Потому что все свободное время я провожу с тренером, отдыхаю с другом, принимаю пищу с родственником и подаюсь с головой в сексуальные постельные игры со своим страстным, зрелым, опытным любовником, который меня холит и лелеет. Все эти люди совмещены в одном теле – теле моего любимого папочки, ради которого я теперь живу и делаю это, переступая грани вседозволенности!