Лариса примеряла очередной раздельный купальник, стоя перед длинным зеркалом. Синяя атласная ткань прекрасно смотрелась на зрелом, ещё не потерявшем женской прелести теле. Чашечки бюстгальтера, оставляя большое пространство для манящей ложбинки, только наполовину прикрывали наливные груди. Трусики отлично сидели на круглых ягодицах и подчеркивали их красивую форму.
Опустив глаза ниже, Лариса вдруг замерла на месте. Она испытала разочарование и лёгкий дискомфорт. На широких бёдрах и голенях виднелась маленькая поросль тёмных волосиков, появившихся так некстати.
Уже завтра у Ларисы начинался долгожданный отпуск, и она улетала в Турцию вместе с любимой подругой. Женщина не понимала, как эта появившаяся неприятность до сих пор оставалась незамеченной. Времени было в обрез, поэтому Лариса, отбросив все вещи в сторону, начала искать свой станок для бритья. Через двенадцать часов ей нужно быть идеально готовой, и ничто не должно помешать намеченному отдыху.
Однако тридцать минут интенсивного поиска не увенчались успехом. Не зная что делать, расстроенная Лариса присела на диван. Бежать в магазин было уже поздно, а запасного инструмента у неё не было…
Неожиданно ей в голову пришла интересная мысль. Прямо в купальнике она вышла в коридор и, постучавшись в комнату сына, приоткрыла дверь. За письменным столом перед компьютером сидел сухопарый юноша, который, не замечая матери, усиленно щёлкал мышью и бил пальцами по несчастной клавиатуре.
— Серёжа…, — тихо произнесла женщина, но, поняв, что сын её не слышит, усилила голос, — Серёж! Опять играешь в свои дурацкие стрелялки!
— Да, мам…То есть нет, — замешкавшись, ответил он и поставил игру на паузу, — Что ты хотела?
— Серёж, тут такое дело…В общем, помнишь, я дарила тебе на день рождения электробритву?
— Кончено помню, мам. Я же ей и бреюсь…
— Так вот…Ты не против, если я ей воспользуюсь? Я свою бритву потеряла и никак не могу найти…
Белокурый юноша слегка удивился и, немного подумав, сказал:
— Я не против…А тебе она зачем? Просто я брею лицо…
— Честно? Мне для ног…, — смутившись произнесла Лариса и сразу же ласково добавила, — Я всё понимаю, зайчик. Но мне нужно, чтобы ты выручил маму. Мне уже завтра утром вылетать…Не могу же я поехать с волосатыми ногами!
— Ну ладно, мам, хорошо, — согласился Серёжа, — Она в ванной лежит…Только подожди!
— Что такое?
— Давай я всё-таки насадку другую поставлю…
— Хорошо, зайчик…Спасибо! Очень люблю тебя!
Поменяв лезвия, юноша вручил Ларисе незаменимый мужской инструмент, работающий от аккумулятора. Обрадованная женщина расстелила на диване широкую простынь и быстро присела сверху, согнувшись над своими ногами. Нажав на кнопку включения, она услышала как зажужжала и завибрировала бритва. Лариса прислонила головку инструмента к широкому бедру и несколько раз провела ей по коже.
Каково же было разочарование женщины, когда она увидела, что все волосики остались на месте. Тогда Лариса повторила движение головкой по бедру, но на этот раз с большим нажимом. Ничего не поменялось, небольшая поросль не сбривалась.
Чувствовавшая нарастающее раздражение Лариса переключала режимы на рукоятке инструмента, пыталась водить головку под разными углами, сильно продавливая кожу, но всё было бесполезно. Электробритва будто не хотела работать.
Женщина с огорчением вспомнила свой потерявшийся станок. Он, со сменными лезвиями, был самым обыкновенным и простым, и она всегда с лёгкостью справлялась с ненужным волосяным покровом. Навороченный же инструмент сына казался ей каким-то неподвластным. Взывающим голосом она громко позвала на помощь:
— Серёжа! Сынок! Ты слышишь?
— Да, мам…Что? — отозвался он через стенку.
— Подойди сюда, пожалуйста…
Юноша зашёл в мамину комнату, обнаружив её на диване с печальным лицом. Она объяснила сыну свою проблему и посмотрела на него просящими глазами. Серёжа ещё раз пощёлкал переключателями на корпусе электробритвы и вручил её обратно со словами:
— Мам, насадка новая, всё должно работать…Ты держи её под углом и слегка прижимай к телу…
— Серёж, я так и делала, но ничего не происходило…
— Попробуй сейчас…
Лариса включила прибор и снова провела им по коже. Волосики остались.
— Ох! — тяжело выдохнула она, — Я совсем не разбираюсь в современных приспособлениях…
— Мам, ну ты что! Ты как маленькая! — сказал сын, смотря на её мучения, — Попробуй ещё раз, как следует…
Но у Ларисы ничего не получалось. От безысходности она выключила инструмент и опустила руки.
— Мам, ну ты чего?
— Ох, Серёжа…, — произнесла она и посмотрела на сына, — Зайчик, может ты…поможешь мамочке? У тебя то руки золотые…Не то, что у меня, недотёпы!
Юноша заметил навернувшиеся слёзы в глазах матери, отчего его сердце заныло от жалости.
— Мам, не говори так…Какая ты недотёпа? Ты самая классная мама…Если нужно, я, конечно, помогу тебе…
— Ох, зайчик, спасибо тебе! Спасибо! — оживлённо произнесла она и подвинулась на середину дивана, — Серёжа, попробуй сам, у тебя точно получится, я знаю…
Лариса отдала электробритву обратно сыну и похлопала рукой по краю простыни.
— Не бойся, садись рядом, как тебе будет удобно…Только помоги мне избавится от этих проклятых волос….
Серёжа присел на край дивана и бросил оценивающий взгляд на зрелое женское тело. Синий купальник действительно очень красиво смотрелся на маме. В нём она словно молодела и наполнялась притягательностью.
— Что такое, Серёж? — с волнением спросила она.
— Ничего…Просто ты очень красивая…
— Ох, зайчик, спасибо за комплимент, но я так переживаю из-за волос…Без них я была бы ещё лучше…
— Не волнуйся, мам. Сейчас мы всё исправим, — ответил он и включил электробритву.
Лариса слегка откинулась назад, подперев тело руками, и с большой надеждой посмотрела на сына. Серёжа ощутимо надавил прибором на женское бедро и провёл им вниз по мягкой коже, оставив маленькую и светлую выбритую полоску. Он отстранил электробритву от её тела, после чего многозначительно произнёс:
— Вот и всё, мам. Видишь, как просто!
— Ой, Серёжа! Как это у тебя так получается…, — обрадовавшись, сказала она и добавила, — Серёженька, зайчик! Будь другом, побрей все волосы. Я прошу…
— Хорошо, мам…, — тяжело выдохнул он, подумав об оставленной компьютерной стрелялке.
— Можешь начать прямо с моих бёдер…И не стесняйся! Брей меня, как хочешь, лишь бы тебе было удобно…
— Я понял, мам. Не волнуйся, — ответил сын и приступил к депиляции.
Юноша положил левую ладонь на красивую мамину коленку, будто зафиксировав женскую ножку в статичном положении, и принялся брить мамины широкие бедра. Серёжа умело орудовал инструментом, быстро и легко удаляя ненужный волосяной покров. Лариса с осторожностью наблюдала за действиями сына и, когда её бедра стали полностью гладкими, она с радостью произнесла:
— Здорово! Просто класс! Теперь ниже, Серёжа…
Отпустив её приятную на ощупь коленку, юноша испытал странное чувство. Он никогда раньше не рассматривал так близко тело мамы, и, сбрив волосики, не мог не заметить, какая нежная и бархатная у неё кожа. Изгибы маминых ног были по-настоящему красивы, коленная чашечка выпирала наружу ровным маленьким бугорком. Всё это невольно притягивало мужской испытующий взгляд.
Стараясь не отвлекаться на глупые мысли, Серёжа опустился ниже, чтобы покончить с волосиками на голенях Ларисы. Он по-прежнему работал быстро но аккуратно, не пропуская ни один участок женских ножек. Однако на зрелом теле всё ещё оставались труднодоступные для бритвы места.
— Мам, ты не против, если я приподниму твою ножку? — спросил юноша.
— Конечно не против, зайчик!
Серёжа подсунул свою ладонь под мягкую дамскую пяточку, нежно обхватив пальцами выпирающую щиколотку, после чего приподнял её вверх. Мамина голень неподвижно повисла над диваном, что позволило сыну без особого труда сбрить оставшиеся волосики. То же самое он проделал со второй ногой.
Как бы Серёжа ни старался сосредоточиться на процессе депиляции, необъяснимое чувство не покидало его. Он много раз видел собственную маму полуголой, и это никогда не вызывало в нём каких-либо эмоций. Но почему-то сегодня, разглядывая такое знакомое женское тело, он первый раз испытал странное, чуть приятное волнение.
Пока сын держал в руке горячую и слегка влажную мамину пятку, её маленькая стопа пестрела перед юношескими глазами. Причудливая паутинка синих вен небрежно покрывала прелестную ступню, а красивые пальчики, уже накрашенные тёмным блестящим лаком, очаровательно шевелились, играя в воздухе. Притягательное тело Ларисы, явно предназначавшееся для других мужчин, невольно действовало на её собственного сына, возбуждая в нём новые эмоции.
Наконец Серёжа закончил и выключил вибрирующий прибор. Мама быстро смахнула остаток волос вниз на простынку и, увидев свои идеально гладкие ножки, восторженно сказала:
— Серёжа, ты просто умничка! Очень хорошо постарался!
— Ерунда, мам…Это всё?
— Ой, зайчик, а сзади?
— Там тоже надо? — разочарованно спросил он.
— Ну конечно, Серёженька! — в её голос снова вернулся умоляющий тон, — Давай-ка я перевернусь на живот, а ты пройдись ещё раз с обратной стороны…
— Хорошо, мам…, — выдохнул он.
— Спасибо, зайчик! У тебя это так хорошо получается!
Вытянувшись всем телом вдоль дивана, Лариса быстро легла на грудь и положила голову набок. Серёжа опять включил электробритву. На этот раз он начал депиляцию снизу, постепенно двигаясь наверх ближе к бёдрам и ягодицам.
Невольно женщине приходилось выставлять на показ молодому юноше всю природную красоту зрелого тела. Мясистые розовые пяточки её ног плавно переходили в изогнутый, испещрённый морщинками свод стопы, который заканчивался пухлыми подушечками маленьких пальчиков. Рельефные икроножные мышцы безупречно подчёркивали контур точёных ножек Ларисы, заставляя сына то и дело отвлекаться и любоваться женской натурой.
Лёгкое волнение поселилось в сердце Серёжи, когда он подобрался к маминым бёдрам. В юные глаза сразу же бросились две большие округлости её ягодиц, выпирающих из-под ткани трусиков. С небольшим но приятным стыдом он мысленно оценил впечатляющие размеры попы своей мамы. Она и впрямь была очень аппетитной.
— Серёж, — вдруг произнесла Лариса.
— Да, мам?
— Ты мои ляжки не забыл побрить? Вдруг там тоже что-то осталось…
— Ну…, — замялся он.
— Давай я ноги шире положу, а ты посмотри, пожалуйста…
— Хорошо…, — ответил Серёжа и с выкатившимися глазами увидел, как мама развела бёдра в сторону, открыв пикантный обзор на зрелые ляжки и промежность.
В том месте действительно была маленькая поросль, однако всё внимание юноши оказалось приковано к тому самому запретному месту. Скрывающая женское естество ткань купальника плотно прилегала к промежности Ларисы, отчётливо обозначая её мягкую полукруглую форму, напоминавшую пухлый валик. Несколько чёрных курчавых волосиков небрежно выбивались из-под синих трусиков.
Сердце Серёжи затрепетало, дыхание стало слишком глубоким. Сознание юноши рисовало непристойные картины, и он не до конца понимал, что с ним происходит. Образ мамы никак не совмещался с сексуальным объектом мужских желаний, но молодое подсознание уже дало ход грязным животным инстинктам.
— Серёж! — с недоумением произнесла Лариса, — Ты там уснул?
— А? Нет…Я просто…
— Серёжа, зайчик! Можно побыстрее, мне ещё вещи собирать.
— Да, мам, хорошо, — ответил он, сглотнув комок от волнения.
Немного окаменевшей рукой юноша приложил инструмент к телу Ларисы и быстро расправился с последними волосиками на её прекрасных гладких ногах.
— Я всё, мам…
— Спасибо, зайчик! Ты мне очень помог! — с благодарностью ответила женщина и, присев на край дивана, стала рассматривать свои безупречные ножки.
— Просто класс, Серёженька! — с удовольствием заключила она.
— Всегда рад помочь, мам…Ну я тогда пойду, — заключил сын и уже хотел покинуть мамину комнату, как вдруг его остановил резкий возглас:
— Ой! Зайчик, постой!
— Да? Что такое? — спросил он, обернувшись у порога.
— Слушай, а как же зона бикини? Кажется я и здесь заросла…
— Какая зона бикини? — недоумевал Серёжа.
— Это зона вокруг трусиков, она так называется, — объяснила Лариса и немного развела ножки в сторону, чтобы сын наглядно её увидел.
Юноша с замиранием сердца посмотрел на мамину промежность и через несколько секунд с трудом произнёс:
— Мам,. ..но ведь это место…Оно слишком интимное…
— Ну и что?
— Может, ты как-нибудь сама справишься…?
— Зайчик, ты же видел, как я мучилась с твоей бритвой. Ты хочешь, чтобы мама не поехала в отпуск из-за такой ерунды?
— Нет, мам. Я просто…
— Ну подумаешь интимное место! Ты же мне не чужой человек!
Серёжа покорно и молчаливо посмотрел на Ларису. Женщина снова придала своему голосу ласковый и просящий тон и сказала:
— Зайчик мой! Будь другом! Помоги мамочке, а то я без тебя совсем не справлюсь!
— Ну…Хорошо, мам, — тихо произнёс он, чувствуя, как увеличился ритм его сердцебиения.
— Тебе нечего бояться, Серёжа, я ведь не собираюсь снимать купальник перед тобой…Да и мальчик ты уже взрослый! Не думаю, что ты будешь стесняться, — заключила Лариса, окончательно пригвоздив взволнованного юношу.
Женщина легла на засоренную маленькими волосиками простынь и без капли смущения откровенно развела свои ноги в разные стороны, открыв явственный обзор на всю промежность меж больших лакомых бёдер. Аккуратно поправив трусики, она немного приспустила их вниз. Густая чёрная поросль с верха лобка запестрела перед молодыми неискушенными глазами.
— Серёж, ты трусики только не двигай, хорошо?
— Да, мам…, — робко отозвался он.
— И бритвой не залезай под ткань…Зону самого купальника обрабатывать не нужно.
— Я понял, — ответил юноша и слегка окостеневшем пальцем включил питание прибора.
Серёжа осторожно сел перед мамой, неуверенно прислонил жужжащий инструмент к самой верхней части её лобка и мгновенно услышал треск перемалывающихся волосиков в работающей насадке. Кустистой растительности, уходившей вниз под синий купальник, было явно больше, чем на ножках, поэтому юноше понадобилось больше времени и терпения на депиляцию.
Пока Серёжа с нервным усердием брил лобок мамы, постыдные мысли с неистовой силой врывались в его незащищённое сознание, заставляя скашивать глаза на ткань трусиков. Она не была прозрачной, но чёткие полукруглые рельефы больших половых губ чётко просматривались невооружённым взглядом. Ближе к интимному месту зрелая кожа становилась темнее и морщинистее.
Юноша почувствовал, как внизу его живота зародилась слабая приятная щекотка. Ладони молодых рук вспотели, а губы и язык пересохли. Напряжённый Серёжа даже не представлял себе, что когда-нибудь будет брить мамин лобок и испытывать массу невероятных и постыдных эмоций.
Через несколько минут случилась маленькая неприятность. Юноша нечаянно коснулся купальника головкой инструмента, и в этот же момент лезвия бритвы чуть зажевали ткань трусиков, выпустив несколько синих ниточек. Взволнованный Серёжа остановился:
— Мам, купальник мешается. Насадка просто порвёт его…
Удивлённая Лариса приподнялась на кровати и внимательно рассмотрела пожеванную ткань. Прикасаться электробритвой к нежному атласу было нельзя.
— Зайчик, а ты можешь аккуратнее?
— Мам, чтобы побрить ровно по границе купальника, мне нужно до него дотронуться, иначе никак…
— Да? А что же тогда делать? — озадаченно спросила она.
— Я не знаю, мам…
Они посмотрели друг на друга. Сын уже начал думать о том, как помочь маме, однако, не успев сообразить ничего путного, услышал:
— А чёрт с ним с этим купальником! Я сейчас сниму трусики, чтобы тебе ничто не мешало…
От этих слов у Серёжи засосало под ложечкой. Если бы он стоял на двух ногах, то наверняка рухнул бы как подкошенный, но, к счастью, он просто сидел на краю дивана.
— Как снимешь…? — еле заметно произнёс сын.
— Зайчик, не волнуйся, — ответила женщина, уже схватившись за резинку нижней части купальника, — Я прикроюсь руками, и ты сможешь нормально меня побрить.
— Хорошо, мам…
— Только отвернись, пожалуйста
, на секунду…,
— Да, конечно…
Серёжа повернул голову в сторону, ощущая мощные удары сердца в грудной клетке. Внезапно появившаяся слабость охватила молодой организм, руки и ноги резко стали ватными.
Постепенно он переставал понимать, что происходит. Юноша представил, что могли подумать его друзья, если бы узнали, чем он сейчас занимается, и невероятный стыд заставил его тело содрогнуться.
— Всё, Серёж, можешь приступать, — отозвалась мама, и её сын повернул голову.
Лариса по-прежнему лежала с широко раскинутыми ногами на простыне, только на этот раз на ней не было трусиков. Она опустила одну руку вниз и прикрыла интимное место собственной ладонью. Нижняя часть купальника небрежно валялась у её ног среди мелких сбритых волосиков.
Серёжа снова попытался сглотнуть ком, но он почему-то неподвижно стоял в горле. Холодной окаменелой рукой он приблизился к женской коже в области промежности, но голос мамы остановил его:
— Серёженька, только брей, пожалуйста, внимательнее…Ты мне на лобке много волосиков оставил!
— Да, хорошо, мам…Я постараюсь, — выдавил он из себя.
— Нагнись ближе ко мне, чтобы ты смог всё разглядеть.
— Да, мам, — ответил он и практически залез на всю простынь, медленно склонив голову над её промежностью.
Женское естество Ларисы было прикрыто плотно сжатыми пальчиками. Длинные и утончённые, они мгновенно приковали судорожный взгляд юноши. Множество складочек и бороздок испещряли красивые фаланги маминых пальцев, маленькие косточки изящно выпирали из-под зрелой кожи, а изысканный французский маникюр продолговатых ногтей завершал всю прелестную композицию.
Серёжа принялся добривать видимую часть лобка, практически беспрерывно думая об этой маленькой женской руке, точнее о том, что она скрывает. Запретное место, никогда не попадавшееся ему на глаза, неистово свербило юное сознание, заставляя его фантазию погружаться в мир невиданной похоти. Мамина ладонь на том самом месте была словно тонкая грань между здравым смыслом и грязным табуированным развратом.
С трудом двигая деревянной рукой, он всё-таки сумел расправиться с разросшимся лобком. Подняв глаза выше, Серёжа увидел, как Лариса лежит на спине и сонно рассматривает потолок. Взор сына снова застыл на манящем зрелом теле. Теперь это были мамины груди.
Наливной женский бюст, казалось, был насильно втиснут в обтягивающую синюю ткань лифчика, отчего на его верхушках чётко обозначались контуры широких расплывшихся сосков. Ложбинка меж грудей Ларисы была слишком откровенной, и, когда она совершала очередной вдох, крупные дыни в купальнике неприлично вздымались вместе со всей грудной клеткой.
— Кажется, я закончил…, — наконец опомнился юноша, — Только сбритых волос очень много, они мешают…
— Серёжа, ну не будь беспомощным! Ты сам смахивай лишние волосики, не бойся!
— Да, точно…, — прошипел он.
Медленно поднеся чуть дрожащую руку к маминому лобку, он прикоснулся к нему и влажными пальцами несколько раз смахнул сбритую растительность. Чёрная стружка жёстких волосиков упала на простынь и открыла идеально гладкую светлую кожу.
В этот же момент Серёжу словно ударило током. Ощущение мягкого и тёплого женского тела навсегда осталось на невероятно чувствительной юной руке. Сын почувствовал, как что-то сильно защекотало у него ниже пупка, заставляя наливаться жаром весь организм. Он начал возбуждаться на собственную мать, что было противно и одновременно необычно соблазняюще.
— Серёжа, лобок побрил? — спросила Лариса.
— Да, мам…
— Отлично! Теперь опустись ниже, я тебе немного приоткрою обзор.
Оставив ладонь прижатой к промежности, Лариса сжала свои красивые пальчики, из-под которых мгновенно вылезла густая чёрная поросль. Не понимая того, мама предоставила сыну слишком откровенный обзор на своё тело. Контуры больших половых губ слабо обозначались под вьющимися волосиками, а тёмная сморщенная кожа ниже прикрытия уходила куда-то вглубь круглых ягодиц, образовывая там розочку маленького ануса.
Не смотря на мелкую дрожь, охватившую юные руки, Серёжа продолжил подбривать мамину промежность. Он изо всех сил старался сосредоточиться на процессе, чтобы быстрее его закончить, но у него никак это не получалось. Похотливые мысли уже давно проломили стену внутренней нравственности и бурным потоком заполняли его неопытное сознание.
В какой-то момент негромкое жужжание электробритвы, наполнявшее всю комнату, приелось слуху. Краснеющий Серёжа практически не дышал, и воздух наполнился неловким молчанием. Это также почувствовала Лариса, и, чтобы как-нибудь разрядить обстановку, решила немного подурачиться:
— Ну что, зайчик? Не так уж и трудно брить женскую киску?
Сконфуженный юноша растерялся, не зная что ответить. В ту минуту он даже не мог спокойно разговаривать, зная, что его голос будет дрожать и срываться.
— Или ты стесняешься меня? А? — продолжила она.
— Нет, мам, не стесняюсь…Просто это так…непривычно…
— Ой, да ладно тебе! — хмыкнула Лариса, — Не строй из себя тихоню! Ты наверняка знаком с нашей женской красотой…Я же вижу, как ты иногда гуляешь с молоденькими красавицами!
— Да, мам, но…
— Так что старенькая мамочка вряд ли тебя может удивить, — перебила она.
— Мам…, — ответил Серёжа, переводя дыхание, — Ну какая ты старенькая?
— Да? Не постарела ещё?
— Совсем нет…Ты очень красивая…
Он на мгновение опустил глаза и с ужасом обнаружил, что его штаны сильно топорщатся в области паха, будто туда засунули деревянный кол. Стыд и сладкое вожделение перемешались в растерянном юноше. Он поднял голову и с облегчением отметил, что мама по-прежнему смотрит на потолок, а не на него.
— Ох, Серёжа! Спасибо, конечно, но я то знаю, что твои ровесницы намного красивее, — сказала Лариса, чувствуя, как головка бритвы беспощадно удаляет её волосяной покров, — Небось приведёшь домой какую-нибудь девочку, пока меня не будет!
— Мам, ну зачем ты так думаешь обо мне…
— Ладно тебе, чего стесняться! — оживлённо парировала она, — Только не забывай презерватив…
— Мам! Ну хватит, честное слово! — выпалил пунцовый Серёжа.
— Ну хорошо, хорошо! Не буду тебя смущать пустой болтовнёй…, — мягко сказала Лариса.
Он закончил брить маму по одну сторону от её руки, которой она прикрывалась, и теперь ему предстояло смахнуть волосики. Серёжа судорожно вытянул один палец, словно в тумане притронулся к тёмной горячей коже, почти касаясь пухлых валиков большой вульвы, и медленно провёл вниз.
Он никогда не представлял себе, какая на ощупь мамина промежность, и теперь её мягкое тёплое тело казалось ему каким-то невероятно манящем. Юноша ощутил как сильно стала распирать штаны его давно окаменевшая мужская плоть.
Вдруг Лариса тихо засмеялась, что заставило её сына содрогнуться — ему померещилось, что она бросила взгляд на его пах. К счастью Серёжи, Лариса чуть погодя сказала:
— Ой, щекотно просто…
Серёжа был очень перевозбуждён и невероятно взволнован. Подбривать женщину в интимном месте, пусть даже и собственную маму, являлось слишком трудным занятием. Юный организм, переполненный гормонами, просто отказывался подчиняться обычному ходу мыслей. Серёжа чувствовал жар, который, разливаясь по всему телу, доходил до лица и вызывал сильное жжение. Взбудораженному сыну казалось, что он весь горит.
Лариса же, напротив, безмятежно лежала на диване и не придавала этой ситуации никакого особенного значения. Она абсолютно не стеснялась сына и вела себя так, будто это была какая-то невинная игра. Серёжа понимал, что мама, обнажаясь перед ним, заботилась только о предстоящем отпуске, отчего он конфузился ещё сильнее.
Перебарывая себя, юноша приступил к завершающей стадии депиляции. Электробритва расправлялась с последними волосиками, торчащими из-под женской руки, а ощущение близости запретного места распаляло и без того взвинченное молодое сознание.
— Серёж…, — между тем произнесла Лариса.
— Да, мам?
— Ты у меня настоящий умница, просто мастер своего дела!
— Да ладно тебе…, — хриплым голосом отозвался он.
— Правда-правда! — живо отреагировала она, — Я не шучу! Такого помощника себе вырастила…Прямо на все руки!
— Спасибо, мам…
— Это тебе спасибо, зайчик…Кстати, ты не хочешь стать моим личным мастером по удалению волос? — спросила она лукавым голосом.
— Мам…Я просто помогаю тебе, вот и всё…
— Вдруг мне понадобится твоя помощь ещё раз? У тебя так классно это получается…
— Ну вот понадобится…, — запнулся он, — тогда и попросишь…
— Ну хорошо, договорились…, — выдохнула она с улыбкой на лице.
Наконец Серёжа удалил все волосики, торчащие из-под маминого прикрытия, и ещё раз с замиранием сердца притронулся к женской промежности. Смахнув последнюю колкую стружку, он отчётливо почувствовал, как приятная теплота зрелой, безупречно гладкой кожи проникла сквозь руку прямо в его ватное тело и ударила острым импульсом куда-то в область паха.
— Мам, вроде всё…Посмотри…, — промолвил он срывающимся голосом.
— Сейчас, Серёжа…, — ответила она, приподнявшись на диване, — Только отвернись, пожалуйста.
Юноша снова повернул голову в сторону, что позволило ему выдохнуть и немного перевести дух. Буквально на несколько секунд, пока Серёжа смотрел в окно, он словно пришёл в себя, осознав, какие нелепые и постыдные мысли заполонили его голову. Он с надеждой ждал маминого ответа, желая поскорее покинуть комнату, однако слабая дрожь вернулась обратно, когда он услышал:
— Серёж, всё отлично, но вот здесь ты слабо прошёлся бритвой…Давай покажу.
Лариса успела прикрыть интимное место ладонью, и обернувшийся юноша опять навис над женской промежностью.
— Вот здесь…Сбоку, — произнесла она, разведя свои бёдра как можно шире.
В который раз взбудораженное сознание сына принялось играть запретными образами. Вспотевший Серёжа тщательно добрил ту область зрелого тела, где ещё оставались волосики, после чего уставшим голосом сказал:
— Мам, я поправил…Теперь всё гладко…
— Точно?
— Да…
— Посмотри внимательнее…
Сын наклонился над плоским женским животом, слишком близко приблизив лицо к маминому прикрытию.
— Мам, всё чисто…Проверь сама, если хочешь…
— Хорошо…Тогда небольшой сюрприз для тебя…, — каким-то странным голосом произнесла Лариса и резко убрала руку от своей промежности…
Сердце Серёжи буквально замерло от неожиданности, страха и испуга. В первое мгновение обескураженный юноша даже не понял, что произошло. Самое настоящее женское естество предстало перед молодыми стеклянными глазами, в которых отразилось откровение всей его жизни.
Два мягких овала больших половых губ, покрытых тёмной морщинистой кожей, полукружием выдавались вперёд. Будто врата они красиво обрамляли множество алых и влажных складочек, которые небрежно распускались наружу, скрывая чуть видневшийся вход в манящую глубину. Сочные извилистые лепестки соединялись воедино где-то над преддверием влагалища и прятали небольшой клитор. Всё это женское великолепие окружали оставшиеся по краям черные волосики, придавая зрелым гениталиям чарующую силу.
Серёжа почувствовал, как время словно остановилось на несколько минут. Потеряв дар речи, он откровенно таращился на мамин срам. Юноша боялся даже моргнуть, и в какой-то момент ему показалось, что он уловил носом пряный аромат женской промежности.
Лариса неподвижно лежала на диване, с интересом наблюдая за реакцией ошарашенного сына. Она вовсе не собиралась прикрываться, как будто нарочито демонстрируя ему свои прелести.
Наконец спустя минуту давящего молчания, женщина лукавым голосом произнесла:
— Ну как тебе?
— А? Что? — тихо ответил Серёжа, выходя из сильнейшего ступора.
— Я тебе нравлюсь? — с постыдным любопытством спросила она.
Юноша только в этот момент осознал всю неловкость ситуации и ужас заданного вопроса. Он не до конца верил своим ушам, отказываясь думать о маме как о развратнице. Однако в глубине молодого подсознания ответ был очевидным: перед ним находилась настоящая самка, готовая к соитию.
Собрав последнюю волю в кулак, залитый краской Серёжа вскочил с дивана и, запинаясь, выпалил:
— Мам,. ..что ты такое говоришь!? Конечно нет! Ты же…Ты же…
— А мне кажется, что нравлюсь, — с улыбкой перебила она и опустила глаза на штаны сына, — Я же вижу, как у тебя стоит….
Юноша с испугом посмотрел ниже своего пупка. Ткань штанов бесстыдно топорщилась в области паха, выдавая с головой бедного Серёжу. От невероятного возбуждения, страха и конфуза он чуть было не заплакал и, не в силах больше находиться рядом с обнажённой мамой, пулей выбежал за дверь.
— Серёжа! Зайчик! Да я же пошутила, ты что?! — крикнула ему вслед Лариса, но он уже заперся в своей комнате…
…Ранним утром следующего дня они прощались друг с другом, стоя посреди большого зала аэропорта. Серёжа отдал маме багаж, и она с чувством несколько раз чмокнула его в щёку.
— Ладно, зайчик, до встречи! Вернусь через две недели.
— Да, мам, я помню.
— Веди себя хорошо! Прилечу — проверю!
— Не волнуйся, мам… Счастливого отдыха!
— Пока, зайчик! — напоследок улыбнулась Лариса и быстро зашагала прочь вместе с подружкой, покачивая своими ягодицами.
Они вели себя так, будто накануне ничего не произошло, однако юное сердце до сих пор находилось под сильным впечатлением. Серёжа знал характер своей мамы и понимал, что она просто дурачилась с ним. Иногда Лариса была слишком легкомысленной, и это приводило её сына в недоумение. Игривая по своей природе, она наверняка не придавала большого значения вчерашнему конфузу.
Через несколько часов мобильник юноши разразился громкой мелодией. Это была мама.
— Да, мам?
— Алло? Серёжа? Привет!
— Привет, мам! Ну как долетели?
— Долетели хорошо, без приключений. Вот только сейчас заселились в гостиницу…
— Да? Ну и славно, мам! Ты бы отдохнула от дороги пока…
— Что ты, Серёжа! Мне не терпится поскорее на пляж! Так хочется искупаться, ты бы знал! — воодушевлённо ответила она.
— Да? Ну иди купайся…, — рассмеялся в трубку юноша.
— Кстати, зайчик, — неожиданно сказала Лариса, — Ты же помнишь мой синий купальник?
— Синий? — он немного растерялся, — А, да…Конечно помню…
— Я его оставила дома, пришлось взять другой…
— Да? А почему? — спросил юноша, ощутив волнение.
— Он оказался не первой свежести…Я только потом это поняла. Так что, когда будешь стирать бельё, не забудь и его тоже, хорошо?
— Да, мам, хорошо…
— И ещё кое-что…
— Да?
— Мы сегодня не успели поговорить, но… Я надеюсь, ты не обижаешься на меня за вчерашнее?
— Нет, мам, что ты! Пустяки! — произнёс он, чувствуя небольшое облегчение.
— Точно? Я, наверное, сглупила, что вела себя так…
— Ничего страшного, мам. Всё нормально.
— Хорошо, зайчик…Я рада, что ты не в обиде на меня…Это была просто игра…
— Да, мам. Я понимаю…
— Ну ладно! — голос Ларисы приободрился, — Хватит проговаривать деньги. Завтра позвоню ещё, расскажу тебе, что здесь интересного.
— Хорошо, мам! Пока! Люблю тебя!
— И я тебя! Пока, зайчик!
Серёжа отключил мобильник. И хотя он был рад, что мама осознала своё безрассудство и попыталась извиниться перед ним, он понял, что его опять накрывает странное чувство, испытанное накануне.
Будто машинально он заглянул в мамину комнату. На стульях и по всему дивану были раскиданы женские вещи, несколько пар туфель валялись на полу. Юноша быстро выловил взглядом тот самый синий купальник и почувствовал, как что-то кольнуло его сердце.
Подойдя ближе, Серёжа нагнулся и взял в руку нежные атласные трусики. В горле опять почувствовался ком, приятный жар разлился по всему телу, пульс участился. Он в подробностях вспомнил вчерашнее происшествие, с ужасом вспомнив, как депиляция маминых ног и интимной зоны возбудила его до невероятной степени.
На мгновение он испугался самого себя. Желать собственную маму было страшным преступлением, но оттого мысли о ней становились ещё слаще. Дрожащей рукой Серёжа поднёс ткань трусиков к носу и с закрытыми глазами медленно вдохнул их аромат, осознав, как сильно он ждёт её возвращения. Ждёт, чтобы навсегда остаться маминым помощником и мастером на все руки…