Поручик Александр Ланский привычно стоял на карауле, когда из покоев государыни выбежали её внуки, а следом она сама в сопровождении фрейлин, провожая внуков на прогулку. Императрица шутила с ними и её глаза были полны любви.
Александр отдал честь, звонко щёлкнув сапогами. Екатерина обернулась и встретившись взглядом с гвардейцем, от которого сквозило безмолвное обожание, слегка смутилась. Государыня уже была не молода, перешагнув 40-летний рубеж.
Потёмкин же, находившийся в тот момент в комнате, взгляд «матушки» заметил, довольно улыбнувшись. Когда комната опустела, и стихли голоса, поручик неожиданно увидел возле 
себя фрейлину, ранее сопровождавшую императрицу. Она оценивающе оглядела его с головы до ног и вдруг заявила:
— С Вами желает познакомиться Григорий Александрович.
— Кто?!
— Вы что, плохо слышите? Вас немедленно ждёт князь Потёмкин! – отчитала поручика фрейлина.
— Простите. Я не думал…
— Пройдите в его кабинет, — перебила Александра девушка и оставив после себя насыщенный запах духов, побежала догонять процессию.
Князь уже переоделся, сняв свой мундир и облачившись в домашний халат.
— Ну чего замер, как красна девка?! Подойди ближе! – нарушил тишину князь громогласным голосом. Один его глаз закрывала чёрная повязка, за что окружающие звали его меж собой «одноглазым циклопом». Адъютант подошёл поближе.
Одноглазый внимательно осмотрел Сашу:
— Баб любишь?
— Виноват, ваше сиятельство, не понял…
— Баб, спрашиваю, трахать любишь?
— Ну-у-у… — замялся Саша.
— Да ты, братец, здоров ли?! – удивлённо воскликнул «циклоп» — а ну скидавай портки!
Александр замер, не в силах двинуться.
Вдруг Потёмкин рассмеялся:
— Да ты не бойся, дурашка, мне для дела нужно посмотреть на твои причиндалы! В люди тебя выводить буду!
Саша наконец решился и спустил до колен одежду.
— О-о-о… — довольно потёр руки князь — да я бы с твоим хозяйством!…Кхе, кхе… ну да ладно, — оборвал он сам себя – завтре пройдёшь проверку. Одевайсь!
— Проверку чего, ваше сиятельство? – одеваясь, робко спросил Саша.
— Да иди ужо. И помни своего благодетеля! Устал я от вас… — пробубнил Потёмкин, наливая в стакан Петровки.
Екатерина не забыла милого взгляда адъютанта и на следующий день, проходя мимо вытянувшегося поручика Ланского, вдруг спросила рядом идущего Потёмкина:
— Посмотри, батенька, как он тебе?
Князь задумчиво протянул:
— Ну не знаю, матушка, нужно бы проверить…
— А ты проверь, проверь! Да не откладывай. А то всё-то у тебя дела, дела… А хоро-о-ш! – заключила Екатерина.
Уже через день поручик, войдя в свою комнату, обнаружил у себя в гостях красивую, слегка полноватую женщину. Это была фрейлина Анна Протасова. Именно через её постель нужно было пройти кандидатам в фавориты императрицы. Её мнение было решающим и она, гордясь своим предназначением, поведала об этом Ланскому.
— Меня, в фавориты? Да быть этого не может! – выслушав фрейлину, ответил Саша.
— Дурашка, меня его сиятельство прислали! И наказали проверить в действии твой агрегат и обучить тебя кой чему, чтоб не стыдно было тебе на глаза нашей матушке показаться!
Анна одним движением сбросила на пол платье, под которым ничего не было, представ перед поручиком нагой. Поручик не стал противиться природе, — обнял нежное тело и впился в алые губы молодой женщины.
Горячие ласки незнакомки мигом разбудили его молодое тело, и Александр забыл обо всём на свете. Нежась на нежном теле женщины, лаская её трепещущие, полноватые груди и сильными ударами загоняя свой мощный член, как можно глубже – он, как молодой жеребчик, вдруг вскрикнул в порыве оргазма и мощно спустил в её трепещущее лоно…
Женщина, слегка чуть отстав от Саши, вздрогнула всем телом и громко застонала, принимая в себя его бесценный горячий дар.
— Боже, как же ты хорош! Ах, — жаль, что не мой! Ну а Катенька-то будет дово-о-льна… — приняв экзамен и поставив «зачёт» заключила Анна.
Ну иди ужо! – подтолкнул князь Потёмкин нового кандидата в фавориты императрицы Екатерины.
Лишь бы по нраву пришёлся матушке! — подумал князь. Он совершенно не ревновал их, прошедших через альков императрицы, к своей, тайно венчанной, жене. А наоборот, охотно подбирал для своей Катеньки рослых адъютантов, отличавшихся особой мужской статью, богатырским здоровьем и абсолютной преданностью ему самому.
— Пусть потешит Катеньку мaльчик! Ведь что ни говори – а баба же, да к тому ж такая неугомонная! И возраст-то ей не помеха. Главное, чтоб в сердце не запал!.. – подумал князь.
Александр шагнул за дверь спальни императрицы, которые тут же за ним закрылись. Многочисленные свечи, стоявшие в золотых подсвечниках, хорошо освещали комнату. На широкой царской кровати, удобно устроившись на многочисленных подушечках, возлежала императрица. На ней был нежно-розовый пеньюар, выгодно подчёркивающий её аппетитные округлости. Рядом с императрицей стояли две фрейлины в полупрозрачных туниках на греческий манер.
— Ну, гвардеец, давай знакомиться! – произнесла Екатерина.
— Поручик Александр Ланский, ваше величество! – вытянувшись, отрапортовал он.
— Знаю, знаю!.. Потёмкин докладывал ужо. Да не о том я! — улыбнулась императрица. – Дамы, — помогите поручику снять штаны… Какое же знакомство — в штанах!
Фрейлины со смехом подбежали к Александру и с шутками бросились расстёгивать и снимать с него одежду. Гвардеец замер, не смея нарушить приказ царицы всея Руси. Тотчас штаны его были спущены до колен.
— О-о-о! — почти в унисон с императрицей воскликнули обе бестии, увидев мужское богатство поручика.
— Неплохо, неплохо!.. Продолжайте дамы – отдала команду Екатерина и её ручка незаметно скользнула за край пеньюара.
Ловкие руки молодых девушек тут же принялись ласкать его немалое хозяйство. Одна дама своей маленькой ручкой с трудом обхватила член Александра и стала его слегка подрачивать, а другая – перебирать его крупные, волосатые яйца.
Видя перед собой две молоденькие нимфы, с просвечивающимися ярко-розовыми сосками на спелых грудях и, ласкающую себя, императрицу, — поручик тут же возбудился. Его мощный член напрягшись, встал на пол двенадцатого, гордо торча красной залупой из руки девушки. Лицо Александра налилось краской, а во рту пересохло.
— Хорош, ну хорош!.. – услышал Саша чуть хрипловатый голос императрицы, — заканчивайте дамы! Сил моих более нет смотреть на такое!..
— Да, матушка, — склонили головки фрейлины, не прерывая увлекательное занятие.
Одним движением руки девушки потянули какие-то узелки на своих туниках и разом освободились от ненужной одежды. Их молодые тела были просто великолепны! Высокие груди с зрелыми вишенками сосков слегка дрожали от их непрерывной работы, а низ живота украшали тёмные полоски кудрявых волос, ведущие в розовые щелки девушек. Александр жадно уставился на молодых тёлочек.
Одна из девушек встала, подняв своими ручками руки поручика, и положила их на свою высокую грудь. Саша тут же инстинктиво сжал её груди, и та одобряюще улыбнулась. Другая девушка неожиданно обхватила своими алыми губками хуй Александра и стала ловко сосать его. Порой она увлекательно играла своим язычком с уздечкой будущего фаворита, принося тому непередаваемое наслаждение.
Александр даже вспотел от возбуждения! Такого знакомства он точно не ожидал! Вдруг он посмотрел через плечо девушки и увидел, что пеньюар императрицы распахнут. Её красивая ручка, прикрыв собой тёмный, роскошный треугольник волос быстро, быстро онанирует. При этом её великолепные, как спелые караваи, груди красиво подрагивают.
Увидев такую потрясающую картину, Александр вдруг вздрогнул. Девушка внизу тут же отреагировала, вытащив член изо рта, и умелой ручкой быстро довела его до извержения. Член брызнул мощной струёй на её лицо и грудь, заставив поручика рыкнуть от наслаждения. Тут же вздрогнуло и тело императрицы, испытав, так необходимый ей, долгожданный оргазм.
— Ну, братец, ужо завёл ты меня! Услужил государыне!.. А теперь ступай, ступай… далее знакомиться завтра будем!
— Ну герой, ну полковник! Поздравляю от души! – хлопал Потёмкин Александра по спине — государыня довольна твоими смотринами.
— Ваше сиятельство, оговорились Вы! Я в звании поручика.
— А-а-а…, не перечь мне! – недовольно пробурчал князь. Сказал – полковник, значит так оно и есть! Государыня того пожелала.
Князь Потёмкин тщательнейшим образом проинструктировал Александра, как себя вести в покоях императрицы: что можно делать, а что нельзя; что ей нравится, а от чего она порой могла придти просто в бешенство:
— Смотри, не оплошай! Баба она своенравная, всё то по ней быть должно! 
Уж ты, голубчик, постарайся!
Накануне «голубчик» намылся и напарился в бане. Попил кваску, отдохнул перед ответственным мероприятием и морально был готов взять самую неприступную крепость.
— Ну входи, входи полковник, не стесняйся! – мягким, располагающим голосом встретила его Екатерина, как и прежде возлежавшая на подушечках. Две фрейлины в полупрозрачном одеянии стояли рядом, готовые услужить императрице и исполнить любую её прихоть.
Александра отчего-то обуял безотчётный страх и он встал, как вкопанный.
Екатерина внезапно откинула края пеньюара в стороны, представ перед мужчиной совершенно голой:
— Как я тебе? Не слишком стара?
Он впился взглядом в роскошное тело. Теперь Александр мог рассмотреть её более детально: миловидна, привлекательна и в меру полна. Годы её вовсе не старили, а даже наоборот! Александру отчего-то и нравились именно такие, уже полностью набравшие цвет, благоухающие женщины. Её белые, полноватые груди бесстыдно развалились на роскошном теле, выделяясь крупными, розовыми сосками. Низ живота у основания широких бёдер заканчивался кудрявым треугольником тёмных волос, выгодно выделяющемся на фоне нагого тела.
Молодой мужчина жадно рассматривал приятные очертания Екатерины и его мощный член напрягся, выпукло выпирая из под одежды. Александр наконец собрался:
— Что Вы, матушка государыня! Вы прекрасны!
— Вижу, вижу, что нравлюсь, — проказник ты этакий! – усмехнулась женщина, уставившись на выпуклость под одеждой.
— Дамы, приведите полковника в полную боевую готовность! Да и мне окажите любезность – обратилась она к фрейлинам.
Одна из девушек вывела мужчину в смежную комнату и помогла раздеться. Прозвенел колокольчик, приглашая войти вновь. Александр повернулся к императрице, и его мощный орган закачался. Девушка поймала его своей маленькой ручкой и приступила к подготовительным мероприятиям. Подрачивая хуй полковника, перебирая его яйца и нежно покусывая багрово-розовую головку, — она быстро добилась успеха. Член стоял, как каменный и казалось готов был протаранить любую преграду на своём пути.
Другая девушка расположила своё ангельское личико между раскинутых ног Екатерины и посасывая её срамные губки, покусывая выпирающий клитор тоже добилась определённого успеха – «матушка» уж громко постанывала, порой открывая глаза и любуясь мужским достоинством полковника.
— Достаточно дамы! А теперь помогите своей матушке – отдала очередной приказ Екатерина девушкам.
Те подошли с двух сторон к кровати и держась за щиколотки помогли задрать вверх ноги императрице.
— Вперёд полковник Ланский, послужи Екатерине и государству Российскому! – отдала приказ царствующая особа.
Александра уже так подпирало, участвуя в этом захватывающем спектакле, что он был готов и без приказа ринуться в бой! Ланский направил багровую залупу в раскрывшиеся, сочащиеся створки Екатерины, но, помня наказ Потёмкина, осторожно ввёл торчащий член в глубины женщины.
— О-о-о, Сашенька, какой же он большой! – жарко простонала она, впервые назвав Ланского по имени. Это был хороший знак!
— О-о-о, матушка, как же ты горяча и сладка! – простонал он в ответ.
— Еби меня, мaльчик, не стесняйся!
Александр вцепился под задранные колени и, как молодой жеребчик, стал долбить пещерку императрицы, войдя в раж и забыв обо всём. Помощь фрейлин стала уже ненужной. Стоны женщины и довольные рыки мужчины наполнили стены её спальни.
С ужасом чувствуя, как сперма буквально распирает его, Александр серьёзно перепугался, вдруг подумав:
— Пиздец! Не смогу оправдать доверие князя, если сейчас спущу… Ну будь, что будет… Где наша не пропадала!
Наконец пара мощных ударов низом живота полковника заставила Екатерину вздрогнуть своим роскошным телом и вскрикнув по бабьи:
— А-а-аа!.. — отправиться в нирвану.
На последнем пределе Александр выскочил из раковинки царицы и слегка её обрызгав, расстрелял всю обойму на фрейлину, присевшую рядом и поймавшую ручкой извергающий член. Она ловко подставила ротик под бесценную, липкую струю и улыбаясь, кажется всё проглотила.
— О-о-оо!.. – рыкнул от наслаждения спускающий фаворит.
Другая фрейлина поймала отпущенные полковником ноги и плавно опустила их на кровать. Чувствовалось, что у них имелся немалый опыт в подобных забавах.
Обе дамы тут же промокнули специальными платочками спущенное семя: одна на животе императрицы (так бестактно обрызганном!), другая – на хую Александра.
Фрейлина вывела Александра в смежную комнату, где оделся. Прозвенел колокольчик, приглашая вновь войти в спальню. Государыня была уже одета и сидела в кресле.
— А ты молодец! Силён! Первый раз, а сделал всё, как надо! – вынесла вердикт довольная государыня – пробрало аж до костей!
— Рад стараться, матушка императрица!
— А теперь ступай себе, ступай генерал! Нужен будешь, сообщу…
Александр, учась на своих предыдущих ошибках, понял, что не ослышался и бросился в ноги к благодетельнице, целуя её царственную ножку.
И всё-то у него пошло хорошо, как по накатанной дорожке. Ланский, по мере необходимости, поёбывал Екатерину, набираясь опыта в амурных и дворцовых делах. Но однажды… к заранее оговоренному времени, он не пришёл в царские покои! Екатерина прождала сначала пять, потом ещё десять, а потом и пятнадцать минут – фаворита не было!
— Это неслыханно! – шептались фрейлины между собой.
Наконец терпение у государыни лопнуло и она, на ходу запахивая пеньюар, почти вылетела из спальни.
— Потёмкин! Потёмкин, ебаный врот! – закричала она, ринувшись к кабинету князя. Гвардеец из охраны услужливо распахнул дверь кабинета. Невыпитый стакан Петровки выпал из руки князя, облив роскошный ковёр. Князь понял, что наступила гроза!
— Я тут матушка, я тут Катенька! – разом осипшим голосом пролепетал он.
— Где Ланский, мать твою? Ты куда, старый пень, его подевал?
— Никуда не девал, матушка! Так уехал он сей час в Вологодскую губернию. Батюшка там его помирает…
— Батюшка, батюшка… Вечно у вас, блядь, проблемы! Ну а мне что делать прикажешь? На стенку лезть? Ты меня знаешь, если я начну строчить указы – ГОЛОВЫ ПОЛЕТЯТ!
— Не дай-то бог! – пролепетал князь.
— Ну вот скажи ты мне, дуб стоеросовый! Что важнее для государства Российского – какой-то там батюшка или здоровье императрицы?!
На миг наступила тишина.
— Твоё здоровье, Катенька, знамо важнее! – собрался наконец Потёмкин.
— Вот то-то и оно! А почто тогда фаворита отпустил?! – наседала она.
— Виноват, матушка, не подумал!
— А ты думай, думай! – постучала она кулачком по голове князя – на то ты здесь и поставлен! Ну что мне, сызнова самой удовлетворяться?
— Ну что ты, матушка, что ты! Есть у меня один запасной вариант! Хотя особо не обучен, но великан, плечист и, думаю, горяч. Как раз такой, как ты любишь – хитро подмигнул Екатерине одним глазом Потёмкин.
— Ну ты и хитёр, бестия! Гришенька, почто же тогда молчал? – разом подобрела императрица. — Веди ж его скорее ко мне! Сейчас не до выбора – всё нутро прямо раздирает… А за Ланским пошли! И немедля!
Князь Потёмкин на бегу что-то втолковывал рослому гвардейцу, направляясь к спальне императрицы. Но тому было вовсе не до учения, и даже не до князя – саму самодержицу Российскую ебать предстояло! Это вам не шутки! Солдат чуть не лопался от собственной значимости.
Когда гвардеец показал свой внушительный агрегат женскому коллективу в алькове Екатерины, и в ответ увидел её роскошное, обнажённое тело – раздумывать и ждать приглашения он не стал, а, как обычно в таких случаях, засадил свой мощный член в её жаркую пещерку. Катенька взвизгнула, но стерпела. Тёмные, волосатые яйца, размером с женский кулак, начали звонко шлёпать по белой попке Катерины, наполняя неповторимой музыкой её спальню.
И всё бы ничего! Оргазм у Катеньки уже был на подходе, но вдруг… гигант потянулся вверх, громогласно рыкнув и выпустил весь свой мощный заряд в жаркие глубины императрицы!
От неожиданной выходки новоиспечённого ебаря та слегка охуела и замерла. А затем, опомнившись, аккуратной ножкой, что есть силы, оттолкнула солдата назад:
— Да ты что, холоп, наделал?! Как посмел?!
Гвардеец, с торчащим членом, ебнулся об стену, подмяв под себя, так некстати оказавшуюся там фрейлину. Та завизжала.
— Перебивая визг, кричала императрица:
— Да как ты, пёс ебливый, посмел спустить в меня?! Меня – императрицу всея Руси!
В альков влетели слуги, сзади – белёсый Потёмкин, уже подготовившийся к смерти…
— Схватить! Повесить! Нет – четвертовать! Нет, нет – хуй ему отрубить, пускать помучается! – визжала Екатерина.
Когда провинившегося арестовали и увели, — в ноги бросился одноглазый:
— Матушка, Катенька – ПРОСТИ!
— Пшёл вон, циклоп одноглазый! – слегка остыла она – запороть бы тебя до смерти, да жалко!
И обращаясь к фрейлинам:
— Ванная готова?
— Готова, ваше величество!
— Отведите меня туда. Вымойте из меня всю эту мужицкую мерзость! – распорядилась Екатерина, а сама подумала:
— И нахуя я Сашеньку не дождалась?! Дура, как есть – ДУРА!
Ланский, получив письмо от князя Потёмкина, прибыл в Санкт-Петербург в Царскосельский дворец, так полюбившейся Екатерине.
— Здравствуй дорогой Сашенька, я так скучала! Ну, как твой папенька? Здоров ли? Уж я молилась, молилась!.. – встречала Екатерина Александра.
— Умер, Ваше Величество… — ответил опечаленный генерал.
— Вот нечастье-то! Ну схоронить-то ты его успел?
— Нет, к сожалению… Как только получил депешу, — с первой почтовой каретой отбыл к Вам, матушка!
— Вот ведь негодный Потёмкин! – топнула она ножкой, — сказывала же, наставляла: ты уж Сашеньку 
не торопи, дай поболе ему с батюшкой побыть!
Ланский понимающе склонил голову.
— Ну поди , дружок, поди, — отдохни с дороги. А я тут с государственными делами разберусь, поднакопилось!.. – повела ручкой императрица в сторону стола, заваленного бумагой. — А уж вечером я тебя жду, наскучалась одна-то!
Увидев в алькове полуобнажённых фрейлин и жаждавшую секса Екатерину, несмотря на свою печаль, Ланский вновь завёлся с пол оборота. Молодость брала своё и творила чудеса!
Всё пошло, как обычно, за одним исключением: Екатерина изволила сама своею собственной ручкой подрочить член фавора. Осознание Александром того, что дрочит ему сама Самодержица Всероссийская, подняло в его голове неописуемый восторг! Действие это весьма понравилось и Екатерине!
— Ах, как он необычайно твёрд и упруг! – промурлыкала она, — не будем же более ждать, мой генерал! Засади мне поглубже так, как только ты умеешь, — аккура-а-тно!..
Она вспомнила рослого гвардейца и её тело невольно болезненно содрогнулось.
Фрейлины помогли Екатерине встать на кровати рачком, оперевшись на колени. Это была её вторая любимая поза. Александр направил свой, с трудом гнущийся, кол в сочащиеся губы, медленно вошёл до упора, давая матушке попривыкнуть. А затем, постепенно набирая скорость, стал от души её накачивать!
Крупные дойки Екатерины, напоминая спелые дыни, раскачивались и ударялись друг о друга, выполняя неподражаемый танец. Её широкий таз достойно противостоял жёстким, ненасытным ударам низа живота Александра, лишь слегка дёргаясь вперёд. Самодержица начала сладко постанывать…
К сожалению для них обоих, в ЭТОТ раз процесс был совсем недолгим (сказалось воздержание!) и комнату наполнили стоны и вскрики, сначала императрицы, а следом и генерала! После чего милый ротик фрейлины поймал и проглотил липкую струю.
Впрочем очередной встречей оба остались весьма и весьма довольны!
***
Шли дни, складываясь в недели, а недели – в месяцы. Александр, периодически трахая любвеобильную Екатерину, стал замечать, что она уже стала не та, что была прежде. Малоподвижная, разжиревшая на дворцовых харчах, самодержица стала ему уже неинтересна и даже немного противна.
Иногда, чувствуя настроение хозяина, обычно негнущийся член стал его подводить, давая слабину. Но нужно было как-то ухитриться выполнять обязанности, пылающего от страсти, фаворита!
Чтобы не полететь, как фанера над Парижем, из роскошных, дворцовых апартаментов, — Александр придумал для себя оригинальный способ поддержания возбуждения. Трахая матушку хоть спереди, хоть сзади – он посматривал на обнажённую фрейлину Варвару Голицину. Девушка была весьма хороша. Миловидное личико, лебединая шейка переходили в ладно сложенное, молодое тело. У Варвары была высокая, чуть отвисшая от тяжести, упругая грудь, заканчивающаяся острыми сосочками. Узкий стан её плавно переходил в довольно широкий таз. Между полноватых бёдер просматривалась тёмная стриженая дорожка аккуратных волос, ведущая в её святая святых.
Любуясь таким чудом природы, Ланский невольно подзаводился, представляя её на месте императрицы. Особенно ему нравилось, когда после акта, эта милая девушка ловила ротиком его извергающуюся струю. Это была просто бесподобная картина!
Но как он ни старался возбуждаться, — разъёбанная и стареющая пизда Самодержицы всё равно портила всё дело!
Не видя более выхода, генерал решал обратиться к лекарю Соболевскому, что находился при имераторском дворце.
— Придётся денег дать, и немало, дабы заткнуть докторишке рот! – думал Александр. Но деваться было некуда.
Они встретились на тайной квартире за пределами дворца и Александр поведал лекарю свою печаль.
— Что, СОВСЕМ не стоит? – вытаращил тот глаза на фаворита.
— Ну не то, чтобы не стоит… — смутился Александр, — просто нужно как-то малость подбодриться!
— Ну это не проблема! – облегчённо вздохнул Соболевский, — появилась в Европе одна хуёвина… Испанской мушкой прозывается, пластырь такой! Прилепишь его на хуй, да рядом на ляжки, и походи с час или два. Будет малость жечь, но ты уж, братец, потерпи! – по свойски наставлял он. – Но смотри, не переборщи! А то дело совсем плохо обратиться может – упадёт так, что и вовсе не поднимешь!!!
Ланский прилично отвалил денег Соболевскому, чтобы тот держал рот на замке. Затем на радостях обклеив свой член и ляжки «хуёвиной», — решил походить ПОЛДНЯ, решив, как и любой русский, что кашу маслом не испортишь!
После очередного свидания с Екатериной наш генерал совсем воспрял духом! Член его стоял, как дед мороз, и ему не были страшны никакие преграды. Катерина тоже встречей осталась довольна.
НО!.. Ох уж это вечное НО! Екатерина стала просто ненасытной секс-бомбой. Она стала требовать от Ланского ещё и ещё!.. То ли частички «европейской хуёвины» попали ей во влагалище, то ли ещё что, но факт остаётся фактом.
Поняв, что с фаворитом ей до конца не удовлетвориться (ну что поделать, устал мaльчик!) – Катерина призадумалась! И так она прикидывала и эдак, и наконец поняла, что без Потёмкина тут не обойтись. Императрица тотчас же послала за ним, и князь прибыл на аудиенцию.
— Гришенька, помощь мне твоя надобна! – начала издалека самодержица.
— Катенька, я весь к твоим услугам! – схватившись за эфес шпаги, ответил светлейший князь.
— Не знаю прямо, что и поделать! Любви мне не хватает!..
— Матушка, как?! Неужто Ланский так плох?
— Да не то чтобы совсем плох… — раздумчиво ответила она.
Ненадолго наступила тягостная тишина. Потёмкин задумался:
— Может нового фавора ей предложить?
Но помня предыдущий свой промах, — решил не торопить события:
— Да ты не тушуйся, Катенька! Свои мы! Говори, что надобно.
— Да чую, Гриша, мало мне одного-то мужика стало! Свербит всё внизу кажный день. Задумка у меня одна есть. Отправь меня в казарму к солдатам!
Светлейший князь не в силах сразу переварить услышанное, как рак, выпучил единственный глаз на императрицу. А наконец переварив, подумал:
— Совсем ебнулась умом, сука курляндская! Вот ведь какое блядство удумала!..
Екатерина с нетерпением ждала ответ.
Потёмкин глубокомысленно уставился в потолок и изрёк:
— Сложновата задача, Катя и, не скрою, опасна!
— Ну ты уж голубчик, постарайся! А я-то, сам знаешь, в долгу не останусь! – умоляюще попросила Екатерина, — уж миллиончик-то тебе подброшу…
***
Под покровом ночи карета, с переодетой, в простую солдатку, императрицей и светлейшим князем, выехала от Царскосельского дворца в направлении Измайловского полка.
— Гриша, ты уж меня зазря не тревожь! Хочется оторваться вволю! Ну уж если только война… — наставляла князя императрица.
Капитан Срака Александр Hиколаевич, слушая наставления самого светлейшего князя Таврического, стоял вытянувшись по струнке.
— Да мотрите, особо-то не балуйте! Хоть она и солдатка, да ежели что не так, спрошу СТРОГО! – внушал ему князь. – Ну отведают её твои орлы для удовольствия, — и хватит! Всё понял?
— Так точно, Ваше высокопревосходительство! А звать-то её как? – осмелился спросить капитан.
— Катерина… Катькой короче зовите!
Александр Ланский, твёрдо уверовав от Потёмкина, что «матушка» с проверкой в полку, облегчённо вздохнул и подумал:
— Хоть отдохну наконец от самодержицы ебливой!..
Два дня он занимался ничегонеделаньем, отдыхая, в том числе от «мушек», и вдруг подумал:
— Хватит хуйнёй заниматься, да любоваться на прелести Вареньки! Пора и трахнуть её наконец, да и вся недолга!
На третий день отсутствия императрицы, прогуливаясь вечером по саду дворца, Александр увидел наконец свой идеал — Варвару Голицину, праздно убивающую своё свободное время. Девушка была одета в бархатное платье с низким корсажем 
пунцового цвета. Роскошный наряд дополняла белая юбка, отделанная жемчугом с раскиданными по ней бантами, под цвет платья. Милое личико, лебединая шейка, плечи её, свободные от одежды, были молоды и прекрасны, как и она сама.
— Мадемуазель, я так ждал Вас! – с жаром произнёс Александр, выйдя из-за кустов сирени и приблизившись к девушке на непозволительно близкое расстояние.
— О, месьё! Вы забываетесь!.. – шаловливо ответила Варенька – нас могут увидеть!
Ухаживания фаворита самой ИМПЕРАТРИЦЫ, откровенно говоря, ей были очень и очень приятны. Но это была рискованная игра! Узнай самодержица об этом – и ей не сдобровать… Публичная порка была бы самым лёгким наказанием!
— О да, конечно! Как же я Вас понимаю, здесь всюду глаза! – как будто огорчённо ответил фавор – пройдёмте же поглубже в сад! Мне так многое нужно Вам сказать!..
Не медля далее, он взял девушку за руку и потянул вглубь сада.
Пройдя всего лишь чуть-чуть, они оказались у избушки истопника, оказавшейся пустой в это летнее время. Обо всём этом конечно же знал Александр, тщательно подготовивший этот дерзкий план.
Он дёрнул за руку замешкавшуюся девушку, и они оказались за дверью. Молодой мужчина обняв, прижал к себе её трепещущее тело, и впился жарким поцелуем в её чувственные губы. От внезапно нахлынувшего возбуждения обоих била мелкая дрожь. Александр, скользя поцелуями по точёной шейке Вареньки, перешёл на её часто вздымающуюся, высокую грудь, немало выпирающую из под корсета.
— О, как я люблю Вас! – как в бреду шептал он, уже суетливо развязывая корсет и вынимая из под него её упругую, левую грудь.
— О, мой бог, Александр! Что Вы делаете? – почти стонала от его ласк девушка, приводя его в ещё большее возбуждение.
Тугой член, которому в этот раз не понадобились никакие пластыри, уже давно торчал под его одеждой. Варенька это почувствовала, и плюнув абсолютно на всё, залезла рукой в панталоны мужчины и извлекла его наружу.
Слегка вздрочнув Александру, Варвара нагнулась и повернувшись к нему спинкой, шепнула:
— Так удобней!
Собственно других вариантов в данных обстоятельствах и не было. В комнатке было грязновато и какая либо мебель, кроме стола, отсутствовала. Варенька опёрлась ручками на, так кстати оказавшийся там, стол и генерал задрал юбки, накрыв её с головой.
Увидев аппетитные ягодицы девушки, он без прицела, одним ударом, точно в цель, загнал свой вздыбившийся орган. Фрейлин ойкнула, и задрала покруче вверх попку, предоставляя Александру свободу действий.
От чувства плотного обхвата её пухлыми губками, фавор забыл про все свои предыдущие проблемы, и стал наслаждаться неописуемым процессом, скользя в нежной вагине.
Оргазм настиг их практически одновременно, что было особенно приятно, и горячее семя хлынула внутрь, заполняя туннель любви.
Быстренько оправив все платья и причёску, Варенька успела шепнуть на прощанье:
— Приходите сюда же завтра вечером, часиков этак в семь…
***
Капитан Срака построил Измайловский гренадёрский полк:
— Братцы! Светлейший князь Григорий Александрович Потёмкин-Таврический, проявив заботу о простом русском солдате, привёз в полк для вашего пользования солдатку Катьку.
Приказ от его высокопревосходительства — обходиться с солдаткой особо почтительно и уважительно, я бы даже сказал – нежно!
Я, ваш непосредственный командир, зная о строгостях содержания вашего брата, хочу спросить Вас о том, сколь жалающих её распробовать. Жалающие – три шага вперёд!
Полк, как единое целое, в полном составе отмерил три шага!
Капитан снял фуражку и в раздумье почесал свою лысую макушку…
— Ну коли так – установим очередь из жалающих!
Привели «солдатку Катьку». Та попросила капитана отдать приказ своим подчинённым спустить рейтузы «для детального осмотру и выбору». Приказ был отдан и сию минуту исполнен.
Солдаты, в красивых красных камзолах, стояли со спущенными, до колен, рейтузами, выставив на обозрение своё мужское достоинство. Екатерина, в сопровождении капитана, прохаживала меж рядов, с неподдельным интересом рассматривая солдатские члены.
Хуи были разного размера, как в длину, так и в толщину. Примеривая их на себя, она порой тыкала пальчиком в грудь очередного гренадёра и говорила:
— Ты!… Ты тоже!.. Вот ты!..
Капитан, зная подчинённых в лицо, старательно записывал выбранных «солдаткой», её потенциальных ебарей.
Личико Екатерины разгорелось, и ей овладела жадность предстоящего наслаждения. С каждым разом, становясь всё более разборчивой, она подыскивала хуи подлиннее и потолще. Подойдя к очередному солдату с непомерно большой елдой, она с сомнением постояла, подумала… и не решившись на ТАКОЙ подвиг, проследовала дальше (авт: к нему мы ещё вернёмся!).
Затем из выбранных солдат она отметила двоих, наиболее ей понравившихся, для первой случки.
Солдаты, тщательно вымытые вне очереди в полковой бане, вошли в, специально выделенное капитаном, помещение для любовных утех. Посередине стоявшей там кровати, в одной сорочке лежала Екатерина, готовая принять первых «посетителей».
Наскучавшиеся по бабам солдаты, бегло оценив через тонкую ткань её полные, разваленные груди и широкие бёдра, принялись без промедления тут же раздеваться.
— Ванюш! Как бабу-то дялить будем? Хто первый – в пизду, а хто в рот? – дрогнувшим, от превеликого возбуждения, голосом спросил один другого.
— Мине, как старослужащему, положены особые привилегии наперёд табя, — одногодкой! Я в пизду буду ябать, а табе поначалу конец помочить надыть, – принял решение старшой.
Так и порешили, а «солдатке» это было «до пизды!» — лишь бы скорее потрахаться!
Увидев торчащие, от возбуждения, хуи гренадёров, она уже давно потекла и с нетерпением ждала предстоящий процесс.
Поставив её рачком поперёк кровати, Иван без прицела вогнал свою дубину в сочащиеся губы Екатерины, при этом смачно щёлкнув низом живота по её широкому заду. Катенька ахнула от такого решительного напора, но никакой боли не почувствовала. Лишь приятное чувство полного заполнения своей пещерки любви, охватило страждующую женщину.
— Катюх, ты роток-то открой! Я табе туды вставлю! – сказал второй, по имени Демьян, обойдя кровать и встав спереди.
Императрица раскрыла пошире ротик и солдат, засунув туда свой негнущийся «струмент», крякнул от охватившего его удовольствия.
Вот так, работая в два смычка, гренадёры от души накачивали ИМПЕРАТРИЦУ ВСЕЯ РУСИ, сами того не ведая.
Екатерина, оперевшись руками в край кровати, для удобства прогнувшись, как кошка. Гренадёры сдерживаясь, как могли, охаживали «жаркую бабу».
«Матушка» осознавая, что её ебут простые русские солдаты, возбудилась не на шутку!
Она раскачивалась своим раздобревшим телом, то насаживаясь на член попой, то – ртом. Но вот мышцы её натруженного влагалища вдруг задёргались в оргазме, пожав мощный член Ивана, а дёрнувшиеся зубки слегка прихватили хуй Демьяна. Всё это послужило отправной точкой для солдат, вызвав у них немедленный и одновременный спуск из двух грозных орудий. Всё таки их длительное воздержание дало о себе знать!
Густая спущенка потекла из двух отверстий сразу и «солдатка» запросила перерыв.
На следующий раз Катерина сама себе выбирала ебарей. Сама же выбирала и позу. На день обычно приходилось по пять, реже восемь солдат, — рослых и выносливых, согласно списка. Затем на сон грядущий прихватывала ещё «троечку».
В результате Екатерина, встав поутру на четвёртый день, решила, что наеблась вволю и пора во дворец творить государственные дела. Она написала в письме Потёмкину всего несколько слов:
«Гришенька, уморилась! Высылай карету. Катя»
и отправила его с нарочным.
Лекарь, уединившись в своей комнате, сделал отвар ромашки, добавил в него отвар дуба и из пузырька капнул несколько капель масла розмарина. Затем подумал, махнул рукой и матюкнувшись:
— Да и хуй с ней! — вылил весь пузырёк! – «для запаху!».
***
— Вот матушка! Цельные сутки готовил! Целебные настои в преогромном количестве. А аромат!!! Да Вы, Ваше величество, сами отнюхайте… Беспременно поможет! – уверял он императрицу.
— Н-да-а, запах приятный – оценила она его способности.
— Помочите, матушка, бальзамом тряпочку и засунете её в жо.., пардон, задницу.
Затем 
он достал из своей сумки небольшой огурец:
— А вот это!..
Достав монокль и повторно посмотрев на растерзанную пизду самодержицы, поправился:
— Нет, вот это! – и достал огурец покрупнее – тако же с тряпочкой в бальзаме засуньте её в …- подумал — .. лоно любви! – обрадовано нашёлся он, – и подержите там в течение.. – глубокомысленно уставился он в расписной потолок – двух часов … до обедни и апосля неё… и перед сном! И беспременно воздержание, воздержание!..
Соболевский промокнул платочком вспотевший лоб, — нелегка однако служба при дворе!
***
Так и жили!
Генерал Ланский, находясь в Крыму, в своё удовольствие поёбывал Вареньку, и та ему читала книжки перед сном. Всё так, как и рекомендовала «матушка»!
Екатерина Вторая, Императрица и Самодержица Всероссийская ходила по дворцу, с огурцом в пизде, широко расставляя ноги. Но в результате неоднократного выпадения оного, — на период лечения, придворные слуги таскали её прямо в императорском троне!
О «странном недуге» Екатерины вскоре уже знал весь двор, шепчась между собой. Её болезнь обрастала всё новыми и новыми, порой выдуманными, подробностями.
***
Однажды с докладом вошёл статс-секретарь. В присутствии Потёмкина, тот отвесив императрице низкий поклон, присел и начал читать письмо от Прусского короля Фридриха II, где в числе прочего, была приписка:
«С прискорбием прознал о Вашем внезапном недуге и стремясь по силе возможности Вам помочь, готов послать в Российскую Империю своего личного лекаря. У оного есть весьма богатый опыт лечения заднего проходу и прочего…»
Екатерина в раздумье покачала головой:
— Ебаный врот! Уже вся Европа знает… Вот стыд-то!
Потёмкин – как в рот воды набрал!
Екатерина поначалу упорно лечилась, а затем, когда это лечение ей изрядно надоело, а между ног шибко засвербило, она запустила огурцом в князя Потёмкина, считая его первопричиной всех своих бед!
***
Наступала зима. Однажды Екатерина проснулась в Царскосельском дворце оттого, что здорово замёрзла. Камин давно потух, а вся прислуга куда-то подевалась.
— Чёрт бы их всех побрал! – недовольно проворчала она.
Накинув спальный халат, она вышла в коридор. Как раз в это время по нему шёл истопник с огромной вязанкой дров, которую он нёс на своих могучих плечах. Увидев этого русского богатыря, Екатерина спросила:
— Ты кто таков?
Великан аж испугался, увидев в первый раз саму самодержицу Российскую!
— Иван я, Меньшов, стало быть! Придворный истопник…
— Отчего же я досель тебя не видала? Замёрзла ведь я совсем!.. – пожаловалась она ему.
— Дак енто мы мигом! – прямо обрадовался Иван и бегом, с вязанкой дров, ринулся в спальню Екатерины. Он быстро разжёг огонь, и камин запылал, согревая комнату.
Екатерина прилегла недалеко от камина на пол, который был застелен огромной шкурой белого медведя. Исходящее тепло даже на расстоянии согревало, и она слегка разомлела.
— Ну как, ваше величество, согрелись? – спросил осмелевший истопник.
— Нет! – капризно ответила она – мне холодно!
Иван ещё подбросил дров, и огонь тут же охватил их. Он оглянулся:
— Опасаюсь спросить, ваше величество…
— Ванюша, неужели ты не знаешь, как согреть женщину? – томно спросила она и слегка отбросила край халата.
Иван оторопело уставился на её оголившееся бедро и наконец понял, что от него требуется:
— Дак енто мы с превеликим удовольствием!
Он мигом освободился от одежды. Глядя на его крупный, торчащий вверх хуй, Екатерина поняла, что не прогадала. Она так же сбросила с себя все одежды, оставшись совершенно нагой.
— Подойди ближе, голубчик! Я хочу тебя потрогать… — приказала она.
Иван встал возле неё на колени, «матушка» раскрыла кулачек и плотно обхватила его мощный ствол.
— Боже, как же он великолепен! Почему я раньше его не видела, не чуяла… — бормотала она, как в бреду.
Поцеловав багровую головку, она обхватила ствол своими пухлыми губками и стала его слегка посасывать.
Иван стал мычать, и чуть поддавать низом живота. Катенька одной ручкой вцепилась в его мускулистое бедро, а другой – у себя между ног, и стала теребить страждующие губки.
Сгорая от нетерпения, она наконец прервала своё приятное занятие и громко вскрикнула:
— Еби меня, Ванюша! Еби!. .
Ванюшу впрочем уговаривать и не пришлось, — он махом задрал её ножки вверх, развёл её крупные губы, и засадил своего молодца «по самый не хочу»!
Екатерина по-сучьи взвизгнула, и дело пошло на лад!.. Иван старательно накачивал свою новую подругу, не забывая пудовыми руками месить её развалившиеся груди.
— Да, да! Глубже! Ещё глубже!.. – молила самодержица, и её новый ебарь старательно удовлетворял все запросы.
Почувствовав, что её финал уже близок, Екатерина, задохнувшись от нахлынувших на неё чувств, закричала:
— Сейчас! Вот сейчас спусти в меня всё… ВСЁ! Залей меня!.. А-а-а-а!..
Поняв, что «матушка» кайфанула, — Иван рыкнул, как вепрь, и мощная, казалось бесконечная, струя его семени залила её разъёбанное влагалище.
(Видимо, после ебли в полку, Екатерина пересмотрела своё, на этот счёт, отношение к вышеописанному действу.)
На следующий же день, Екатерина подписала указ о пожаловании бывшему придворному истопнику Ивану Меньшову — новой фамилии ТЕПЛОВА, чина дворянина, и 10 тысяч душ крестьян в придачу за «Особо прилежное выполнение своих обязанностей». Этим же приказом ему было предписано вскорости покинуть Санкт-Петербург.
***
Срочно требовался Ланский, который «уж слишком разотдыхался на югах!». И Екатерина отправила ему депешу, с приказом «срочно возвернуться в Санкт-Петербург».
Прочтя послание от императрицы, генерал подумал:
— Пиздец! Отпуск закончился… Хочешь – не хочешь, а нужно ехать ебать матушку! — а Варвара даже всплакнула перед дорогой.
По приезду в северную столицу, и встретившись с Екатериной – казалось и Варвара, и Александр были просто счастливы, что они наконец-то дома!
— Ступай, голубчик, почивать… А уж завтре вечером – жду! – сказала Ланскому обрадованная самодержица.
Генерал ушёл в свой кабинет набираться сил перед предстоящим «сражением», а потом вдруг подумал:
— И пошто это я время даром теряю! Ведь эта сука курляндская завтре из меня все соки повытягивает! Отьебу ка я пока Вареньку!
Та тоже ждала тайной встречи со своим возлюбленным, и ошивалась поблизости у кабинета. Выйдя в коридор, и осторожно посмотрев по сторонам, – он по-быстрому затащил к себе Варвару.
— О-о-о, месье, как Вы неосторожны! Ведь нас могут увидеть!… – шаловливо пискнула она.
— Ну полно Вам! Кто не рискует, тот не пьёт шампанское, мадемуазель! – храбро ответил Александр, закрыл изнутри дверь на ключ, и на пол, в спешке, полетела их одежда.
Молодому мужчине, впрочем, как и девушке, в последнее время всё больше полюбилась поза наездницы, чем они и решили немедленно заняться.
Увидев свою голую избранницу, у Александра махом вытянулся хуй, и стал гордо торчать вверх, напоминая сталагмит!
Он прилёг на кровать и, поднабравшаяся опыта, Варвара тут же его оседлала. Член залупился, и жадно юркнул в таинственные глубины девушки. Та охнула и начала гарцевать, как молодая наездница, постепенно переходя в галоп и стремясь ускорить этот сладостный процесс. Её молодые, упругие сиськи красиво подскакивали и раскачивались, а генерал, балдея от охвативших его чувств, ловил их руками и слегка постанывал. Порой он обхватывал руками её упругие ягодицы и потягивал их на себя, стремясь как можно глубже войти в её сладкую щелку…
— Ах, Сашенька! Чую, что вскоре Вы проткнёте меня насквозь!.. – стонала Варвара.
***
Ах молодость! Она творит чудеса. И наши герои, несколько не уставая, хотели, чтобы эта скачка продолжалась вечно!
Но… Ох уж это вечное – НО!
Как не прискорбно, но влюблённых увидел дежурный камердинер, как раз в тот момент, когда Ланский тащил к себе в кабинет Вареньку. Это действо фаворита показалось ему немного странным, и он немедленно известил об этом государыню.
Та же приказала слуге открыть дверь вторым ключом, вошла и…
— О боже! – воскликнула она.
Скачка как раз была в самом разгаре!
Екатерина замерла, как статуя и стала медленно разворачиваться к двери.
— Матушка! – крикнул Ланский…
— Ваше величество! – взвизгнула Варвара…
Она спрыгнула с торчащего хуя и рванула голиком, падая в ноги императрице, а следом за ней – Александр, раскачивая в беге своим эрогированным членом.
— Поправился, значит, мой мaльчик… Вон у тебя, как на Голицину-то торчит! – укоризненно промолвила государыня, наконец оправившись от шока.
— Матушка, не вели казнить! Любим мы друг друга… — наперебой умоляли провинившиеся – Бес попутал!..
Через 10 дней, погоревав и поняв, что прежнего генерала Ланского ей не видать, как собственных ушей, Екатерина издала указ, согласно которого с её величайшего соизволения бывший фаворит освободил место, и обвенчался с Варварой Голициной, получив при этом ещё солидный куш!
***
— Батенька, Гришенька! – как мурлыкающая кошка, обратилась Екатерина к Потёмкину.
— Я тут матушка! – ответил тот, по привычке схватившись за шпагу.
— Вот сижу я, и думаю – совсем ведь одна осталась! Ланского поженила… и что же теперь поделать?..
Князь Потёмкин расслабился, а затем прищурив в улыбке один глаз, ответил самодержице:
— Да есть у меня, Катенька, одна мыслишка…
***
P.S.
Екатерина Вторая, поимев ещё немало любовников, умерла совсем не по царски — от кровоизлияния в мозг в своей личной уборной.
Что тут вымысел, а что есть историческая правда – пусть читатель решит сам!
За сим — откланиваюсь!