Со своей новой любовью Елисей познакомился в социальной сети. Увидел прикольную фотку Алисы, остроумно ее прокомментировал, получил «лайк», и понеслось… Две недели они переписывались взахлеб, путая день с ночью, и вместе встречая рассветы: он — на Таганке, она — в Сокольниках. Наконец, договорились встретиться в ближайшую пятницу, и вот — этот день наступил!
Вечером, накануне свидания, Елисей выгуливал собаку, и мечтал о встрече с Алисой — он словно грезил наяву, словно прокручивал фильм с их участием…
Будто в парке, где они условились встретиться, она подошла к нему, нервно сжимающему букет каких-то цветов, робко взглянула в его глаза и сказала: «Здравствуй». Все слова разом вылетели у него из головы… от дурманящего запаха ее струящихся пышных волос, от ее взгляда — нежного и открытого, от пухлых губ, которые она по-детски прикусывала, от невероятности происходящего. Он сделал шаг навстречу, и они заключили друг друга в объятия — как старые знакомые, которых на время разлучили случай или судьба.
Наконец-то они встретились! Чувство невероятного покоя овладело ими — как будто стало на место последнее звено, незримо связывающее влюбленных в единую цепь гармонии чувств. Они, перебивая друг друга, говорили до темноты, но так и не смогли наговориться. Потом их губы слились в поцелуе: сначала осторожном и робком, потом долгом и страстном… Затем они попрощались, чтобы больше не расставаться никогда…
Елисей зажмурился от предвкушения, и улыбнулся. На душе было тепло и хорошо.
Одеваясь на свидание, он остановился на классическом «прикиде»: белая футболка сверху, синие джинсы снизу, и белые кроссовки «Nikе». В последний момент он повесил на шею крестик на черном шнурке — ему казалось, что теперь образ приобрел законченный вид. «Главное, чтоб не конченый», подумал Елисей, засовывая мобильник и деньги в задний карман — надо было еще цветов прикупить по дороге. Перед выходом Елисей надел еще свою любимую косуху «с лапшой» на рукавах — если вечером (или ночью?) будет прохладно, то он сможет галантно предложить куртку Алисе.
Елисей доехал с «Таганской кольцевой» до «Комсомольской», и пересел на красную ветку — на второй станции нужно было выходить. Цветы он решил купить в Сокольниках, чтобы не мять их по дороге.
У выхода в метро стояли бабульки с различными букетами цветов — на любой вкус и кошелек. Он выбрал у них букет из белых роз — красные он дарить не решился, передумав в последний момент.
Елисей шел по Сокольнической в какой-то прострации, ладони потели, и он то и дело перекладывал букет, отцепляя целлофан от влажных рук.
«Чего я, в сущности, так трясусь», думал он, «я уже много знаю о ней, и… А вдруг, я ее не узнаю?». Он остановился, подумал мгновение, и набрал ее номер, сунув букет подмышку.
— Привет, — услышал он ее мелодичный голос, и на секунду растерялся.
— Да… Привет! Это я… Уже подхожу к парку. Ты там? — горло пересохло, и ему казалось, что он не говорил, а каркал на нее.
— Да, я здесь, лисенок, на Фонтанной площади, у входа в парк.
И этот «лисенок», как-то сразу успокоил его. Ему не хватало этого ласкового слова, чтобы поверить окончательно: его здесь ждут.
Какие-то девчушки, проходившие мимо, задержали на нем взгляд, потом покраснев, стали шептаться, стреляя в него глазками. Елисей подмигнул им, и они смущенно рассмеялись. «Есть еще порох в ягодицах», — подумал он, и мысленно подкрутил боярский ус.
— Я в красном платье, мимо не пройдешь, — услышал он ее голос в телефоне. Она улыбалась.
— Буду через пять минут, — сказал Елисей и прибавил шагу.
«Как, все-таки мало надо для счастья… Просто «сказать»: лисенок». Елисею казалось, что он плыл в сиропе всеобщей любви. Как в эпоху хиппи…
В парке сновало много народу (все-таки вечер пятницы), и он не сразу увидел Алису. А когда заметил ее, стоящую за стеной фонтанных брызг, остолбенел.
«Бегущая по волнам», мелькнуло в голове. Она стояла к нему спиной в легком платье алого цвета: красно-розовый шарф, опоясывающий шею, был накинут на голову, так что ее дивных волос он не видел. Изящные туфельки и белый клатч завершали ее образ. «Она божественна», подумал Елисей.
Словно прочитав его мысли, Алиса повернулась. Она безошибочно выделила его из толпы — виной тому был его взгляд, который, казалось, принизывал ее насквозь — и двинулась ему навстречу. Елисей пошел к ней деревянной походкой — сперва он никак не мог совладать с руками и ногами — они двигались невпопад, как у Бенни Хилла. Она ободряюще улыбнулась ему, и он справился, наконец, с маринованным телом. «Надеюсь, она не заметила, что я двигаюсь, как коряга», подумал Елисей, приближаясь к ней.
Они остановились около бордюра, опоясывающего фонтан. Взвесь мельчайших капелек воды висела в воздухе, отчего платье Алисы прилипло к телу как наэлектризованное.
— Ты в жизни намного симпатичнее, чем на фото, — сказала она.
— Это мои слова, — сказал Елисей.
— Ну, скажи какие-нибудь другие…
— Ты похожа на Ассоль.
— Кто это?
«Блин», подумал Елисей, «неудобняк какой получился».
— Это… Это… В общем, забей.
— Я думаю, это Бегущая по волнам Грина, судя по моим «алым парусам», — Алиса, глядя ему в глаза, отлепила намокшее платье от влажных бедер и широко развела ее полы в стороны.
Елисей покраснел. «Попался, мудрило», кто-то порадовался в его мозгу. Мысли наскакивали друг на друга, разваливаясь на ходу, полтора десятка голосов в голове с самых разных сторон бормотали противоположными советами, не помогая, а еще больше загоняя его в ступор. Пауза затягивалась, и он тупил от этого еще больше.
— Давай пойдем, подарим кому-нибудь это красивые цветы, — сказала Алиса, заполняя неловкую паузу. Ее глаза искрились смехом.
— Это тебе, — спохватился Елисей, неловко сунув ей сырой букет.
— Не может быть! — воскликнула Алиса, прикрыв рот рукой.
Глаза ее округлились, она выглядела испуганной. Если бы Елисей не был уверен, что она придуривается, он бы поверил ей — так искренне это прозвучало.
— Я думал, что ты будешь стесняться на первом свидании, — засмеялся Елисей, — а, по-моему, самый стеснительный тут оказался я.
— А я и стесняюсь, — сказала Алиса, — просто я хорохорюсь, чтобы в обморок от волнения не брякнуться. Ты такой красивый, что я чуть не сбежала, когда увидела тебя. Даже спиной к тебе повернулась с перепугу.
— Так ты что, давно меня заметила?
— Еще у входа, когда ты в парк входил. Я подумала тогда — «Ну, все, Аля, пора валить отсюда, этот шикарный парень не для тебя!».
Она широко улыбнулась. У нее была потрясающая улыбка и ослепительно белые зубы — как в рекламе зубной пасты. Елисей заметил, что губы ее были слишком большие — больше, чем на тех фотографиях, которые ему так понравились на ее страничке в сети.
— Но, все-таки ты осталась, — Елисей осторожно коснулся платка на ее голове.
— У меня каблук в решетке застрял, — сказала Алиса, чуть отстранившись, — а то ты бы меня только и видел, что во снах. Уводи меня уже куда-нибудь отсюда, пока я совсем не намокла до неприличного состояния.
Елисей окинул ее взглядом: влажное платье точно повторяло все изгибы ее тела, а в лучах прожекторов, освещавших фонтан со всех сторон, она казалась совсем голой. Алиса прикрылась букетом, взглянула на него исподлобья, и надула губки.
— Хватит пялиться на меня! Я стесняюсь! — она решительно взяла его за руку. — Пошли в кусты, вместе обсохнем!
Поняв, что ляпнула какую-то глупость, она, краснея, отчаянно пыталась выпутаться из неловкой ситуации.
— Я хотела сказать, что надо пойти в лес, потому что я уже мокрая в этом месте… То есть, не в этом месте, а… Влажная у фонтана, то есть… — она с ужасом посмотрела на Елисея, и ее глаза стали быстро наполняться слезами.
Он, молча, притянул ее к себе и поцеловал в губы. От неожиданности Алиса широко открыла глаза, и какое-то мгновение Елисей безнаказанно пользовался ее смятением, ощутив не только упругость ее губ, но и груди, которая оказалась на удивление большой.
— Sеddаn Аktа Gаmаt! — воскликнула Алиса и оттолкнула Елисея. Он опять потянулся к ней, но она замахнулась на него букетом. Его букетом.
— Не делай так больше никогда, животное! — сказала она, чуть не плача, повернулась, и пошла от него, не разбирая дороги.
«Нет!», мысленно закричал Елисей, «да, жопа, ты все испортил», сказал довольный голос в голове. Он стоял в слезящемся облаке фонтана, и не знал, что предпринять — вдруг она обиделась настолько, что даже не подпустит его? «Ничего себе, хорошее начало! Черт дернул меня целоваться в первые пять минут знакомства! Блииин, что же делать-то?».
Алиса остановилась и посмотрела на него через плечо.
— Может, ты уже оторвешь свою задницу от фонтана, и поможешь мне?
В ее глазах был упрек, но она не сердилась. Елисей, вне себя от радости, бросился к ней, поскользнулся на влажной траве, и чуть не растянулся у ее ног. Она подхватила его за рукав.
— Спасибо, — сказал он.
— Куртку, — сказала Алиса. Елисей непонимающе уставился на нее.
— Мне мокро и холодно. Не хочешь, ли предложить мне свою куртку, лис?
Елисей с готовностью скинул куртку и осторожно укрыл ею Алису. Она отдала ему букет и клатч, и запахнулась плотнее. Они шли в полном молчании, потом сели на скамейку на аллее, вдали от основного пешеходного маршрута. Алиса придвинулась к нему поближе, потом наклонила голову к куртке и втянула носом.
— Ты вкусно пахнешь, — сказала она.
— Армани, — гордо сказал он.
— Балда, — сказала она, — Армани тут не при чем.
— А что ты сказала, когда я… — он замялся.
— Когда ты насиловал меня?
— Ну, уж, прямо-таки, насиловал…
— Между прочим, я первый раз целовалась с лю… С парнем, — поспешно поправилась она, — и совершенно не так его себе представляла.
— Любимого?
— Поцелуй, кретин.
— Ты хочешь сказать, — Елисей ошарашено смотрел на Алису, — что ты еще ни с кем до меня не… Гхм… Этого… Того?
Алиса кивнула.
— Ни того, ни этого,… — она тяжело вздохнула.
— Но почему?!?
— Одни идиоты кругом…
— Спасибо.
— Пожалуйста… Седдан Акта Гамат. «Никогда без моего разрешения» сказала Лилу Корбену Далласу, когда тот хотел поцеловать ее спящей. Смотрел «Пятый элемент» Бессона?
— Да, смотрел, я помню этот эпизод!
— Я обожаю этот фильм!
— А я — тебя!
— Уже?!?
— Я влю… То есть, ты мне ужасно понравилась сразу, как только я увидел твои фотки в сети. И еще ни разу не пожалел об этом! Ты замечательная!
Она прижалась к нему и робко взяла за руку. Потом взглянула в глаза.
— Мне очень приятно то, что ты сейчас сказал. Но я обещала рассказать тебе кое-что при встрече, помнишь? Мне кажется, что сейчас самое время, пока не зашло все… Слишком далеко.
У Елисея вдруг засосало под ложечкой, хотя пугаться чего-то не было видимых причин. Алиса была сногсшибательно красива и остроумна. С объемом губ только был перебор — ему показалось, что они ненатуральные. Ему не верилось, что все это происходит с ним на самом деле. Начало знакомства, правда, он смазал, но ситуация, похоже, выправилась — она не злопамятна. Но все равно ему стало не по себе.
— Конечно, помню. Я слушаю тебя, лисичка.
Алиса вздрогнула от его слов, замешкалась, но потом медленно спустила двумя руками платок с головы. Вместо длинных и пышных волос, которые Елисей так жаждал увидеть, на голове торчал ежик, сантиметра два длиной. В полумраке не было видно, какого он цвета, хотя уличный фонарь был рядом — просто что-то темное щетинилось вокруг черепа. Зарыться в них лицом (как он хотел) определенно не получится. Это было похоже на последствия химиотерапии. Он приготовился к самому худшему.
— У тебя… Рак? — сердце его оборвалось.
— Дурак, — сказала Алиса, и стукнула его кулачком в плечо. — Я здорова, как конь.
— Что же тогда? — у него отлегло от сердца.
— Сейчас… Это еще не все, — Алиса медленно повернулась в профиль, и вытянула губы уточкой.
— Это ботокс? — буднично спросил он.
— Да, — чуть слышно прошептала Алиса. Она снова закуталась в платок. Как в саван.
Елисей запрокинул голову и закрыл глаза. Потом повернулся к Алисе.
— Ты сама это сделала?
Алиса кивнула и тихонько заплакала.
Успокаивать Алису ему что-то не хотелось. Он чувствовал себя обманутым, хотя никто никому ничего не обещал. С другой стороны — как же не обещал? А фото? Похоже, ее фото — это фейк…
— Может, объяснишь — зачем тебе это? Так… Ради спортивного интереса…
— Я понимаю, тебя… Прости, что не сообщила тебе об этом в нашей переписке… Просто ты мне очень понравился… И даже не во внешности дело… Ты такой… И я подумала, что как-нибудь все образуется… И ты поймешь меня.
— Да как же тебя понять, коли ты ничего не говоришь?
К Елисею почему-то вернулась бесшабашность, и он вставил киношную фразу в разговор. Алиса не обратила на это внимания. Она будто бы пребывала в каком-то трансе.
— Губы — это на спор, — сказала Алиса чуть слышно, — я потом тебе все расскажу.
— И волосы?
— И волосы… Но ты не переживай — они отрастут… Когда-нибудь.
— А твои фотографии в Интернете? Это парик?
— Нет, это мои волосы, настоящие! Эти снимки — моя последняя фотосессия в прошлом году, на восемнадцатилетие.
— Так тебе что же — восемнадцать лет?!?
— А ты думал сколько? Тридцать? У меня день рождения в марте был. Вот, девятнадцатый год пошел.
Елисей схватился за голову. Он как-то не задумывался раньше — сколько Алисе лет. На фото она казалась старше. Вот уж, никак он не думал, что ей только восемнадцать!
Он достал пачку «Мальборо», но стоило ему прикурить, как Алиса вырвала у него сигарету изо рта, бросила на землю и затоптала. Потом брезгливо подняла смятый окурок, и выбросила его в урну. А пальцы вытерла об его куртку.
— Ты чего? — растерялся Елисей.
— Ты больше не куришь. С сегодняшнего дня. Я не хочу целоваться с пепельницей.
— Я не могу бросить курить в один день!
— Можешь. В этом нет ничего сложного: когда захочется закурить — просто не кури, и все.
— Ладно… Я попробую… И вообще — яйцо курицу не учит! Ты хоть знаешь, что у нас разница в возрасте — восемь лет?
— Ну и что? И не восемь, а семь лет и три месяца, я уже считала. И вообще — это здорово!
— Что — здорово?
— То, что ты обращаешь на это внимание. Значит — не все еще потеряно! — она улыбнулась. Ее глаза блестели от слез.
— Это ничего не значит, мне нужно подумать.
Алиса надула губки. Так она еще меньше походила на вовосемнадцатилетнюю.
— А у тебя еще чего-нибудь искусственного нет?
— Например?
— Ну, не знаю…
Алиса распахнула куртку, взяла руку Елисея и прижала к своей груди.
— Тебя это интересует?
— А другая, — промямлил Елисей, не опуская руку.
— Проверяй, — сказала она, и прогнулась навстречу Елисею, — третий размер.
Елисей осторожно прикоснулся к ней другой рукой. Алиса покраснела, закрыла глаза, и отвернулась. Елисей осмелел, и двумя руками стал сжимать ее груди.
— А может это бюстгальтер такой? С пушапом? — Елисей вовсю щупал ее выпирающие прелести, наслаждаясь их упругостью.
Алиса отпихнула его руки, и закуталась в куртку.
— Нахал! — сказала она, — ты вообще первый, кто ко мне прикоснулся. Тут все натуральное!
— Докажи, — сказал Елисей, и улыбнулся.
— Я не обязана ничего тебе доказывать! — Алиса возмущенно вспыхнула.
— Хорошо… Тогда — спорим? — его улыбка стала еще шире. — Ты любишь спорить, как я погляжу.
Алиса в замешательстве посмотрела на парня.
— Нет, споров с меня достаточно, — она секунду помедлила, потом оглянулась по сторонам, — отвернись!
Елисей с готовностью отвернулся, и услышал позади себя торопливую возню. Через минуту шорохи прекратились.
— Можно, — сказала Алиса деревянным голосом.
Елисей повернулся, и увидел испуганное лицо девушки. Она сидела, закутавшись в его куртку, обхватив себя руками.
— Ну? — с нетерпением сказал Елисей.
— Гну! — ответила Алиса, опустила руки, и ухватилась за скамейку, — только не смотри!
Елисей просунул руку под куртку, и нащупал теплую грудь девушки. Она была действительно большой и упругой. Он с наслаждением сжал ее, чувствуя, как грудь вздувается между пальцами.
— Я на ощупь не определю, — соврал Елисей, — мне нужно увидеть.
Алиса порывисто вздохнула, прогнулась ему навстречу, и передернула плечами. Полы куртки разошлись, и перед его восхищенным взором заколыхались
полные груди с маленькими горошинками сосков. Груди казались белыми, как алебастр, несмотря на сгущавшиеся сумерки. Елисей двумя руками обхватил их снизу, и приподнял, как бы взвешивая, ощущая их упругость и нежность кожи.
Алиса прикусила губу, и исподлобья следила за его прикосновениями. Он наклонился к Алисе, и губами потянулся к ее напряженным соскам, которые вызывающе торчали — от холода или от возбуждения — вперед. Алиса охнула, и подалась назад.
— Нет, — прошептала она, и запахнула куртку.
— Я не буду их трогать… Я только… Подышу на них.
Она тихонько придвинулась к нему.
— Не обижай меня, пожалуйста… Ты — первый, которому я позволила… Зайти так далеко. — Алиса прикрыла груди руками, — Лучше так… Дыши…
Елисей приблизился к ладоням, сжимающим груди, и окутал их горячим дыханием. Потом мягко коснулся губами пальчиков, скрывающих соски. Он покрывал их нежными поцелуями, и постепенно девушка уступала… Ее пальцы стали раздвигаться, и Елисей осторожно просунул между ними язык… Там стало влажно и тепло…
Алиса прикусила нижнюю губу, и закинула голову назад. Елисей стал лизать языком там, куда смог дотянуться. Раздался тихий стон, и Алиса сдвинула пальцы вниз… И вот уже соски полностью открылись, сморщившись от возбуждения или, от вечерней прохлады, быть может…
Елисей осторожно поцеловал, сначала один сосочек, потом другой, затем опять вернулся к первому, в восхищенном замешательстве. Вдруг Алиса приподняла груди, обхватив их снизу руками, и прогнулась навстречу Елисею.
— Целуй, — прошептала она, и закрыла глаза.
Елисей полностью обхватил розовый кружочек губами, и стал тихонько всасывать, делая круговые движения языком. Потом он стал быстро-быстро касаться кончиком языка второго соска, всосал его в рот, и там продолжил любовную игру. Алиса стала постанывать, и часто дышать, потом откинулась назад, уперевшись руками в скамейку.
Куртка распахнулась, и Елисей с восхищением смотрел на два больших полушария, бесстыдно выставленных напоказ. Он обнял девушку, и зарылся в них лицом. Она прижала его голову к своей груди, и он почувствовал на своих волосах ее учащенное дыхание. Ее сердце билось так сильно, что он чувствовал его удары на своих щеках.
Елисей осторожно стал опускать руки по спине девушки, стараясь добраться до ее бедер, но запутался пальцами в платье, которая Алиса спустила до талии.
— Нет, — прошептала Алиса, завела руку за спину, и перехватила его ладонь на талии.
Куртка совсем свалилась, и Алиса оказалась сидящей перед ним обнаженной по пояс. Несколько мгновений Алексей восхищенно смотрел на это божественное тело, девушка охнула, и стыдливо запахнулась до самого горла.
— Ты все время пялишься на меня, — прошептала она, — я уже совсем голая сижу тут перед тобой… Посреди парка.
Алиса испытующе посмотрела на него. Ее взгляд скользнул по его бедрам, и щеки девушки покрылись румянцем. Его мужская плоть была давно напряжена и пульсировала, зажатая в плену условностей и одежд. Алексей проследил за ее взглядом, и выпрямился: в сущности, ему нечего было стесняться своего возбуждения — это была нормальная мужская реакция на происходящее.
— Теперь… Твоя очередь, — вдруг прошептала Алиса, и потупилась.
— Чего моя очередь? — не понял сперва Алексей, но по пунцовому лицу Алисы понял, что она имеет ввиду.
— Теперь… Ты покажи, — еще тише сказала Алиса, и посмотрела на него собачьими глазами.
— Свою грудь показать? — спросил Елисей.
— Болван, — сказала Алиса, и отвернулась, уставившись на какую-то точку на земле. Ее губки обиженно надулись.
Елисей быстро оглянулся по сторонам, встал, и начал расстегивать ремень. Алиса по-прежнему не поворачивала головы. Алексей медленно расстегнул молнию на джинсах, и приспустил их на бедра вместе с трусами. Его орган уже ничего не стесняло, и он гордо смотрел в сторону девушки. Алиса понимала, что Елисей выполнил ее просьбу, но поднять глаза все никак не решалась.
Елисей сделал шаг вперед и оказался прямо перед лицом девушки.
— Алиса, — тихо позвал он ее, — я здесь.
Девушка медленно подняла голову, и, поравнявшись с ним взглядом, замерла, не в силах отвести взгляд от мужского естества. Он вздрагивал в нескольких сантиметрах от ее внезапно пересохших губ. Алиса подняла влажные глаза на Елисея: в них, как в глубоком омуте плескалось робость, восхищение, и… Желание.
Елисей медленно протянул руки, и мягко снял куртку с ее плеч, обнажая тело. Алиса зябко повела плечами, но не отстранилась, во все глаза рассматривая его пульсирующую плоть, по которой уже сочилась вязкая дорожка.
Он взял руки девушки в свои, и прижал с двух сторон к ее полным грудям. Алиса приподняла их и чуть подалась вперед, спрятав онемевшую от желания плоть между ними. Замерла на мгновенье, наслаждаясь упругостью и силой, и затем осторожно опустила их, глядя, как бордовая плоть надвигается на нее сквозь холмы ее полушарий.
Елисей зажмурился от удовольствия, чуть подал бедрами вверх, и уткнулся во что-то мягкое. Он открыл глаза и увидел, что уперся в губы девушки, которая с испугом смотрела на него. Он чуть отступил, и стал медленно двигаться между грудей, которые крепко сжимала Алиса, почти каждый раз касаясь распаленной плотью губ девушки. Вдруг Алиса приоткрыла губки, и из них показался ее осторожный язык. Девушка быстро лизнула влажную головку, и ее язычок опять спрятался, как маленькая ящерка в нору.
Елисей застонал и положил руку на голову Алисы. При очередном движении он заметил, как слегка приоткрылись губы, и из них, маняще, то появлялся, то исчезал ее осмелевший язык, слизывая его соки.
Он остановился, и медленно надавил на затылок девушки. Алиса широко раскрыла глаза и посмотрела на него. Он был в дюйме от наслаждения. Елисей одобряюще кивнул девушке, и улыбнулся. Алиса приоткрыла рот, Елисей медленно вошел в него, и замер, наслаждаясь маленькой победой над ее робостью и стыдом.
Вдруг он почувствовал, как девушка нежно лижет его внутри, не выпуская член изо рта, и в восхищении посмотрел на нее. Алиса улыбнулась ему уголком глаз, и вдруг надвинулась ртом почти до основания. Потом, словно перепугавшись, она отпрянула, и выпустила его изо рта, тяжело дыша. Алиса протянула руку и осторожно обхватила пальчиками тугую плоть. Она первый раз в жизни вот так держала мужчину. Елисей чувствовал ее нежные пожатия по всей длине: она, с наслаждением изучала новый артефакт, который ей достался в награду за смелость.
— Надо же… Какой он, — прошептала Алиса, и быстро слизала, появившуюся было сверху каплю. Она уже уверенно держала его в руках.
— Какой? — спросил Елисей. Он купался в ощущениях, даже не мечтая добраться до таких откровений на первом свидании с Алисой.
— Твердый, и… Вкусный, — еле слышно прошептала Алиса, и опять покраснела.
— Тогда съешь его, — улыбнулся
Елисей.
Алиса посмотрела на него, и медленно раскрыла губы, не отводя взгляда от его глаз. Она крепко держала его член у основания, и ее влажный язык, оказавшийся на удивление длинным, нежно прошелся вокруг головки. У Елисея сбилось дыхание, и он, не отдавая себе отчета, подался бедрами вперед. Член стал погружаться в горячий рот Алисы, пока не уперся в небо. Девушка чуть подняла голову, и Елисей полностью проник в нее. Она посмотрела в его глаза и еле заметно кивнула. Елисей взял ее голову обеими руками, и стал двигать бедрами, постепенно наращивая темп.
Толчки стали сильнее, и Алиса обхватила бедра Елисея, чтобы не упасть. Его член полностью исчезал во рту девушки, она даже не пыталась сосать — просто сильнее сжимала губы, когда он выходил из нее, не на секунду не прерывая контакта. Наслаждение ее чувственным ртом было настолько запредельным, что Елисей не выдержал, и стал кончать Алисе прямо в рот, не задумываясь, готова ли она принять его.
Девушка беспомощно посмотрела на него, непроизвольно сжала губы, и замерла, прислушиваясь к новым ощущениям. Ее рот наполнялся спермой, толчками выходящей из его члена — Елисей чувствовал кончик языка Алисы на головке, словно она пыталась остановить этот поток страсти…
Постепенно струи прекратились, и Елисей шумно выдохнул. Алиса посмотрела на него и… Осторожно проглотила, не выпуская члена из рук. Потом вытащила его изо рта и восхищенно осмотрела со всех сторон. На головке появилась мутная капля, и Алиса, тут же припав к ней губами, быстро всосала ее.
— Алиса…
— Ничего не говори, — прошептала девушка, кутаясь в куртку Елисея. Потом прижалась к нему лицом, тихонько чмокнув опавшую плоть, — Это было восхитительно…
— Это мои слова, — улыбнулся Елисей.
Девушка стала лихорадочно одеваться, и быстро привела себя в порядок.
— И вообще — я есть хочу, — вдруг сказала Алиса своим обычным, чуть капризным голосом, — Мне мало того… Что ты мне дал сегодня, — легкий румянец опять заиграл на ее щеках. — Ты только и делаешь весь вечер, что пялишься на меня, да щупаешь везде… И еще чего… Похуже… А кто девочку кормит — тот девочку и танцует. Слышал такое?
— Это мужская поговорка, — Елисей рассмеялся.
— Поговорки не делятся по половому признаку. Шашлык хочу!
И они пошли есть шашлык. Ему, правда, есть совсем не хотелось — он не мог пока еще придти в себя от произошедшего в этот дивный вечер. Пока Алиса уплетала сочное мясо за обе щеки, запивая его пивом (наш человек!), Елисей, прихлебывая пенный напиток, размышлял — что же он имеет в сухом остатке.
С одной стороны, мало что изменилось: девочка симпатичная, молодая, и, видимо, конкретно запала на него. С другой стороны — этот ботокс… И волосы. Точнее — полное их отсутствие… Алиса была хороша и нетронута — такую грех было упускать. «Ты, будто лошадь, выбираешь», начался вечный внутренний спор с самим собой, «когда любят — не рассуждают, а чувствуют… А я чувствую… Сиськи? При чем тут сиськи?… И их тоже… Просто надо привыкнуть. Она особенная… Нужно время, вот и все».
Алиса тихонько рыгнула, и испуганно прикрыла рот рукой.
— Ой! Прости!… Это не я.
— А мясо как?
— Очень вкусно, спасибо тебе, лисенок. Твоя Алиса наелась до отвала.
Зазвонил телефон, и оба автоматически схватили свои мобильники: Елисей из кармана, Алиса — открыв клатч. Звонили Алисе.
— Да? Все в порядке, мaмoчка, — Алиса положила руку ему на бедро, — это мама, — прошептала она, убрав трубку ото рта. — Да, мам, скоро буду, я с Валей гуляю, мы в кафетерии кофе пьем.
Она выразительно посмотрела на Елисея, и сжала его бедро. Словно ток пробежал у него по ноге, зарядив чресла сладким томлением. «Вот это да!», Елисей уставился вниз, «да у тебя, батенька, опять стояк на нее!». Алиса проследила за его взглядом, и отдернула руку. Елисей покраснел. Алиса тоже стала пунцовой. Она что-то отвечала маме, но уже явно невпопад.
— Почему ты гуляешь с «Валей»? — спросил Елисей, когда она повесила трубку. Ему хотелось перевести разговор на другую тему.
— Мне нельзя еще встречаться с парнями — мама запрещает. У меня очень строгие родители, — Алиса смотрела на него широко раскрытыми глазами. — Осталось полгода потерпеть. Потом будет можно.
— Ясно.
— Ты расстроился?
— Нет… Тебе, насколько я понимаю — пора домой?
— Нет, ты расстроился.
Она подошла и села к нему на колени. Лицом к лицу. Провела холодной ладошкой по его щеке. Ее взгляд блуждал по нему. Она заерзала у него на коленях, устраиваясь поудобнее. Елисей опять почувствовал прилив чувственной энергии. Она это заметила, но не отстранилась. Невинность и бесстыдство уживались в ней невероятным образом. Алиса потянулась к его лицу и закрыла глаза. Он ощутил на губах ее горячее дыхание. Пахло пивом и шашлыком. И еще — чем-то пряным и сладостно неуловимым.
— Целуй, — прошептала она. Елисей почувствовал, как она напряглась и замерла.
Елисей осторожно прикоснулся к ее губам. «Это пионерский поцелуй, дебил», прокомментировал голос внутри, «ты еще ей речевку расскажи. И она будет твоя навеки». Алиса нетерпеливо мотнула головой.
— Не так, лис! У меня губы стали малочувствительными… Из-за ботокса. Сильнее целуй…
Минуту он не отрывался от ее горячих губ… Она громко засопела, потом вдруг обмякла в его руках. Елисей отодвинулся от ее лица, и с тревогой взглянул на Алису. Он заметил сквозь ее полуприкрытые веки белки закатившихся глаз. Она была без сознания. «Все, убил бабу. Засосал насмерть».
— Эй, джигит, объезжай своя кобылка в другом месте — мы закрываемся! — к их столику подошел повар-шашлычник — маленький кавказец в грязном переднике, в котором с трудом угадывался белый цвет.
— Хорошо, сейчас, — сказал Елисей.
Он привстал с Алисой на руках, косуха съехала с ее плеч, и повар уставился на спину девушки — ее платье задралось, обнажив белые трусики.
— Ц-ц-ц, — зацокал кавказец, прищурившись, и покачал головой.
Елисей поставил Алису на землю и быстро одернул платье. Она глубоко вздохнула и открыла глаза. Елисей поднял куртку, встряхнул ее, и накинул на плечи девушки.
— С возвращением, — сказал он.
Алиса двумя руками держалась за него, постепенно приходя в себя.
— Что это было? — испуганно спросила она.
— Ты мне скажи. Ты часто падаешь в обморок, когда целуешься?
— Откуда я знаю? Я же тебе говорила, что ни с кем раньше не целовалась. Ты мне не веришь?
— Теперь верю, — он обнял ее за плечи. — Пойдем, я провожу тебя.
— Заходы еще, и красавица приводы, — осклабился кавказец, — Вай, какой пэрсик!
— Это он мне? — Алиса обернулась.
— Нет, это он мне. Он педик.
Алиса улыбнулась и взяла его за руку. Они шли по пустеющему парку к выходу.
— Я живу недалеко, рядом с Воскресенской церковью. Там и до метро два шага. Проводишь меня?
Елисей покосился на нее. Лицо в профиль слегка напоминало рыбью голову. «Этот дурацкий ботокс», подумал Елисей.
Они шли по освещенным улицам, взявшись за руки, и молчали, иногда улыбаясь собственным мыслям. И это никого не напрягало — каждый мысленно переживал их первую встречу.
— Ты где, лисенок? — наконец спросила Алиса.
— Я с тобой, моя рыбка.
Они остановились около подъезда большой многоэтажки с голубыми балконами.
— Здесь я живу, — сказала она, — давай прощаться. Меня и так уже ждет втык от мамы. Она сбросила куртку и отдала Елисею.
— Давай, — сказал Елисей, одевшись. Стало теплей.
— Целоваться не будем, — сказала Алиса, и передернула плечами, — вдруг я опять съеду с катушек. Ты позвонишь мне?
— Конечно, малыш.
— Завтра?
— Хорошо, завтра.
— Почему не сегодня?
— Алло? — сказал Елисей, приложив ладонь к уху.
Она легонько стукнула его кулачком в бок. Потом прижалась к нему всем телом.
— Я рада, что мы встретились. Ты чудесный. Не пропадай, пожалуйста. А то я умру.
— Эх, где наша не пропадала!
— Ты все дурачишься, лис… Ну, все — пока! Звони!
Она побежала к дверям подъезда, потом обернулась, замерла на мгновенье, и бросилась назад. Приподнялась на цыпочки, обхватила его голову двумя руками, и сочно поцеловала в губы.
— Люблю тебя, — прошептала она. И побежала обратно, алой молнией скрывшись в подъезде…
Елисей не слышал, как хлопнула дверь, закрывшись за ней, не видел, как вскоре загорелось окно на одном из этажей — он стоял посреди чужого двора расхристанный и счастливый. «Люблю тебя… Люблю тебя… Люблю тебя», бесконечно звучал ее голос в голове до тех пор, пока слова ни потеряли всякий смысл…
Он не помнил, как добрался до дома — всю дорогу он писал ей СМСки — одну жарче другой — и она отвечала ему. Теперь ее ответы не напоминали те бесполые сообщения, которыми они раньше обменивались в сети. Она хотела его — это чувствовалось в каждом слове.
Дома уже все спали (кроме любимой собаки), и прежде, чем выгулять ее перед сном, Елисей забежал в ванную, и разрядился в мгновение ока — больше сдерживаться у него не было сил.
Уже на улице, пока пес исследовал окружающее пространство, они, наконец, пожелали друг другу спокойной ночи:
«Сладких снов, мой лисенок!»
«И тебе, малыш!»…