Мы ехали до ее квартиры в счастливом молчании. Когда добрались до ее дома, я поднялся по ступенькам следом за ней с чемоданом. На протяжении всего пути вверх я смотрел на ее стройную попку, вызывая улыбку на своем лице при мысли о прошедшей ночи и утреннем душе. Когда она отпирала дверь, между нами все еще ощущалось сексуальное напряжение. Мы оба хотели попасть внутрь и посмотреть, что будет дальше, но теперь все было гораздо спокойнее. Это не была приятная агония прошлой ночи, когда мы не знали, случится ли что-нибудь на самом деле. Наоборот, это было предвкушение решения того, что произойдет сегодня вечером и что мы оставим на будущие ночи.
Когда вошли в дом, она зевнула и потянулась.
– Ну, не знаю, как ты, а я устала. Почему бы тебе не переодеться в пижаму в ванной, а я принесу тебе одеяло и подушку? Ты ведь планировал быть на диване, верно? Я… иииик!
Я поднял ее и перекинул через плечо, а она начала смеяться и брыкаться.
– Ты – грубиян! Что ты себе позволяешь! Неужели никто не защитит мою добродетель?!
Она смеялась еще сильнее, когда я шлепал ее по попе по дороге в ее спальню.
Я бросил мою маленькую Динь-Динь на кровать и забрался на нее, прижав ее запястья к матрасу.
– Не знаю как насчет защиты твоей добродетели, но я буду рад убедиться, что тебе больше не придется об этом беспокоиться. – Я наклонился и поцеловал ее, мой рот сильно прижался к ее. Она вцепилась зубами в мою нижнюю губу, упираясь в мою эрекцию.
Она отстранилась и надулась.
– Но, папочка, прошлой ночью ты был так груб с моей киской. И от твоего большого, толстого члена у меня болит челюсть. Как еще я могу тебя возбудить? Есть ли другой способ, как твоя маленькая девочка может заставить тебя кончить, папочка? Еще одна дырочка, которую ты можешь сделать своей?
Эм рассмеялась над шоком на моем лице.
– О, Майк. – Она наклонила голову, чтобы ласково поцеловать меня. – Я знаю, что мы уже говорили о том, насколько ванильными были для тебя вещи, но я иногда забываю. Это все в прошлом. Пока ты мой, ты никогда не будешь обделен.
Мои руки ослабли на ее запястьях, и она взяла мое лицо в свои ладони.
– Я твоя, любимый. Вся и всегда, как ты захочешь. Всякий раз, когда ты захочешь меня. Если только ты дашь мне это обещание. – Я мог лишь тупо кивать. – Тогда снимай свою одежду. Я хочу видеть своего мужчину голым. Хочу увидеть, насколько твердым сделаю его член. А потом я хочу, чтобы он взял этот прекрасный, идеальный член и трахнул мою задницу так сильно, чтобы завтра я не смогла сесть.
Я не смог бы раздеться быстрее, если бы одежда горела на мне. Эмили жестом указала на прикроватную тумбочку, медленно, дразняще раздеваясь для меня.
– Смазка там, любовник. Подготовил мне член?
Я достал тюбик и сидел, наблюдая за ней, поглаживая свой член, пока она мучительно медленно раскрывалась передо мной. Она наклонилась к трусам и взяла головку в рот, посасывая ее, как леденец. Затем встала, сдвинула трусы вниз и позволила им соскользнуть на пол.
Она забралась на кровать и встала на колени, лицом вниз, попой вверх. Тогда я сильно захотел ее, но я также хотел подразнить ее столь же сильно, как она дразнила меня. Она, конечно, права. У меня была очень ванильная сексуальная жизнь, когда я был женат. И я был уверен, что у Эм в целом гораздо больше опыта, чем у меня. Но это не означает, что я не могу ее удивить. У меня были девушки до Лизы, и особенно я помнил одну…
– О! Майк! Что ты делаешь?
Я раздвинул ягодицы Эмили, как будто собирался ее смазать. И смазал, только не так, как она ожидала. Мой язык прижался к ее морской звезде, и я почувствовал вкус пота этого дня, смешанного с мылом из душа. Я дразнил ее, то прижимаясь к ее маленькой писечке, то отстраняясь. Бедра Эм начали раскачиваться, и я толкнул ее на матрас. Она потянулась назад, чтобы открыть себя для меня, оставив мои руки свободными, чтобы схватить ее за бедра.
Я грубо притянул ее к своему лицу, и мой язык полностью проник в нее. Был неприятный земляной привкус, но больше всего я чувствовал, как она извивается, пытаясь одновременно отстраниться от меня и продвинуть дальше в себя мой язык. Она подстегивала меня, умоляя о большем.
– О, блядь, о, блядь, Майк, блядь, я люблю тебя, блядь, блядь, любимый, не останавливайся, пожалуйста, не останавливайся!
По мере того как я продолжал атаковать ее задницу, я чувствовал, что она начинает дрожать. Мои пальцы обхватили ее достаточно крепко, чтобы оставить следы, не давая ей уйти от моего настойчивого, проникающего языка, пока она не начала всхлипывать:
– О, блядь, Майк, блядь, о боже, я вот-вот…!
Ее тело напряглось и стало жестким, когда она кончила, но я продолжал ласкать ее маленькую тугую попку, продлевая ее оргазм так долго, как только мог. Отступил лишь тогда, когда она опустилась на кровать и застонала:
– Н-нет… не надо больше, любимый. Это слишком… слишком много.
Я проделал путь по ее спине и лег рядом с ней. Эмили повернулась ко мне лицом и поцеловала меня, втягивая мой язык в свой рот, пробуя себя на вкус, прежде чем лечь обратно.
– Боже мой, Майк. Откуда, блядь, это взялось, и когда ты сможешь сделать это еще раз?
Я засмеялся.
– Когда захочешь меня, любимая. Любым и каждым способом.
Она мягко улыбнулась.
– Я думала, что буду той, кто покажет тебе новые вещи. Никто никогда не делал этого раньше. – На ее лице мелькнул тоскливый взгляд. – Не так много парней, которые просто умирают от желания поласкать задницу своей девушки, но им говорят «нет».
Я видел, что она начала думать о своем прошлом. На ее лице снова появилось грустное, обеспокоенное выражение, как утром.
Мой голос вывел ее из задумчивости:
– Привет. – Она посмотрела на меня. – У нас обоих есть прошлое. Сейчас оно меня не волнует. Мы разберемся с ним вместе, когда будет нужно. Что меня волнует, так это наше совместное будущее.
Она слегка фыркнула и кивнула, затем придвинулась ближе ко мне и прижалась к моей шее.
– Я люблю тебя, Майк. Я тебя не заслуживаю, но сделаю все возможное, чтобы попытаться.
– Тише. Дело не в том, чтобы заслужить, а даже если бы это было так, это я не заслуживаю тебя. Но я больше не хочу об этом слышать, ладно? Мы получаем то, что получаем, и у меня с собой, прямо здесь есть то, что я хочу.
– Хорошо, любимый. Хорошо. Больше никаких разговоров о «заслуживаю». Обещаю.
Она усмехнулась.
– Ну, не так, во всяком случае. Но думаю, что кое-кто «заслужил» кое-что за то, что заставил меня так сильно кончить от его языка.
Она начала поглаживать мой член и говорить голосом маленькой девочки.
– Папочка, прости, что я так много беспокоилась о прошлом. Не хочешь ли ты наказать мою маленькую попку, чтобы я запомнила, что так делать нельзя? Теперь она вся открыта и готова для тебя.
Она взяла смазку и начала обильно меня смазывать.
– Ты такой твердый, папочка. Такой толстый. Как думаешь, будет больно?
Ее губы прикоснулись к моим, затем ее рот опустился вниз, чтобы покусать мочку моего уха, где она прошептала:
– О, папочка. Я очень надеюсь, что будет больно. Я знаю, что ты сделаешь больно своей маленькой девочке как надо.
Ее слова были подобны электричеству, оживляющему монстра. Я встал позади нее и грубо потянул ее бедра вверх с хрюканьем, вызвав милый рык из ее горла. Головка моего члена оказалась напротив ее бутона, и я начал давить на него, сильно и настойчиво. Ее рычание сменилось хныканьем, когда она толкнулась назад. Головка проскочила через сфинктеп, и она издала вопль, то ли от боли, то ли от радости, я не был уверен. Возможно, и от того, и от другого. Я дал ей лишь мгновение на адаптацию, прежде чем начал проталкиваться в нее глубже. Стоны Эмили становились все громче и громче, по мере того как я все глубже погружался в ее кишку, пока мои яйца не стали шлепаться о ее пизду. Я наклонился вперед и сказал ей на ухо:
– Ты этого хотела, девочка? Так ли ты должна быть наказана?
Она быстро кивнула, а затем завизжала:
– Да, папочка! Пожалуйста!
Я начал пилить взад-вперед ее задницу. Знал, что долго не протяну, поэтому хотел насладиться этим, пока мог. Она была такой тугой и горячей, а маленькие звуки, которые она издавала, щекотали самые примитивные части моего мозга. Эта женщина была моей, и она открывала мне свое тело, что было одновременно интимным и запретным. Мой темп ускорился, а толчки стали более грубыми. Я боялся, что могу перейти от причинения ей боли к нанесению увечий, но она не подавала никаких признаков этого. Ее болезненные звуки превратились в звуки, полностью и однозначно выражающие удовольствие.
– Да, папочка! Мне нужно! Пожалуйста… пожалуйста, Майк. Трахни меня жестко! Пожалуйста! – Когда она снова начала напрягаться, я хрюкнул:
– Хорошая… уф… девочка! Кончи для меня. Кончай… ах… кончай, пока я заполняю твою задницу! – Я больше не мог сдерживать свою разрядку и залил ее нутро своей спермой, доведя ее до кульминации. Я крепко прижимал ее к себе, пока она кончала, и наконец, вытащил себя из ее хорошо использованной дырочки, выпустив из нее струю спермы и смазки.
Она упала на кровать, опрокинувшись на бок и задыхаясь. Я встал и пошел в туалет, чтобы привести себя в порядок, а затем вернулся с теплой мочалкой. Она слегка хныкала, пока я подмывал ее измученную, зияющую попу, но вскоре та была полностью чистой. Когда я лег рядом с ней, она прижалась ко мне, положив голову на плечо. Нежно поцеловав ее в лоб, я с любовью сказал:
– Спасибо, что отдалась мне так.
Она крепко сжала меня в объятиях и засмеялась.
– И тебе спасибо за то, что взял меня таким образом. – Ее губы коснулись моей груди. – Мне нравится, как ты меня трахаешь, Майк. Это так… идеально. Не только секс, но и все, что до и после.
Она посмотрела мне в глаза.
– Знаешь, сколько парней заставили бы меня кончить вот так от языка? Не многие, скажу я тебе.
Выражение ее лица смягчилось.
– А после этого, как ты заботился обо мне? Как подмывал меня, как будто я – твое нежное маленькое сокровище? А сегодня утром, когда ты знал, что я так возбуждена, и позаботился обо мне в душе, ни о чем меня не спрашивая?
Она снова положила голову на меня.
– Я знаю, что еще рано, Майк. Я не… Я не хочу тебя пугать. Но мне это нравится. Не хочу, чтобы это когда-нибудь закончилось.
Я крепко прижал ее к себе.
– Не хочу тебе обещать то, чего не смогу выполнить, Эм, но я люблю тебя. Я так счастлив. И не могу представить, что когда-нибудь захочу быть где-то еще, кроме как с тобой. Я хочу этого, и хочу тебя, до тех пор, пока ты будешь со мной.
Мы целовались и болтали некоторое время ни о чем конкретном, а потом просто лежали вместе в довольном молчании. В конце концов, она зашевелилась.
– Мне нужно в ванную. – Я отпустил ее, но она не двигалась. – Уф, я не могу встать. У меня все так болит, как будто я тысячу раз отжималась, потому что кто-то не переставал заставлять меня кончать.
Я хихикнул.
– О, бедняжка. – Затем я рассмеялся, вспомнив кое-что, что она сказала несколько месяцев назад. – Эй, ты была права!
– В чем?
– Я действительно затрахал одну бедную девушку до беспамятства, как только стал готов снова встречаться!
Я захихикал, когда она шлепнула меня по груди.
– Засранец. Лучше бы я просто помочилась на тебя.
– Эй, это твоя кровать. И в отличие от некоторых я могу встать и принять душ.
Она надулась, но я уже встал, чтобы помочь ей подняться на ноги. К тому времени, как она вернулась в спальню, я уже чувствовал сонливость, поэтому она придвинулась ко мне и натянула на нас одеяло. Мы поцеловались на ночь, а потом я отключился как свет.
***
На следующее утро мы просто решили расслабиться вместе. Эмили все еще чувствовала болезненность, а я чувствовал лень, поэтому мы провели весь день, валяясь без дела. Мы с моей новой подружкой остались в постели, целовались и обнимались, когда проснулись, потом я приготовил ей завтрак из скудных запасов продуктов на ее кухне. Вместе помыли посуду, я – в одних трениках без рубашки, а она – в футболке и трусиках. Затем мы улеглись на диван и стали смотреть все что попадалось нам на глаза, прижавшись друг к другу.
Я лежал на боку, прижавшись к ней, пока мы искали что-нибудь на Netflix. Мы сделали свой выбор – какой-то ужасный научно-фантастический мусор 90-х годов – и устроились поудобнее. На середине фильма я почувствовал, что зашевелился, прижатый к ее спине. По привычке я немного отодвинулся, чтобы не мешать ей, но потом понял, что больше мне не нужно этого делать. Вместо этого я прижался к ее попке, чтобы она могла почувствовать именно тот эффект, который всегда оказывала на меня.
Эм издала низкий, горловой смешок.
– Скучно, любовник? Кино не привлекает твоего внимания?
Она опустилась между нами и провела рукой по моим треникам.
– Знаешь, с того самого первого дня, когда мы лежали здесь рядом, я фантазировала об этом. Ты всегда был таким джентльменом, старался, чтобы я чувствовала себя комфортно. Мне нравилось, как ты проявлял ко мне уважение, как хотел быть честным в том, что я тебе нравлюсь, но не хотел навредить нашей дружбе.
Она наполовину повернулась ко мне и нежно поцеловала.
– Ты нравился мне и до этого. Но, оглядываясь назад, я думаю, что именно тогда я действительно начала в тебя влюбляться.
Она еще больше повернулась ко мне, в ее глазах появился блеск.
– Но тебе больше не требуется сдерживаться. И я ждала несколько месяцев, чтобы тебе помочь. Я знаю, что тебе было тяжело. – Она хихикнула. – Без каламбура. Но если бы ты знал, какой влажной я была каждый раз после твоего ухода? Боже мой. Мои пальцы были как чернослив, после того как я кончала, я была такой мокрой для тебя.
Я резко вдохнул, когда она нежно сжала мой член, и ахнул:
– Подожди. Покажи мне.
Она недоуменно посмотрела на меня.
– Показать? Что ты имеешь в виду?
– Я хочу посмотреть на тебя. Покажи мне, как сильно ты хотела меня, прежде чем получила. Хочу увидеть, как ты заставляешь себя кончать.
Загорелся свет.
– О! О. Это… – Она прикусила губу. – Черт, Майк, это так горячо. Да, любовник. Я хочу. Но только если смогу смотреть и на тебя тоже.
Я кивнул, и Эмили соскользнула с дивана, опустилась на колени, широко расставив ноги. Одна рука скользнула вниз, в трусики. Она начала медленно поглаживать себя, в то время как другая потянулась под рубашку, чтобы сжать сови груди.
– Подожди, – приказал мой голос, и она остановилась. – Сними рубашку. Я хочу видеть тебя. Можешь не снимать трусики, но я хочу видеть эти потрясающие сиськи, когда ты с ними играешь.
Она прикусила губу в своей сексуальной манере. Взяла в руки подол своей рубашки, медленно подняла его, немного дразня меня, прежде чем стянуть до конца. Ее груди подпрыгнули, освободившись, и я почувствовал, что мой рот наполнился слюной. Я хотел попробовать на вкус эти маленькие соски, сосать их, пока она не застонет, чтобы я ее взял. Но это была не та игра, в которую мы сейчас играли.
Она снова опустилась на корточки, с голодом глядя на мою промежность.
– Твоя очередь.
Если я встану, то у нее будет, я это знал, искушение взять меня в рот. Хотя часть меня кричала: «Да, дурачок, это хорошо», – я наслаждался нарастающим предвкушением. Вместо этого я приподнялся настолько, чтобы стянуть с себя треники, затем наклонился вперед, чтобы стянуть их и отбросить в сторону. По мере того как я это делал, мое лицо приближалось к сочным губам Эмили, но я подошел достаточно близко, чтобы соблазнить ее, прежде чем сесть, широко расставив ноги.
Теперь мой член стоял свободно, твердый и гордый. Я обхватил ствол рукой и начал медленно поглаживать его. Эмили завороженно смотрела. Ее рука опустилась ниже пояса шорт. Я видел там движение, нежные движения, скрытые тканью. Представил, как она дразнит губы и просовывает палец между ними. По мере того как ее движения становились все быстрее, стал слышен мягкий щелкающий звук, и она начала тихо стонать. Моя рука двигалась вверх-вниз, распределяя сперму сначала по головке, а затем по всей длине моего члена.
Я вздохнул:
– Вот, что бы ты делала, если бы я был с тобой? Ты бы так каждый раз вводила в себя пальцы? – Она молча кивнула. – Ты такая мокрая. Так жаждешь. Тебе это нужно, не так ли? Я нужен тебе. – Она снова кивнула, глаза, живые от желания, уставились на мой член.
Я поглаживал себя быстрее.
– В ту первую ночь, когда я остался у тебя, когда спал на твоем диване, знаешь ли ты, каким твердым я был? Знаешь, как сильно я хотел войти в твою комнату и взять тебя, назвать своей?
Я подумал о том, как был расстроен в течение нескольких месяцев. Она начала задыхаться, и ее глаза расфокусировались.
– Каждый вечер, когда я возвращался домой после наших тусовок, Эмили, я старался не думать. Пытался думать о тебе как о своем друге, но не мог остановиться. Каждую ночь я гладил себя вот так. Мечтал засунуть свой член в твою маленькую тугую пизденку. Мне было интересно, как будешь звучать, кончая.
Ее рука, почти сама собой, двинулась вверх, чтобы грубо сжать свою грудь. Я быстро гладил себя.
– Ты намного лучше, чем я мечтал, Эм. Настолько. Ты моя, понимаешь?
Ее голова энергично мотнулась, отчаянно пытаясь показать мне, что она понимает.
– И я буду брать тебя, когда захочу. И тебе это понравится. Не так ли, моя хорошая девочка?
Она ущипнула себя за соски и заахала:
– Майк. О боже, Майк. Да. Твоя. О, боже, боже, скоро кончу…
Наши руки теперь были словно в тумане. Я чувствовал, как отвечает на ее стоны и движения мое тело, как знакомо напрягаются мои яйца.
– Эм. Эм. Я…
Она посмотрела мне в глаза, впервые с тех пор как мы начали. В них был животный голод.
– На меня, Майк. На меня. Пометь меня, любовник. Дай мне… – и тут я перескочил грань. Я едва успел переместиться вперед на диване, прежде чем потоки спермы осыпали ее сиськи и живот. Она выгнула спину, чтобы принять мою дань, на ее лице были написаны триумф и экстаз.
Она еще не кончила, но была так отчаянно близка к этому. Пока одна рука подводила ее все ближе и ближе к краю, другая зачерпывала с ее груди мою сперму. Она слизала мое семя, обсасывала пальцы и возвращалась за добавкой. Это было так развратно и так любовно одновременно, как будто она не могла смириться с мыслью, что в ней нет моего члена. Она следила за моим лицом, чтобы увидеть, как я отреагирую на это бесстыдное проявление похоти, ее выражение было то обнадеженным, то испуганным. Думаю, она все еще глупо беспокоилась, что я могу отвергнуть ее, как будто ее обнаженная распущенность могла меня испугать.
Я заговорил с ней низким, ровным тоном.
– Покажи мне, Эмили. Покажи, как отчаянно ты хотела почувствовать мою любовь. Любовь, которую я всегда к тебе испытывал.
Ее тело задрожало, затем замерло так, как я часто видел в последние несколько дней. Сначала у нее вырвался короткий крик, затем он перешел в стон наслаждения, когда наступила разрядка. Я соскользнул с дивана и взял ее в объятия, прижал к себе, в то время как ее тело содрогалось от экстатической энергии. Она ахала, вдыхая воздух, когда оргазм начал проходить и вывел ее из паралича. Я почувствовал, как ее руки слабо обхватили меня, когда ахи перешли в рыдания, но не от горя, а от радости. Мы нашли путь друг к другу, и все в мире было правильно.
Через несколько мгновений она отстранилась и горько рассмеялась, вытирая маленькую счастливую слезинку с глаза.
– Боже, я в таком беспорядке. Ты уверен, что это то, чего ты хочешь?
Я с любовью поцеловал ее.
– Никогда не был так сильно уверен в чем-либо.
Она посмотрела вниз на себя и захихикала:
– И как у тебя получается столько кончать? Каждый раз это как гребаный пожарный шланг.
Она шатко встала.
– Поможешь дойти до душа?
Мы оставили позади дерьмовый фильм, забравшись в ее душ и вымыв друг друга. Когда мы вместе вернулись на диван, хотя я снова почувствовал какое-то возбуждение, я думаю, что мы окончательно заебались на время. Хотя на этот раз нашли кое-что более отвлекающее, чтобы посмотреть на всякий случай.
***
Наша жизнь начала входить в новую, веселую колею. В большинстве случаев мы шли на работу, встречались в спортзале, ужинали, а потом шли в одну из наших квартир, обычно в ее. В одни вечера мы устраивались вместе и обнимались перед телевизором, в другие – сразу ложились спать. Иногда занимались любовью. Но в основном, трахались. Любовь между нами всегда была неявной, но секс был более веселым, когда она была явной.
Наши похождения в спальне были авантюрными и разнообразными. Мы объединили наш опыт, чтобы найти то, что нравится нам обоим. Это. Было. Великолепно. Эм выбросила большинство своих старых сексуальных принадлежностей, оставшихся со времен учебы в колледже, ненужные сувениры прошлого, которое она пыталась забыть. Но у нее все еще оставались некоторые из них, с которыми она не расставалась, и мы наслаждались ими вместе, создавая хорошие воспоминания взамен плохих.
Через несколько месяцев мы редко повторяли одно и то же больше нескольких раз. Есть женщины, придерживающиеся платного подхода к сексу: «Одно украшение стоит трех минетов или одного анального сеанса». Эм не хотела иметь с этим ничего общего. Вместо этого она воспринимала наше время в постели как большое путешествие, в которое мы отправились вместе, и хотела видеть все достопримечательности. Это было приятно, но и утомительно, как попытка посетить все аттракционы в Диснейленде в первый же день.
Однажды вечером, после особенно энергичной поездки, она обнимала меня, и я решил затронуть эту тему. Глупо, наверное. Зачем рисковать хорошим делом? Но я начал беспокоиться, что это не столько хорошая вещь, сколько продолжение неуверенности Эмили в наших отношениях, а это важнее любой сексуальной акробатики.
– Эй, Эмили? Мы можем поговорить?
Она напряглась.
– Что случилось?
Я ободряюще сжал ее.
– Ничего не случилось, Эм. Я так люблю тебя, и так счастлив быть с тобой. Ты ведь знаешь это, правда?
Эмили приподнялась на локтях.
–.. .но?
Я вздохнул.
– Я просто хочу, чтобы ты знала, что… слушай, секс потрясающий. Это невероятно, и если ты дашь мне немного времени, чтобы прийти в себя, я с удовольствием покажу тебе, что именно я чувствую…
Она засмеялась и поцеловала мою грудь.
– Но не хочу, чтобы ты чувствовала, что должна… ну, не знаю. Уговаривать меня остаться? Мне нравится, что ты хочешь делать все эти вещи со мной, и я очень, очень хочу продолжать делать их с тобой, но просто чувствую, что… – Я терялся в словах. По мере того как я говорил, это стало казаться очень глупой жалобой, но я был уверен, что в моих чувствах что-то есть.
Она уловила ход моих мыслей.
–.. .как будто мы проходим Камасутру на скорость?
Я громко рассмеялась.
– Что-то вроде этого, да. Я не против того, чтобы потратить немного времени, чтобы вернуться к тому, что нам больше нравится. Это звучит глупо?
Эм покачала головой и с опаской посмотрела на меня.
– Прости. Я просто… Собираюсь тебе сейчас сказать кое-что, и не хочу, чтобы ты злился, хорошо?
Я медленно кивнул.
– Постараюсь.
Она снова прижалась к моим рукам.
– После всего что произошло, когда пошла на терапию, я решила некоторое время побыть безбрачной. Я не хотел быть ни с кем, пока не исправлю все, что, блядь, было не так в моем мозгу. Некоторое время превратилось в два года. Больше двух, на самом деле. Та ночь с тобой была первой, когда я был с кем-то после последнего года обучения в колледже.
– И она была великолепной. Это было так потрясающе. У меня никогда раньше не было такого секса: умопомрачительные оргазмы, эмоциональная близость, все это. Я никогда… никогда раньше не была влюблена. Мой первый «парень» оказался жестоким ублюдком, разыгрывавшим меня, и после этого я не могла быть близка ни с кем. До тебя.
Моя эльфочка повернула ко мне голову, улыбнулась и быстро поцеловала, затем снова обняла, прежде чем продолжить.
– До тебя у меня было много секса. Часть из него была потому, что меня обманули, заставив поверить в то, что было неправдой. Часть – потому, что мне нужно было выпустить пар, и я просто использовала любого доступного парня. А часть… часть была потому, что я манипулировала мужчинами. Пыталась разрушить их отношения. Как бы ужасно это ни было, в этом было настоящее чувство власти. Знание того, что то, как я выгляжу и что могу делать со своим телом, дает мне власть…
Она вздрогнула, и я крепко обнял ее, пока она опять не стала готова говорить.
– Я знала, что за последние два года во мне что-то изменилось, еще до того, как мы стали вместе. Мои мастурбационные фантазии изменились; я обнаружила, что мой разум дрейфует в сторону фантазий о любви вместо чистого секса. Когда они были чисто сексуальными, динамика власти в них изменилась. Мне перестало требоваться быть «главной» в моих фантазиях, иногда мне больше нравилась идея, что я буду заботиться о своем любовнике, а не о том, чтобы он заботился обо мне.
– Когда я говорила об этом со своим психотерапевтом, она мне сказала, что по мере исцеления, когда я примирюсь с тем, что было сделано со мной и что я сделала с другими, мои сексуальные вкусы могут измениться так, как я и не ожидала. Они действительно изменились.
– Я уже говорила тебе, что способ, которым я проникала между некоторыми парами, заключался в том, что я узнавала, что нравится парню такого, что не нравится девушке, и пользовался этим. Были вещи, которые… которые я делала и наслаждалась ими в то время, но с тех пор я поняла, что наслаждалась ими потому, что чувствовал себя сильной, а не потому, что это было то, что мне нравилось делать. И были другие вещи, которые мне не нравились, потому что требовали от меня отказаться от власти, быть покорной, но теперь я нахожу…
Эмили остановилась, словно собираясь с мыслями. Я знал ее уже достаточно долго, чтобы позволить ей разобраться в этом, вместо того чтобы спрашивать. Она не тянула время, просто размышляла.
– Ты помнишь тот первый вечер, когда мы после с тобой переспали, и я попросила тебя посмотреть на себя в зеркало?
– Тот вечер забыть трудно.
Она хихикнула.
– Ты знаешь, что мы чуть не застряли в ванной?
– Правда?
– Когда я сказала тебе, что от тебя исходят отцовские флюиды, а ты в шутку назвал меня своей маленькой девочкой, я так чертовски намокла. У меня никогда раньше не было такой реакции. Мне пришлось притвориться, что я сержусь, потому что прямо тогда я хотела умолять тебя наклонить меня над раковиной и трахать до тех пор, пока я не потеряю способность ходить. Мне никогда не нравилась вся эта история с папой и маленькой девочкой. Мне это казалось жутковатым. Но тогда, боже, я была так возбуждена.
– Значит, в тот вечер, когда ты назвала меня папой…
– Это был первый раз, когда я это сделала. Я пробовала. И думаю, ты знаешь, чем это закончилось.
Тема «папочки» стала если не постоянной, то уж точно повторяющейся темой в нашей любовной жизни. Раньше мне это тоже не нравилось, но сейчас у меня была совершенно павловская реакция на то, что Эмили называет меня папой. По правде говоря, я начал напрягаться, и мне пришлось постараться сдержаться.
Она продолжила.
– Позже, когда ты сказал, чтобы я показала, какая я хорошая девочка, кончив на твоем члене… Святое дерьмо, я никогда в жизни так сильно не кончала. А потом ты просто издевался надо мной всю оставшуюся ночь, используя меня как маленькую куколку, а я… – Она посмотрела вниз на мой член и засмеялась. – Прости, нам пора остановиться? Я высасываю всю кровь из твоей большой головки?
Я хрюкнул:
– Я справлюсь. Продолжай.
– Короче. Тогда я поняла, что мой… сексуальный компас, я полагаю, полностью перестроился. Как ты знаешь, мне все еще нравится иногда доминировать… – Она усмехнулась, и я слегка поморщился, вспомнив, как ловко она орудовала розгами, когда хотела. –.. .но в основном я просто хочу быть твоей хорошей девочкой. Хочу, чтобы ты брал меня и владел мной, потому что… Я думаю, потому что с тобой я чувствую себя в безопасности. Я так сильно тебя люблю. Я бы доверила тебе свою жизнь.
Эм наклонилась, чтобы меня поцеловать, и я спросил:
– Значит, причина того, что мы были такими авантюрными, в том, что ты… снова пытаешься понять, что тебе нравится?
– Да. Да, в двух аспектах. Я имею в виду, частично это потому, что просто забавно наблюдать за тобой, когда я предлагаю что-то, чего мы еще не пробовали. – Она мило улыбнулась мне. – У тебя на лице появляется выражение, как у ребенка, открывающего свои рождественские подарки. Но для меня это определенно путешествие заново.
– Почему ты просто ничего не сказала?
Она выглядела пристыженной.
– Потому что… потому что мне было страшно. Я не хотела давать тебе повода для беспокойства. Не хотела, чтобы ты подумал, будто я ненормальная, или, не знаю, не захотел быть со мной.
Я долго думал, прежде чем заговорить.
– Я бы хотел, чтобы ты мне сказала. Я действительно жалею. Мой брак не удался, я думаю, потому что Лиза не говорила мне, когда что-то было не так. Она лишь намекала, и мне приходилось собирать все по кусочкам. Мне хотелось бы думать, что сейчас я более проницателен, чем тогда, но не хочу попасть в эту ловушку и с тобой. Пожалуйста, не делай этого с нами. Я ввязался в это, зная, что нам обоим нужно исцелиться, поэтому, пожалуйста, перестань беспокоиться о том, будто потеряешь меня, потому что тебе еще есть над чем работать. Я уйду, только если почувствую, что не могу доверять тебе, хорошо? Так что, говори со мной.
Она поморщилась.
– Прости, Майк. Я буду. Обещаю, я сделаю все что в моих силах, хорошо?
Я обнял ее.
– Это все, о чем я могу просить. Ты совершила ошибку. Я тоже буду совершать ошибки. Но давай постараемся не повторять их дважды, ладно?
Она кивнула и всхлипнула.
– Спасибо. Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
Эмили крепко обняла меня, прижимая к себе.
– Боже, ты – просто лучший парень, знаешь это? Понимающий и милый, и сладкий, и абсолютно самый идеальный член, который у меня когда-либо будет.
Я засмеялся.
– Если ты так говоришь.
Она приподнялась на локтях и снова посмотрела на меня.
– Я серьезно! Ты такой замечательный парень. Ты и впрямь милый и… оооо, это о твоем члене, да? Что я говорю? Конечно, да. Ты же парень.
Я закатил глаза и сказал:
– Слушай, я знаю, что я не самый большой парень в мире. Сомневаюсь, что я вообще самый большой…
Она приложила палец к моим губам.
– Тише. Я никогда не говорила, что ты – самый большой парень, что у меня был. Это не так. Ты не самый длинный и не самый толстый. Я сказала, что ты идеален. Ты идеален для меня.
Она облокотилась на мои ноги и взяла в руку мой член, медленно поглаживая его.
– Большинство девушек, если они не королевы размера или мазохистки, не хотят огромных членов. Те не приносят удовольствия, кроме как в качестве новинки. Чаще всего они причиняют боль. Мы не хотим также и маленькие члены, но большинство парней с маленькими членами учатся дополнять их языком или пальцами. Но у тебя, конечно, член не маленький, так что, к тебе это тоже не относится.
Мой член был уже полностью эрегирован, твердый и пульсирующий в ее руках.
– Твоя длина такая приятная. Если только ты не берешь меня грубо, не подготовив сначала… – Она усмехнулась своей лукавой ухмылкой, – что иногда бывает забавно, признаться, но если ты этого не сделаешь, ты достаточно длинный, чтобы иногда целовать мою шейку матки, но не врезаться в нее, что больно. Так что, ты – идеальной длины. Я чувствую тебя глубоко внутри себя при каждом толчке, но только в самых лучших смыслах.
Эмили обхватила его рукой.
– И ты просто слишком толстый для меня. В ту первую ночь, да, у меня не было секса два года, и ты казался мне чертовым слоном. Но даже сейчас я все еще чувствую, как ты растягиваешь меня, когда вводишь. И мне это нравится. Ты заставляешь меня чувствовать себя…
Она на мгновение задумалась.
– Помнишь, я говорила раньше, что мне нравится, как ты берешь меня? Как будто я принадлежу тебе? Мне нравится, как твой член растягивает меня. Мне нравится, что от твоей толщины мне становится немного не по себе каждую ночь, когда ты трахаешь меня впервые. Это достаточно больно, чтобы знать, что ты берешь меня, потому что ты должен взять меня, чтобы войти до конца. Мне нравится, что после того как ты меня трахнешь, я все еще чувствую, как сильно ты меня растянул. Эта боль на следующий день – напоминание о том, как сильно ты хочешь меня, как сильно тебе нужно вогнать себя в меня так глубоко, как только сможешь. Я испытываю легкое возбуждение каждый раз, когда чувствую эту боль, потому что знаю, что ты не можешь сопротивляться мне и просто берешь от моего тела все что хочешь. И это хорошо, потому что я тоже хочу, чтобы ты брал.
Она лизнула свою руку, пробуя мою сперму, а затем смазывая меня своей слюной. От ее речи и ее руки я почти готов был взорваться.
– Этот член, твой идеальный член, лучший из всех, что у меня были, и лучший из всех, что у меня когда-либо будут. Он подходит мне идеально, как ключ к замку.
Я усмехнулся.
– Ключ к твоему сердцу, да?
Она наклонилась вперед и поцеловала меня в лоб.
– Нет, это здесь. – Затем она приподнялась надо мной и поднесла головку моего члена к своей скользкой, жадной пизде, хитро подмигнув. – Но твой член точно может открыть мой сейф в любое время, папочка.
Она опустилась на меня, и я громко застонал. Она ухмыльнулась, глядя на меня.
– Тебе приятно, любовник?
Я хрюкнул:
– Нет, это игра слов.
Эмили шлепнула меня по груди и начала отстраняться.
– Мудак!
Схватив ее за бедра, я снова сильно потянул вниз.
– Твой член. Весь твой, хорошая девочка.
Моя великолепная блондинка застонала и начала тереться об меня.
– О, ты ублюдок. Это… ах! – Я оттолкнулся бедрами от матраса и вошел в нее. – Это измена. Ты г-грязный… ах!.. изменщик. – Она улыбнулась мне глупой, дразнящей улыбкой.
Мы начали двигаться вместе, скользя друг по другу.
– Все что держит меня в самой сладкой киске, которая у меня когда-либо была. Моя хорошая девочка такая тугая. Такая горячая. Я счастлив, что ей нравится давать мне это, даже если это и больно. Я рад, что ей нравится, как это больно.
Я использовал небольшой рычаг, чтобы перевернуть Эмили на спину, перекатываясь вместе с ней. Прижал ее запястья над головой, и она громко застонала.
– Моя хорошая девочка хочет, чтобы ее наполнили моим кремом? – Она судорожно кивнула. Еще одно, что я знал наверняка: Эмили предпочитала, чтобы я кончал в нее. Она бы хотела, чтобы я делал это каждый раз, если бы я мог. Поэтому я решил немного рискнуть. Я начал сильнее вбивать в нее поршень. – Что бы сделала моя маленькая девочка, если бы я спрятал ее таблетки? Она бы все еще хотела папиного крема?
Ее глаза распахнулись и уставились в мои в смеси вожделения и ужаса, причем первого было гораздо больше, чем второго. Затем она застонала еще громче:
– О, трахни, Майк. Боже мой. Что ты…?
Я продолжал колотить по киске моей прекрасной маленькой эльфийки.
– Моя хорошая девочка хочет, чтобы я ее обрюхатил? Может, папочка должен трахнуть ребенка в… – Я даже не успел закончить предложение, как она начала биться и завывать, ее оргазм перешел в бурные, энергичные движения. Я продолжал трахать ее до конца, прижимаясь к ней своим весом, вколачивая в нее всю свою длину снова и снова. Она едва успела кончить один раз, как начинался второй. Эмили выкрикивала мое имя, когда я кончал в ее мокрую пизду как из ведра. Девушка по соседству с ненасытным аппетитом упала подо мной, обмякнув.
Она не двигалась.
– Эмили? Эм, ты в порядке? – Я скатился с нее, чтобы проверить, беспокоясь, что, возможно, поранил ее. Она дышала и смотрела в потолок стеклянными глазами. Я уже собирался снова позвать ее по имени, когда на ее лице появилась самая глупая и довольная ухмылка. Она выглядела так, словно была под кайфом.
– Ни хрена себе, Майк. Сделай это еще раз, папочка!
Я засмеялся:
– Господи, Эм, ты меня напугала.
Она вяло повернулась ко мне лицом, ее глаза медленно становились все более подвижными.
– Я напугала себя, любовник. Кажется, я на минуту потеряла сознание.
Я поцеловал ее и погладил по волосам.
– Теперь ты в порядке?
– В порядке? Чувак, я в порядке. – Она хихикнула. – Думаю, мы можем добавить «фетиш размножения» к тем вещам, которые нажимают на мои кнопки. Когда ты сказал, что собираешься спрятать мои таблетки и обрюхатить меня…
Она задрожала.
– Мммм… Я знаю, что ты никогда бы не сделал со мной ничего подобного, но… Как будто в моей голове взорвалась бомба.
Она потрогала свои нижние губы и обнаружила обильные выделения, вытекающие оттуда.
– Видимо, тебе это тоже понравилось, да?
Я стыдливо ответил:
– Я знал, что тебе нравится, когда я кончаю в тебя, так что, подумал…
– Ага. И это не связано с тем, что тебе нравится заполнять мою маленькую пизденку своими мальчиками? Может быть, небольшая фантазия о том, что хочешь увидеть меня босой и беременной?
– Ну, может быть, немного, – усмехнулся я.
Она задумалась.
– А ты? Я имею в виду, ты хочешь меня обрюхатить?
– Что? Нет! То есть… может быть, со временем. Я хочу, чтобы мы были вместе, и хочу детей. Но не сейчас.
Она медленно кивнула, выражение ее лица было немного сожалеющим.
– Да. Да, то же самое. Не пойми меня неправильно, я тебя люблю. Я хочу, чтобы мы были вместе… – Она сделала паузу, решая, стоит ли говорить то, о чем она думает. – До конца наших жизней. Действительно хочу. Но думаю, что у нас есть много шагов между этим и тем, да?
– Да. – Я лег на спину. – Иди сюда, Эм. Я хочу тебя обнять, прежде чем мы пойдем приводить себя в порядок.
Она придвинулась ко мне вплотную и захихикала:
– Боже, если ты и дальше будешь так в меня кончать, думаю, мы проверим на практике заявление о том, что «противозачаточные таблетки эффективны на 99%». Такое ощущение, что там галлон твоего вещества.
Она положила голову мне на грудь.
– Я была серьезна во всем, что говорила раньше, знаешь ли. Ты действительно лучший парень. И твой член идеален. И… и я бы очень хотела когда-нибудь иметь о тебя детей.
Я погладил ее по волосам.
– Я люблю тебя, Эм.
Она прижалась ко мне.
– Я тоже тебя люблю. Очень сильно.