Давно мелькала мысль написать что-то подобное. БОльшую часть жизни мы проводим на кухне. Кухня для нас всё: место приготовления пищи, столовая, место интимных, задушевных разговоров под рюмочку и под кружку с чаем. На кухне же мы часто и занимаемся сексом.
Кто от нетерпения, не имея сл довести подругу или друга до спальни, кто в поисках экстрима. А тут подвернулись картинки. Постановочные, ясно море. Но от этого не менее привлекательные. А дальше уже сработала больная фантазия автора: Как бы это было, если бы было на самом деле. Эти слова взяты из названия одного эротического рассказа о малолетках из той поры, когда авторов не банили за так называемую детскую порнографию.
Запретили, банят, но малолетний секс всё же был, есть и будет, ибо вопросы пола начинают интересовать юные умы с началом полового созревания. Появилась мысль сделать серию из нескольких рассказов объединённых общей кухонной темой. А что получилось и получится судить читателям.
Не ночевал дома. Так получилось, что засиделся у товарища. Мама на кухне что-то готовила, шинковала, стоя у стола.
— Ма, привет!
— Привет, гулёна? Шлялся где всю ночь? Девок драл, утроба ненасытная? А матери позвонить не мог? Я волновалась.
Спорить с матушкой — лучше лбом о стену. Есть вариант, что стена окажется слабее. Тут надо иначе. Как говорил герой одного фильма: С людьми надо мягше, студент, нежнее.
— Ма, отвечаю по порядку: Шлюх не драл, тебе звонил, но ты была вне зоны доступа.
Мать всплеснула руками
— Да как же я буду в этой твоей зоне, если я телефон только утром на зарядку поставила? — Ну вот, в этом вся мама. Виновны все, кроме неё. — Раз где-то ночевал, мог бы позвонить оттуда.
И смешно, и грешно. Её телефон разряжен, но ты всё равно позвони. А мать продолжает обличать
— А где тогда был?
— Ма, мы со Славкой сначала его машину делали в гараже, потом слегка накатили, потом у нас всё закончилось и мы пошли к Славяну. А там Юлька.
— Пиздомицину выписала?
Матушка хорошо знает Славкину жену. У той не заржавеет отсыпать и мужу, и его друзьям. И её, что самое интересное, слушались. Маленькая, щупленькая, всеобщая любимица.
— Не, мам, не очень. Пока на стол накрывала. А потом с нами посидела. Когда стал собираться, не пустила. Сказала, что нечего по ночам с пьяной рожей на жопу приключения искать.
— Правильно сказала. Ты что делаешь? — Это я обнял маму и поцеловал её. — Отстань, паразит! Видишь, я занята. Ну всё, всё. Отстань, говорю. Голодный будешь.
А я маму обнял, целую, она голову назад отклонила, шею подставляет. А я уж титьки из лифчика достал, тискаю, сосочками играю. И мама поплыла.
— Сын, ну не надо. Я же захочу.
— А я что делаю? Мне и надо, чтобы ты захотела.
— Зачем?
— Доказать, что по девкам не шлюхался, всё для тебя сохранил.
Мама от поцелуев не отстраняется
— Такой же, как твой папаша, блядун ненасытный.
— Ма, это лишь доказывает, что ты ему не изменяла.
Мать хмыкнула.
— Как же, не изменяла. Добавь: пока тебя не родила. А потом, как узнала, что он мне рожки наставил, решила, что на каждый раз отвечу втрое. Он одну продерёт, я трём дам. Так и пошло. Целое социалистическое соревнование. Я вышла победителем, хоть грамоту давай. Вам, мужикам, силы надо копить. Ждать, пока встанет. А нам, бабам, ноги раздвинула и готова к свершениям и подвигам. Так твой папаша, когда уходил, мог бы вместо чемодана вещи на рогах развесить. Ещё бы и место осталось.
Пока мать рассказывала, в трусы ей влез. Лобок погладил, с писькой поиграл.
— Всё, Костян, ты попал! — Мама быстро стянула с себя платье. Начала помогать мне раздеваться. Разделась, оставшись в одних трусах и лифчике, потом и трусы сняла, на стул села. — Сын, поиграй.
Присел на корточки напротив мамы, развёл руками губки. Мамина лохмашка уже мокрая. Сколько не бьюсь, сколько ни уговариваю побрить, всё никак. Ответ один
— Ну да, стану я, как ваши шмоньки гололобая, будто после аборта. Нет. Или дери такую, какая есть, или ищи себе блядь гололобую.
Искал. Даже женился. И вскоре развёлся. Жена оказалась именно блядью. Любительница. До свадьбы гуляла с одним, вот и решила после свадьбы, получив официальный статус жены, продолжить. Расстались без скандалов. Она хотя бы дождалась, пока пропишу её у себя, дура. Видать манда так чесалась, что ждать сил не было. Ну да Бог ей судья. Прожили не долго, привыкнуть не успели, детей не завели.
Развёл в стороны большие и малые губы, слегка растягивая их, чтобы открылась тёмная дырка входа, контрастно смотрящаяся на розовом. Поиграл пальцем у входа, легонько подул. Мама застонала
— Костя, сволочь! Ты что творишь? Забыл, как нужно делать? Ну не мучай меня, скотина. Любимый! Сыночек!
Как же, забыл. Сама не помнишь, чему ты начала учить сына уже бог знает сколько времени назад, когда от нас ушёл отец?
— Костя, сынок, у мужчины не всегда встаёт. К тому же он может, как ты, торопыжка, раньше женщины кончить. И что тогда? Женщина неудовлетворена и навряд ли захочет долго поддерживать с тобой отношения. А руки, губы, язык всегда при тебе и всегда в рабочем состоянии. К тому же, любая из нас просто с ума сходит от таких ласк.
И дело не только в том, что ты ей пизду приласкал, а в том, что сделал это ртом. Ведь считается, что мохнашка у баб штука грязная и не каждый решится просто поцеловать. И если женщина не увидит на твоём лице брезгливости, если поймёт, что ты делаешь это с удовольствием, а не из желания оказать ей милость, всё — баба навеки твоя.
Мдя, воспоминания. Приятные. Мама назвала сыночком, да ещё и любимым. Значит скоро кончит. Так и есть. Сжала бёдрами голову, подалась вперёд. Руками вдавила лицо прямо в пизду. Ой, мама, не придушите родного сыночка. Кто же вас будет так ласкать? А мама со стула не встала, сползла
— Сволочуга ты, Костя! Фашист переодетый. Разве можно так с матерью? Чуть с ума не сошла.
Мама к столу подошла, на него облокотилась, наклонившись и выставив зад
— Иди уж, бедолага, снимай напряжение. Да тише ты, медведь! Своим шалашовкам так резко пихать будешь. Ой! Сын, сдурел? Ну не балуйся, еби нормально.
Через некоторое время, устав стоять, опираясь на стол, мама попросила поменять позу. Да мне не жалко. Мне хоть как, лишь бы спустить. Получится маме кончить ещё раз — замечательно. Не успеет — потом до оргазма доведу. Мама села, поддерживая руками широко разведённые бёдра.
— Ох, ну и дура я старя! Совсем расслабилась на укропе. Подставляю сыну и радуюсь, как Манька с камвольно-суконного. Сын, сынок! Костенька! Не спеши, не кончай быстро. Я ещё хочу. Не знаю, что сегодня нашло. Оооййй, сыыынннн!
Не кончу, мама, не кончу. Потому что я практически пустой. Сегодня ближе к утру Славку подняли по тревоге. И он ещё блатовал меня в вояки. Нет уж, я свой долг Родине честно отдал, пусть и не занимал у неё ничего. Ну это так, для информации. Едва проводили Славку, Юлька прыгнула ко мне в постель.
— Славка ушёл. Костя, мне утром всегда надо. Ты не мог бы?…
— Могу, Юля, я всё могу. Ты же знаешь, что тебе отказа нет и не будет. Как ты хочешь?
— Как собачка. — Юлька быстро встала на четвереньки. — А потом, если сможешь…
— Всё, Юля, помолчи, моя прелесть. Делом займёмся. Времени у нас много, так что и раком постоишь, и сверху попрыгаешь, и на спинке поваляешься. Славка что?
— А что Славка? Вначале паром исходил, аж из ушей пёрло, потом притих и сказал, что лучше с тобой и в открытую, чем с кем-то и тайком. Только попросил от тебя не рожать. Дружба с детства — это здорово, а вот ребёнок…
— Юль, мы же пользуемся противниками детей. А они сейчас в аптеке знаешь сколько стоят? Мать говорила, что в СССР были по две копейки, потом по десять. А сейчас столько, что жаба давит напяливать на конец такое бабло. Ну, настроилась? Как входить?
— Сначала медленно, а потом…Да что ты издеваешься? Будто не знает он. Будто в первый раз.
А потом, получив разрядку, Юлька запрыгнула мне на лицо.
— Костя, ну пожалуйста. Я тебе тоже, потом…Ой! Как сладко! Ещё, милый, ещё!
Мама, получив очередной оргазм, усмехаясь, спросила
— Всё же кому-то засадил? Кому?
— Да Юльке.
— И как Славик такое блядство терпит?
— Не знаю, мам.
— Не знает он. На пол ложись, сверху сяду. Не всё вам, кобелям Нас, несчастных женщин по полу валять. Вот попрыгаю на тебе, так поймёшь, каково это. Нет, ну что за дурь? Могли бы на кровать пойти. Нет же, ему на кухне подавай. Раз Юльку пердолил, мог бы и потерпеть. И как она, Юлька-то?
Не зря такие вопросы задаются. Что бы там не говорили, женщины большие единоличники, чем мужчины. Тем более, когда эта женщина — твоя мать. Потому и снохи со свекровями плохо уживаются.
— Молодая, малоопытная, но ебливая.
— Больше, чем я?
— Ну, мам, до тебя ей, как… Тише ты, яйца оторвёшь!
Матушка, сев лицом к ногам и занимаясь скачками, решила поиграть с яичками и сильно потянула мошонку на себя. Она же у меня резиновая, растягивается. Испуганно отпустив яички после моего вопля, заскакала и вскоре разрядилась в очередной раз. Отдохнув немного, просто сидя на сыне, как на стуле, сползла и легла на пол боком, опираясь на локоть.
— Всё, сын, кончай. Больше не могу. У меня там всё высохло.
— Может смазать?
— Ага. Маслом. Растительным. «Милора». И потом поджарить на медленном огне. Кончай давай. Кормить тебя, паразита, буду. Отработал, заработал. Скотина, а говорил, что ни с кем не шлюхался.
— Мам, я же с Юлей.
— Ладно, ладно, не гоношись. С Юлей не в счёт. Хорошая девочка. А товарищу надо помогать. Лучше с тобой, чем с кем-то.
— Вы со Славкой прямо слово в слово говорите.
— Так кто ему подсказал.
— Когда это?
Рассмеялся. Ну и маманя!
— Мам, ты Славке дала?
— Ну и что? Я взрослая женщина. К тому же он был на тебя сердит. А так баш на баш получилось.
— Ма, а сейчас он часто тебя дрючит?
— Сын, ну что у тебя за манеры? Дрючит. Тоже мне, словечко подобрал. Просто ебёт.
Мы оба заржали. Маминой большой пизды хватит и мне, и Славке.