Ирина приказала мне продолжить заниматься домашними делами в их с мамой квартире, пока она на юге. Теперь я выполнял поручения Елены Викторовны.
Ходил за продуктами, убирался, пылесосил, выносил мусор. Практически каждый день я должен был заходить и что-то делать.
Как-то так само собой повелось, что при встрече и прощании я целовал Елене Викторовне руку. При этом она опускала её так низко, что мне приходилось сгибаться чуть ли не пополам. В конце концов я решил, чтобы не гнуть спину и замирать в неловкой позе, просто вставать перед женщиной на одно колено. Низко опущенная рука Елены Викторовны оказывалась прямо у моего лица и в таком положении целовать ей руку было проще. Когда я проделал это в первый раз Елена Викторовна улыбнулась и сказала:
— Молодец! Догадался как поступать, чтобы не гнуться вопросительным знаком. Так ведь гораздо удобнее?
— Да, Елена Викторовна.
— Вот только на одно колено встают кавалеры перед своими дамами, а ты же не мой кавалер. Ты мне в сыновья годишься. Твой статус — это скорее мой мальчик-слуга. Так что вставай-ка ты на оба колена и не смущайся.
Я и не смущался. Преклоняться перед красивой женщиной мне было в удовольствие. Я с чувством целовал ей руку, а мечтал целовать ногу.
Но Елена Викторовна еще не настолько вошла в роль моей хозяйки, что мне приходилось довольствоваться её туфельками. В мои обязанности входило протирать их от летней пыли, после чего я обязательно их целовал.
Особенно мне нравилось целовать белые босоножки Елены Викторовны там, где остались следы её пальчиков и пятки.
Однажды за этим занятием меня и застала Елена Викторовна.
— Ты что делаешь? – возмутилась она.
— Я протирал ваши босоножки…
— Протирал?! Ты целовал их! Я видела!
— Простите… целовал…
— Без разрешения!
— Простите я не знал…
— Не знал! Украдкой. Как вор!
— Елена Викторовна, я же не украл ничего, я только…
— Нет, ты именно, что украл. Поцеловать женскую туфельку это награда для такого как ты. А я тебя этим не награждала. Значит ты взял без спроса. Получается украл. Тебя пороли в детстве?
— Нет…
— Плохо. Придется тебе познакомиться с розгой теперь.
— Вы собираетесь меня пороть?
— А ты как думал? Провинился – получи наказание. Ступай в парк и нарежь там длинных гибких веточек. Да побольше. Я из них отберу лучшие.
И я поспешил исполнить этот приказ.
И вот я со спущенными штанами лежу на трех поставленных в ряд кухонных табуретках. Сейчас меня будут сечь за то, что я без спроса целовал женские туфельки. Сечь будет женщина. Это какай то бред, фантасмагория, но это происходит сейчас со мной. От этого фантастического унижения я нахожусь в эйфории и чуть ли не в прострации. Первый же удар розгой возвращает меня в реальность. Оказывается это очень, очень больно!
— Ай! — вскрикиваю я невольно.
— Терпи. Сумел провиниться — умей ответить за это, — произносит Хозяйка.
Я стискиваю зубы и стараюсь после удара не вскрикивать. Получается плохо.
— Ой! Простите Елена Викторовна.
— Высеку тогда прощу. Как ты посмел целовать мою обувь без разрешения! Я возмущена. Это проявление неуважения ко мне. Крайнего неуважения! Я этого не потерплю. Вот тебе, получи!
— Ай! Простите Елена Викторовна, я больше не буду.
— Конечно ты больше не будешь. Я тебя высеку так, что ты надолго запомнишь.
И Елена Викторовна сечет меня розгой. Попа моя горит огнем. Оказывается удары розгой очень болезненные. Просто невозможно это терпеть. Я плачу.
— Елена Викторовна, дорогая, любимая, пощадите. Очень больно…
— Конечно больно. Так и должно быть. Это же порка, а не массаж. Порка — это наказание. Ты должен почувствовать, насколько ты виноват, если тебя так строго секут. Осознать свою вину и больше не допускать подобных проступков. Кроме того, впредь ты всегда будешь починяться тому, кто тебя высек. Кто теперь имеет полную власть над тобой. Теперь я твоя Госпожа. Понял!?
— Ой! Да Госпожа Елена Викторовна.
— А что тебе действительно нравилось целовать мои туфельки?
— Да Госпожа Елена Викторовна.
— Так почему же ты не попросил меня об этом? Сказал бы: Елена Викторовна, дорогая, разрешите мне целовать вашу обувь после того, как я её почищу. Я бы не отказала. Так почему не попросил?
— Не знаю. Не решился…
— Не решился… Ну, а теперь, лежа под розгой, почему не просишь?
— Ай! Не знаю. Простите. Разрешите мне целовать ваши туфельки…
— Разрешаю. Заслужил. Ты хороший мальчик. Послушный. Покорный. Досадно. Что ты так поступил и тебя приходится наказывать. Но порка пойдет тебе на пользу. Ты еще больше примешь ту истину, что мы женщины для вас мужчин высшие существа и нам надо поклоняться. Так ведь?
— Да…
— Так закрепим этот постулат покрепче!
— Ай! Елена Викторовна, Госпожа умоляю…
— Умоляю хорошее слово. Правильное. Ладно. Еще десять стежков по твоей попе да посильнее и кончим. Раз!
— Ой, ой, ой…
— Два…
— О… очень больно.
— Три! Считай-ка сам!
— Да Госпожа Елена Викторовна. Ой! Четыре. Простите. Пять! Ой. Как же больно. Шесть! Семь! Ой! Восемь. Помилуйте… Девять. Десять!
Елена Викторовна отбросила третью последнюю измочаленную розгу.
— Целуй руку которой я тебя секла! – велела она.
Я, все еще лежа на табуретках припал к поданной руке.
— Ладно, вставай. Штаны не надевай. Постоишь со спущенными штанами в углу на коленях. Подумаешь о своем поведении. О том как будешь мне служить и в дальнейшем. А за то, что вытерпел разрешаю тебе поцеловать мне ногу. Запомни, это для тебя награда.
Я слез с табуреток, со спущенными штанами, на коленях приблизился к Хозяйке и склонился перед ней ниц. Я поцеловал ногу женщины, которая только что безжалостно меня высекла. И это было правильно…
Потом Елена Викторовна приказала мне подойти к большому зеркалу и самому полюбоваться на свою иссеченную попу.
— Посмотри, как красиво! Вот так всегда должна выглядеть попа мужчины или мальчика если у него есть Госпожа. Тебе нравится?
— Да Госпожа Елена Викторовна.
— Вот и славно. Теперь я буду сечь тебя по субботам, чтобы следы на твой попе были постоянно. Сечь буду может быть не так строго, как сейчас, а чисто для профилактики. Ну, если действительно провинишься за неделю тогда держись. А теперь ступай в угол. Постой на коленях полчаса. Подумай.
— Ты знаешь почему Ирочка поехала на юг с подружками и не взяла тебя с собой? — спросила меня моя хозяйка за день до возвращения Ирины из Сочи.
— Нет, Елена Викторовна. Она сказала мне: прими это как данность.
— Ну, разумеется, ты должен будешь это принять. Я должна тебе кое-что сообщить. Это очень важно, поэтому слушать меня ты должен стоя на коленях.
Я опустился на колени, и Елена Викторовна продолжила.
— Итак, дело в том, что ты нравишься моей дочери, но лечь с тобой в постель девственницей она не хотела. Она посчитала, что отдать свою невинность тебе это значит возвысить тебя и тем самым принизить себя. Первый мужчина, несомненно, имеет некую власть над женщиной, а ты не должен иметь никакого влияния на Иру. Ты должен быть безусловно у неё под каблуком. Поэтому она решила отправиться на юг и отдаться там какому-нибудь ловкому пляжному мачо. Случайный секс, курортный роман без последствий и обязательств.
Так и вышло и теперь она возвращается женщиной. Поэтому теперь ты должен еще больше любить её и еще больше ей поклоняться. Ты рад?
— Не знаю… Елена Викторовна.
— Ты должен быть рад. Ведь Ирочка так поступила именно ради тебя. Ведь если бы ты лишил её девственности ты бы возгордился, а это неправильно в отношениях, где девушка Госпожа, а парень её раб. Согласен?
— Да Елена Викторовна, вы правы… Но мне почему-то все равно не радостно, а немного досадно…
— А вот за это я тебя высеку. Ты должен быть благодарен Ирочке и за то что она выбрала тебя в качестве своего парня и слуги и за то что ради ваших отношений стала женщиной. Тебе это понятно?
— Да Елена Викторовна. Я все прекрасно понимаю, я понимаю, что Ирочка все правильно сделала. Я постараюсь принять это как должное…
— Как подарок! Как особую милость, оказанную тебе твоей Госпожой.
— Да, да. Хорошо, спасибо…
Я шел домой от Елены Викторовны и думал о произошедшем. О том как мне себя вести с Ириной. Она теперь Женщина, а я все еще мальчик. Неужели она допустит меня к себе? Теперь, когда она на юге познала секс с опытными парнями, как мне девственнику заслужить её внимание? Еще больше преклоняться перед ней? Видимо так…
На следующий день я встречал Ирину с поезда. Я помог Ирочке и её подружкам Наташе и Тане сойти на перрон. И прямо там при всех опустился на колени и, склонив голову до земли, поцеловал загорелые ножки своей юной Госпожи.
Девушки засмеялись и захлопали в ладоши.
— Вот как парень должен встречать свою девушку после долгой разлуки! – констатировала Наташа.
— Ирочка, мы тебе немного завидуем, — подхватила Таня.
— Да ты там на юге развлекалась, а он тут терпеливо ждал и скучал, — продолжила Наташа.
Я поднялся и подхватив сумки девушек сопроводил их до такси.
В квартире Ирины едва только мы вошли я снова рухнул перед девушкой на колени и склонил голову к её ногам. Ирочка сбросила свои южные шлепанцы и наступила мне босой ногой на голову.
— Мама сказала тебе?
— Да. Я все знаю. Я очень рад…
— Молодец. Да, кстати, мне понравилось, как ты встретил меня на вокзале. Это было так искренне. И так правильно. Все же ты хороший парень. Я в тебе не ошиблась. Будем дружить дальше.
Дружить? Подумал я. Только дружить? Но спросить побоялся.
А потом Ирочка сидела на диване, положив ноги на журнальный столик, и рассказывала о южных красотах, а я сидя на ковре перед столиком, так чтобы ноги моей Госпожи были прямо у меня перед лицом, время от времени касался губами её красивых девичьих подошв.