Я услышал звон, мягкий звонок, который дал мне понять, что я нужен у двери. Это был вечер пятницы, и у нас была большая толпа. Я поймал взгляд барменов и указал на дверь. Вероятно, это был приглашенный гость, прибывший поздно. Я проверю, есть ли они в списке, впущу их в фойе и попрошу члена клуба сопроводить их. Никого не пускали внутрь без сопровождения члена клуба. Если бы их не было в списке, я бы получил подтверждение, прежде чем они могли войти.
В дверях стояли двое мужчин примерно моего возраста, чуть моложе тридцати. Даже если бы их пригласили, их не пустили бы, потому что они были одеты в джинсы и футболки. Джинсы не разрешались, только рубашки с воротником и брюки.
Хотя ты никогда не знал наверняка кто есть кто. Один из наших самых богатых членов владел двумя строительными компаниями, одна из которых специализировалась на прокладке водопроводных труб. Он появлялся с ног до головы покрытый грязью, проскальзывал в раздевалку, принимал душ и надевал одежду, которую держал там, прежде чем идти в бар.
— Добрый вечер, джентльмены. Могу я вам чем-нибудь помочь? — вежливо спросил я.
— Нам нужно поговорить с Джерри Стоуном. Приведите его к двери!
Мне не понравилось его отношение, но он попросил меня. Может быть, они искали работу, а мы занимались улучшением поля для гольфа.
Я протянул руку.
— Это я, я Джерри Стоун, и вы…
Это все, что я успел сказать, прежде чем тот, что повыше, застал меня врасплох правым хуком. Прежде чем я успел среагировать, мужчина пониже ростом и тяжелее ударил меня, сбив с ног.
Вы когда-нибудь замечали, что думаете о самых странных вещах, находясь под давлением? Я думал о том, как далеко я продвинулся от байкерских баров, в которых начинал, где я воспринимал всех как угрозу, до загородного клуба, в котором я сейчас работал, с его вежливостью и утонченностью.
Они уложили меня, причем довольно хорошо, когда мне повезло.
Начальник полиции нашего небольшого городка и помощник окружного прокурора, сам бывший полицейский, только что вошли.
Шеф издал вопль, и они оттолкнули их от меня. Я пришел в бешенство, готовый на все, но к тому времени шеф уже держал их обоих под маленьким револьвером, который он всегда носил с собой, что требовалось для его работы. Его служебным оружием был «Глок», но он не считал хорошей идеей афишировать, что вооружен, поэтому держал револьвер в кармане, «Смит-и-Вессон» 327. Я стрелял из одного, и для их размера они чертовски хороши.
— Что, черт возьми, с вами не так? Я почти кричал. — Кто вы такие?
— Ты знаешь, кто мы, ублюдок, мы мужья двух жен, с которыми ты трахался.
Теперь я был по-настоящему зол.
— Послушайте, диб…э-э, идиоты, я никогда раньше не видел ни вас, ни ваших жен, насколько мне известно.. Я не встречаюсь с замужними женщинами. Это приводит к тому, что происходят глупые вещи, подобные этому.
Помощник прокурора ухмылялся.
— Спасибо, что пощадил наши нежные уши, Джерри, но эти ребята действительно придурки. Хочешь выдвинуть обвинения в нападении? Я мог бы найти довольно хороших свидетелей.
Я посмотрел на них. Они оба выглядели так, словно собирались наложить в штаны, думая о том, что может произойти.
Шеф ухмыльнулся.
— Да. Нападение при отягчающих обстоятельствах. Незаконное проникновение на чужую территорию. Это будет правдой, потому что они специально пришли сюда, чтобы причинить тебе вред. Мы, вероятно, могли бы выяснить еще что-нибудь, если подумаем об этом.
Тот, что пониже, выглядел по-настоящему испуганным. Тот, что повыше, все еще выглядел взбешенным.
— Нас бы здесь не было, если бы этот мудак не трахнул наших жен. Это его вина.
— Вы делаете это очень заманчивым, чтобы выдвинуть обвинения. С чего вы взяли, что я трахаю ваших жен? Я дам вам один шанс рассказать свою историю, но не здесь, перед членами клуба.
Я повернулся к шефу и помощнику окружного прокурора.
— Вы будете сопровождать наших «гостей» сюда, в офис? Мне бы очень хотелось все уладить.
Я повернулся к ним.
— Вы не откажетесь уделить нам несколько минут вашего времени, не так ли? Я хотел бы уладить это сейчас, прежде чем вы решите спрятаться в темноте и ждать меня.
Тон моего голоса дал им понять, что это не просьба. Шеф сначала заставил их отдать ему свои документы, а потом мы вошли в мой кабинет.
— Говорите. Почему вы думаете, что это я дурачусь с вашими супругами?
— Потому что эти глупые суки сказали нам — прорычал высокий.
— Именно этими словами? Джерри Стоун занимается со мной сексом?
Заговорил коротышка.
— Да, в значительной степени. Даже сказали нам, где ты.
— Действительно? Во всяком случае, вы можете заставить их прийти и проверить это?
— Чертовски верно. Эти тупые сучки ждут нас в машине.
Они описали машину, и помощник прокурора вышел на улицу и пригласил их войти. Они робко вошли. У одной был довольно хороший синяк на щеке, у другой были синяки на руках, похоже, кто-то слишком сильно сжал ее. Они не были уродливыми или красивыми, просто средними. Если бы они не были в синяках и напуганы до смерти, они могли бы быть намного красивее.
Одна растерянно огляделась.
— Дамы, я вас знаю? — мягко спросил я, пытаясь успокоить их.
— Я никогда не видела вас раньше, мистер. Где Джерри? Этот человек сказал, что он был здесь — сказала она, указывая на адвоката.
— А как насчет тебя? — спросил я другою. — Я кажусь вам знакомым?
— Нет. Что, черт возьми, здесь происходит?
Я вытащил бумажник и показал ей свои права.
— Вы Джерри Стоун? Вас здесь двое?
— Извините, дамы, я здесь единственный с таким именем.
Мужчины начали выглядеть еще более взбешенными. Высокий, очевидно, самый умный в этой компании, рявкнул на жену:
— Сука, тебе лучше не врать мне.
Очевидно, он пытался загнать себя в тюрьму.
— Клянусь, я не знаю этого парня — причитала его жена.
Шеф услышал достаточно.
— Мальчики, извинитесь перед этим человеком и пообещайте ему, что он больше никогда вас не увидит, и он может не выдвигать обвинений. У меня есть ваше удостоверение личности, думаю, я позвоню шерифу Костнеру, сообщу ему о вашем маленьком приключении.
Он достал телефон, сделал несколько снимков синяков.
— Я уверен, что он зайдет завтра, проведает этих дам. Если он найдет еще какие-нибудь синяки, он не будет счастливым человеком. Его мать была избита его отцом, и он не очень терпит подобные вещи. Помиритесь или проведите ночь вдали друг от друга. Понятно?
Они кивнули, выглядя пристыженными. Я отпустил их, это не стоило хлопот с обращением в суд. Предупредив их, что я не буду так снисходителен, если увижу их снова, я отпустил их.
Мы проводили их до двери, и я удивился, как женщины могут быть соблазнены одним и тем же парнем. Либо у него была линия дерьма длиной в милю, либо они были действительно тупыми. Я подозревал смесь того и другого.
Как только мы вошли в фойе, вошел мужчина и направился к бару. Он едва заметил нас, но одна из женщин остановилась.
— Джерри?
Он оглянулся и побледнел.
Обе девушки выкрикивали его, э-э, мое имя. Он развернулся и выбежал за дверь. Мужчины, женщины и шеф бросились за ним. Помощник прокурора посмотрел на меня и ухмыльнулся.
— Тайна раскрыта, да?
Я просто вздохнул, вернулся в бар и позвонил по телефону.
Я никогда не хотел быть барменом, просто так получилось. У моих родителей было шестеро детей. Мама осталась дома, чтобы растить нас, а папа работал каждый час, когда мог, на бумажной фабрике. Для школы оставалось не так уж много, а для высшего образования — ни гроша. У моего дяди был гриль-бар, настоящая дыра, но он наливал честный напиток, кухня была чистой, а еда хорошей и по разумной цене.
Он дал мне мою первую работу — обслуживать столы и мыть посуду. Я перешел от этого к повару на короткие заказы, а когда подрос, стал работать в баре. По дороге я брал уроки по самым разным предметам. Например, как распознать неприятности.
Вряд ли это какие-нибудь шумные, которые начинают буянить. Это были тихие, за которыми нужно было следить. Что-то могло их расстроить, и они оставались одни, переходя в режим «пить и думать», как любил говорить мой дядя. Тогда они получат волшебный напиток и взорвутся.
Я узнал, что в моем округе, если кто-то начинал неприятности, вы не вызывали полицию, вы справлялись с этим сами. Звоните им слишком часто, и они закроют вас за то, что вы им мешаете. Кроме того, когда вы работаете, нет такой вещи, как честная борьба. Вы хотите свести к минимуму воздействие на толпу до того, как она решит присоединиться к вам. Поэтому ты нападаешь на них сильно и быстро, и делаешь им больно. Сделайте это один или два раза, и они научатся вести себя хорошо.
У меня было несколько шишек и синяков, поэтому я научился драться, сначала грубо и кувыркаясь, но мне надоело получать удары, поэтому я взял несколько уроков. Мне не нужен был пояс, я просто хотел иметь возможность защитить себя.
Когда мне было двадцать, мой дядя застрелил парня, который ударил его ножом. Он не попал в тюрьму, но церковные дамы восстали, и ему пришлось закрыть свое заведение.
На протяжении многих лет я работал в лучших местах, ходил в школу неполный рабочий день. Даже ходил на курсы барменов и старался сохранять невозмутимое лицо достаточно долго, чтобы получить сертификат. Я почти отучился свой последний год, скоро у меня будет степень по управлению гостиничным бизнесом.
Я проработал на этой работе три года, пройдя путь от бармена до помощника управляющего. Я также отвечал за ресторан. Я много работал по десять — двенадцать часов в день, но никогда не жаловался. Я надеялся, что через несколько лет стану главным менеджером клуба, и в таком месте, как загородный клуб Брайарвуда, это приносило почти шестизначную зарплату.
Я мог работать столько, потому что у меня не было большой личной жизни. Я никогда не был женат. Уровень разводов в сегодня астрономический, один из самых высоких в стране на одну профессию.
Я серьезно относился к одной девушке, и у нее появилась привычка приходить, пока я работал, чтобы мы могли проводить мои перерывы вместе. Она была молодой, скучающей, красивой, и волки окружили ее, уговаривали и кормили алкоголем, пока однажды ночью она не пропала. Я вышел на улицу и нашел ее на заднем сиденье машины какого-то придурка, трусики свисали с ее лодыжки.
Я выбил из него все дерьмо, бросил ее и пошел работать в лучшее место. Она попыталась извиниться, и я искренне в это поверил, но ущерб был нанесен.
Дяде стало немного жаль меня, но он рассмеялся.
— А чего ты ожидал? Позволить ей болтаться рядом было все равно, что взять свою призовую курицу на съезд ласки.
Одна универсальная истина, которую я бы усвоил в этой профессии, всегда есть кто-то, кто хочет трахнуть бармена, от светских львиц до барных мух и шлюх.
Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что это было самоубийство на работе. Если вы разозлили подходящего мужа или парня, жену или дочь, вы были за дверью.
Я научился определять баланс, слегка флиртуя с женами и подругами, сохраняя при этом дистанцию. И я ни разу не приблизился к тому, чтобы пересечь черту, ни к предполагаемому предложению, ни к прямому. Иногда это было довольно трудно, у дам были свои собственные карты, и на самом деле они были здесь намного чаще, чем их мужчины, которые работали, чтобы поддерживать свой образ жизни.
Преимущество было в том, что они узнали, что могут доверять мне, поэтому они часто спрашивали мое мнение о разных вещах. Это было особенно ценно, если они хотели узнать мое мнение о подарках. Поскольку я также знал их мужей, а мужчины часто говорят о вещах, которые, по их мнению, не заинтересуют жен, у меня было преимущество.
Один муж любил рыбалку, поэтому его жена удивила его поездкой на рыбалку на роскошный горный курорт, где он мог ловить форель в течение дня, пока она загорала у бассейна, делала покупки и посещала спа-салон. А по вечерам они наслаждались друг другом, благодаря моему коллеге по бизнесу. У меня был друг, который обслуживал бар в клубе, и я дал ему понять, что буду признателен, если он хорошо о них позаботится. Он был рад согласиться, зная, что когда-нибудь попросит об одолжении.
Я делал то же самое для мужчин. Довольно скоро они поняли это и прямо сказали мне, чего бы они хотели, чтобы я мог передать это супругу. Некоторые из них были необычными, но большинство — простыми.
Однажды одна жена спросила меня, может ли она мне доверять.
— Почти во всем, что не слишком аморально или незаконно. Хороший бармен может хранить секреты лучше, чем священник.
Это удовлетворило ее, и она рассказала мне о сексуальной фантазии, которую хотела бы разыграть со своим мужем. Оказалось, она была очарована тем, что была привязана к кровати, давая своему мужу свободный доступ, чтобы делать с ней все, что он захочет. Она хотела попробовать, но боялась сказать об этом мужу.
Потребовалось некоторое время, чтобы довести его до сути, и небольшая помощь от моего контактного лица в нижнем белье для надлежащего оборудования. Она одела ее, привязала к кровати в гостиничном номере, который сняла, и ушла прямо перед его приездом. У меня была карточка-ключ.
Я остановил его за одним стаканом.
— Вы уже достаточно выпили, мистер Рейнольдс. Ваша жена хочет, чтобы вы следовали этим инструкциям в точности. Она хочет, чтобы вы были открытым и понимающим и подарили ей этот подарок на день рождения. Приятного вечера, сэр.
Я не видел их в течение трех недель и беспокоился, что оттолкнул члена, когда она вошла, сияя, в колье с большим бриллиантом посередине. Она сказала своим друзьям, что она получила его на ее день рождения.
Позже она застала меня одного.
— Ты ведь знаешь, что это мой ошейник, верно? Все это, конечно, забавно, но я никогда не смогу отблагодарить тебя достаточно, и мой муж хотел, чтобы ты получил это в знак признательности.
Пятьсот долларов, завернутые в очень маленькие, очень влажные трусики. Она хихикнула.
— Я сама их завернула. Убедись, что сегодня у нас будет самый интимный столик, хорошо, дорогой?
Я серьезно поблагодарил ее за чаевые позже, после того, как он провел за столиком полчаса и его жена практически танцевала на своем месте.
Он ухмыльнулся, протянул руку жене, и она облизала его пальцы, пока он благодарил меня за услугу. Через два месяца меня повысили до помощника управляющего. Он был главным спонсором.
У каждого бармена, который хоть чего-то стоит, есть репутация. Нужны годы, чтобы сделать хорошую, но как только вы это сделаете, она будет стоить на вес золота. Если вас попросят, я могу назвать вам имя лучшего механика или сантехника в городе, скромного врача или адвоката по разводам и уговорить их оказать вам необходимую услугу. Мой друг, торговец дамским бельем, участвовал в этом, как и в тендерах баров в трех штатах. У меня также было взаимопонимание с букмекером и несколькими эскорт-агентствами.
Опять же, нужно было пройти тонкую грань. Если у парня возникли проблемы с азартными играми, и это вызвало проблемы с его женой или финансовые трудности, угадайте, кто виноват. То же самое с сопровождающими, если жена пронюхает об этом, так что долгая работа. Поэтому я поставил сейфы. Букмекер позволял парню делать только две неразрешенные ставки за один раз, а женщины были очень осторожны.
Это не помогло ни одному из их предприятий получить нежелательную огласку. Никто из этих людей не давал мне денег, я не играл в азартные игры, и я мог в значительной степени перепихнуться в любое время, когда захочу бесплатно. Но если мне нужна была услуга, они были рядом.
Большую часть времени я пытался направить их к другим членам, если они были в подходящей области. Многие из наших членов владели собственными компаниями, и это было соглашение типа «услуга за услугу».
Я получил эту идею от друга. Его жена ненавидела футбол, так как была уверена, что у нее и ее друзей есть что-то, чтобы развлечь их.
У нас всегда был большая компания, мы арендовали самый большой телевизор, который смогли найти, устроили бальный зал в качестве временного бара. Я велел на кухне приготовить большие тарелки с закусками, чтобы помочь поглощать алкоголь. Даже тогда многие жены и подруги в конечном итоге приходят, чтобы забрать их домой.
Я поговорил с несколькими ключевыми женщинами, познакомил их со своим специалистом по белью, и они отправились на скачки.
Пока мужчины смотрели футбол, женщины сидели в небольшом конференц-зале, где их угощали последними новинками моды на нижнее белье, новейшими «игрушками», у меня даже была еще пара друзей, один парикмахер, один визажист. Они выбрали трех женщин наугад, разных размеров, черт лица и возраста, и сделали им полный макияж, а затем вывели их в комплекте с нижним бельем, чтобы подчеркнуть их форму и возраст. На кухне подавали более изысканные закуски, и у меня была еще одна подруга, жена местного винодела, которая поставляла вина.
Это был оглушительный успех. На самом деле мужчинам приходилось прислуживать женщинам после игры. Мы держали ухо востро, и у нас было три такси наготове.
Женщины настояли, чтобы я пришел в конце ночи, чтобы поблагодарить меня. Когда они уходили, четверо, хихикая, ждали, пока они не окажутся последними.
— Мы любим Обри — воскликнула одна из них — у нее самые милые вещи. Смотри.
Она распахнула пальто, обнажив французскую униформу горничной, очень ей льстившую. На следующей была униформа медсестры из пвх, на следующей был почти прозрачный плюшевый мишка, а на последней была очень красивая подвязка цвета лаванды, и больше ничего.
Все это было неожиданно, и в конце я покраснел, что они сочли восхитительным. Это стало регулярным событием, до такой степени, что нам пришлось перенести его в большую комнату.
Я ходил в колледж онлайн, когда мог, на самом деле посещал занятия по утрам в среду и по вечерам в четверг. У меня появилось несколько друзей, но у меня не было времени наладить отношения.
Была одна женщина, которая мне действительно нравилась. В среду у нас был совместный урок по бухгалтерскому учету, а в четверг — бизнес-класс. Мы иногда встречались в библиотеке, вместе занимались.
Она была немного старше меня, тридцать один год. Я мог бы сказать, что она была богата, это было видно по ее одежде, ее драгоценностям, ее машине, но она была милой со всеми, даже иногда ходила с нами на пиццу и пиво. Она заплатила свою долю и никогда не выставляла напоказ свое богатство.
Ее улыбка могла растопить ледяные шапки, милая и заботливая в одну секунду, дьявольская и флиртующая в следующую. И она была чертовски горяча, знала это, но никогда не настаивала на этом. Она аккуратно отшила парней из колледжа, если они пристанут к ней тогда они почувствовали вкус этой суки. Я думал, из нее получится чертовски хороший бармен.
Однажды вечером, когда библиотека закрывалась, я выходил из нее и увидел, что она сидит на скамейке, опустив плечи. Я подошел поздороваться, и она подняла глаза, слезы все еще текли по ее щекам. Не слезы физической боли, а грубые эмоции.
— Не возражаете, если я сяду?
Она кивнула, нащупывая в сумочке салфетку. Я всегда носил с собой носовой платок, доставшийся мне в наследство от дяди. Он мог быть в джинсах и рваной футболке, но его носовой платок с монограммой всегда был чистым и доступным. Я отдал ей свой.
— Кто теперь носит с собой платки? — сказала она, вытирая щеки.
— Только джентльмены старой школы, на случай, если они найдут несчастную девушку в нужде.
Это заставило ее улыбнуться. Она попыталась вернуть его, но я сказал ей, чтобы она держала его. Она сидела, вертя его в руках.
— Хочешь поговорить об этом? Помимо платков, у меня довольно мягкие плечи и очень большие уши. Никаких личных планов, обещаю.
Она на самом деле хихикнула, прежде чем нахмурилась снова.
— Я думаю, что ты единственный мужчина, которого я когда-либо видела, которому я действительно верю, когда ты говоришь это. И да, я хотела бы поговорить, это может помочь. Но не здесь, не купишь ли ты грустной девушке чашечку кофе?
Я сразу понял, о чем она говорит — маленькое местечко для мамы и папы недалеко от кампуса. Оно был чистым, дешевым и близким, что делало его популярным у студентов колледжа. Хозяев уважали за то, что они славились своей нетерпимостью к пьяницам и крикунам. Там было тихо, с широко расставленными кабинками. Если было поздно и им не нужен был стол, они позволяли тебе сидеть и заниматься.
Мы подошли, взяли кофе, кусок пирога, яблочный для меня, вишневый для нее. Она сделала несколько глотков, съела половину пирога, откинулась на спинку стула и вздохнула.
— Ты ведь знаешь, что я замужем, верно?
Я кивнул, только слепой мог не заметить кольцо на ее пальце.
— Семь лет. Я действительно любила его, понимаешь? Я думала, что у меня есть вечный мужчина, который будет жить долго и счастливо. Кажется, нет.
— Как давно он тебе изменяет?
Она, казалось, была удивлена моей прямотой.
— Откуда ты знаешь? И что заставляет тебя думать, что это был он?
Я пожал плечами.
— Полегче, в моей работе обычно можно отличить хороших людей от плохих, и ты определенно одна из хороших. У тебя, кажется, есть деньги, так что я не думаю, что это проблема. У тебя нет синяков, и ты не подвергаешься психическому насилию, так что это должно быть мошенничеством. Почему я думаю, что это не ты? Потому что, если бы это было так, ты бы не сидела на скамейке в темноте и не плакала. Ты бы жила дикой жизнью. Так что это должен быть он.