Голова раскалывалась, немного мутило от шума, который раздавался со всех сторон. Голоса, стук колёс и ещё эти запахи, перегара, сигарет и какой то жареной курицы. Ощущения были отвратительные, как и общее состояние. Всё внутри тряслось от дикого похмелья, а в голове стояли картины вечера, предшествовавшего этому утру.
Собственно в поезде я не просто так, я еду в армию, куда, кто бы знал. А на полке ниже, спит беспробудно, ещё кажется бухой, мой лучший друг. Нас сегодня утром проводили родные до вокзала, нас загрузили в вагоны и повезли отдавать долг родине. Похмелить бы весь вагон, вот действительно было бы неплохо. Тут человек тридцать новобранцев, все, как и мы хорошо отметили проводы. Но как мне казалось, мы сильно перегнули палку.
Ну не отличаемся мы скромностью и умением пить в меру, а пьяные мы совсем без башни, творим порой такое, что должно быть вроде стыдно, но у нас такого понятия нет. Мы дети улицы, мы можем всё, и, как правило, нам за это ничего не бывает. Но вчерашний вечер, был слишком, даже для нас.
Если честно, я сейчас это вспоминаю, только потому, что самому стрёмно от того, что мы сделали, хоть вчера это и казалось безумно классным. Когда проснётся Дэн, мне кажется, ему будет хуже чем мне, потому что если он вспомнит то, что мы сделали, это будет большой проблемой.
Но, по порядку. В армию мы были пойти не против, сильно надеялись попасть в одну часть, на комиссии умоляли не разделять нас. Мы с детского сада вместе, вдвоём мы сильнее, нам будет проще переносить все лишения службы. Пока ничего точно не ясно, мы только едем, а рассказ о уже случившемся прошлом.
Повестки пришли несколько недель назад, мы знали точную дату отправления и готовились громко отметить проводы. Денег заработать удалось нормально, калымили на лесопилке у одного дядьки, часто он звал нас подработать, когда не хватало рук. Сильные, выносливые парни, всегда нужны на подхвате. Ну а мы не отказывались, деньги всегда были нужны на развлечения и спиртное. В нашем родном колхозе, как то других развлечений и не было, слава отвязных хулиганов всё равно прилипла с раннего возраста, так что, старались соответствовать.
Три дня назад, мы закупили всё необходимое для грандиозной гулянки, пригласили всех девочек с нашего района, друзья и сами придут, кто откажется хорошо погулять за чужой счёт, а если удастся снять девочку, то и вообще супер.
И так, всё началось позавчера вечером, с официальной части конец же, вся родня за столом, молодёжи не так много, близкие друзья, соседи, пожелания удачной службы, напутствования старых вояк, ну картина типичная для проводов в армию. Небольшое сообщество городка, располагало к таким шумным застольям, поводом служили даже незначительные события. Я точно знал, что с нашего города едет как минимум человек двадцать, может больше, а значит не только у нас на районе в эти дни, гудели шумные застолья.
Ближе к восьми вечера, наши старики устали, разошлись по домам, но точно становилось больше молодёжи, квартира стала тесной для этой шумной толпы и мы переместились во двор дома. А дома, не знаете, такие двухэтажки на восемь квартир, четыре дома, создавали уютный двор, недостатка в лавках, столах не было, соседи не возмущались шуму и музыке, а наоборот радостно присоединялись, вливаясь в общее веселье.
Музыка гремела из колонок, которые стояли на окнах, народ погружался в алкогольный хаос. Где то по углам, начали уединяться парочки, еда перестала интересовать почти всех, а алкоголь лился рекой.
Так первая ночь прошла до утра, второй день не останавливал пьянки, всё начало переходить грани приличного уже давно. Каждая минута была на счету, мы отрывались, как могли.
В квартире к вечеру второго дня оставались только наши матери и ещё несколько их подруг, они, так же как и все отмечали наши проводы. После нескольких дней готовки, уборки, женщинам требовалось расслабиться и они это делали с удовольствием. Мать Дэна и моя, были подругами по несчастью, а всё из-за нас, им приходилось постоянно общаться, ходить в школе к директору и краснеть на пару за своих детей.
Моя мать была сильно старше, мать же Дэна родила его рано, и сейчас ей было всего тридцать пять, моей же было под пятьдесят, но это не мешало им хорошо общаться. Они были обе одиноки и не редко собирались на нашей кухне, чтобы посетовать на судьбу, на негодников сыновей и хорошенько накачаться пивом или чем покрепче. Поэтому к полуночи, зайдя в квартиру, я не удивился тому, что тётя Наташа (так звали мать Дэна), почти упала ко мне в объятья, когда я открыл дверь кухни.
— Максимка, мой мальчик, а мы собрались расходиться, твоя мать спит, правда за столом, полчаса назад отключилась, унесёшь в спальню?
— Да, конечно, тёть Наташ, вас может проводить до дома, давайте крикну Дэна?
— Можно, что-то я плохо стою на ногах, сяду вот тут, подожду.
Я подошёл к стулу, аккуратно посадил её, а сам пошёл к окну, крикнуть друга. Если честно, я уже был настолько пьян, что сам еле соображал. Дэн показался в дверях ничуть не трезвее нас обоих. Но суть проблемы понял сразу, маму надо транспортировать домой.
Идти надо было вдвоём, пьяная женщина одному из нас таких же пьяных была не под силу. Идти нужно было не далеко, всего через два двора, но было очень темно, а наши радары нас точно подводили. Мы добрались до адреса не сильно быстро, мать Дэна несколько раз упала из наших рук, потому что пыталась повеситься мне на шею, но мне было сложно удержать её одному.
Мы зашли в квартиру, на ней были порваны колготки, волосы выбились из причёски. Она как то странно себя вела сегодня, так и липла ко мне, старалась прижаться, обнять, а пока мы укладывали её на кровать, она просто вцепилась в мою шею и поцеловала меня. Меня прошибло током, я был очень пьян, но поцелуй женщины на меня действовал в любом состоянии возбуждающе. Я невольно замер над ней, она смотрела на меня абсолютно пьяным взглядом, но кажется, она ясно понимала, что происходит.
Дэн стоял рядом с кроватью, наблюдал за этим молча, не произнося ни слова, меня это пугало, если честно, я повернулся к нему в надежде, что он остановит свою мать. Но он стоял и смотрел, улыбка у него была как у маньяка, скорее всего он не прям, понимал, где находится и кто перед ним.
А его мать продолжала держать меня за шею, тянулась поцеловать, я сопротивлялся какое то время, пока в игру не вступил мой друг. Он молча сел на край кровати, поднял футболку к её подбородку и начал ласкать грудь через лифчик.
— Мальчики, вы же сделаете мамочке приятно?
Вопрос остался без ответа, мы оба были заняты, я стаскивал с неё джинсы, Дэн же расстегнул лифчик, задрал его туда же к футболке и жадно целовал соски. Мама лишь начала постанывать и просить трахнуть её, да пожёстче. Я прибывал в немного растерянном состоянии, я знал, что сейчас сделаю, но не был до конца уверен в правильности происходящего, особенно со стороны своего друга, которому кажется, было вообще плевать в последние дни с кем спать.
А действо продолжалось, джинсы и трусики я с неё снял, она расставила ноги передо мной, приглашая войти в неё. Я встал между её ног на колени, максимально раздвинул их, снял с себя штаны, спустил их до колен, приподнял её бедра так, чтобы было удобно войти в неё. Я буквально залетел внутрь, было очень влажно, горячо, она и правда была сильно возбуждена, мои яички уперлись в её ягодицы. Я начал двигаться, немного агрессивно, но ей такое было по душе, она двигала бедрами навстречу, каждый раз я входил максимально глубоко.
В это время Дэн снял с себя джинсы, подошёл к матери и вошёл членом в её рот. Придерживая её голову он трахал её, закрыв глаза и запрокинув голову назад. Мы не раз с ним участвовали в групповухе вместе, ни одна девочка прошла через наши руки, но такое я видел впервые. Дэн всегда немного стеснялся, мялся, перед тем как включиться в сексуальные игры. Но не сейчас, он был очень настойчив и дерзок. Его движения были уверенными, не смотря на его сильное опьянение. Он как будто делал это не впервые.
Я же не мог отделаться от мысли, что мы ебем маму перед уходом в армию. Завтра нас посадят в поезд, и мы не увидимся с ней год, а что потом? Как вообще смотреть в глаза его матери, когда это понадобится. Но мысли скоро исчезли, заменяемые наслаждением от секса, грубого, животного и очень долгого. Пьяный я не мог кончить часами, а сегодня я занимался сексом дважды и кажется, мог держаться всю ночь. Молодость давала о себе знать.
А движения и ласки продолжались, мы поменялись местами. Я лёг на кровать, окончательно снял с себя штаны, раздвинул ноги, мама встала на колени, взяла в рот мой член, а сзади неё стоял Дэн, он раздвинул её ноги и вошёл, крепко держа за талию такое родное тело. Почти всё время его глаза были закрыты, как будто он понимал с кем занимается сексом, но пытался представить другую девушка на месте матери. Я же смерился с ситуацией и просто наслаждался.
Она умело сосала мой член, крепко сжимала головку губами, помогала рукой, и всё что мне оставалось, это держать её волосы и наблюдать. Она была взрослой и точно знала, как доставить удовольствие мужчине. Я стонал, ноги немели, а член стоял как бетонный столб. Иногда она так увлекалась, что начинала задыхаться, слёзы текли меж накрашенных ресниц, тушь начинала растекаться по щекам.
Дэн стоял над ней, его движения то замедлялись, то становились резкими и глубокими, порой он так сильно её толкал, что ей приходилось выпустить мой член изо рта, она почти кричала, но тогда дрочила мне рукой, в такие моменты она достигала оргазма. Видеть это было приятно, это заводило ещё больше, мои руки тянулись к её большой груди, я сжимал по очереди то одну грудь, то вторую, она была очень большая, но ещё не потеряла своей упругости. Ни у одной нашей сверстницы, не было таких классных сисек, я честно кайфовал.
Мне хотелось поменяться с другом, она так сильно изогнулась, её попка торчала высоко, так хотелось её приласкать и немного отшлёпать, мне пришла в голову мысль, что сегодня я могу попробовать в сексе то, что до этого не с кем было пробовать. Девочки, конечно, давали мне регулярно, но опыта у них не было никакого.
А мимо такой возможности нельзя было пройти мимо. Я позвал Дэна, махнул ему рукой, чтобы мы поменялись. Он без слов меня понял и отпустил мать. Та стола и ждала, когда мы поменяемся местами. Я встал на колени, мне открывался вид на все её прелести, обе дырочки так и манили, я попробовал войти в попку, она начала вырываться, наверное, стоило разработать ей эту капризную дырочку.
И я вошёл ниже, там было просторно, мама приветливо встретила меня ответным движением бёдер. Я шлёпнул её по ягодице, так, что остался отпечаток моей ладони, она выпустила член сына изо рта, и вскрикнула.
Я не обратил внимания, лишь дотянулся до её головы и наклонил её обратно, мне хотелось испытать больше, чем я себе позволял, когда либо. Меня всё же манила попка, я смочил пальцы слюной и аккуратно вошёл в неё, два пальца вошли очень туго, мама сжимала их, но не сильно сопротивлялась. Я имел обе её дырочки, жадно, увлечённо, я понятия не имел, сколько прошло времени.
Отвлёкся я через минут пять, когда Дэн издал громкий стон, сильно прижав голову матери к своим яйцам, он вошёл в её горло по самое основание и кончил. Его ноги дрожали, он застыл секунд на десять, потом выбрался из её рук и лёг рядом, отвернулся и почти моментально уснул. Вот это было новостью. Я остановился, наблюдая за его оргазмом, и тем насколько быстро он отрубился. Мама зашевелила бёдрами, требуя продолжения.
Я не стал заставлять её ждать, я вошёл в её попку очень медленно, головка входила крайне туго, но всё же скоро я весь был в ней. Она стонала и извивалась, так и хотела лечь на живот, мне пришлось держать её одной рукой за плечо, другой за талию, с силой прижимая её тело к себе.
Она стонала, громко, сладко, а я имел её попку, через несколько минут, я уже свободно входил на всю длину, немного ослабил хватку, прогнул её спину посильнее, прижав её голову к подушке. Я был почти на грани, всё же это совсем другие ощущения, анальный секс довёл меня до оргазма очень быстро, я чувствовал, что мне нужно всего лишь несколько движений, и я кончу.
Оргазм был сильным, от ощущений, что я кончаю внутрь женщины, у меня чуть не уплыло сознание, это, как и сам анальный секс и вообще многое сегодня со мной было впервые. Такого удовольствия я в своей жизни не припомню. Мама повалилась на кровать, как только я вышел из неё. Я на шатающихся ногах встал с кровати, натянул одежду и молча смотрел на друга и его мать, которая так же хотела одеться, но у неё это получалось не очень удачно.
— Ты можешь отвести Дениса в его комнату? – наконец бросив попытки одеться, тётя Наташа подняла на меня глаза.
— Я попробую, но, кажется он в полном отрубе – я обошёл кровать, закинул руку друга к себе на шею и стащил его с кровати. Каким-то чудом мы преодолели пять метров до его комнаты, и я просто бросил его на диван. Дэн даже не проснулся.
Я прикрыл дверь в комнату, вышел в коридор, обулся и когда уходил, услышал голос:
— Максим, мой мальчик, прикрой за собой дверь.
Что я и сделал. Вышел из подъезда в кромешную тьму, вдалеке была слышна музыка, но уже не такая громкая, как вечером, играло что-то спокойное. Я медленно пробирался к своему дому, старался нигде не упасть, невозможно было ничего разглядеть в темноте.
Заходя в свой двор, я нашёл там человек десять, самых стойких, кто ещё был в состоянии продолжать отмечать наши проводы. Я сел за стол, закурил. Сзади на плечи легли женские руки, я вздрогнул, все мои мысли витали там, в комнате мамы моего друга, я думал, как же офигенно заниматься сексом с опытной женщиной, а ещё я думал, как завтра смотреть в глаза им обоим.
Ко мне на колени запрыгнула Олеся, одна из приглашённых девочек, наша старая подруга, которая всегда была не против покувыркаться со мной. Вот и сейчас она сидела на моих коленях, ёрзала своей попкой по моему члену и говорила, что хотела бы затащить меня в спальню, потому что напилась и ей хочется секса.
Ну, отлично блин, а мне не хочется, я был выжат как лимон, мамочка постаралась на славу, ещё никогда я не отказывался от секса, но сегодня был особенный вечер, я не смог бы даже при всём желании. Отделаться получилось легко, я просто отдал её своему соседу, он с ней справится. А сам пошёл домой и, не раздеваясь, упав на кровать, сразу же уснул.
Мне оставалось спать два часа, мать разбудила меня в шесть, в восемь мы должны были быть на вокзале. Мама выглядела слегка помятой, но она выспалась, просто, кажется немного её мучало похмелье.
— Я не могу дозвониться до Наташи и Дениса, сходи, разбуди их. Мы уже должны выезжать.
— Вызывай такси, заедем к ним по дороге, сама разбудишь – буркнул я, вспоминая вечер.
Сумка была собрана давно, мы сели в такси и поехали к дому Дениса. Стучать пришлось минут пять, открыл дверь Денис, вид был ужасный, а запах перегара сносил с ног. Мы поторопили его, следом из своей комнаты появилась тётя Наташа, её вид у моей матери вызвал много вопросов. Размазанная косметика, расстёгнутое белье, как попало одетая одежда.
Подруга только отмахнулась от моей матери, сказала, что не смогла раздеться, плакала полночи, вот и выглядит не очень. Им хватило пятнадцати минут, чтобы собраться и выйти к такси. Я стоял, оперившись на багажник машины и нервно курил. Я не знал, что они помнят из вчерашнего, мне было страшно смотреть в глаза друга.
Но дорога была спокойной, все страдали от головной боли, Дэн был ещё пьяный. Прощание, вагон и вот мы в пути. Дэн спит, а я предаюсь воспоминаниям. Тётя Наташа на прощание поцеловала меня в щёку, прижалась губами к моему уху и шепнула: «Ты вчера был очень хорош, но про это стоит забыть». А как забыть про такое, конечно со мной это останется на всю жизнь, но я никогда никому об этом не расскажу.
Как потом оказалось, Дэн помнил только то, что занимался сексом в ту ночь, но понятия не имел с кем, и как это было. Я решил ничего ему не говорить, мать я думаю, тоже ничего ему не скажет. Такое и правда, стоит оставить в тайне.
Mina olen ka oma ema sõjaväkke mineku eel nikkunud. Ema andis päris kergesti kätte, sest oli minust kahju.