Он сказал, что спишет меня на землю, если что. Вот будет делов-то! В воздухе стюардессе хорошо, работа – не бей лежачего, ходить по проходу самолёта, показывая пассажирам свою юную, девичью, обтянутую формой попку. Сказал, что не я первая, не я последняя, потерплю, так надо. Все дают, и ты давай, говорит. Говорит, он – командир воздушного судна, главный на борту, поэтому он имеет право.
Право, право, думает приятно его толстенный член в себе чувствовать! Свою нежную писечку отдавать ему, такому настойчивому, на растерзание. Он сказал, что надо терпеть – работа такая. Сказал, что если я не дам ему, то ему дадут другие девочки из нашего самолёта. Запросто. Потаскухи. Только глазками и стреляют на авиационный мундир командира. Мокрощёлки. Им лишь бы его хуй себе заполучить прямо себе в ебало.
Как прошло? Ничего особенного, только немного неудобно было. Второй выходит из кабины, иди, говорит, так нагло улыбаясь, зовёт командир. Я лучше бы этому второму, совсем мальчишке, дала. А то начальник. Заставляет. Как-будто нельзя меня просто попросить. Что я, жадная что ли. Никогда никому особенно и не отказывала. А тут – прямо в полёте, с пассажирами, романтика! Отказать невозможно.
Зашла. Он посмотрел на меня, говорит, платье повыше задери, чтобы не мешало, и спусти трусы себе до колен. Я сделала. Вставай, говорит на колени и соси мне, а сам встал передо мной. Хуй из своих авиационных штанов вытащил. Хуище тот ещё. Толстый очень. По длине ничего, но толщина … Мохнатый. Яйца висят. Залупа у него пахла очень вызывающе, я сразу поняла, что сейчас сильно захочу. От одной его залупы можно захотеть.
Стоять в узком пространстве на коленях было очень неудобно. А с другой стороны, как же ещё ему пососать? В его командирском кресле не получится – очень тесно, не вмещаемся вдвоём. Сосала как обычно. Что я, мужикам не сосала что ли … Залупа у него тёмно-красная, надувшаяся, но в рот влазит свободно. Ротик у меня бойкий, натруженный. Люблю пососать. Да и кто из путёвых баб этого не любит.
Правда, он пихал хуй мне прямо в глотку, глубоко очень. Ладно, хоть я не в первый раз сосу хуй, не стошнит. Да и, честно говоря, у меня от сосанья писечка раскрылась широко, стала мокрой, захотелось сильно. Еле утерпела не сказать ему, что, мол, давай скорее, суй в пизду, хочу очень. Сосу, от желания содрогаюсь, как от озноба или как от агонии. Лизала ему хуй и яйца тоже. Хорошо было, ничего не скажешь.
Наконец-то встала перед ним раком, наклонилась. Ёбля, в принципе, была ничего. Главное – не больно. Выходит, на высоте, да ещё в лётчицкой кабине, во время рейса, при работающем автопилоте, да и двести пассажиров на борту, оно выходит лучше, чем на земле. Да, пизда была очень мокрой, смазанной, возбуждённой, никакой боли. Писька у меня тоже резвая, настоящая развратная пизда!
Кончил он средне – не рано и не поздно, не бурно, и не вяло. Залил, в общем, как обычно, всю мою писечку своей густой белью. Кажется, даже покапало чего-то на пол. Запах моей пиздятины и его малафьи был на всю кабину, того гляди и в салоне пассажирском запахнет. И как всегда, такая у меня грусть, когда он вытаскивал! Я подтёрлась платочком и пошла в туалет отмываться от последствий воздушной любви.
Моюсь и думаю, вот бы ещё сразу и второму дать. Что делать – люблю групповуху. По настоящему, удовольствие получаю, когда мне друг за другом без перерыва пихают в писечку как минимум трое мужчин. А что один … Один в пизде не воин. Один мужчина – так же скучно, как замужество, просто никак, не успеешь разогреться, а он уже льётся, шельмец, и из пизды вылазит. Потом жди следующего вечера для следующего сеанса.
А трое хотя бы! Сказка! Ебут себе и ебут без остановки. Если первые двое ещё разрабатывают её, мою писечку, то, начиная с третьего, пизда разогрета по настоящему – настоящий кайф! И желания всё больше и больше, до бесконечности. А ещё можно тройничок устроить, чтобы сразу и в попку, и в ротик и в пиздищу мою ненасытную насовали! Это – высший пилотаж, настоящая авиалюбовь.
Но пилотов в самолёте только двое. Хоть бы один стюард был с хуем, а то одни пиздочки. Толком не расслабиться девушке. Кончено, пассажиры тоже есть. Но как им объявить, по громкой связи, что ли, что девушка-проводница досуг предоставит желающим джентльменам. Честно говоря, можно было бы и бесплатно, так иногда хочется. Но бесплатно как-то уж слишком хорошо для этих козлов-пассажиров будет. Придётся чего-то взять с них.
С пассажиром хлопотно, в кабину пилота его не поведёшь, в туалете тесно, приходится давать ему за занавесочкой, поставив на шухере доверенную бортовую у этой самой занавесочки. Потом и она может с ним освежиться, после меня. Ей тоже удовольствие не лишнее. Напряжение снять. Да и просто приятное знакомство завести. Ёбля – хороший повод познакомиться. А главное: оба пилота – это мало, нужен как минимум ещё один хуй.
Да и командир мог бы и ещё раз позвать меня к себе в кабинку на ёблю (в свою ебальню и сосальню со штурвалами и с автопилотом!), целых полтора часа летим ведь. Ей богу, не выдержу, с каким-нибудь молодым хуеносцем из пассажиров заговорю, так меня командир раззадорил. Не взяла бы много, чисто символически, тыщу, что ли. Да и доплатила бы даже хуеносцу, если бы не моя девичья гордость. Я ведь гордая очень. Стесняюсь сама предложить.
Сколько я удобных случаев из-за своей гордости упустила – страшно вспомнить! Нет чтобы самой подойти, предложить. Не могу – гордость одолевает. А потом жалею, что упустила момент – и вдвоём остались, и не было никого, вполне можно было бы трахнуться, ёбнуться, перепихнуться. Жалко. Такие мужики классные попадались. И одет красиво, и росту огого, и запах приятный, и в штанах у него явно шевелится.