Мой отец военный строитель. Мы часто переезжали с места на место. Когда я учился в девятом классе, мы жили в еще строящемся военном городке рядом с глухим районным центром, более похожим на большое село. Жили мы там в двухэтажных шлакоблочных домах, каждый на восемь квартир.
Все квартиры были двухкомнатные, но коммунальные, поэтому семей в доме проживало в два раза больше, чем квартир. С нами в квартире жила семья прапорщика — дядя Федя, его жена тетя Света и их двенадцатилетняя дочь Ленка. Жены военных почти все не работали, потому что работы для них там не было.
Из-за таких условий жизни на некоторые вещи смотрели проще. Утром и вечером папа при мне ебал маму. Когда ее разбирало, она говорила: «Ой, бля» и начинала громко стонать. Отец только хрипел и тяжело дышал. Из-за стенки слышались стоны тети Светы. Отец с виноватым видом несколько раз говорил мне: «Такие условия жизни, сынок, но жить-то как-то надо».
От безделья женщины часто собирались и со смехом обсуждали своих мужей, измеряли у них веревочками длину членов и потом сравнивали. Завидовали тете Тамаре, муж который мог за день поиметь ее до семи раз. Но в целом нравы были довольно строгими, потому что все было на виду.
В наших домах были высокие чердаки, на которых женщины развешивали белье, так оно было сохранней. На чердаке по обеим сторонам были построены какие-то кирпичные кладки, в которых проходили трубы отопления, поэтому там даже зимой было довольно тепло.
Как-то осенью в воскресенье мама и тетя Света постирали белье, и тетя Света собралась развешивать его на чердаке, а с нашим бельем мама послала меня. На чердак вела обычна железная лестница. Я полез вслед за тетей Светой и заметил, что она без трусов, в одном халате. У меня белья было мало, и я быстро его развесил.
А тетя Света, подняв руки, расправляла простыни и наволочки, чтобы не было складок. Полы ее халата разошлись, и я увидел ее густо заросший волосами лобок. Я подошел к ней по другую сторону веревки, протянул руку и дотронулся до ее половых губ. Она вздрогнула, строго на меня посмотрела над висящим бельем, потом снова приблизила лобок, продолжая расправлять складки.
Я запустил пальцы во влагалище и стал двигать ими. Тетя Света уцепилась за веревку, стояла, не двигаясь, и смотрела в сторону. Влагалище у нее намокло. О сексе я знал только теоретически, но ребята говорили, что влагалище намокает, когда женщина хочет. Я понял, что тетя Света захотела. Расстегнув ширинку,
я достал стоящий колом член и стал его совать в тетю Свету. Как не странно, мне это удалось. Я ухватил ее за бедра и задвигал в ней членом. Она смотрела на меня, но ничего не говорила. Я очень быстро спустил.
Она подняла таз и пошла к лестнице. Я подождал, пока она уйдет, потом тоже пошел домой. Дома тетя Света вела себя так, будто ничего не произошло, и я успокоился. Поле обеда я в коридоре увидел бумажку, на которой карандашом было написано 15:00. Я понял, что это она мне написала. После обеда я немного позанимался уроками, поглядывая на часы.
— Пойду, посмотрю, может белье высохло, — сказала тетя Света маме.
Я немного выждал и рванул на чердак. Тетя Света, стояла, держась за веревку. Халат ее был расстегнут и широко распахнут. Были видны большие упругие груди, маленький животик и мохнатый лобок. Я подошел и стал гладить ее груди, полизал соски, потом уже привычно запустил пальцы в ее щель. Она уже была мокрой. Я достал член и вставил его в тетю. Я опять ухватился за нее и стал двигать тазом. На этот раз процесс был гораздо более долгим.
Она застонала, и я почувствовал, что она спустила. Я тоже задергался и со стоном впрыснул в нее все, что имел. Она застегнула халат и молча пошла домой. Когда я тоже пришел домой, тетя Света выходила из ванны. Она, не обращая на меня внимание, прошла к себе и заговорила с дядей Федей. Я пошел делать уроки. Когда ходил в туалет, увидел на бумажке цифры 20:00.
В восемь вечера я поднялся на чердак. На кирпичных кладках на высоте около метра был уступ. Тетя Света сидела на нем в распахнутом халате с широко расставленными ногами. Я снял штаны и трусы, подошел к ней и стал целовать ее соски, помял груди, потом занялся ее половой щелью. Она быстро намокла, и я стал заталкивать в нее член. Она со стоном спустила первой, дождалась, когда я кончу, и опять молча пошла к себе. Так продолжалось с месяц. Но, видимо, она не могла молчать, ей с кем-то надо было поделиться.
Я видел, как она что-то говорила тете Нине с первого этажа, кивая на меня, а та с интересом на меня смотрела, как будто впервые видела. Когда я поднялся на чердак в очередной раз, на уступе в расстегнутом халате без трусов сидела тетя Нина. Я подошел, поиграл с ее грудями, пощекотал ей клитор и стал засовывать в нее свой член. У нее дырка была менее тугая, чем у тети Светы и я долго не мог кончить. Она кончила первой и не могла скрыть радости. Она также молча застегнула халат пошла к лестнице.
Я понял, что женщинам просто скучно, а тут появилось достаточно рискованное, но и не опасное приключение. Мужья ко мне не приревнуют, самое больше все обойдется скандалом. А поскольку он никому не нужен, все будут хранить тайну от мужей, а между собой будут обсуждать все нюансы. Постепенно на чердаке побывали по несколько раз почти все женщины из нашего дома. Наступали холода, стало рано темнеть.
После пяти вечера на чердаке ничего не было видно, выход на лестницу тоже был темным, я не видел, с кем из женщин я встречался. Как-то вечером я долбил сидящую на уступе женщину и вдруг она вскрикнула: «Ой, бля» и застонала. Я понял, что это мама. Когда я кончил, она поспешно ушла. Я спустился к себе, в комнате и на кухне мамы не было, я заглянул в ванну, там мама сидя на корточках подмывалась с помощью душа.
— Сыночка, я сейчас, — виновато сказала она, — скоро ужинать будем.
Стали появляться женщины из других домов. Как то после школы к тете Свете пришла классная руководительница ее дочери Инна Петровна. Они поговорили о дочке, а потом долго шушукались. Когда в три часа я поднялся на чердак, на уступе сидела Инна Петровна в расстегнутом халате тети Светы. Я помял ее груди, пощекотал у нее в щели и засунул в нее свой член. Я с ней долго не мог кончить, она кончила первой. Также молча она застегнулась и ушла. В школе учительницы стали на меня с интересом посматривать.
К нам пришла моя классная руководительница Вера Васильевна и о чем-то долго шушукались с мамой и тетей Светой. В три часа на уступе сидела Вера Васильевна в расстегнутом халате. Она как бы меня не узнала. С ней тоже хорошо получилось, она спустила первой. В школе она что-то оживленно обсуждала с Инной Петровной, показывая на меня.
К нам пришла моя учительница математики, и в три часа я увидел ее на чердаке в расстегнутом халате. Я долго мял ей груди и тер клитор, потом насадил на член. Она спускала с какими-то всхлипами. В школе она и Вера Васильевна позвали меня в учительскую.
— Саша будем тянуть тебя на золотую медаль. Ты талантливый мальчик.
Они стали часто появляться у нас. Никогда ни с кем из этих женщин мы не говорили о сексе, как будто между нами ничего не было. Мама появлялась на чердаке, пока вечерами было темно. К весне она перестала там появляться. Зато появилось еще несколько учителей профильных предметов, и теперь ничего ниже пятерки мне в школе не ставили. Я понял, что секс с учителями пока еще мало освоенный способ повышения успеваемости в школе.