С начала вольной студенческой жизни прошло чуть более с половиной лет. За это долгое время так с ними кем и не встречался. Пытался было соблазнить будущую однокурсницу, когда ещё только ходили на подготовительные курсы перед экзаменами. Но Марина дала от ворот поворот после моей первой и последней попытки погладить её внутри бёдер, хотя целовались мы каждый день на протяжении трёх недель, и гладить груди разрешала. Случился и первый секс. Знакомая семьи, у которых бабуля сдавала мне квартиру, привлекательная Алсу, которая была старше меня лет на десять, научила меня некоторым премудростям в обмен на якобы мои междугородние телефонные звонки домой, которые совершала, конечно же, она сама.
На момент последних событий судьба забросила меня в общагу на окраине города. Была середина марта, и вместе с весной бурлила, даже бунтовала наша небольшая компания. Только только освободились от татар, которые на короткое время пребывания нас всех прижали. Как через неделю в разнос пошла молоденькая дочурка коменданта общаги, 15-летняя Вера. В чём они не сошлись, особо не вникал, был я как-то отдельно от всех проживающих студентов. Но в итоге замкнулось это всё же на мне.
В тот день Верунька вообще решила спрятаться от деспотичной маман, и побежала к нам. В одну комнату, в другую. И тут приютить беглянку попросили меня, я вроде как был ещё на хорошем счету, тем более отчисленные татары жили у меня, и досталось больше всех тогда мне же. Соглашаюсь.
Верка почти сразу заныкалась под кровать. Через десять минут стук, вроде как обыск и поиск сбежавшей девушки. Не открываю, и ключ в замке не даёт открыть замок снаружи.
Но впустить всё же пришлось. Наивные сыскари осмотрели только шкафы, заглянув даже на верхние полки, где девушка не могла поместиться чисто физически. Вроде как пронесло.
Десять вечера, всё поутихло. Верка меня благодарит, еле бормоча из-под кровати.
— Ложись ко мне, — жалею беглянку.
Молчит. Обдумывает, сомневается.
… Ложится с края, скромно натягивая на себя одеяло.
— Давай целоваться? — осторожно накрываю девичье плечо.
— А давай, — Вера переворачивается ко мне.
Подгребаю к себе девчонку, и начинаю целовать. Отвечает. Потный аромат в такой ситуации нас больше возбудил, чем заставил сморщить нос, и я Верку подминаю под себя. Уже полулёжа на девушке, лезу под футболку. Упругое полушарие в аккуратно ложится в ладонь. «Голышом?» «Ага», — сопит Верка, и борется с неподдающейся футболкой, я же занялся шортами и трусами нежданной подруги, мои стягиваем совместными усилиями.
Осторожно, чтобы не выдать себя шумом, трусь членом об веркину киску, елозя всем телом по девушке. Верка постанывает, приходится накрывать поцелуями. Сколько так возились, не помню. Но природа начинает брать своё, и я, слегка отодвинувшись назад, в ритме движений протыкаю Веру.
— Ммммммм… — стоял бы кто в коридоре, понял бы моментом.
Верунька успокаивается, и подсознательно подмахивает задницей и бёдрами. Время бежит пульсами вен, бешеным ритмом сердец. Сколько прошло — не важно… Влагалище Веры начинает заполняться спермой. Струйки короткие и редкие, пока сдерживаюсь. Но на миг. «Чего бояться? Никто не услышит. Да и так — секс с малолеткой». Приподнимаюсь на локтях, и Верку долблю по полной, выстреливая горячую сперму большими порциями.
Отдышались, прислушались — вроде никого ни в коридоре, ни под дверями. Валяемся, трогаем друг друга, целуемся… Снова склоняюсь над Верой, но головкой выцеливаю клитор, стараясь попасть в него каналом члена. Верунька в ответ выстреливает своими соками, сдобно перемешанными с белыми сгустками. Дожидаюсь, когда дивчина оргазмом очистит пещерку, и заполняю влагалище новыми порциями спермы.
— Не хочу, чтобы нас так увидели, — Вера меня целует, и, одевшись, лезет под кровать.
А мне приходится по-быстрому, в темноте, менять постельное. Во всех смыслах запятнанное бельё положил в пакет, зарыв на дно сумки, — нужно будет выбросить с утра.
Утро началось в семь часов с проехавшего тяжелого грузовика, будильник тот ещё. Под койкой зашевелилась непонятно как выспавшаяся Вера.
— Холодно как, — и по домашней привычке лезет под одеяло. — Ой.
Смущается, но не отталкивает и не уходит, даже когда начал раздевать. Нагая, с запутавшимися волосами, съёжившаяся. Ложусь на Верку, целую — плечи, шею, ключицы, груди, перехожу к губам.
— Так приятно, тепло, — мурлыкает. Ложится на спину, и охотно раздвигает ноги.
Меня долго просить не надо… Вжимая Веруню всем телом, долблю её, ебу, трусь об неё… Разрядил, наверное, всё накопленное за ночь.
— Не переживай, — успокаивает Вера. — Не залечу. Побили как-то так, что всё отслоилось. — И в рёв…
Не пытаюсь успокоить, просто держу в объятиях.
— Мне пора, — шепчет на условный стук.
Чистит зубы, в мою кружку. Не беда, отмою.
Видать, не всё опустошил. И лезу Вере под футболку, по новой лапая груди.
— Ты уже успокоишься? — Смеётся. Но нагибается.
Выстреливаю последние капли спермы. И пора прощаться.
Пакет с замаранным постельным бельём летит в контейнер. Что с ним дальше — ровно. Меня тогда напрягали только две вещи — переезд в другую общагу и хвосты по учёбе.