Вера сидела на кухне за столом и, куря сигарету, маленькими глотками пила кофе. Дверь отворилась, и на пороге появился хозяин квартиры Леонид Иванович Чижов. Жена поставила чашку с кофе на стол, положила недокуренную сигарету в пепельницу и, лениво встав из-за стола, подошла к мужу.
— Я так устал, — произнес он медленно. — Работа… Работа… Работа… Когда же я по-человечески отдохну?
Чижова ничего не ответила, расстегнула пуговицы на его пиджаке и потянулась к ширинке на брюках. Ее рука шаловливо коснулась мужской плоти.
— Отстань! — резко проговорил Чижов, оттолкнув руку. — Говорю же тебе… Я устал… Мне не до развлечений. Лучше дай что-нибудь поесть.
Вера озлобленно посмотрела на мужа и, открыв холодильник, поставила на стол масло и колбасу.
— И это все?!
— Больше не заслужил, — резко ответила женщина и, взяв со стола пепельницу с сигаретой, хлопнула дверью.
Она направилась на лоджию и сев в кресло-качалку, сделала глубокую затяжку. Вера прикрыла глаза, воспоминания перенесли её на пятнадцать лет назад. Она вспомнила свои молодые годы. Как любила мужа своей лучшей подруги и как сделала все, чтобы разбить ее семью.
Еще со школьной скамьи Вера мечтала о принце, который увезет её в сказочную страну и сделает принцессой. Годы шли. В маленьком рабочем поселке, где она работала продавцом в магазине, не на кого было положить глаз — какие уж там принцы… Подруги одна за другой выходили замуж, а девушка по-прежнему продолжала мечтать. Однажды на дне рождения своей подруги Аллы она обратила внимание на ее мужа, инструктора райкома комсомола Василия. И стала думать о счастье с ним, несмотря на то, что в семье Аверьяновых было двое маленьких детей.
Не прошло и трех месяцев после дня рождения, как Алла, ворвавшись в дом к Вере, прямо с порога произнесла:
— Только что была у гинеколога. Представляешь… Он сказал, что я беременна.
— Что-о? — протяжно произнесла Вера, оценивающим взглядом взглянув на подругу. — Чему ты радуешься, дурочка?! Тебе плакать нужно, а не радоваться. У тебя уже двое маленьких детей! Ты, что, захотела мужа удержать пеленками и распашонками? Посмотри на себя в зеркало! На кого ты после родов стала похожа?! Тебя же разнесло, как кадушку! Еще одни роды, и ты не влезешь в дверь! Радуется она! Если ты думаешь, что его мысли сосредоточены только на пеленках, то глубоко ошибаешься! Моя знакомая мне рассказывала, как «застукала» своего муженька со своей любовницей прямо в его кабинете. Даже, если он тебе и не изменяет, то это может случиться завтра, послезавтра или год спустя! Все мужики хищники! Они готовы броситься на каждый свежий кусок мяса.
«Зачем мне мужчина с тремя детьми», — подумала Вера.
И сказала Алле, что у неё есть знакомая акушерка, которая на небольшую плату возьмется сделать аборт. Аборт был сделан неудачно, дома у молодой женщины поднялась температура. Пока Алла лежала в больнице, Вера переехала с рабочего поселка в райцентр и устроилась кассиром в стройтрест. Так уж вышло, что ей выделили койку как раз в том общежитии, где жил и муж подруги.
За день до выписки супруги из больницы Василий встретил в коридоре общежития Веру:
— Никак не могу понять, как Алла могла пойти на такой шаг… Сделать аборт, да притом на дому… Что её толкнуло на это? Я в ужасе! Иногда мне кажется, что этот ребенок был не мой!
Вера, ничего не ответив Аверьянову, опустила глаза, и тяжело вздохнув, кашлянула.
— Ясно, — тихо произнес комсомольский вожак, — ты все знала! Почему ты мне ничего не сказала?
— Я свечку не держала.
— Кто он?
— Кто?!
— Мне это очень важно знать… Я вчера говорил с её лечащим врачом… Она на всю жизнь осталась инвалидом… Понимаешь, инвалидом!
— Мне тебя, Василий, жалко, — с горечью в голосе заключила она. — Как женщина, Алла сейчас ничего собой не представляет… Но ничего, не огорчайся… Тебя каждую ночь будет ждать в постели не жена, а мягкая перина.
— Я её очень любил! Как она могла так со мной поступить?! Как? Я ей так верил, а она…
— Святых людей на свете не бывает.
— Успокоила! — с плохо скрытым раздражением проговорил Аверьянов.
Две недели после возвращения из больницы Алла не могла встать с кровати, у нее сильно кружилась голова, левая нога практически не действовала. На выходные из района приехал Василий. Он уже не пылал к жене прежней страстью. В воскресенье перед самым отъездом он, подойдя к кровати, с сожалением в голосе произнес:
— Почему ты решила избавиться от ребенка? Там где двое, там был бы и третий. Я бы его любил, как своего.
— Это был твой ребенок, — почти шепотом проговорила Алла. — Я тебе не изменяла.
— Не надо мне вешать лапшу на уши! — с усмешкой проговорил муж и, наспех собрав вещи, поспешил на рейсовый автобус.
Тем временем мысли Василия были сосредоточены вокруг жены, и того, что ее подруга не стала отрицать факта, что Алла могла изменить мужу. Вера была рядом, он почти каждый вечер плакался ей, как ему тяжело осознавать, что его предали.
— Кто не делает в молодости ошибок, — гладя его черные волосы, тем самым пытаясь успокоить, произнесла Вера в один из таких вечеров. — На то она и молодость.
— Ты бы смогла так поступить с человеком, который для тебя и детей готов на все? Смогла бы, как кошка, отдаться первому встречному коту?!
— Я?! — удивлено спросила девушка, сделав круглые глаза. — Никогда! Я выйду замуж только по любви и стану для мужа правой рукой, всегда и во всем.
В выходные Аверьянов, ссылаясь на срочные дела на работе, не поехал в поселок. Разведать обстановку и узнать состояния здоровья своей соперницы поехала Вера. Алла призналась подруге, что очень боится потерять мужа, который не верит, что причиной подпольного аборта стала ее чрезмерная полнота после рождения двоих детей.
— А с этим делом как у тебя обстоят дела после операции?! — таинственно спросила Вера, окинув подругу взглядом с ног до головы.
— Если быть откровенной, то мы еще не были близки после того, как я выписалась из больницы.
— В чем причина? Он тебя не хочет, как женщину, или ты ему не можешь дать того, что он получал раньше?!
— И то, и другое… — На глаза у Аллы навернулись слезы и она, подойдя к зеркалу, добавила. — Посмотри, во что я превратилась… Я полнею не по дням.
Новость о том, что в конце мая Алла уезжает на курорт, Вера узнала из письма подруги, которая слезно просила ее приезжать в поселок на выходные, чтобы помочь Василию присматривать за детьми, так как он на время её лечения согласился взять отпуск. Аверьянов, взяв отпуск, поехал домой, а Вера с нетерпением стала ждать пятницы. Войдя в дом подруги, девушка быстро набросила на себя халат. Раскрыв холодильник, вытащила из морозильной камеры кусок свинины и положила его в миску, чтобы он разморозился.
— К чему такая спешка?! — удивленно спросил Василий.
— Что может быть страшнее голодного мужчины?! — рассмеявшись, ответила она.
— Тебе, Верка, нужен хороший мужик. Будь я без прицепа, ты бы от меня не вырвалась! — слегка шлепнув ее рукой по заднице, улыбнувшись уголками губ, загадочно произнес он. — Как это я тебя не разглядел раньше?! Куда только смотрели мои глаза?!
— Не знаю! Не знаю! — облизывая свои губы, ответила она, слегка прищурив глаза. — Вроде бы со зрением у тебя на тот момент все было в порядке!
Во время еды Василий поглядывал на подругу жены, и Вера это сразу же заметила. Она взяла его ладонь в свою руку и медленно поднесла к своим губам. Мужчина молчал. Отпустив его руку, она положила свое голову на его плечо и почти шепотом произнесла:
— Как долго я ждала этого момента. Ты даже не догадываешься, как я сильно тебя люблю. Как я завидовала Аллке, когда она мне рассказывала про тебя! Как мне хотелось оказаться на её месте…
— Не нужно об этом… Я же не каменный.
— Это сам бог послал нам встречу! Я хочу тебя! Сейчас же! Сиюминутно! Сделай мне самый дорогой подарок! Преврати меня в женщину! — обессилено прошептала девушка, целуя его лицо, губы, глаза. — Что мы здесь сидим?! Что ждем?!
— Извини… Но я не могу…
Вера медленно поднялась и направилась к двери.
— Вера, подожди! — услышала она за своей спиной отчаянный вопль. Василий мгновенно подскочил и, что есть силы прижал девушку к своей груди. — Вера! Верочка! Не покидай меня! Я так соскучился по женскому теплу! Я хочу тебя, — прошептал он осипшим от волнения голосом. — Господи! Господи! Я больше не могу…
Вера уткнулась лицом в его широкую грудь.
— Я люблю тебя, милый! — задыхаясь от перевозбуждения, твердили её уста, сладкими поцелуями прокладывая путь от виска к подбородку.
Василий подхватил Веру на руки и понес в спальню. Бережно положил её на кровать. Она помогла ему расстегнуть пуговицы на халате. Глядя на нее, как загипнотизированный, Василий стал торопливо раздеваться, бросая свои вещи в разные стороны. Пальцы его дрожали от еле сдерживаемого желания стать властелином женского тела. Василий стал его жадно целовать, подруга жены трепетала под ним, как воробышек, загнанный в клетку. Женские руки отправились в путешествие по мужским плечам, по спине… И вот она наконец-то нашла, то, о чем мечтала. Её тонкие пальцы сжали в руке его плоть. Девушка смутно представляла себе, что ей делать дальше… Изголодавшийся по женской ласке мужчина не заметил, как его орудие молниеносной стрелой глубоко вошло в тело девушки, превратив её в женщину. От боли она взвыла. Но распаленный мужчина не слышал слов о пощаде.
— Мне больно! Больно! — твердила она, как только Василий начинал делать поступательные движения.
— Потерпи чуток, милая, прошу тебя! Я не могу остановиться! — хватая открытым ртом воздух, выкрикнул он.
От боли, страха, неожиданности Вера укусила его за руку. Боль моментально отрезвила комсомольского работника.
— Прости…
Аверьянов прижал Веру к себе и вновь вошел в неё, погрузившись в пучину неведомых ему ранее страстей. Он услышал негромкий стон, вырвавшийся из женской груди, который с каждой секундой усиливался. Вера изогнулась, как змея, и Василий, обняв её за ягодицы, стал мерно и мощно раскачиваться вместе с ней, плывя по бескрайнему океану.
— Верочка! Солнышко мое! Я в шоке! Милая девочка, моя девочка! Неужели ты и правда берегла себя для меня! Ты ведь не солгала?! Ты ведь любишь меня?! Любишь?! Верочка! Я скоро сойду с ума! Спасибо тебе, Верочка!
Он в бешеном ритме стал целовать нагое тело, которое до сей поры никому не принадлежало.
— Как ты могла сохранить себя для меня?! Столько мучаться?! Столько страдать?! Столько ждать?! Верочка, дай честное слово, что ты мне никогда не изменишь!
— Василек! Солнышко мое! Я люблю тебя! Милый мой, дорогой! Ты даже себе представить не можешь, какое счастье я испытала в тот миг, когда стала женщиной! Ты мой! Навеки мой! Я тебя никому и никогда не отдам!
Аверьянов поднялся с постели и пошел на кухню поставить чайник на газовую плиту. Когда вода нагрелась, он налил её в таз. Взяв Веру на руки, понес ее на кухню. Он нежно рукой стал смывать капли потерянной невинности.
— Верочка, ты мне подарила что-то необычное… После чего можно и застрелиться… Ты возвратила мне былую мощь и силу! Верочка, моя дорогая Верочка! — мужчина нагнулся и, взяв правую ногу женщины, поцеловал её.
— Мой милый, Зайка, жизнь у нас с тобой только начинается, — прижавшись мокрым телом к телу Василия, она обхватила его за шею.
— Как ты меня назвала?!
— Для меня ты с этой минуты Зайка — самый таинственный, самый загадочный мужчина, которого я только знаю!
— Ты меня не обманываешь? Тебе и, правда, было хорошо со мной?
— Ты моё солнце… Моя жизнь…
Ольга, сестра Василия, проходя мимо дома брата, решила к нему заглянуть на пару минут. Она тихо вошла на кухню и обомлела оттого, что увидела. На кухонном столе, за которым еще не так давно собиралась дружная семья ее брата, опершись об стенку, в костюме Евы сидела лучшая подруга Аллы и, скрестив ноги на талии Василия, стонала от получаемого удовольствия. Вошедшая, сначала не поверила своим глазам. Она в первые секунды не могла сообразить, что это — сон или какой-то эротический фильм, случайным зрителем которого она стала. Спустя несколько секунд Ольга поняла, что это явь. Страшная действительность.
— Что вы делаете?! — истерически закричала она. — Как вы можете?! Вы ведь не люди, а твари! Самые настоящие твари! Ни одно животное бы не опустилось до этого!
Она схватила Веру на волосы и что есть силы стала тащить её со стола. Обнаженная женщина стукнула ногой в живот незваной гостье. Они не на шутку сцепились в драке. Василий стал оттаскивать от любимой свою сестру. Да не тут-то было. Ольга в бешенстве подскочила к брату и зубами вонзилась в его ягодицу. От невыносимой боли он взвыл, как раненый тигр. Ольга, испугавшись, выбежала на улицу. Не прошло и двадцати минут, как на пороге дома Аверьянова появились его мать с отцом. Василий лежал на диване ягодицами вверх, рядом сидела Вера, делая примочку.
В понедельник вечером после скандала непутевый сын, разозлившись, оставив детей на родителей, приехал в райцентр. Сходив в душ и приведя себя в порядок после дороги, он постучался в комнату Веры и пригласил её к себе.
— Я больше так не могу! — взволновано произнес он, размахивая руками. — Я не могу разрываться между Аллой и тобой! Почему я должен жить с женщиной, которая меня предала?! Я люблю тебя и хочу жить с тобой!
— Не торопи события… Не торопи… Нужно сделать так, чтобы не ты, а Алла подала на развод.
— Какое это сейчас имеет значение? — произнес он, весь пылая от жара.
Аверьянов развернул Веру к себе лицом. На губах ее заиграла улыбка. Она нежно провела рукой по своему телу и кончиком языка облизала губы. Затем расстегнула пуговицы на его джинсовой сорочке и игриво стала перебирать волосы на мужской груди, описывая пальцами круги и постепенно опускаясь все ниже и ниже, пока не достигла заветной цели.
— Я хочу тебя… — томно произнесла Вера, слегка прищурив глаза.
Она прижалась к мужской груди и не заметила, как сильные руки разорвали пуговицы на ее блузке, а губы перекрыли рот сладким, как мед, поцелуем. Её губы жадно раскрылись, как бутон, и она стала извиваться от страсти в его объятиях. Вера провела руками по мужским ягодицам и сильно прижалась к своему партнеру. Она не помнила, как оказалась в постели, как её тело напряглось, реагируя на прикосновения любовника, когда тот покрывал поцелуями её высокую грудь.
— Я твоя… Навеки твоя… Бери меня… Наслаждайся мной… — твердили ее уста в перерывах между поцелуями.
Вера дышала часто и порывисто, пока Василий достигал заветной цели. Он вошел в неё, и они превратились в одно целое, в единый фонтан любви.
Весть о том, что Василий Аверьянов застал свою жену в кровати с шахтером, после чего Алле пришлось сделать «подпольный» аборт, после которого женщина осталась инвалидом, на следующее утро облетело все общежитие. Эту новость постаралась распространить Вера. Спустя месяц она перебралась жить к своей дальней родственнице, которая постоянно находилась у своей дочери в Ленинграде. На новом месте любовница встретила Василия в длинном атласном халате, который взяла взаймы у одной знакомой.
— Верочка, тебя сегодня не узнать! Ты сегодня похожа на принцессу из сказки.
— Мне очень приятно, дорогой. Я тебе нравлюсь в этом наряде?
Они сели ужинать, и Вера, расстегнув несколько нижних пуговиц халата, перебросила ногу за ногу.
— Верочка, не смущай меня, — глядя то в тарелку, то на ноги молодой женщины, произнес мужчина. — Я не могу на тебя смотреть равнодушно!
— А ты и не смотри. А делай со мной все, что угодно, — сощурив свои глаза, почти шепотом произнесла она. — Мы в доме одни, и нам никто не сможет помешать.
Она поднялась из-за стола и, став за спину Василию, стала гладить его волосы.
— Верочка! Верочка!
— Сейчас, милый, сейчас.
Он мгновенно подскочил со стула и, схватив её за руку, потащил в спальню.
— Как мне хорошо с тобой! — проговорил он, тяжело дыша. — Ты свела меня с ума! Верочка! Ты божественная женщина! Как я рад, что мы сейчас вместе!
— Мы всегда, всегда, будем вместе, — шептали её уста, в тот момент, когда руки ласкали его мужское орудие.
Аверьянов почувствовал невероятное возбуждение, захлестнувшее его. Он толкнул Веру на кровать и, сорвав с себя рубашку, принялся расстегивать ремень на брюках. Женщина лежала на животе, он овладел ею сзади. Она полностью подчинилась его власти. Вера испытывала один оргазм за другим, пока не утомившись от бессилия, издала непонятный звук.
— Неужели это все мое? Неужели ты сейчас будешь принадлежать мне, и нам не нужно будет скрываться от людских глаз!?
— Милый, Зайка, я тебя не понимаю?… Ты это о чем?
— Вчера я ездил в поселок, и Алла предложила развестись… Я сначала помялся… Так нужно было… Потом… Короче говоря, она сама подаст на развод. Ей кто-то из соседей сказал, что видел меня с тобой в городе… Я обещал, что буду помогать детям.
— Вот видишь, милый, я была права. Главное, все заранее рассчитать, — радостно произнесла Вера, не сводя с любовника завороженных глаз.
— Вера, у меня на душе как-то неспокойно. А вдруг это и, правда, был мой ребенок?
— Не забивай себе голову ерундой, — произнесла Вера как можно мягче. — Если бы это был твой ребенок, она в тот же день, когда узнала, что станет матерью, сказала бы тебе. Почему она молчала?
— Не знаю, — неуверенным голосом произнес мужчина.
— Вот, ты не знаешь! А я знаю. Изменяла она тебе! И не один раз.
— Вера, я никогда больше не женюсь! Хватит! Все бабы стервы! Если Алла была способна на такое, то, что говорить о других? Вы только и думаете, как охомутать мужика! Подчинить его своей воле и превратить в подкаблучника! — подскочив с постели, в дикой ярости произнес Аверьянов.
Он все реже и реже стал появляться на квартире у Веры. Придумывал различные отговорки, чтобы только не видеть подругу своей бывшей жены. После развода каждые выходные Василий ездил в поселок, играл с детьми, помогал бывшей жене по хозяйству, а вечером уходил ночевать к родителям. Но не долго пришлось ему побыть холостяком. Рано утром в его кабинете раздался телефонный звонок. Вера плачущим голосом сообщила, что беременна и очень боится делать аборт. Мужчина сказал, что сегодня же вечером обязательно заедет к ней. Не успел он открыть дверь, как Вера в коротеньком шелковом халате подошла к нему и, обхватив руками за шею, повисла на любовнике.
— Вера… Подожди… Вера…
Но она ничего не хотела слышать. Её ладонь прикрыла мужской рот и она, сбросив со своих плеч халатик, осталась стоять в костюме Евы.
Весть о том, что Вера скоро станет матерью и что отец ребенка не кто иной, как инструктор райкома комсомола Василий Аверьянов, с неимоверной скоростью распространилась по райцентру. Комсомольский работник понял, что попал в капкан и другого выхода, как жениться на подруге бывшей жены, у него нет. Ни о каком аборте Вера слушать не желала. Молодые тихо, без какой либо помпезности расписались в районном загсе, вечером в ресторане был заказан ужин на пятнадцать человек. Со стороны жениха из родственников никто не присутствовал. Молодая беременная жена влюбленными глазами смотрела на мужа и старалась ему не перечить.
«Наконец-то я нашел свое счастье, — думал он, лежа рядом с ней в постели. — Она любит меня, это видно невооруженным глазом. Вера, моя Верочка, никогда не предаст меня, не сделает из меня посмешище!».
За месяц до рождения сына Василий получил новую квартиру. Радости Веры было предела. На те деньги, которые ей перечислили за декретный отпуск, она купила спальный гарнитур. Василий смотрел на жену, которая проявила активность по благоустройству новой квартиры, и не мог нарадоваться свалившемуся на его голову счастью. Рождение сына было решено отметить с особой помпезностью. Молодая мать несколько дней думала, кого из влиятельных людей нужно пригласить в гости, чтобы поближе с ними познакомиться и войти в доверие. Первый секретарь райкома комсомола, извинившись, сказал, что придти с женой не может, так как на выходные к нему приезжают гости. Это очень огорчило Веру, как так не него в основном и делалась ставка. Тем временем молодая женщина твердым и уверенным шагом шла к намеченной цели. Ей нужен был первый секретарь райкома комсомола Леонид Чижов. Случай подвернулся за неделю до Нового года. В малом зале был устроен банкет по случаю двадцатипятилетия второго секретаря райкома, куда Аверьянов был приглашен вместе с женой. Чижов тоже был на торжестве, но без жены. Она с маленьким ребенком была у родителей, и Вера не упустила свой звездный час. Леонид был высок, строен, с большими карими глазами. Вера несколько раз за вечер приглашала его танцевать, и мужчина был рад, что ему уделяется столько внимания.
— Верочка, вы доставили мне приятные минуты.
После этих слов Аверьянова решила ни при каких условиях не останавливаться, а идти к своей цели, каких бы трудов ей это ни стоило.
Отправив ребенка на воспитание в поселок к матери и бабушке, жена инструктора при каждом удобном случае старалась появляться в райкоме комсомола. Весть о том, что первый секретарь райкома комсомола лежит в больнице, очень обрадовала молодую мать.
— Кого, кого, но только не вас я ожидал увидеть у своей постели! — произнес Чижов, целуя женскую руку. — Верочка, не занимай я такую должность, не задумываясь бы отбил вас у Василия! Как я завидую ему! Вы настоящая очаровашка! — проговорил он, улыбнувшись.
В одно из больничных посещений Леонид уговорил Веру поступать в техникум, и сам помог ей в этом. Узнав, из уст Чижова, что он на три дня уезжает в область, Вера, отпросившись с работы и солгав мужу, что её вызывают в техникум, поехала вслед за комсомольским вожаком. Они поселились в одной гостинице, но только на разных этажах. В половине десятого вечера в дверь гостиничного номера постучали.
— Войдите, — лениво произнес Леонид.
Каково же было удивление мужчины, когда он увидел молодую особу, которая в последнее время не давала ему спокойно спать.
— Верочка, неужели вы решились на такой шаг?! — взволновано сказал Чижов, приглашая даму присесть.
Она извлекла из сумочки бутылку «Столичной» и завороженными глазами посмотрела на молодого мужчину. По выражению его лица было видно, что он все еще никак не может придти в себя и поверить, что Вера не сон, не какое-то наваждение, а реальность. Она подошла к Леониду и, прищурив глаза, зашептала:
— Только не гоните меня от себя! Не отталкивайте бедную, нуждающуюся в ласке женщину! Я влюблена в вас! Эта ночь, которую я так долго ждала, предназначена сегодня только для нас двоих!
— Солнышко моё! — тяжело дыша, прошептал он, хватая воздух.
— Жизнь дается человеку всего один раз. Нельзя от себя отбрасывать то, что идет к тебе прямо в руки, — произнесла Аверьянова, слегка нараспев.
— На что вы намекаете, моя прелесть? — поморщив нос, спросил он, прижав к ее себе.
— Вы любите загадочных женщин?
— Я?! У меня, если честно признаться, не очень-то богатый опыт. После женитьбы у меня было всего две женщины.
— Как?! Да, не может такого быть!
Вера прикрыла своей ладонью рот Чижова, и нежно поцеловав его в щеку, почти шепотом промолвила:
— Чего мы тогда ждем?
Женщина взяла инициативу в свои руки и не стала дожидаться того момента, когда шеф мужа перейдет в наступление.
— У меня давно не было женщины… Очень давно… Почти полгода…
— Все будет хо-ро-шо, — произнесла она, снимая с себя платье.
Он дышал бешено, периодически хватая воздух, и глядел нее обезумевшими глазами. Рука Аверьяновой моментально скользнула в мужскую ширинку, и он почувствовал тепло Вериных рук на своем мужском органе.
— Ну… Чего вы медлите… Я ваша… ваша… ваша…
Он наклонился над ней и поцеловал. Поняв, что Чижов еще не готов к предстоящему бою, Вера, поманив его к себе, прижалась к мужской груди. Она терлась ногами об его ноги, пока не почувствовала, что его космической ракете мало места в своей тесной обители и ей нужна Вселенная. Женщина, не теряя ни единой драгоценной минуты, сбросила с мужчины одежду и увела в неведомую даль.
— Ты моя спасительница! Мое чудотворное лекарство! — трепетно проговорил он.
Чижов подхватил Аверьянову на руки, и страстно целуя её нос, глаза, глаза, губы, положил на кровать. Он снял с ее ног туфли, затем колготки. Уцепившись зубами за трусы, Леонид стал медленно стягивать их с ее тела, рыча при этом, как настоящий лев. Погрузив пальцы рук в его слегка посеребренную шевелюру, Вера стала извиваться, как змея. Вонзив свое орудие производства продолжения человеческого рода в женское тело, мужчина, опершись на руки, присосался к женской груди. Женщина застонала. Её стоны с каждой секундой усиливались все сильнее и сильнее.
— Я ле-чу-у-у… Ле-чу-у-у-у… — в диком восторге простонала она, хватая воздух.
Чижов не на шутку перешел в наступление, позабыв, что еще несколько минут назад его одолевал страх. Страх перед неизвестностью.
— Черт побери! Еще не перевелись на Руси мужики! Вы вырвали меня из серых будней и заставили парить в облаках.
— Неужели это правда?! — сделав изумленными глаза, спросил Леонид.
Спустя неделю они вновь встретились.
— В последние дни я только и делаю, что хочу тебя…
— Так в чем дело? — таинственно произнесла Вера, расстегивая пуговицы на мужской ширинке.
Вера почувствовала, как космическая ракета вот-вот произведет свой старт и, вырвавшись, сокрушит все на своем пути.
— Мой нежный ласковый зверек! Неужели ты не чувствуешь, как наливаются мои груди, как телу требуется размах… — тяжело дыша и прижимаясь все сильнее и сильнее к мужской груди, пролепетала женщина.
Они не помнили, как добрались до постели, как в разные стороны летела их одежда. Он и она в этот миг думали только об одном — поскорее окунуться в стихию под название любовь.
— Ты настоящий хищник, настоящий лев, царь зверей и мой повелитель.
Мужчина лежал на кровати с закрытыми глазами и тяжело дышал. Вера видела, как вздрагивают его веки. Он хотел сделать попытку приподняться, чтобы вновь перейти в наступление, но мужские силы покинули его. Женщина языком водила по мужской груди, касаясь налитыми грудями его тела.
— Я сейчас сойду с ума… Потеряю рассудок… Что ты делаешь со мной? Что?
Аверьянова подскочила с постели и, взяв со стола хрустальный фужер с золотой каемочкой, аккуратно вложила в него макет космической ракеты.
Их тайные встречи продолжались два года, пока не прогремел выстрел перестройки. Леонида Чижова перевели в область и назначили директором одного из самых крупных заводов. Вскоре Вера вместе с Аверьяновым тоже перебрались в область. А спустя месяц Чижов попал в автомобильную катастрофу и три месяца пролежал в больнице.
— Мое сердце предчувствовало, что в ближайшее время мы снова будем близки, — проговорила Вера в тот момент, когда Чижов открывал дверь квартиры своего друга, который в это время был в командировке.
Леонид вошел в гостиную и, не говоря ни слова, уселся на темно-зеленный велюровый диван. Вера вытащила из сумочки бутылку коньяка и, взяв две рюмки, наполнила их. Женщина села рядом с Чижовым. Одна её рука держала рюмку, а вторая начала свое шаловливое путешествие.
— Я думаю, что ты, мой дорогой, не для того пригласил меня в это укромное гнездышко, чтобы сообщить мне, как тебе плохо живется с женой?
— Верочка, ты же знаешь, что без тебя мне свет не мил! Как мне хочется доставить тебе несколько приятных минут, но, увы… Иногда я чувствую, что только ты можешь меня вдохновить на ратный подвиг… Только ты…
— Не говори глупости! Ты в этом деле настоящий воин, не нужно раньше времени себя списывать из армии.
— Какой же из меня воин?! — с усмешкой спросил он, посмотрев на руку женщины, которая искала в его ширинке ценное ископаемое. — Ходить толком не могу, сидеть тоже, только лежать. Все болит…
— В этом деле от тебя большего и не требуется, как только лежать.
— Спасибо. Успокоила.
— Пойдем в спальню… Для сказок, которые мы рассказываем друг другу, можно найти и другое время.
Комната была готова для приема гостей. Леонид Иванович нежно коснулся языком полуоткрытых женских губ и провел по небу. Этого было достаточно, чтобы тело Веры затрепетало.
— Благодаря тебе я заново родился, — тихо, почти шепотом произнес Чижов, овладев ее телом. — Ты сумела во мне возродить то, что я считал навеки потерянным, — произнеся эти слова, мужчина вскрикнул, лицо его моментально перекосилось, и он упал на женщину. — Спи-на, мо-я спи-на… — еле слышно простонал он.
Из квартиры Чижова вынесли на носилках и положили в больницу, где он пролежал более месяца.
С трудом, опираясь на палку, больной поднялся с больничной кровати и, подойдя к стене, прислонился об неё.
— Видимо, тот день был последним днем в моей жизни, — с горечью проговорил Чижов. — Одно резкое движение — и ты инвалид.
— Не стоит думать о плохом, — подойдя к нему, проговорила Вера. — Пройдет месяц, другой, и мы снова приступим к выполнению намеченных обязательств.
— Ты невыносима! — пытаясь улыбнуться, проговорил Леонид, но его улыбка получилась неестественной, и это сразу же заметила стоящая рядом любовница. — Разве можно находиться рядом с тобой и не думать о близости?
Выписавшись из больницы, он постоянно думал о Вере. Его мысли днем и ночью были поглощены этой коварной женщиной. На следующее утро, как только супруга покинула пределы квартиры, Чижов стал собираться в путь-дорожку. Опираясь на палку, с трудом переставляя одну ногу за другой, он взглянул на себя в зеркало и, встряхнув слегка посеребренной инеем головой, заулыбался:
— С богом! В добрый час, Леня! Это не важно, что ноги отказывают, главное, что душой ты молод.
Он с трудом добрался до машины, за рулем которой сидел преданный и верный слуга бывшего первого секретаря райкома комсомола.
— Поехали! — едва сев в машину, скомандовал Чижов. — Как я соскучился по ней. Думал, что утро никогда не наступит.
Оказавшись возле входной двери, за которой мужчину ждала та, которая стала властителем его души, он нажал кнопку звонка. Дверь медленно отворилась и Леонид, с трудом сделав два шага, увидел спрятавшуюся за дверью Аверьянову. Она была в маскарадном костюме кошки. Женщина встала на четвереньки и стала вертеться возле ног Чижова, не давая сделать ему и шага, затем, подняв голову, замяукала, точно так же, как это делает кошка.
— Ве-роч-ка, я сейчас сойду с ума. Упаду прямо на пол, — не понимая, что происходит, и почему женщина, к которой он так рвался, так выглядит.
Кошка, встав на колени, стала поочередно лизать руки вошедшего гостя. Она поползла вперед, размахивая хвостом, и мужчина медленно, делая с трудом шаг за шагом, стараясь от неожиданности не упасть замертво на пол, пошел за женщиной в маскарадном костюме. Они вошли в гостиную комнату, где стояла упирающаяся в потолок праздничная новогодняя елка. Леонид Иванович еще больше от удивления раскрыл глаза, чтобы запечатлеть происходящие события. Он не мог сообразить, где он находится, и что все это значит.
— Мой! Мой! Мой! Мой хозяин! Мой повелитель! Мой бог! — твердила женщина в образе кошки, лапки которой тем временем его раздевали. — Ты мой! Навеки мой! Я тебя никогда и никому не отдам!
— Ты су-ма-шед-ша-я! — это единственно, что мог выдавить из себя Чижов.
— Я люблю тебя! Слышишь, люблю!
Мужчина закрыл глаза, в тот момент, когда женский язык облизывал его нос, лоб, губы, которые были слегка приоткрыты от такого дива. Аверьянова, повиляв хвостом, удалилась в спальню и, стянув с кровати одеяло, постелила его возле праздничной елки на узбекский ковер ручной работы.
— Ве-роч-ка!
— Что?! — озорно спросила женщина, сверкнув глазами.
Встав на четвереньки, она подползла к дивану, на котором, широко раскинув руки, сидел бывший первый секретарь райкома комсомола, и стала снимать с его ног теплые зимние сапоги.
— Что ты делаешь со мной?
Женщина в образе кошки и не собиралась отвечать на поставленный вопрос. Стянув с Чижова брюки, она подала палку, и он, поднявшись при помощи ее волшебных рук, сделал несколько шагов, чтобы добраться до лежащего на полу одеяла.
— Осторожно, милый! Осторожно! Только без эмоций! Это может только навредить твоему здоровью! — проговорила Аверьянова слабым голосом, помогая любовнику лечь на пол.
— Я сейчас потеряю рассудок! Это что, спектакль или кино?
— Тебе виднее! — улыбнувшись, проговорила неугомонная женщина.
Она взяла в свои лапки его главное мужское достоинство, его красное знамя. Он облегчено вздохнул. Леонид лежал на полу с полуоткрытыми глазами и стонал от удовольствия, в то время как Вера творила свои чудеса. Очнулся он только в тот момент, когда Аверьянова провела чем-то по его лицу. Широко раскрыв глаза, мужчина от неожиданности вскрикнул. Перед ним стояла женщина в черной блестящей на пол-лица маске. Соски грудей прикрывал черный цветок, усыпанный блестками, а на поясе красовался широкий ремень из какой-то блестящей клеенки. В руке она держала три павлиньих пера, которые плавно касались его волосатой груди. Мужчина застонал. Стоны стали усиливаться с каждой секундой, и Леониду показалось, что он сейчас умрет от перевозбуждения.
— Я у-у-ми-ра-ю-ю! У-у-у-ми-ра-ю-ю! — простонал Чижов, как в каком-то бреду.
Вера опустилась на колени, отбросив одно перо в сторону. Два других исписывали различные узоры на его груди, и мужчина никак не мог совладать с собой. Аверьянова взглянула на часы, висящие на стене и, спохватившись, произнесла:
— Сегодня мне на работу звонила твоя супруга. Она все о нас знает.
— Ну, и черт с ней… Это её проблемы. Я люблю тебя. Когда… Когда вновь повториться этот чудеснейший новогодний праздник?! — растроганно, дрожащими губами спросил гость, поднимаясь с пола. — Ты подарила мне то, ради чего я готов хоть сегодня умереть.
— Не смеши людей! — рассмеявшись, произнесла коварная женщина. — Если ты думаешь, что это предел моему воображению, то ты ошибаешься! Это только начало предновогодних праздников.
— Что ты этим хочешь сказать?!
— Впереди нас ждут ратные подвиги. Но только при одном условии…
— Каково же твое условие?
— Я хочу, чтобы ты развелся с женой.
— Я люблю тебя…
— Я знаю. И что из этого? Мне уже это до чертиков надоело. Ты должен наконец-то сделать выбор!
С этими словами она покинула комнату. Но не прошло и пяти минут, как она возникла перед Чижовым в образе Снегурочки с большим красным мешком в руке.
— Переодевайся… Стань моим Дедом Морозом! — подавая мешок, промолвила она.
Леонид вошел на кухню в костюме Деда Мороза, опираясь на палку. Аверьянова пригласила его к столу и налив рюмку водки, подала ее.
— Чтобы твое орудие производительно работало в любое время суток и никогда не знало простоя! — произнесла она тост, стоя.
— Выполняло и перевыполняло намеченный производственный план! — дополнил мужчина.
Он уже не представлял своей дальнейшей жизни без этой женщины. Вера пригласила его в комнату и, включив музыку, развязала красный халат Деда Мороза, под которым было нагое тело. Она несколько раз нежно коснулась рукой его волосатой груди:
— Не бросай меня! — взмолился мужчина и, обхватив женщину за ягодицы, стал медленно опускаться на колени.
Слегка приподняв наряд Снегурочки, Дед Мороз приник к её «Полярной звезде».
— Что ты сделала со мной! Я не могу без тебя! Не могу! Я только и делаю, что думаю о тебе все двадцать четыре часа в сутки! Я лишился покоя! Сна! Еда не лезет мне в горло! Я постоянно чувствую прикосновение твоих волшебных рук, которые творят чудеса на моем теле!
Вера оттолкнула Чижова от себя и медленно направилась в сторону спальни. Он, не в силах подняться на ноги, издавая стоны, при помощи рук стал ползти за ней, волоча по полу ноги. Очутившись возле кровати, мужчина поднял на нее глаза, полные слез, и почти шепотом, взмолившись, произнес:
— Помоги мне! Не отталкивай меня! Возможно, я тебе еще пригожусь!
Спальня была украшена гирляндами, огоньки поочередно то загорались, то тухли. Эта обстановка еще больше возбуждала.
— Верочка, я после Нового года поговорю со своей женой… Верочка… Не бросай меня… Мы обязательно будем вместе…
Вера еще долго сидела на лоджии, вспоминая о совместно прожитых с Чижовым годах. Сон сморил её, и она вошла в спальную комнату. Муж храпел, и Вера заорала во все горло:
— Да, когда же наконец-то кончатся мои муки! Господи… Сделай же меня вдовой!
Леонид Иванович приоткрыл глаза, и слегка улыбнувшись, произнес:
— Почему вдовой?! Не дождешься, солнышко… У меня есть женщина… Молодая женщина… Я очень её люблю… Так, что, Верочка, готовься к разводу, — лениво проговорил он, перевернувшись на другой бок.
— Какая женщина?! Кому ты нужен с испорченным агрегатом?!
— Это он для тебя испорчен, а для той, кто последние годы была рядом со мной и родила мне дочь, он всегда на взводе.
— Ты что, надо мной издеваешься?
— Почему издеваюсь?! Я бы ушел от тебя давно… Да она… Она не хотела, чтобы я уходил от тебя.
— Кто она, эта дрянь?
— Таня… Мой секретарь.
— Нет! Нет! Скажи, что ты пошутил! Скажи, что это неправда! А на работе? На работе кто-нибудь знает, что ты мне изменял? — испуганно спросила Вера со слезами на глазах.
— Все… Об этом знают все.
Она упала на кровать и заголосила. Чижов поднялся с постели и, открыв дверцу шкафа, стал собирать вещи.